Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга восьмая

Игнат Черкасов

Даже из числа соратников, мало кто мог сказать, что у Инферно на уме, что им движет, что его тревожит, вынуждая поступать именно так и никак иначе. Исключением и Мари не стала, которая навела на него второе ружье. Инферно усмехнулся, склонив голову, а вот руку поднял, прижав запястьем к голове Афелы, что Мари слишком поздно заметила:– Твою мать, Инферно!

Глава 103. Демонстрация силы

Вернувшись в лагерь, Ермаку с трудом удалось объяснить своим бойцам, что Инферно их временный союзник, во что сам не верил, тем не менее, приказ был отдан и бывшего врага допустили на территорию лагеря. Инферно не стал располагаться в нем, а сразу пошел, по старой памяти в госпиталь, где уже Моника, по своей старой памяти вздрогнула от ужаса при виде его, в отличие от Джи, которая даже оживилась. По старой дружбе подмигнув Монике, которая никак не могла забыть тот ужас, что пережила наедине с как бы ним во тьме бункера, Инферно подошел и обнял Джи, которая, даже не уточняя всех обстоятельств, была уверена, что Инферно никогда не причинит ей вреда:

— Как ты?

Инферно — Это я у тебя должен спросить, как ты. Ты же у нас потерпевшая.

Но Джи лишь отмахнулась, пытаясь разглядеть в его глазах целую жизнь, которую увидела в глазах Рейчел при первой встрече. Но, увы, взгляд Инферно был все тем же и, как и до этого, тяжелел при одном лишь упоминании имени Рейчел:

— Я тут ради тебя, ради рандеву с очередным показушником, но не ради неё уж точно…

Джи — Ну ты же все-таки прыгнул за ней.

Инферно наспех состряпал ироничную гримасу:

— Ну как сказать. Ты сказала, вот я и прыгнул…

Джи — Инферно.

Её удар хрупким кулачком по его плечу лишь рассмешил его, она же погрустнела:

— Меньше всего мне хочется огорчать тебя, но по поводу нее, самое меньшее, что я могу, это лишь шутить. Так что давай оставим это…

Моника — О да, оставлять ты мастак.

Переведя на Монику ни разу не добрый взгляд, Инферно ей напомнил важный нюанс их последней встречи:

— Говорит та, по чьей претензии все ещё дышит, притом дважды. Если ты не в курсе, Майк бы вас там обеих похоронил не оставь я Джи выбор, который она сделала в пользу вас, а не меня.

Моника — Как бы там ни было, для нас все равно кончилось все одинаково хреново. Мы потеряли все…

Инферно — Вот тут ты ошибаешься. Вы ещё живы и это самое главное. Так что добро пожаловать в наш мир, в котором нет места карьере, и в котором твой успех напрямую зависит от того, жива ты или нет.

Поняв, что по соседству с Моникой вряд ли удастся толком поговорить с Джи, которую вдобавок явно волновали не их отношения, а его с Рейчел, Инферно снял с себя медальон и передал его ей:

— Похож…

Инферно — Надеюсь. Я ведь по памяти медальон искал, без оглядки на культурные различия между ними в которых, признаться, не силен.

Джи украдкой улыбнулась:

— Медальон носят мужчины, а кулон женщины.

— Ну я искал главное, символику инь-янь. Баланс.

Джи усмехнулась:

— Вообще-то этот кулон имеет несколько иное значение. Видишь жемчуг? Это Золотой Сфинкс, наличие которого слегка меняет тематику с жизненного пути, так сказать в семейное русло. Конкретно этот кулон означает не баланс в жизни, а гармонию в семейной жизни.

Инферно — О как. Выходит, все-таки иногда полезно послушать, что там мелет торгаш. В любом случае, случись что, зажми эти два камня, и я тебя найду где угодно…

Моника — Ничего себе. А мне подарить такой не хочешь?

Инферно не без злорадства улыбнулся:

— Нет, ведь ты хочешь жить, а значит, нам лучше не пересекаться…

Джи — Вообще-то она моя подруга.

Инферно — Умеешь же ты друзей выбирать. А с Ацтеком случаем дружбу не водишь?

Джи искренне изумилась:

— Нет, а кто это?

Инферно, поняв, что сдуру ляпнул, отмахнулся:

— Да так, старый знакомый. Ладно, пойду я. Ещё обживаться, но завтра зайду.

Джи — Обещаешь?

Инферно, обняв ее, кивнул, а Монику предостерёг:

— Надеюсь, тебя выпишут, уже сегодня.

Моника — Охренел — куда? Я вся в гипсе.

Инферно — Ну не знаю, хотя бы в соседнюю палатку.

Моника — Там вообще-то для мужиков.

Инферно — Так воспользуйся моментом, не отходя от кассы, так сказать и смени пол…

Джи — Инферно, перестань.

Инферно — А что, у них эта хрень сейчас в тренде…

Моника с трудом выставила средний палец на закатанной в гипс руке в его сторону, однозначно дав понять, куда он может этот тренд себе засунуть.

Обменявшись любезностями, Инферно вышел из палатки, где его уже поджидала Рейчел:

— Нужно обсудить некоторые детали…

Даже не посмотрев на нее, а скорее ориентируясь на местности, Инферно невзначай ответил:

— Тебе же сказали, группа пятнадцать-двадцать человек…

— Инферно, русские не пойдут с тобой.

Это хоть и привлекло бойца, но ненадолго:

— Ты куратор, тебе и готовить операцию, а значит это твоя проблема, а не моя. Бывай.

Дав понять, что не намерен с ней взаимодействовать ни на грош больше, чем это необходимо, Инферно устремился в джунгли, где быстро затерялся:

— Группа наблюдения?

Наблюдатель в паре со снайпером — Не боись, не потеряем.

Снайпер — Палец так и чешется.

Придавив кнопку рации, Рейчел уточнила:

— Так, парни, я не сильна в вашем специфическом юморе, так что объясню предельно ясно — Убивать его нельзя. Ни специально, ни случайно, ни по воле судьбы, ни по откровению из какой-то книги, ни по озарению свыше, ни по тому, как карта ляжет, никак нельзя. Это ясно?

Снайпер с Наблюдателем переглянулись, после чего робко ответили:

— Рейчел, ты чего? Мы ж пошутили.

Рейчел — Да нервы ни к черту уже, так что давайте…

Наблюдатель — Принял, бдим дальше, внимательно и строго на предохранителе.

Рейчел — Хорошо… Что бы это ни значило.

Инферно же был далек от такого рода переживаний. Его скорее охватило чувство ностальгии, особенно когда он добежал до знакомых ему мест, с которых, по сути, и начался его путь Профи — «Грех на закате жизни не посетить места ее рассвета». И хоть за пару лет джунгли, что кардинально менялись, после каждого сезона было трудно узнать, тем не менее, предыдущие маркеры его быстро сориентировали на местности. Определившись с направлением, Инферно побежал навстречу своей судьбе без всякого оружия, лишь в маскхалате, который испачкал практически сразу. Обрыв, с которого он набегу спрыгнул, оказался несколько выше, чем он на то рассчитывал. И хоть линзы в кромешной тьме ночи и подсвечивали в инфракрасном спектре местность, но о том насколько гибки ветки, Инферно уже узнал после того, как с нее сорвался, упав лицом в грязь:

— Тфу, надеюсь, этого никто не видел… Да уж, это не с клинками летать. Ну, ничего, дело практики.

