Блуждающий по вселенным

Юрий Иванович, 2016

Новые приключения легендарного «раба из нашего времени» Бориса Ивлаева и его друга Леонида Найденова! Неплохо устроился Леонид в мире Набатной Любви. Еще бы! Великий артист. Местные женщины от него без ума. Даже если две главные любовницы, Ехидна и Горгона, не спускают с него глаз, Леонид всегда умудряется оказать знаки внимания какой-нибудь сексапильной красотке. Проблема в том, что ему все это надоело. Все чаще тревожится Леонид о своем друге Борисе Ивлаеве, который остался в мире Трех Щитов. Как он там? Почему не вернулся за своим дружком Найденовым, как обещал? Оказалось, что тревожился Леонид не напрасно. Вот только не нужно было бросаться на поиски Бориса очертя голову…

Глава третья

И где это мы были?

Основное, от чего я попытался обезопасить себя с Марией — это от громадных и острейших осколков стекла. Они так и норовили сорваться с верхней плоскости ящика, более опасные, чем стальные кинжалы. Но мои потуги с защитой оказались излишними: вуаль Светозарных нас и от разрыва нескольких гранат спасла бы. Видимо, поддался панике, испугался за ношу у себя на руках, и начисто вылетело из головы уже укоренившееся сознание почти полной безопасности.

Вышел из груды хрустящих осколков, поставил Машку на пол и с омерзением отряхнулся от налипшей на одежду мерзости из кровавых ошметков. С головой того монстра, который к нам подбирался по болоту, я явно перестарался.

Моя же подруга не стала дергаться, а довольно быстро запустила на себя сразу три сгустка очистительной магии. Я спохватился и начал чиститься тем же способом, а она уже оглядывалась по сторонам, в недоумении размахивая руками и приговаривая:

— Что за странные нитки? Самые обыкновенные… но зачем так расположены?.. О! И девица валяется какая-то. Неужели это она так дико визжала?

Глянув на порог знакомой мне комнаты, я застыл с самым изумленным выражением на лице. Что мы попали в Маяк, а это собственность моей семьи, я уже сообразил, затем поверил в удачу и начал наращивать в себе готовый вырваться радостный вопль «Спаслись!». Но вот что в моей башне делает Эмма Гентлиц?! С какого бодуна она здесь оказалась?! И почему я не вижу своих родителей?!

Как-то в тот момент факт проникновения в этот мир отравленной атмосферы мира Ромашка меня совершенно не волновал. Уж если мы там не задохнулись от вони и страха, то здесь и подавно с нами ничего не случится. Хотя в голове оставался какой-то ватный туман, мешающий четко думать и адекватно воспринимать окружающую действительность. Подспудно я чувствовал, что вокруг творится нечто неправильное, даже страшное, но смело списывал ощущения на ядовитую атмосферу.

А вот отсутствие родственников напрягло невероятно. Неужели им пришлось продать имение? Что еще могло случиться за такой короткий срок? Или их вообще отсюда выгнали, пользуясь силой?

Одна мысль о такой несправедливости меня вновь взбудоражила до крайности. Разрывая остатки ниток и хрустя стеклом под ногами, я двинулся на выход. Разве что пробормотал непроизвольно:

— Что эта коза здесь делает?

Перешагнул лежащее на пути тело и уже из коридора выглянул через окно во двор. И глаза разбежались от людского муравейника. Причем добрая часть народа пялилась и оглядывалась в мою сторону. Точнее говоря, в сторону башни, потому что стекла были особенные, снаружи внутренности не рассмотреть. А императрица Герчери уже стояла рядом со мной и все более настойчиво интересовалась:

— Борь, ты ее знаешь? Где это мы? И что это за странные толпы?

А я уже отчетливо расслышал, как по лестнице с первого этажа кто-то несся стремительно и почти беззвучно. Беззвучно для других, даже для Марии, но не для меня. И что настораживало больше всего, шаги человека совпадали с царапаньем когтей по каменным плиткам. В тот момент я напрочь забыл про некое существо, тоже проживающее в данном месте.

Так что встречал спешащих к нам (врагов или друзей?) во всеоружии: средней мощности эрги’с уже возлежал в моей изготовленной для броска ладони.

Физиономия настороженного до крайности Ивана и морда Блачи показались из-за поворота одновременно. Обоим хватило одного мгновения, чтобы ко мне присмотреться и опознать. Круглов облегченно выдохнул и стал расплываться в улыбке, а овчарка ринулась ко мне с радостным поскуливанием и повизгиванием. Что уже гораздо позже поразило: вуаль Светозарного меня нисколько не оградила от касания собачьих лап на груди и от языка, пытавшегося небезуспешно вылизать мне лицо.

