С духом о плоти

Иван Тимощук

Артём жил обычной жизнью, но один случайно выбранный подарок перевернул всё с ног на голову. Варган или, как его ещё называют, «малый конь шамана» послужил ему билетом в Мир Духов.Теперь то, что казалось невозможным, перестало быть таковым. Теперь привычный мир оказался не таким, каким виделся раньше. Теперь не было пути назад…

ГЛАВА 1. ВАРГАН

Я лежал неподвижно, не открывая глаза. Где-то внутри теплилась надежда, что я сейчас усну и смогу досмотреть сон. Главное не спугнуть его своими неаккуратными движениями, лишними мыслями или не дай бог желанием сходить в туалет. Изо всех сил я расслаблялся, пытаясь провалиться обратно в царство Морфея. Ровно до тех пор, пока мне в ухо не залез любопытный мокрый нос.

— Ненси, ну ё-моё! Ты мне все планы порушила! — сонно простонал я своей собаке.

Увидев, что хозяин открыл глаза, стаффордширский терьер по имени Ненси бешено завиляла хвостом и убежала в сторону входной двери. Уже через мгновение она вернулась, держа в зубах поводок.

— Обращайся к матери, — сказал я, указывая на мирно спящую рядом девушку.

— Ничего не знаю! Твоя собака — ты и гуляй с ней, — не открывая глаз, сказала «мать».

— Вообще-то, это наша собака.

— По утрам — твоя.

После этих слов Аня накрылась одеялом с головой, как бы ставя точку в нашем разговоре.

— Ну что поделать, пошли гулять, — выдохнул я.

Ненси ещё сильнее завиляла хвостом и принялась скакать по квартире, услышав заветное слово. Зевая, я начал одеваться. Пока натягивал штаны, из кармана выпала связка ключей, звонко ударившись о ламинат.

— Извини, — прошептал я, услышав громкий вздох со стороны кровати.

Чмокнув место на одеяле, под которым по моим расчётам находилась голова Ани, я вышел из комнаты. Собака сидела у порога с глазами полными любви и преданности. Ещё бы, когда ей что нужно…

— Пошли, подруга, — сквозь зёв обратился я к собаке.

С шестого этажа решили спускаться пешком. Лень, не спорю. Но я искренне верил, что после такой лёгкой зарядки хоть чуть-чуть проснусь. Увы, не помогло.

Едва зайдя в сквер, я отпустил собаку с поводка. Пока Ненси бегала по полянке и делала свои собачьи дела, я боролся с новым приступом зевоты. Что-то она хорошенько за меня взялась, заставляя широко разевать рот каждые полминуты. Тело отзывалось мелкой дрожью. Несмотря на то, что была середина мая, на улице было всё ещё прохладно. Особенно рано утром.

— Да, Ненси? — язвительно сказал я, посильнее закутываясь в пальто.

— Гав! — весело отозвалась собака.

Стараясь отвлечься, я осмотрелся по сторонам. Ни души. Конечно, кто ещё пойдет на улицу в субботу в семь утра? Только мы с собакой. Мы и сумасшедшая старушка из соседнего подъезда, которая вышла из-за угла дома. Сейчас начнётся…

— Ненси! Ко мне! — скомандовал я.

Собака тут же подбежала и села рядом с моей левой ногой. Мы молча наблюдали за приближающейся старушкой, которая шаркала истрёпанными туфлями по асфальту. Весь её внешний вид кричал о психическом расстройстве. Застиранное пальто, на котором она повырезала цветочки, так что на их месте красовались сквозные дыры, и такие же колготки. Насчет колготок я не был уверен — пострадали они от старости или ножниц и фантазии старушки. На голове у женщины красовался вязаный тюрбан с блестящей звездой во лбу.

— Тише, девочка, — шепнул я угрожающе зарычавшей собаке.

— Антоша! Здравствуй! — прокричала женщина, махая сморщенной рукой.

— Здравствуйте, Ада Андреевна. Только меня зовут Артём, — исправил я.

— Да-да, я помню, Антоша!

Каждый раз говорю себе оставить это неблагодарное дело, и каждый раз поправляю её. А вот как зовут собаку, она помнила.

