Речная фея

Иван Филин, 2013

Доброе утро всем! Меня зовут Нави, я живу в волшебном и сказочном мире Речной феи. В мире волшебства, света, любви и радости. Только вот одно плохо, среди волшебства чародейства и сказочности, которое творится здесь, я один не умею колдовать, волшебничать и чародействовать. Я не волшебник и не чародей, но мое «волшебство и чародейство» достойно каждого, даже очень маленького человечка. И могу честно сказать – каждый способен на такое волшебство и чародейство, нужно только лишь немного постараться.

Говорливая обезьяна в Парке дружбы

Я решил пойти в парк дружбы, он был тут неподалеку. В этом парке всегда можно было найти друзей, ну, или подружиться с кем-нибудь. Парк был очень красивый, в нем было очень много высоких и даже величественных деревьев. А внизу, под деревьями росли разные кустарники, на которых цвели очень красивые цветы. Листья самих кустарников были яркими и разноцветными и сами по себе были лучшим украшением для Парка дружбы.

В парке было великое множество тропинок, они петляли между кустарниками и удивительными клумбами, на которых росли прекрасные цветы, над ними порхали удивительные бабочки всех размеров и цветов.

В парке дружбы было красиво, но самое главное, что в парке дружбы можно было познакомиться с кем-нибудь.

Я прогуливался по парку, но вот, что удивительно, я не встретил никого на своем пути, а это бывало очень редко. Обычно здесь было очень много всех, ведь это же парк дружбы. Но сейчас я никого не увидел. Парк опустел. Куда же все подевались? Кто куда пропал? — удивлялся я.

И тут я увидел обезьяну, она перепрыгивала с ветки на ветку и приближалась ко мне.

— Салют! — заговорила она. — Как дела, что за настроение, скучаешь, что ли? Ну-ну, не грусти, хочешь банан? А, ну да, их тут нет, зато я знаю, где они растут, тебе показать место?

Обезьяна говорила очень быстро. Я хотел ответить ей, но не успел.

— Ну, ты и впрямь какой-то кислый, может, тебе помочь чем-то? Ну, что ты все время молчишь, ведь это парк дружбы, здесь дружить надо. Ты вообще молчун, я поняла, да, у тебя большие проблемы, может, ты заболел, или про тебя забыли? — спросила она, не дожидаясь ответа, продолжила. — А, может, ты голоден, и от голода не можешь и слова вымолвить. Пойдем со мной, я покажу тебе, где растут орехи, правда, ты их не разгрызешь, но это не беда, мы сделаем с тобой орудие труда. Оно будет называться — молот, и мы будем им молотить орехи. Здорово я придумала, да?

Я хотел что-то ответить, но опять не успел.

— Не, с тобой каши не сваришь, — вновь заговорила обезьяна. — С таким скучным типом я еще не встречалась. Но был тут один. Он мне сказал, что он Грибной чародей, нес какое-то семечко кому-то, скучно. Чем только чародеи занимаются — ужас какой-то. А ты не чародей, ты, по-моему, что-то вроде волшебника, я ведь правильно говорю. А вот еще недавно был такой случай…

— Я не волшебник, — перебил я, не выдержав ее болтовни, но обезьяна меня не послушала.

— Ну, так вот, встречается мне этот Грибной чародей и говорит мне, что я болтаю, и я его спрашиваю: «Кто? Это я-то болтаю? Да я вообще молчу, грубиян и невежа, я просто пытаюсь поддержать разговор, ведь так принято говорить, когда беседуешь», — говорила Болтливая обезьяна без умолку.

— Так и нужно разговаривать, а не говорить так, как будто и собеседника нет, ты и мне слова не даешь вставить.

Я уже почти кричал, но обезьяна, не слыша моих слов, продолжала тараторить без умолку, даже не слушая меня.

— Много вас тут развелось, умных и важных, все кого-то учат, думают, что они умнее, ну, чем ты умнее меня? — спросила она меня, и тут же сама опять заговорила.

— Ну, вот, тебе и сказать нечего, а вот я самая умная. А вы все только пытаетесь ими быть, да у вас мозгов-то и не хватит. Два слова связать не могут, и как вас только свет терпит, непонятно. Вот если б я захотела, так я бы все смогла. Я бы дворец себе построила, ну, или замок, а во! Точно, и то, и другое, и памятников мне штук так десять, пятнадцать.

— У тебя сил не хватит их построить, — успел вставить я.

— Это у кого, у меня не хватит? Хватит и еще останется. А ты думаешь, что я, что ли, все это буду делать, не, пусть другие стараются, им нужно, пусть и делают.

— Но ведь, ты же себе хотела построить замок и памятники поставить.

— Конечно себе, а кому же еще, ну, кто умней меня? Ну? Нет никого, нет меня умней и лучше. Поэтому все и мне. Слушай, я придумала, а давай ты сейчас начнешь скульптуру делать. С меня, ну, мою то есть.

— Нет, не буду, даже если б и умел. Успел ответить я.

— Лентяй — все вы такие, кого только ни встречу, все лентяи. Никто не хочет учиться, работать — только языком чесать. Эх, перевелись настоящие личности, одна только я осталась. Как печально, — продолжала тараторить Говорливая обезьяна. — И некому меня пожалеть, никому я не нужна. Ох, да я сейчас расплачусь, у всех сердце дубовое.

— Ты только не плачь, — попросил я.

Но обезьяна меня опять не послушала, а продолжала перепрыгивать с ветки на ветку и плакаться. А я не знал, что с ней и поделать, через минуту она позабыла все свои печали и говорила о чем-то другом. А я начал подумывать, как от нее избавиться. Но обезьяна все время преследовала меня. И все время говорила и тараторила, но вот плохо, она забывала, что говорила пять минут назад, и никогда не слушала, что ей отвечают. Неудивительно, что я поспешил выйти из Парка дружбы, как только нашел из него выход. Обезьяна за мной не пошла. Это меня немного порадовало. И я направился дальше.