Инферно, ступив на тропу войны против Ацтека, не только оставил в глубоком тылу свою команду, но также оставил и костюм на борту Ареса, который на автопилоте сопроводив самолёт GW до границы, приземлился на Острове. Чувство внушенной Лилит неуверенности, Инферно решил перебороть, выйдя против Ацтека на равных. Этот поступок трудно оценить с любой из сторон, будь то эффективность или хотя бы доля успеха, с любой из сторон он отдавал несусветной глупостью. Инферно же, как и всегда, имел свой взгляд на вещи и свою собственную жизнь. Это был вызов, приняв который, он раз и навсегда хотел себе доказать, что костюм, это всего лишь костюм, а не сам Инферно. Что именно костюм является его частью, а не он костюма. Для бойца, чей боевой клич — «Я — Инферно!!!» нёс смерть тем, кто содрогался от него, это было важно, как окончательная уверенность в себе. С другой стороны, если довериться Лилит, которая предрекла ему смерть от когтей Ацтека, прекрасно зная о его костюме, который судя по всему не в состоянии его защитить в данном противостоянии, Инферно решил так же и подстраховаться. Си заверил его, что костюм уникален и сугубо для индивидуального пользования, момент, который им уже удалось обойти, и потому Инферно не собирался награждать своего убийцу своим же костюмом.

Наконец взяв свежий след, Инферно решил попрактиковаться с противником, чья, что свирепость, что когти, были не менее опасны. Выбрав удобное для себя место на берегу реки, Инферно с волевых рывков сломал ствол сухого бамбука. Вооружившись самодельными наручами, которые одел на руки, он расстегнул маскхалат и провел по груди колючкой до крови, чтобы вызвать того, кто, вкусив раз человечину, уже был не в силах отказаться от этой сладкой дичи. Устремив взгляд, усиленный линзами сквозь дебри джунглей, он в течение получаса сначала ощутил, а после и увидел свирепый взгляд хищника, который тут же кинулся на него, утробно прорычав:

— Ну же, киса, давай!!!

Перехватив хищника за длинные усы в его прыжке, Инферно резко откинулся назад, потянув за собой и тигра, который по инерции прыжка полетел вслед. Скатившись по грязи вниз, тощий Инферно проскочил меж корней, в отличие от тигра, который в них с разгона врезался и в них же застрял. Вскочив на ноги, Инферно не упустил возможность подшутить над неуклюжим здоровым котом:

— Ну что, толстожопый… Твою мать!

Судя по умеренной свирепости, которая не затуманила его разум, и которая была связана скорее с вырванной частью усов, нежели со вкусовыми предпочтениями хищника, тигр не был людоедом, но теперь был на грани им стать. Выпутавшись, он снова кинулся в прыжке на Инферно, который подставил под его пасть, вместо своей головы, кусок бамбука на руке. Не сумев сразу прокусить наручь из-за моментального удара по морде в ответ, тигр все равно, сильно придавил руку бойцу, который сморщился от боли, снова недооценив своего противника. Не желая оказаться на соседней койке с Пацифистом, Инферно быстро включил голову, моментально подавив в себе все чувства, особенно мнимое превосходство перед хищником. Хлестко шлепнув по носу, Инферно заставил уже тигра сморщиться и отскочить назад. Очередной проблемой стало так же то, что тигр оказался совсем не людоедом, которого теперь выходило, что убивать нельзя:

— Что, просто мимо проходил?! Так и шел бы дальше! Нахера вообще приперся вегетарианец хренов!

Тигр же в ответ лишь рычал и бросался на бойца в попытке разорвать его когтями. Сколько мог, Инферно крутился, уворачивался и перекатывался между узкими корневищами, пока не вполз в прогнивший полый ствол давно упавшего дерева:

— И чё теперь с тобой делать таким неуемным?!

Судя по всему, за вырванные усы, тигр решил мстить до конца и, набросившись на бревно, принялся рвать его на щепки своими острыми когтями в поиске, так сказать, его начинки:

— Вот неугомонный! Новые отрастишь, падла ты усатая! Жизнь дороже, придурок!!!

Но тигр лишь ещё больше зарычал, а в итоге доигрались оба:

— Какого?!!!

Под тяжестью тигра, который то и дело шатал бревно, сгнивший ствол раскололся, после чего они оба покатились вниз, прямо в реку:

— Ааа!!!

Сильно течение реки заставило прежних хищников не только дружно кричать и рычать, попутно захлебываясь, но и вцепиться в гнилое бревно, один с одной стороны, второй с другой:

— Доигрался, скотина!!!

Тигр тоже же попался с характером, либо ранимый, и сквозь скулеж то и дело рычал, реагируя на голос обидчика, что вырвал у него усы.

Все попытки выбраться либо договориться с тигром, жёстко пресекались вторым его мощной лапой, которая не позволяла Инферно вылезти из перевёрнутого бревна:

— Скотина упрямая!!! Из всех тигров, мне попался придурок какой-то!

— Ррр!!!

— Да заткнись уже!

Их перепалка продлилась, очередные полчаса пока течение реки не утихло, и тигр не осмелился выплыть на берег, на берегу которого Инферно его догнал, выдав сильный шлепок по заднице, который тигр озвучил жалобным скулежом. Расчет Инферно оправдался и тигр, поджав хвост убежал. Если лев не умел отступать, имея в тылу целый прайд, который мог о нем даже раненом позаботиться, то тигр был лишён подобных привилегий и о борьбе насмерть, даже не помышлял.

Оценив пройденный путь со склона сверху вниз, Инферно снова выругался, уже предвкушая обратный путь снизу-вверх:

— Усатая скотина!!!

Благодаря особо размытой местности у берега реки, Инферно мало того, что с ног до головы извалялся в грязи, так ещё был вынужден эту самую реку ни один десяток раз перейти с одного берега на другой, каждый раз все сильнее поминая скотину крепким словцом. В итоге до своего лагеря, где сам и начинал, он смог добраться лишь к вечеру — «Потренировался, так потренировался, ничего не скажешь». Услышав свист, равнозначный вопросу — Стой. Кто идёт? Инферно ответил наотвали и в схожей для себя манере:

— Конь в пальто.

Бойцы лагеря, укомплектованного иностранцами, его юмор не поняли и в ответ пошутили уже в своей манере, передернув затворы. Щелканья из-за кустов Инферно быстро привели в чувства, и хоть он их уже увидел, тем не менее, на этот раз выделываться не стал:

— Стоп-стоп-стоп… Как же там… Дональд46… Или 52…

Из кустов послышалось:

— 46. Ты кто такой?

Инферно — Гость Ермака.

Выйдя на тропинку, боец откинул ПНВ и, осмотрев Инферно спросил:

— А чё тогда с русского съехал? Вы же там только на своем трепитесь, патриоты и все такое.

Инферно — Так вы ж меня чуть не пристрелили.

— Не, это мы так здороваемся, на их манер кстати.

Инферно — Как-то не по-людски так здороваться.

— А по-людски нас сначала прикладами укладывать, а после оставлять связанными в кустах?

Инферно невольно усмехнулся и, вспомнив наряд по караулу в Академии, прокомментировал, как учили:

— Так нехер спать на посту.

— Не, ну ты точно от них. Ладно, проходи. Палатки по центр…

— Да знаю я.

Испытав ностальгию по тяжёлой, но беззаботной поре своей жизни, Инферно все же поддался чувству усталости и завалился в пустую палатку на раскладушку — «Вот я и дома».

Сквозь сон, ощутив лёгкий сквозняк, Инферно испытал очередной приступ ностальгии, но тут же опомнился, вспомнив, что именно это значит:

— Твою…

Не то местные порядки, не то сильный напор ледяной воды из-под шланга, но договорить свою излюбленную фразу он так и не решился, вылетев из палатки:

— Бодрит, наверно?