Подошедший Иван тоже свою радость не скрывал, хоть и выражал ее в более сдержанной форме:

— Ты ли это?! Вот так неожиданность?! Борька! Ха-ха! И откуда только взялся?!

Мы с ним крепко обнялись, награждая друг друга ударами ладоней по спине и плечам, тогда как Блачи уже беспокойно, с жалобным повизгиванием металась над телом Эммы. Волей-неволей пришлось вначале отвлечься именно туда:

— Откуда она тут? Чего разлеглась? Да и вообще… — Поведение овчарки вызвало в душе глухую злобу и ревность.

Все-таки твердая антипатия к этой наглой и бесцеремонной девице во мне засела накрепко. Называть ее как-то иначе, чем коза или овца, мне казалось неоправданным комплиментом. Да и у других моих близких отношение должно быть идентичным. А тут вдруг собака чуть не плачет, да и наш шеф безопасности разволновался, заступился за Гентлиц:

— У нее уже почти четыре месяца беременности! — воскликнул он, приседая в панике возле тела. — И она уже давно живет в супружеской любви вместе с Феофаном!

— Еловая жизнь! Вот оно что! — с запоздалым раскаянием я склонился над принцессой из Гайшерских гор. — Неужели у них получилось? — А руки мои уже изливали целебную энергию, приводя женщину в сознание и делая попутно диагностику состояния плода. С ним тоже пришлось повозиться, устраняя последствия резкого испуга у матери и случившегося обморока. Ну и странное, «ватное» состояние головы все не проходило, мешая толком сосредоточиться на сути звучащих слов.

— О! У этой парочки вполне крепкая семья получается, — пустился Иван в объяснения. И начал рассказывать, а точнее, давать сжатый доклад о происшедших здесь событиях в последние месяцы.

По нему выходило, что родители с дедом и вместе с принятыми в отряд парнями не только выжили в новой для себя обстановке, но и развернулись со всем присущим им талантом и присущей сообразительностью. Наш заводик по производству сухого молока заработал и выходит постепенно на проектную мощность. Попутно запускаются и остальные направления кондитерской промышленности, такие как производство шоколада и сгущенки. Блачи родила восьмерых щенков. Императрица ничем не обидела наш род, ведет себя очень уважительно и ждет не дождется дара в виде хотя бы одного щенка. Дед Назар всех продолжает поражать своим знанием местных законов и весьма верной трактовкой некоторых из них.

Ну и последнее: толпы на подворье — это не что иное, как многочисленная свита придворных, которые на нескольких кораблях прибыли раньше императорской пары. Им пришлось открыть ворота и разрешить находиться во дворе, потому что новая пристань просто не уместила бы такого столпотворения.

— Что значит «пары»? — не поверил я, вставая и вновь выглядывая во двор.

— Да то и значит, — с досадой хмыкнул наш глава безопасности. — Что Ваташа Дивная не смогла ускользнуть от претензий своего супруга Дьюамирта Второго и взяла его с собой. Вот потому весь дурдом тут и происходит. Крик Эммы вроде бы и услыхали, но никому до него и дела нет. Хорошо хоть я рядом с башней оказался да Блачи сама не своя стала. Вот и ринулись…

Тут опомнилась несколько Мария, уже рассмотревшая в толпе, приближавшейся к воротам, первую даму государства и довольно скромно одетого, подтянутого Дьюамирта Второго:

— Императрица?! — бормотала она, встряхивая головой, словно пыталась проснуться. — Но почему она не в Герчери? Почему обманула всех посыльных?.. И если она здесь, то… Мамочки! А я в таком виде!..

— Милашка! Так нас никто и не приглашал на этот праздник жизни! — неожиданно даже для самого себя рассмеялся я. Затем оглянулся назад и проследил, как Иван ставит на ноги Эмму, поддерживая ее аккуратно за талию. Глянул на меня наш вояка настолько вопросительно, что я еще больше развеселился: — Ах да, забыл вас представить!

Начал представление с Круглова. Затем представил сонно моргающую принцессу Гентлиц, которой еще во время лечения придал лишку спокойствия и равнодушия. Затем добавил внушительности в голос и пробасил, представляя подругу:

— Ее императорское величество Мария Ивлаева-Герчери.

Она тоже не осталась в долгу, после правильно выдержанной паузы:

— А это мой супруг, его сиятельство Иггельд, высший лорд империи Альтру! — Она величественно возложила мне ладошку на плечо. — А также консорт империи Герчери, его величество Платон Когуярский.