— Ой, Ненси! И тебе привет! — помахала она. — Антоша, ты знаешь, что скоро настанут страшные времена?

— Да, вы говорили, — устало выдохнул я, но Ада Андреевна словно не слышала.

— Придёт чёрный человек. Ух, и страшные вещи он задумал! Против природы пойдёт! А нам потом расхлёбывать… Антоша, ты его должен остановить!

— Да-да, если встречу, обязательно остановлю, — заверил я старушку. — Извините, мне нужно с собакой позаниматься.

— Ага, давай-давай. А я пойду, дальше людям расскажу. Нужно подготовиться!

— Всего доброго! — улыбнулся я, и, подождав пока женщина уйдёт, обратился к собаке: — Вот так вот и живём, Ненси. Иди, гуляй!

Получив разрешение, моя рыжая подруга побежала искать самую вкусную палку. Рыжая… Нет, по паспорту-то она записана пафосно «окрас палево-белый», но в простонародье — рыжая. Пока собака резвилась на полянке, я закурил. Пагубная привычка, не спорю, но что-то в ней есть. Словно, пока куришь сигарету, погружаешься куда-то внутрь себя. Словно эта бомба замедленного действия является неким ключиком к двери, ведущей во внутренний мир. Да, что-то в этом есть. Например, самообман. Метким щелчком отправив бычок в ближайший мусорный бак, я крикнул:

— Ненси! Пошли домой!

Собака послушно подбежала и стала терпеливо ждать, пока я прицеплю к ошейнику поводок. Неспешно мы двинулись в сторону дома, огибая оставшиеся после вчерашнего дождя лужи. Удивляюсь, как они ещё не покрылись корочкой льда — по ощущениям на улице «минус». Всё ещё сонные, мы подошли к двери подъезда. Ну, как «мы»? Я. Собаке-то хорошо, она выспалась.

Я потянулся за ключом от двери домофона, как вдруг замер. Окружающую тишину расколол звук глухого удара. Точно такой же, какой был во сне. Я прислушался. Несколько секунд было тихо. Подозрительно тихо. Даже звуки редких машин стихли. А потом снова стукнуло. Я посмотрел на Ненси, но она, казалось, ничего не слышала. Просто стояла рядом, ожидая, когда я открою дверь. Ещё один удар. И ещё. А потом ещё.

Странно то, что я не мог определить, откуда шёл звук. Он просто был. Будто звучал где-то в голове. Постояв ещё несколько секунд, я решил списать всё на то, что кто-то делает ремонт в квартире. В субботу, в начале восьмого утра. Как только мы зашли в подъезд, удары стали громче и чаще. Да, определённо ремонт. Вздохнув, я начал подниматься по лестнице. Переступая ступеньку за ступенькой, я размышлял об отсутствии совести у соседей. Нет, ну это же надо так долбить? Люди же спят. У кого-то маленькие дети, а тут такое с самого утра. Ещё и сильнее стучать начинают с каждой секундой!

Нога соскользнула со ступеньки, и я замахал руками в воздухе, пытаясь ухватиться за перила и удержать равновесие. В ходе моего дикого танца из кармана выпала связка ключей и с лязгающим звуком пролетела до лестничной площадки. Выругавшись, чуть прихрамывая, я пошёл вниз по лестнице за ключами. Это странно, с каждой ступенькой звуки ударов становились реже и тише, но стоило мне пойти вверх, как они усиливались, а ритм ускорялся. Ради эксперимента я спустился пешком до первого этажа, потом поднялся на третий. Потом опять спустился на первый и поднялся на второй. Ненси не до конца понимала, чем я занят, но послушно ходила туда-сюда по лестнице вслед за мной. Хотя, пожалуй, после пятого похода вверх-вниз собака начала сомневаться в моей адекватности. Честно признаться, я тоже начал сомневаться. Нет, ну как так? Может, конечно, это совпадение, но не несколько раз подряд же! Внизу звук тише и реже, а наверху громче и чаще…

В очередной раз мелькнула мысль о ремонте, и я хлопнул себя ладонью по лбу. Наверное, на верхних этажах кто-то долбит, поэтому снизу звук тише, а сверху громче. Вот и вся мистика. Придумал тоже себе… Звук из сна… Тьфу!