Вытерев лицо от воды, Инферно искренне рассмеялся:

— Как ты там говорил — «Не попробуешь, не узнаешь»?

Вскочив на ноги, он, наконец, увидел Батю со шрамом на пол лица, на подобии его, только на сердце, после их последней встречи. Тяжёлая волна воспоминаний не самых приятных накрыла Инферно, который попытался встряхнуться и спросил первое, что пришло ему в голову:

— А где же собачки?

Судя по всему, уже постаревшему Инструктору так же было, что вспомнить и потому он не сразу ответил, да и невпопад:

— Вымахал, однако, а вот в шрамах не прибавил, не ошибаешься что ли?

Инферно усмехнулся:

— Ты меня не ошибаться учил.

Батя — Нашел, кому льстить, да и к тому же, будь оно так, ещё бы хотя бы один из моих выжил, но, увы.

Инферно уже не был тем балагуром, каким начинал под его началом, и реакция Бати убедила его не прикидываться:

— Ошибаюсь, конечно, но косметический ремонт в виде лазерной хирургии творит чудеса.

— Неужели? А клеймо на груди тогда почему не свёл или ты так под японца косишь? Ронин.

— Это напоминание…

— О чем?

— Не важно…

— Будь оно так, свёл бы уже.

— Не твое дело! Так яснее?

В очередной раз всковырнув Инферно, Батя улыбнулся:

— Смотрю характер не просрал, это хорошо. Пройдемся, покажу тебе твоих собачек, заодно погуляем с ними, а то бедные, все в клетках сидят.

— А как же «Доброе утро»?

— Оно теперь слегка кибернетическое, что у меня, что у испытуемых. Я за пультом перед экраном сижу, отстреливая электрошокерами ленивые задницы, а они уносят свои ленивые задницы от дрона, так и живём, в ногу со временем, так сказать. Но для тебя я готов сделать исключение, поностальгировать, так сказать.

— Нет уж, я уж прошёлся…

Батя искренне удивился:

— А чего тут идти-то? Пять километров от лагеря до лагеря.

Инферно хотел было уточнить, но быстро осекся, не желая слышать очередную оценку Бати его схватки с тигром — «Ты дебил что ли?»:

— Чего лыбешься-то? Я б на твоём месте горевал, с такой-то формой, особенно накануне дела.

— Так значит ты уже в курсе?

— А ты, похоже, нет. Снимаемся мы отсюда и, как я понял, благодаря тебе.

— А ты больше этого креатина безрукова слушай и тогда ещё не то обо мне узнаешь.

— А про англосакса тоже врет? Сколько говорил, сколько объяснял и все без толку, один хрен в это болото вляпался.

— У меня выбора не осталось, Бать. Я враг этому миру, его системе, притом номер один. Меня обложили со всех сторон и во всех странах, так что без GW мне теперь не обойтись…

— Да кинет он тебя! Притом при первой же возможности.

— У меня выбора нет… Хочешь жить, умей вертеться.

Махнув рукой, Инструктор сменил тему, вернувшись к Ермаку:

— Я б на его месте тоже на тебя в обиде был. Как-никак, он из-за тебя руки лишился. Радует, что хоть тогда ты был в форме.

— Да в форме я.

— А чего нервничаешь, раз в форме?

Батя был единственным, кто видел насквозь Инферно и который помимо безграничного уважения, вызывал все ещё доверия, даже после того раза. Возможно, именно поэтому Инферно и открылся ему:

— У меня такое чувство, что мне не пережить встречу с этим типом.

— Чувство говоришь? Серьезно завернул. Ну, так бросай все и беги. Подвигов на твой век хватит, тем более с таким хвостом, где тебя почти в каждой стране ищут.

— Бежать? Ты что-то путаешь…

— Ты разве меня не слушал? Из всех Профи кого я тренировал, все уже на том свете, так что лучше беги. Хрен с этим Ацтеком, уродом больше, уродом меньше, этот мир уже не изменить, а так хоть результативность мою повысишь.

— Ты это серьезно сейчас?

— Если ты и дальше продолжишь ныть как баба и делиться чувствами и своими глубокими переживаниями, то да, я могу подыграть тебе и спровадить на пенсию. Ну, или же, ты все-таки найдешь свои яйца, стряхнешь с них пыл и объяснишь, какого хрена ты вырвал усы у моего тигра.

— Твою дивизию, а об этом-то ты как узнал?

— То, что ты редкостный дебил, это не новость для меня, а вот что испугался какого-то туземца, тут ты меня парень удивил. Где тот безбашенный наемник, который свои оковы превратил в оружие и уничтожил всю группировку Скаута, подытожив все схваткой с тигром. Не ты ли вырвал Рейчел из лап целой армии. Не ты ли чуть Третью мировую ни развязал на «Борту номер Один» ради своей подружки. Клан синоби, чешские изверги, гребанные нацики, уличные банды, спецподразделения разных стран и хрен знает, кого ещё ты упокоил, когда был в форме, когда знал, ради чего живёшь и готов был даже жизнью рискнуть ради этого. А сейчас что с тобой? Где сила твоего убеждения? Ацтек возможно и сильнее тебя… Возможно, даже и сумеет тебя убить, но разве Инферно не ради этого живёт? Не ради того, чтобы, наконец, узнать свой предел, даже ценой собственной жизни…

— Меня не интересует мой предел, лишь предназначение в этой жизни.

— Если оно у тебя есть, если ты его все же нашел, то поверь в него, в себя парень, изо всех сил поверь, что только в тебе есть и тогда ты точно проскочишь… Но если позволишь себе хоть на секунду усомниться, она тут же станет для тебя последней.

Батя всегда умел найти подход к Инферно и правильно настроить его перед лицом любой угрозы, как и подготовить. Далеко закинув палку собакам, он следом вытащил свёрток замотанной ткани с чем-то увесистым и передал его Инферно:

— Держи. Ты как всегда без говна и ложки, так что точно пригодится.

Размотав ткань, Инферно пришел в неописуемый восторг, что от содержимого, что тем более от жеста Бати:

— Кусаригама…

— По мне херня, но ты вроде приноровился.

Инферно усмехнулся:

— Я бы показал, какая это херня, но собачек жалко.

— Послушай, живодер, хватит животных мучить или ты из этих, изысканных пе*рил с ружьями на перевес, что по уточкам без нужды шмаляют.

— Ты про охотников что ли?

— Не хули это ремесло всякими дегенератами. Если бы они ещё отстреливали лишних волков или одичавшие стаи псин, тогда ладно, а так обожравшаяся стыдоба, да и только.

— А ты все в своем репертуаре. Спортсмены лохи, охотники чмошники, про кого ещё расскажешь?

— Про Инферно, которому пора собраться, если он хочет пережить следующую неделю…

Резкие перескоки Инструктора всегда были, что по тону, что по тени, словно удар поддых, после чего давление лишь нарастало:

— Ты должен убить Ацтека и не потому что так кто-то сказал, а потому что это твоя судьба. Вам обоим нет места в этом мире, как и всем нам, если он победит. За свою жизнь я многих подготовил и каждый из них был вдвое лучше тебя, когда пришел ко мне, и втрое лучше тебя стал, когда ушел, но твои противники, которых ты победил, этим парням и не снились. Я не могу тебя назвать спецназовцем от бога, но в тебе определенно есть какая-то искра, неукротимое пламя сродни твоему позывному. Так соберись и направь его куда нужно. Поверь в себя и замочи этого урода. Плевать на предчувствия и сомнения, я твой инструктор, я тренировал и готовил тебя, я видел тебя в деле и поверь, он тебе по зубам. Я верю в тебя, слышишь? Ты упорно готовился, бился и держал удар, и я верю, что если кто и сможет сломать хребет этому выродку и покончить со всем тем дерьмом, что он начал в Фукусиме, то это ты. Ты единственный, кто тогда сумел пережить тот ад, обычный наемник и, если не хочешь, чтобы этот кошмар повторился, забудь про чувства и вспомни, наконец, что ты Профи… что ты Инферно.