— Ну, про Иггельда, мы, допустим, знаем, — протянул в неком ошалении Иван. — А вот про консорта… Да еще и самой Герчери… Оттуда, правда, несколько иные сведения поступили… Э-э-э…

И он замялся, не зная, как продолжить. А я пялился на заметно округлившийся живот Эммы и все пытался ухватить странную, постоянно ускользающую мысль в хаосе моего помраченного сознания: «Что-то я отупел совершенно, сообразить не могу, что не так? Если атмосфера Ромашки виновата, надо срочно покинуть башню, заказать немедленно новое стекло и соорудить новый короб. Ах да, общую эвакуацию отсюда тоже следовало бы объявить. Нечего тут таким толпам бродить! Так, что еще? — вот чувствовал, надо вспомнить нечто важное или сделать нечто срочное. Шишкой мне в голову! Что же с моими мозгами?..»

И все пялился и пялился на выпуклость под платьем у будущей мамаши. Потом тупо перевел взгляд на ее лицо и чуть ли не отшатнулся от круглых глаз, давно проснувшихся после шоковых новостей. И услышал удивленно-восхищенное:

— Ты?.. Стал консортом? Или это шутка? Мы слышали в последних новостях об этом, но не знали, о ком идет речь. Так, значит, тебя теперь даже не Борис зовут, а Платон? Какое странное имя…

На меня опять странной волной накатило раздражение. Причем я прекрасно понимал, что причина этому совсем не Гентлиц, и постарался сказать хоть что-то приятное:

— Рад, что у вас с Феофаном все так прекрасно сложилось. Он ведь в тебя с первого взгляда влюбился.

— Это все тебя надо благодарить за посильную помощь! — не удержалась все-таки принцесса от язвительности. Но тут же вежливо сменила тему: — А где ваши величества пребывали более трех месяцев? Слухи даже прошли, что ты и Мария Герчери погибли.

Мало того, что мозги оставались словно ватой укутаны, так еще и виски словно тисками сжало. Оглянувшись на подругу, я понял, что и она не в лучшем состоянии. Того и гляди в обморок хлопнется. И цепочка ассоциаций вдруг пронеслась в правильной последовательности.

Обморок. Живот с плодом более чем три месяца. Родившая щенков Блачи. Императрица Ваташа, которая в данный момент должна подъезжать к столице империи Герчери, — здесь под окнами. И слишком длинный пересказ событий в докладе Ивана Круглова. Точнее, не сам рассказ, а период времени, в них описываемый.

Пазлы сошлись, головоломка сложилась в виде отгадки: тут все уверены, что я отсутствовал очень долго. Раз в восемь дольше, чем выходило по моему личному календарю. И эти странные слухи о нашей пропаже, приравненной к смерти.

Но я все-таки стал уточнять:

— Вань, а когда я пропал в императорском дворце?

— Так уже три с половиной месяца прошло, — ответил тот, присматриваясь во все глаза к моей реакции. И словно о чем-то догадавшись, зачастил несколько иной информацией: — Императрица после этого чуть ли не сразу подалась с делегацией в Герчери. Но застала на месте только двух принцесс. Про императрицу Марию и консорта было сказано, что они отправились куда-то по важным для всего мира делам. И до сих пор правят в новой империи обе принцессы, но самые неприятные слухи все нарастали и нарастали в своих полярностях.

Он еще что-то говорил, а я уже пытался всмотреться в глубину глаз Марии:

— Слушай, с нами что-то не так.

— И я это уже поняла. Нас не было около трех месяцев.

— Именно! Но такого быть не может. Что за мистика?

— Надо разбираться. Ты что запомнил с нашего момента расставания с Верой и Катей?

Я быстро перечислил все наши достижения и неудачи на Дне, уложившись в минуту.

Подруга дернула в недоумении плечиками:

— Чудеса! У меня те же самые воспоминания.

Очень хотелось постучать себя по голове, чтобы там нечто встало на свои места, но разум подсказывал, что это не выход. Поэтому я только развел руками и, покосившись в окно, пустился в заверения:

— Пустяки! Главное, что мы живы и здоровы. А с остальным разберемся.

— Думаешь? — сомневалась Мария, тоже уставившись в окно. И вдруг добавила: — Но не могу же я в подобном убранстве появиться перед Ваташей Дивной! Сделай что-нибудь!

И меня опять разобрал смех. Сколько ни читал анекдотов на подобную тему, никогда особо в них не верил. А тут пришел к выводу: женщина всегда останется женщиной. С нами случилось нечто страшное, у нас кто-то украл три месяца жизни, а она о бытовых проблемах думает! Даже на смертном одре будет переживать, что на ней надето и как сидит. Или это она так от нервного стресса спасается?

А что, вполне действенный ход!