— Ненси, пошли.

Собака благодарно вильнула хвостом и пошла следом. Нет, ну что за дурак? Ходил туда-сюда, ещё собаку за собой таскал. Наверное, это всё недосып. Вот сейчас приду домой, покормлю собаку и завалюсь к жене под бочок, ещё вздремнуть часок-другой. Ну, или не вздремнуть. Тут как настроение будет у Ани. Хотелось улыбнуться самому себе, но этот шум… Он просто разрывает голову! До моей квартиры остался один лестничный пролёт, и каждая ступенька отзывалась болью в голове от нарастающего грохота. Не представляю, какой гул стоял в квартире, и как Аня ещё никого не убила.

Давай, Артём, ещё шажочек, и ещё, и ещё, вот и входная дверь. Пальцы отказывались шевелиться. Такое чувство, что из-за боли в голове нервная система стала сходить с ума и не могла передавать нужные импульсы, чтобы двигать конечностями. С горем пополам я открыл ключом дверь и вошёл в квартиру. Стоило мне переступить порог, звук стих. Честно говоря, я испытал облегчение. Не думал, что тишина может быть настолько приятной.

— Стой, — шепнул я собаке и пошёл до ванной за тряпкой, чтобы протереть ей лапы.

— С Днём Рождения! — прокричала Аня, выпрыгнув из-за угла и заставив меня вздрогнуть.

Точно. День Рождения.

Что-то я, видимо, не полностью проснулся. Ещё вчера вечером разговаривали с Аней о том, как будем отмечать.

— Спасибо, милая, — улыбнулся я и обнял жену.

— Ой! Ты холодный!

Аня отпрыгнула от меня, потирая обнажённые плечи. Я невольно улыбнулся этому жесту. Вообще, меня радовало, что спустя пять лет отношений я не перестаю умиляться мелочам. То, как она хмурит бровки, когда задумывается о чём-то, как искренне, будто по-детски, радуется чему-то новому. И я не перестал считать её красивой. Многие говорят, что в браке пары погружаются в бытовуху, люди перестают за собой следить, приедаются друг другу. Меня (тьфу-тьфу!) это обошло стороной. Даже сейчас, когда её длинные светлые волосы растрепаны, на прекрасном лице остались следы от подушки, голубые глаза щурятся от света, а надета на ней помятая пижама со следами от отбеливателя — она всё равно прекрасна.

— А у меня есть для тебя подарок!

— Ань, не нужно было… — промямлил я.

— Ничего не знаю! Двадцать пять лет бывает раз в жизни!

— Как и двадцать шесть, как и двадцать семь… — улыбнулся я.

— Замолчи, — весело отмахнулась Аня. — Я учла, что ты не хотел подарков. А ещё учла, что у нас общий семейный бюджет. Поэтому купила нечто необычное и чисто символическое. В общем, вот…

Аня положила мне на ладонь странную деревянную фигурку. Рассмотрев её поближе, я различил вырезанное на ней строгое лицо.

— Спасибо. А… Что это? — улыбнулся я.

— Переверни, блин! — рассмеялась Аня.

Я перевернул фигурку. Оказалось что «деревянное лицо» — это был футляр, внутри которого хранилась какая-то металлическая штука, прижатая кожаным шнурком.

— Вопрос остаётся неизменным — что это? — снова улыбнулся я.

— Ой, ты деревня! Это же варган! Инструмент музыкальный такой. Его ещё называют малым конём шамана.

— Надо же, — прошептал я.

Вынув варган из футляра, я начал рассматривать его. Очень странная штука. Грубо говоря, гнутая стальная палочка и калёный язычок. Всё. Вот тебе и музыкальный инструмент. Несмотря на его простоту, в нём было что-то чарующее. Что-то манящее. Приковывающее взгляд.