Слова бывшего инструктора и наставника, Бати, глубоко тронули Инферно и напрочь выжгли все сомнения, посеянные Лилит. Прочитав личное дело Ацтека, наемника старой закалки, Профи, что стал куратором, человека, что путем генной инженерии стал сверхом, Инферно, наконец, понял, с кем именно ему придётся столкнуться и из-за чего были вызваны его опасения. И хоть предсказание Лилит теперь имело серьезные основание, Инферно волновала уже не его жизнь, а только Ацтека, вернее его смерть, о которой она ничего не сказала, а значит, был шанс забрать его с собой.

Спустя неделю подготовки к спецоперации, боевая группа была собрана, основным силовым костяком которой стали наемники из ЧВК RSB-Group, бывшие офицеры из ГРУ и ФСБ. Так же к их команде присоединился Пацифист, которому Инферно был крайне рад, в отличие от Рейчел, которая понимала, что для него это в любом случае последняя операция, в виду обострения его болезни. В отличие от Ермака, который как боец бойца понимал Пацифиста, Рейчел все же попыталась его отпустить на покой, на что получила однозначный ответ, который как всегда был либо ни о чем, либо с глубоким смыслом, который она не понимала:

— Покой нам только снится.

Если Пацифисту перед отправкой Ермак пожал руку, как офицер офицеру, то Инферно достался лишь волчий взгляд исподлобья, на что он ответил в той же манере, хотя за выданную экипировку кивнул. Чтобы, хоть и у бывших, но все же офицеров силовых ведомств не возникло вопросов по поводу наличия террориста в группе, Инферно пришлось прикрыть лицо, хотя бы наполовину. Одев костюм синоби, Инферно вспорол маску, сделав из неё привычную для себя, полумаску Ронина. Поверх костюма бойцы одели разгрузочные жилеты, укомплектованные снаряженными магазинами под автомат и обоймами под пистолет, гранатами, фальшфейерами, аптечкой, набором стимуляторов и всяким по мелочи. Основным оружием, Инферно взял привычный АК-105 Буллпап, вспомогательным АПС, а вот клинки сменил, отдав предпочтение керамбитам, помня, как эффективно такого рода раны замедляли Такеду. Его выбор удивил Пацифиста, который и клинками-то их не считал, тем не менее, опыта у Инферно хватало более чем, чтобы самому решать, да и к тому же не покидающий привкус крови во рту его больше волновал, чем выбор его нового напарника.

На борту вертолета Пацифист предложил Инферно сменить его больно приметный позывной:

— Сначала позывной, а потом что, кусаригаму заберешь?

Пацифист — Ну ладно, давай так… Либо мы выдвигаемся с хорошо подготовленной группой из пятнадцати бойцов, чей совокупный боевой опыт потянет так на пару веков, либо наедине с твоим позывным, который имеет значение только для тебя. Выбирай.

Инферно — Напомни-ка, зачем конкретно мы тебя с собой взяли?

Пацифист — Для твоего взаимодействия с группой. Проще говоря, чтобы тебя свои же не кончили на месте.

Инферно — Что ни спроси, ты прям, умеешь обнадежить, ну ладно. Ну и какой позывной мне подойдет?

Пацифист — Приехали.

Инферно — Да куда там, еще лететь час, вот и пообщаемся.

Пацифист — А, так тебе скучно. Ну, давай поговорим. Тебе кто из героев нравится?

Инферно — А тебе?

Пацифист — Еврей что ли, на вопрос вопросом отвечать?

Инферно — А ты антисемит что ли?

Пацифист — Приехали…

Инферно — Да нет же, во…

Пацифист — Пересвет.

Инферно — Кто?

Пацифист — Пересвет, богатырь такой.

Инферно — Не богатырь, а монах.

Пацифист — Так значит, все-таки понял про кого я и все равно переспросил.

Инферно — Ну да, нужно ведь понять, насколько ты психологически устойчив.

Пацифист — Знаешь, многие сомневаются, что ты стольких Профи положил, но вот я, думаю через час, буду абсолютно уверен, что ты своим трепом способен доконать кого угодно.

Инферно — Ладно, Печорин, альтер эго Лермонтова.

Пацифист — А у вас много общего, особенно в общении.

Инферно — А у тебя с монахом?

Пацифист — Он был богатырем. Только богатырь мог бы выйти против Челубея, лучшего воина хана и сразить непобедимого.

Инферно — Все равно плохо кончил.

Пацифист — Достойнее, чем лучше, чем твой Печорин.

Инферно — Да, тут мне крыть нечем. Уговорил, Ронином буду.

Пока Инферно во время полета доставал Пацифиста, своеобразным способом проявляя свое расположение к нему, Рейчел пыталась достать любую информацию о коллегах или сотрудниках ключевого специалиста Ацтека по генной инженерии, доктора Франца Пфайффера. Но все её поиски по всем каналам информации, оканчивались одинаково, убит (а) или погиб (ла) при невыясненных обстоятельствах. След всегда обрывался трагедией, после которой не оставалось ни свидетелей, ни материалов или исследований, по которым он работал. Завершив очередные тщетные потуги что-либо выяснить, хотя бы направление их изысканий в той или иной области, Рейчел закрыла ноутбук, ощутив дрожь в руках — «Как же я устала в этой жизни бояться, всего и всех».

Посмотрев со стороны на очередную перепалку между Инферно и Пацифистом, которые как мальчишки спорили, каждый отстаивая своё, ей как-то полегчало, но ровно до того момента, пока она не поняла, каково Инферно будет, когда он узнать, что сродни ему товарищ уже обречен на смерть — «Как ни крути, а выходит, что именно я отнимаю всех близких тебе людей… Что сеешь, то и пожнешь… Как же там было все просто, в моем кошмаре, что теперь стал явью. Лучше бы я не знала жизни с тобой, чем теперь жить врозь, зная, что ты меня ненавидишь, что я не могу исправить и что вот-вот усугублю…».

Пилот — Пять минут до высадки.

Пацифист, указав Рейчел, канал связи, проинструктировал обоих о взаимодействии, являясь неким мерилом между ними:

— Приготовились. Рейчел на тебе общий курс операции, на мне работа с группой и зачистка лаборатории, на тебе, Ронин, ликвидация Ацтека. Важный момент, при нашей поддержки, один к нему не лезь, запомнил?

Ронин — Ну да. Ронин, одному не лезть, проще простого.

Пацифист — Я серьезно. Мы ведь даже не знаем, что он такое.

Пилот — Минута!

Добившись от Ронина согласия, Пацифист перевел взгляд на Рейчел:

— Поняла. Ронин, а про Инферно забыли.

Проверив экипировку, бойцы и Рейчел высадились на базе НАТО, где и соединились с боевой группой под командованием бывшего майора ГРУ с позывным — Мангуст:

— Здравия желаю.

Пацифист — Здорово, мужики. Пацифист.

Следом за ним пожав крепкую руку, представился и Инферно:

— Ронин.

Мангуст — В курсе. По поводу задачи, есть дополнения?

Пацифист тактично перевел взгляд на Рейчел, которая как-то затерялась за их спинами, но быстро вошла в колею:

— Задача прежняя, без изменений. Десантирование с последующей зачисткой лаборатории. Ликвидация основной цели, а после отхода подрыв объекта. По завершению операции подаете коротковолновый радиосигнал, после чего вас эвакуируют местные ЧВК…

Мангуст — Простите, дамочка, я конечно Ермака сто лет знаю, а вот вас впервые вижу, и меня как-то смущает эти ваши «местные ЧВК».

Рейчел — Бойцов на борту не будет, за вами прилетят только пилоты вертолетов…

Мангуст — Боюсь я в этом смогу убедиться только после их посадки. А если нас еще на подлете шлепнут, как ненужных свидетелей?

Сменив тон Рейчел ответила:

— У вас на руках вся информация по объекту, проще говоря, нихрена. Я сама не знаю, что там, сколько помещений, кого кроме цели вы можете там встретить, так что свидетели из вас так себе. А чтобы вам было спокойнее, не забывайте, что мои люди с вами и идти они будут впереди.

Мангуст — На счет ваших людей. Краткое описание ваших сотрудников для взаимодействия в группе вызвало у меня двоякое чувство. С одной стороны, Пацифист, по описанию, да и по взгляду сразу видно, наш человек, а вот этот, мутный какой-то, что по описанию, что по лицу. Он что киллер какой-то?

Ронина достали все эти уточнения, и он вмешался:

— Типа того.

Мангуст — Что? Не слышно. Ты масочку бы снял.

Ронин — Я тебя ща сниму.

Пацифист — Ронин, будь другом, покури пока в сторонке.

Инферно явно не вписался в коллектив и, судя по всему, не горел желанием, так как не привык работать на вспомогательных ролях, где-то с краю, по востребованию. Несмотря на разногласия, а скорее проверку на вшивость, которой Инферно не понял, все вопросы были урегулированы, и они отправились к борту грузового самолета в полном составе. Рейчел же, проводив их взглядом, села в вертолет, который её доставил до судна в нейтральных водах, чтобы никто не отвлекал, так сказать.

Прослушав по пути краткий инструктаж помощника капитана судна, который Рейчел мало волновал, она, наконец, попала в командный центр:

— Время подлета?

Оператор — Двадцать минут.

Осмотрев небольшое помещение и пятерых сотрудников, Рейчел уточнила задачу и роль каждого из них и лишний раз убедилась в том, что её присутствие ничем не обосновано. Спецоперация была полностью автономной, а центр от боевой группы, по сути, изолирован в виду секретности и радиомолчания — «Инферно понятно, но нахрена тебе я?».

От раздумий Рейчел отвлек звонок, притом по скайпу от человека, которого она считала погибшей:

— Где я могу поговорить?

Оператор — Мэм, у нас вот-вот…

Рейчел — Где?!

Помощник — Ваша каюта в той стороне. После выхода сразу направо.

Рейчел — Поняла. О всех изменениях докладываешь лично, понял?

Помощник — Да, мэм.

Включив запись экрана, Рейчел ответила на звонок, увидев на экране явно дерганую женщину с подглазинами от бессонницы. Она еле узнала некогда однокурсницу доктора Франца Пфайффера:

— Ама…

Аманда — Нет! Никаких имен или я сразу сброшу звонок.

Рейчел — Хорошо, мэм…

— Вы меня искали, зачем?

— Как минимум, потому что вы считаетесь погибшей.

— Я нет, как видите, а Джон, которому вы также предложили помощь, увы, уже да… Он не выдержал и покончил с собой.

— Не выдержал? Мэм, расскажите, что произошло, и я постараюсь хотя бы вам помочь…

— Да не знаю я что произошло! Мой дом взорвали, и это точно не была утечка газа. Джон, мой коллега по институту, помог мне в тот вечер с машиной и только поэтому мы оба задержались и остались в живых.

— Его дом тоже взорвали?

— Нет, к нему в квартиру просто ворвались грабители, так нам сказали офицеры полиции. Но что это за грабители, которые ничего не украли? Он меня приютил в ту же ночь, но уже через час мы сбежали из города, когда узнали, что из всех наших коллег, только мы пережили тот вечер… Их всех убили, я точно знаю, но я никак не могу понять за что. За что нас убивать?!

Рейчел — Успокойтесь и соберитесь. Расскажите от кого вы бежали?

— Да не знаю я кто они такие! Одно могу сказать точно, они не люди. Я только одного вблизи видела. Нас практически сразу настигли, как только мы остановились купить еды и там появился он. Я никогда его не видела прежде, но по совершенно пустому взгляду сразу поняла, что он по нашу душу. Я просто упала, задыхаясь от страха. Кассир пытался его остановить, требовал, а спустив курок пистолета, мы все ахнули. Кассир выстрелил ему прямо в спину, а этот отморозок даже не поморщился. Он отреагировал и кинулся на него только после третьего или пятого выстрела… Джон вынес меня из того магазина под жуткие крики того бедняги. Я вас уверяю, я биолог, та тварь… что она сделала… это не человек, это животное и оно, они до сих пор меня преследуют, и я до сих пор не понимаю почему!

— Мэм, мэм…

— Вы написали, что можете помочь, но как? Нельзя стольких людей убить и не числиться в розыске. Почему ищут нас, а не этих зверей? Это правительство, власти убили моих коллег и довели до отчаяния Джона? Кто за это ответит?!

— Мэм, я вас прошу, успокойтесь. Правительство здесь не причём…

— Всех моих друзей убили эти животные, а они их покрывают, рассказывают о несчастных случаях и постоянно спрашивают, где я…

— Мэм, я не смогу вам помочь, если вы мне не поможете.

— Я? Чем я могу вам помочь? Я рассказала все что знала. Я понятия не имею, кто они и за что пытаются нас убить.

— Франц Пфайффер, помните его?

— Франц, конечно. Он был моим одно… Нет, он бы никогда, он всег…

— Чем он занимался? Было что-то на подобии этого?

Рейчел отправила видеозапись с нашлемной камеры командира высланной ею группы в Фукусиму:

— Бог мой, это невероятно, они же практические одинаковые, разве что все еще в обличие лю…

— Мэм, сосредоточьтесь и попытайтесь вспомнить, Франц Пфайффер делился когда-то своими планами на будущее, может проектами или идеями, может что-то его вдохновляло на сверш…

— Он обожал роман «Остров доктора Моро»…еще «Франкенштейн, или Современный Прометей». Да, можно сказать, что они его вдохновляли, но это…

— Мэм, у него была идея? К чему он стремился?

— Скорее мечта… все лучшее отобрать у природы, тем самым компенсировать недостатки человека. Но это невозможно воплотить в реаль…

— Что лучшее? Как можно у природы что-либо отобрать?

— Гены и не у природы, а у её обитателей, животных… бог мой, он всегда восхищался… почему вы выключили камеру?

— Простите, мне очень жаль.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Аманда не осмелилась обернуться, не желая вновь испытать этот страх, а лишь попросила:

— Я не хочу умереть ни за что. Мы этого не заслужили! Заставьте их ответить!!!

Тот, кто уже стоял за её спиной, действительно оказался животным и убил её соответственно, как хищник задирают свою дичь.

Засняв все до потери сигнала, Рейчел тут же вернулась в командный центр:

— Немедленно свяжите меня с Рониным, по закрытому каналу.

Оператор — Связь по третьей линии.

Помощник — Мэм, гарнитура.

Рейчел — Ронин?

Ронин — Слушаю.

Рейчел — Я отменяю операцию, возвращайтесь.

Ронин — Не понял. Пять минут до десантирования, ты в своем уме?!

Рейчел — Инферно, Пацифист прав, мы понятия не имеем, что вас там ждет. GW нам нихера не дал, мы даже не знаем что это за объект.

Пацифист — Готовность три минуты!

Ронин — Мне насрать на объект, я иду за Ацтеком, а не за лабор…

Пацифист — Всем проверить связь!

Рейчел — Поверь мне…

Ронин — Чего ради, мне тебе верить Рейчел?! Хочешь, вали, а у меня дело, конец связи.

Рейчел — Инферно? Инферно!

Прервав вызов и перейдя на локальную связь, Ронин занял свое место в строю, ведущим слева, а Пацифист ведущим справа:

— Готов?

Проверив кислородную маску, Ронин кивнул и, сняв очки, подмигнул Пацифисту:

— Ну, началось.

Ронин — Сильному не надо, слабому не поможет!

Махнув рукой на очередные его фокусы, Пацифист отдал общую команду:

— Приготовились!

Хлопнув по рукам, они кивнули друг другу, а после Ронин ощутил какой-то предмет у себя в руке. Разжав ладонь, он увидел цепочку с крестом:

— На удачу! Потом отдашь!

Ронин усмехнулся:

— Ты не Пацифист, Ты Пессимист, но я тебя понял.

Как только грузовой отсек открылся, все шутки кончились, и внимание всех переключилось лишь на зелёный сигнал, всех, кроме Ронина, чей взор устремился вдаль, за горизонт, в поиске лучика надежды. Но даже его линзы её не зафиксировали, лишь кромешную тьму ночи — «Насрать, и так справлюсь». Сигнал загорелся, и бойцы один за другим прыгнули двумя группами, каждая за своим ведущим по общей команде:

— На выход!!!

Ночной прыжок с 10 000 метров с конечной целью десантирования на дне пещеры, глубиной в 800 метров осложнялось еще тем фактом, что нужно было попасть в расщелину, шириной не более пятнадцати метров. Примерно за километр до расщелины, Ронин неожиданно ускорился:

— Живо тяните запаску, внизу струны!!!

Мангуст — Какие нах…?!

Ронин — Тяни мать твою, иначе винегретом приземлитесь!!!

Пацифист не заметил того, что Инферно смог разглядеть, тем не менее, по закону «Боевой двойки», доверился напарнику как себе:

— Делайте, как сказал!!!

Сам же, ускорился за Рониным, что еще больше смутило бойцов:

— Кидало какое-то!

Мангуст, вспомнив слово Ермака, что было «железным» всегда, отдал окончательный приказ:

— Тянем запаску!!!

Раскрыв запаску на высоте примерно 600 метров до расщелины, они выиграли себе чуть больше 40 секунд.

Заметив Пацифиста, летящего следом, Ронин не стал спорить, а лишь перелетел немного левее:

— Ты справа, я слева! Нужно перерезать хотя бы половину, чтобы их не перерезало на куски!

Пацифист — Я все равно не вижу!

Ронин — Сейчас увидишь! Тянем запаску!!!

Инферно в очередной раз обманул и раскрыл парашют на пару секунд позже, по сути уже в последний момент, чтобы пролететь первым. Выпустив запасной парашют, бойцы замедлили свое падение, а Пацифист, наконец, увидел еле заметный металлический отблеск от струн, который линзы Инферно подсветили на куда большем расстоянии до них. Падая спиной вниз, Ронин развел руками стропы парашюта, торчащие на уровне живота, и перевернулся между ними, падая теперь лицом вниз. Выхватив кусаригама, он начал размахивать ею, перерезая струны из жутко неудобного положения, которое расшатывалось после каждого замаха. Лишь наличие линз, которые подсветили струны и помогли рассчитать траекторию замахов во время достаточно быстрого падения, спасло Инферно от неминуемой гибели, как и всех тех, кто пошел за ним. Зацепившись куполом запасного парашюта за оставшиеся струны, Ронин тут же перевернулся обратно и срезал стропы. Падая в пропасть, он снова дернул кольцо уже основного парашюта в последний момент, за 400 метров, на этот раз, чтобы падающий следом Пацифист не погасил его купол.

Падающий следом Пацифист, только влетал в расщелину и, поняв, что половину им не расчистить, он натянул стропы, чтобы взять чуть левее, ближе к маршруту Ронина. Схватив бляху ремня и вытащив его, он пустил электрический импульс по нему, после чего прото-металл принял форму по памяти, а именно лезвия меча, которым теперь он принялся перерезать струны, расширяя коридор для остальных. Его купол так же зацепился за оставшиеся струны, что полностью обозначило контур коридора.

По приземлению Ронин уже более конкретно уточнил задачу, которая дополнила инструктаж секундами раньше:

— Видите купола?! Строго по расчету! С разрывом в три секунды!

Мангуст — Узко-то как…

Ронин — Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел!

Строго по порядку расчета, бойцы срезали стропы запаски и, проскакивая сквозь узкий коридор, тут же открывали основной парашют, уходя сразу, кто влево, кто вправо. Избежать трагедии было невозможно, так как времени на всех не хватало, да и промежуток в три секунды приемлем на скорости, но никак не при прямом падении, где бойцы, по сути, падали друг на друга. Тем не менее, нехватку времени бойцы вполне компенсировали боевой выучкой, опытом и дисциплиной, что зиждились на железном принципе — Своих не бросать. Падая кто как, никто не посмел бросить товарища и наперекор страху, гася ногами купол соратника, руками его хватал и не отпускал до самого своего приземления. И если Ронину нечего было вспомнить, то Инферно уже видел подобное, когда объединившись, люди выстояли даже против неукротимой стихии, что была сильнее их, но не их духа:

— А я-то думал, что это я безбашенный…

Окинув командирским взглядом всех своих, Мангуст повернулся к Ронину и гордо усмехнулся:

— Знай наших, салага… но за фишку спасибо. Должен буду.

Скинув парашюты, бойцы выхватили оружие и, переговариваясь лишь жестами, углубились в пещеру, активировав ПНВ. Услышав запах тухлятины, Ронин поднял кулак и обе группы тут же замерли, заняв круговую оборону, а сам он присел на колено. Он и без ПНВ видел кровь на скалах и на песке, но зачерпнул горсть, чтобы уточнить, насколько много её тут пролилось. Поняв, что более предостаточно, он так же понял где именно они и нарушил молчание:

— Это определенно не парадный вход…

— Питомник, если быть точнее…

Не пойми, откуда появившийся Ацтек тут же поймал очередь в грудь, в голову и тут же растворился в воздухе, появившись уже с другой стороны, снова тут же попав уже под шквальный огонь:

— Прекратить огонь!!!

Лишь один на него никак не отреагировал и даже не обернулся, именно перед ним Ацтек и появился:

— Слух не глаза, его не обманешь, так ведь?

Ронин — Слабо повторить, стоя лицом к лицу, без голограмм?

Ацтек — Лишний риск, слышал о таком… Инферно.

Услышанное определенно взбудоражило бойцов, которые, судя по их реакции, определенно уже слышали этот позывной, как и о том кровавом шлейфе, что за ним тянулся. Момент истины наступил, когда Мангуст, вспомнив о своем недавнем долге уже Инферно, сам убрал палец со спуска и остальным велел сделать тоже самое, помотав головой:

— Обломись, урод. Мы вместе пришли, вместе и уйдем…

Ацтек — А вот это навряд ли. Я тебе давал шанс, который ты заслужил в Фукусиме. Даже за кровь своего друга не стал мстить, ведь это была схватка двоих, и третьему там нет места. Но ты все равно пришел за мной, гребанная марионетка, ну что ж… сам напросился.

Десятки развешанных фонарей зажглись в определенном порядке по всей пещере, осветив в конце задний фон с сотнями тоннелей во всю высоту сколы:

— Знаешь, какая между нами разница, помимо прочего? За мной армия!

На крик вожака отозвались сотни рыков, которые тут же всполошились и вырвались из мрака тоннелей неудержимой толпой, черными волнами схлынув со скалы. Обернувшись, Мангуст опешил от увиденного:

— Мать честная…

Пацифист — Огонь!!!

Снова услышав давно забытый ужас, Инферно сам впал в бешенство и заорал от бессилия, глядя в хладнокровные глаза Ацтека:

— Ааа!!!

Казалось, он был так близок, а оказалось, что не пойми где. Бросив тщетную попытку достать того, кого даже не смог найти, Инферно обернулся и на запале ярости побежал навстречу рвущейся к ним толпе бешенных, которые отличались большей мышечной массой, нежели первые прототипы. На бегу скинув автомат и боеприпасы к нему для остальных, Инферно выхватил кусаригаму и добежав до толпы, встретил её широким замахом косы. Волевым ударом, что откликнулся на лезвии, боец провел по ногам уродам, которые тут же повалились, как и следующие, что запнулись за них. Но в отражении натиска Инферно был не один. Перехватив косу за рукоять, Пацифист натянул цепь и прокричал:

— Напролом!!!

Что бы это не значило в данной ситуации, но Инферно его понял и побежал на толпу ровно столько, сколько хватило сил, замыкая её натиск на себе, что позволило бойцам спецназа рассредоточиться и открыть уже перекрестный огонь. Так же огонь открыл и Инферно из Стечкина (АПС), чтобы ослабить хватку на себе уродов, что теперь рвались к нему со всех сторон. Кого, растолкав, кого пристрелив, Инферно с волевого рывка дернул за цепь, надеясь, что Пацифист не выпустил рукоять. Так и оказалось, рукоять Пацифист не выпустил, в отличие от гранаты, которую оставил уродам вместо себя:

— Спина к спине!!!

Инферно не привык получать команды и уж тем более их исполнять, но тут подчинился, надеясь после взять реванш. По примеру Инферно, Пацифист так же скинул свои боеприпасы бойцам спецназа, а сам с мечом наперевес и товарищем за спиной сдерживал основной натиск толпы бешенных.

Бойцы спецназа же, откровенно не понимали противника, который им противостоял:

— Что за уроды?!

— Не дохнут твари!

Инферно — Мушка на сердце!

Мангуст — Проредите эту кучу!!!

Будто прочитав мысли командира, бойцы тут же ответили хлопками из подствольников по основной массе толпы, а остальных положили по наводке Инферно, прицельными очередями в грудь:

— На стенах, суки!!!

Инферно — Бейте с флангов!

Пацифист — Они уязвимы с переферии!

Уничтожив основную массу толпы бешенных, бойцам спецназа пришлось изрядно попотеть, чтобы словить в прицел рассекающих по скалам уродов, что, перепрыгивая, подбирались к ним все ближе. Мангуст быстро разделил своих бойцов на две группы, одна из которых прикрывала Инферно с Пацифистом, а вторая отстреливала уродов сверху. Но уже через пять минут интенсивного боестолкновения, боезапас кончился, что у тех, что у других. Оставив боезапас боевой двойки для тех, кто отстреливал уродов сверху, не позволяя тем посеять хаос в их рядах, бойцы, выхватив ножи, кинулись уже врукопашную.

Очень скоро, помимо Инферно, который в основном по массе бил с широких замахов и Пацифиста, который его прикрывал, бойцы спецназа, отстреляв весь боезапас, с ножами в руках пошли толпой на толпу единым фронтом:

— Держись, мужики!

— Стоим!

Мангуст — Режь скотов!

Сражаясь плечом к плечу и умереть, было не жалко, а вот терять товарищей, всегда больно. Выступив против пяти сотен бешеных, Мангуст по итогу потерял семерых из своих бойцов. Теряя на глазах людей, которые стали уже родными, Мангуст все же не позволил себе расчувствоваться и, вспомнив долг командира — «В первую очередь думать о живых», лишь усилил натиск:

— Давай, мужики! Давай!!!

Прирезав последнего урода лично, командир тут же осмотрелся и сразу понял скольких и кого потерял:

— Я лично выпотрошу этого латиноса!!!

Инферно так же осмотрелся, но в основном наперед:

— В очередь, он мой! Ацтек!!!

Его вызов был услышан и более того, тут же принят в оглушительном рыке, что раздался по всей пещере с одного из туннелей:

— Это что вообще было?

Инферно с нетерпением и явным предвкушением констатировал, очевидны для себя факт:

— Ацтек…

На этот раз из мрака туннеля под тяжёлый рык показался не бешеный, а тварь раза в два больше, напоминающая волка, вот только прямоходящего. Если бойцы потеряли дар речи от ужаса при виде трёхметровой бестии, то Инферно замер от восхищения, при виде воплощения своей детской мечты. То, о чем он и помыслить не мог, теперь предстало перед ним во всей своей убийственной красе. Хищник, доведенный до совершенства, с которым лишь сойтись в схватке уже было подвигом:

— Он мой!!!

Пацифист — Стой!

Но Инферно было не остановить, как и Волка, который процарапав выступ на скале когтями, так же кинулся на него.

Вонзив клинок в землю перед собой, Инферно перебежал через него, после чего с волевого рывка вырвал его, усилив тем самым замах, направив его прямо в разверзнувшуюся пасть Волка. Реакции бестии вполне хватило, чтобы перехватить клинок и с размаха его отшвырнуть, натянув цепь, вслед за которой полетел и Инферно:

— Твою…!

Оставив бойца на десерт, Волк тут же переключился на его соратников, бешеным рыком прорычав на них, на что Пацифист ответил общей командой:

— К бою!!!

Сплочённым отрядом кинуться на тварь не получилось, так как Волк с мощного прыжка перепрыгнул через первую линию бойцов, по сути, влетев в середину, теперь уже толпы:

— Какого…?!

Застав врасплох бойцов, Волк начал рвать и метать, пробивая своими когтями, что пластины их бронежилетов, что стальные шлемы. Но страшнее всего оказался укус, итогом которого была ни смерть, а нечто гораздо хуже.

Вонзая ножи в тварь, бойцы тут же получали удар мощной лапой в ответ, которая их либо откидывала на метров пять, либо хватала и, выпуская в них когти, швыряла уже тяжелоранеными в остальных, сбивая с ног. Сбив Волка в прыжке, волевым ударом с плеча, Пацифист пригвоздил ее к земле, проткнув увесистую лапу. Заметив замах, он тут же вытащил меч и с разворота подставил лезвие под удар, срубив лапу Волка:

— Ааа!!!

Утробный вопль твари чуть не окончился падением ее головы с плеч, но восстановившись от раны на задней конечности, она резко вырвалась вперед, прямо на Пацифиста, который лишь клинок успел выставить под ее пасть. Сбив бойца с ног, Волк навис над ним смертельной угрозой, что брызжа слюной словно ядом, пытался клыками перегрызть лезвие меча:

— Пацифист!!!

Несмотря на попытку оклемавшегося Инферно, Мангуст оказался банально ближе и в отчаянном прыжке попытался вонзить нож в голову твари. Но тварь, наделённая мгновенной реакцией, не была лишена так же и разума, который ей будто выделял приоритетные цели в каждый момент времени. В поведении Волка четко прослеживался не дикий инстинкт, а скорее холодный расчет. Придавив Пацифиста нижней лапой и пустив в него когти, Волк отцепился от лезвия его меча, и в момент, выпрямившись, не глядя поймал оставшейся верхней лапой Мангуста, который скорее сам упёрся в нее. Когда же зверь повернулся мордой к командиру, для того было уже все кончено, но не для его тела. Прокусив шлем и голову Мангуста, Волк тут же отшвырнул его, сбив им в прыжке уже Инферно. В порыве мести за своего командира, оставшиеся пять бойцов кинулись на Волка не щадя себя. Тем не менее, все, что они смогли, это лишь сбросить тварь с Пацифиста, который захлебываясь своей же кровью, уже не смог подняться. Сами же бойцы отправились вслед за своим командиром, физически пополнив армию волка:

— Да что с тобой, Мангуст?!

Попытка Инферно, поднять на ноги раненого командира затянулась неожиданным образом, как и его физические метаморфозы. Жар его руки, боец даже сквозь перчатки костюма синоби смог ощутить, а быстро почерневшая кожа не оставила сомнений в том, что перед ним теперь хрустел костями изгибаясь не Мангуст, а бешеный:

— Покойся с миром.

Схватив за голову уже бывшего соратника, Инферно свернул ему шею, упокоив его не только душой, но и телом.

На бегу срывая с себя шлем и нагрудную экипировку от жара тела, бывшие бойцы спецназа, а теперь уже бешенные кинулись на Инферно, который покончил с их мучениями с двух замахов:

— Где ты тварь?!!! Покажись!!!

Не желая, чтобы тварь воспользовалась Пацифистом как приманкой, Инферно сделал вид, что не замечает его и, забалтывая тварь, позволил ей и без приманки подобраться к нему со спины. Свирепый рык зверя в прыжке и очередной выпад кусаригама в его морду от резко обернувшегося Инферно. Снова перехватив цепь, на этот раз Волк с рывка притянул ее к себе, не в силах больше медлить с десертом, но получил булыжником по морде, который сам же и протянул. Впав в свирепость, тварь не заметила, что в этот раз на конце цепи была рукоять, а вот уже клинок Инферно с размаха вонзил в булыжник перед собой. Как только Волк дёрнул за цепь, Инферно тут же пригнулся, пропустив булыжник, что пролетел над его головой, вперёд себя. Выхватив керамбиты, боец тут же кинулся на Волка, в первую очередь, перерезав ему сухожилия на нижних конечностях, тем самым лишив мобильности и приковав к одному месту. Но после, потроша тварь, он увлекся и не успел оценить, как быстро затягиваются ее раны, за что тут же и поплатился, влетев в скалу. Волк тут же на него накинулся, прижав всей своей массой к скале, не позволив вырваться. Выставив керамбиты, Инферно успел одной рукой вывернуть верхнюю лапу подальше от своего лица, а второй поддеть пасть, которую развернул уже в другую сторону:

— Хрен тебе, сука!!!

Но Волк, как и Ацтек, был иного мнения и усиленно настаивал на нем, медленно, но верно поворачивая истекающую кровью пасть к его лицу. Наконец сорвавшись с клинка, как с крючка, Волк разинул пасть, но снова упёрся, на этот раз кадыком в колено бойца:

— В глаза смотри сука! Я твоя смерть! Я-Инферно!!!

Глядя в глаза бойцу, Волк упустил важный момент, что в отличие от него, у Инферно было все ещё две руки и если с крючка одной ему удалось сорваться, то вторую он явно проглядел. Как только Инферно понял, что Волк хочет не задрать его когтями, а загрызть клыками, он тут же сменил руку ногой, а вторую упёр ему в кадык. Освободив руку, он без зазрения совести выхватил Стечкин и, подставив его ствол под пасть твари прижал спуск, до щелчка затвора, изрешетив Волку всю морду.

Практически полностью потеряв над собой контроль, Волк выпустил Инферно, отшатнувшись назад. Упав на землю, рыча и вопя, пытаясь осознать происходящее, восстановиться, а главное подняться, Волк снова упал от мощного удара булыжника, который Инферно расколол об его морду, не позволив опомниться. Высвободив клинок, Инферно последний раз взглянул на того, от чьих когтей ему было предначертано пасть:

— Обломись, Сучка!!!

Прокричав протест, Инферно с волевого размаха срубил голову Волку, став тем самым единственным Альфой среди себе подобных, среди Профи.

Но каждая новая его победа давалась труднее, чем предыдущая, что по возможностям, что по трагедии. Обмотав цепь кусаригама вокруг себя через плечо, он подбежал к тяжелораненому Пацифиста:

— Я бы тебя бросил, но думаю, Ермака больше позлит твое присутствие в моей команде, нежели твое отсутствие в этой жиз…

Выхватив стимулятор из разгрузки Инферно, Пацифист вколол себе двойную дозу, после чего уже не удивил, а просто ошарашил его:

— Я все равно не жилец, а ты беги отсюда, я Рейчел обещал…

Инферно — Плевать на Рейчел, я тебя вытащу!

Очередные крики бешеных, что донеслись из туннелей, отвлекли Инферно, но не Пацифиста, который поставил точку в их очередном споре:

— Ты что сделал, дурак?!

Держа в руке только что активированную бомбу, Пацифист улыбнулся ему в последний раз:

— Ты выполнил свой долг, теперь мой черед исполнить свой…

— Паци…

— Я сказал, беги!

Вскочив на ноги, Пацифист сломя голову забежал в один из туннелей, в надежде успеть добежать до лаборатории, Инферно же начал метаться:

— Твою мать! Твою мать!

Шок от произошедшего и полное его непонимание буквально выворачивало Инферно наизнанку:

— Твою мать!!!

Но в итоге, если не разум, то инстинкт сработал и Инферно сорвался с места в противоположную сторону. Даже уже убегая, его все продолжал мучить единственный вопрос:

— Почему? Ну как же так, Пацифист…?

Добежав до места их высадки, он тут же забыл обо всем, когда сверху, вместо струн, заметил инверсионный след от двигателя ракеты, что зафиксировали его линзы:

— Ну уж нет!

На пике эмоционального потрясения, Инферно с волевого рывка запрыгнул на скалу, выхватив керамбиты, которыми сразу и зацепился. Прыгая и цепляясь, он рвался к вершине так быстро, как только мог, но этого было недостаточно, так как счёт шел даже не на минуту, а на считанные секунды. Влетев в расщелину, ракета достигла ее дна, где и взорвалась, спалив испепеляющим пламенем весь полигон, которое с одной стороны вырвалось из расщелины:

— Нееет!!!

а с другой, заполонило все тоннели. Прорываясь сквозь бешенных в тоннеле, Пацифист лишь успел заметить за их спинами огромный комплекс, увешанный многотысячными капсулами на всех стенах с инкубаторами, в сторону которого и кинул в волевом замахе бомбу, прежде чем обратиться в прах от жара пламени, что его испепелил со спины — «За мир людей…». Те, кто наблюдали за происходящим со стороны, были сначала крайне удивлены, увидев бомбу, а после весьма озадачены последствиями её взрыва, что уничтожила весь комплекс, обвалив и похоронив все под толщей земли и каменных глыб. Наблюдая за уничтожением лаборатории Ацтека на видео со спутника, как в радиусе трёх миль все ушло под землю, GW среди прочих, лишь сухо прокомментировал про себя — «Ну вот и всё… Горько все же ошибаться».