Занимаясь созерцанием, я даже не сразу заметил, что варган вибрирует в моих руках. Зато сразу ощутил, как в голове снова появляется гул. Удары были где-то вдалеке, но… Но они были такими близкими. Такими… Такими родными. Каждый удар отзывался мурашками по телу. Воображение нарисовало образ огромного костра с танцующими языками пламени. То, как они лижут жирные куски баранины, аккуратно разложенной на дровах, выложенных в форме маленького стола. Неосознанно, будто находясь в трансе, я медленно поднёс варган к губам, как вдруг…

— Артём? Артём, ты здесь?

Я открыл глаза. В какой момент они закрылись? Проморгавшись, я уставился на задумчивое Анино лицо. Звуки в голове стихли, образы развеялись.

— Здесь. Задумался что-то. Спасибо за подарок, Анечка, — я улыбнулся и обнял жену. А через мгновение хлопнул себя ладонью по лбу: — Про собаку забыл!

Я быстрым шагом сходил до ванной, взял тряпку и вернулся к Ненси, которая устала стоять и ждать, поэтому прилегла прямо на пороге.

— Прости, подруга, совсем забыл о тебе.

Когда лапы у собаки были чистыми, Аня пригласила нас к столу. Вернее, меня к столу, а Ненси к мискам. В воздухе витал приятный аромат яичницы с беконом, заставляя желудок пародировать кита.

— Завтрак как в лучших домах Англии! — весело сказал я, усаживаясь за стол.

— Чаю, сэр? — важно спросила Аня.

— Будьте любезны, мисс.

— Я миссис! — строго поправила меня жена.

— Пардон! Пардон! — кривляясь проворковал я, а затем обратился к своей мохнатой подруге: — А вы, мисс, не желаете отведать чашечку чая?

Собака отвлеклась от еды, повернула ко мне перепачканную в гречке морду и стала молча меня разглядывать.

— О-о-о, Ненси Артёмовна, вы многое теряете! — заверил я её.

— Артём, я тебе никогда не говорила, что ты такой дурак у меня? — рассмеялась Аня.

— Ну… — я сделал вид, что упорно пытаюсь вспомнить. — Ты это говоришь примерно каждый день. Но ты ведь за это меня и любишь, правда?

— Не только за это, — улыбнувшись, шепнула мне жена, чмокнула в губы, а затем строго сказала: — Давай, ешь уже! А то остынет!

— Ем-ем.

Я принялся уплетать завтрак. Аня приготовила всё так, как я люблю. И бекон поджарен как надо — до румянца, но не засушен, и желток жидкий — в него так вкусно макать хлеб, и чай чёрный разбавлен водичкой, чтобы было не горячо. Да, хорошая у меня жена. Ещё и очень недурна собой. В голову вновь полезли похотливые мысли.

— Анна Владимировна, я вам говорил, что вы потрясающая девушка? — игриво сказал я.

— А чего это мы подлизываемся? — улыбнулась Аня.

— Кто подлизывается? Я? Совершенно не понимаю, о чём вы!

— Признавайся, чего хочешь? — рассмеялась она.

— А почему сразу чего-то хочу? — наигранно оскорблённо сказал я. — Просто хотел в очередной раз подчеркнуть, что вы неотразимы. Ну, и предложить немного поваляться в кровати, после такого царского завтрака.

— Ох ты, жук! Ладно… Пошли, буду «дарить тебе подарок», — игриво сказала Аня и направилась в комнату.

Я задержался на секунду на кухне и шёпотом обратился к собаке:

— Ненси, ты жди здесь. Детям до восемнадцати на такое смотреть строго запрещено.

Могу поклясться, что собака демонстративно закатила глаза, прежде чем улеглась грызть свою игрушку. Я хихикнул сам себе и пошёл за Аней.

Да, день опредёленно начинался хорошо.

***

— Тёма, не забудь шампиньоны! — сказала Аня, указывая на подложку с большими белыми грибами, бережно обтянутыми пищевой плёнкой.

— Одну? Две? — спросил я.

— Не знаю. Бери две, наверное, — она осмотрелась. — А куда Даня запропастился?

Я тоже огляделся. Нет, большие супермаркеты это, несомненно, здорово. Очень удобно, когда ты пришёл в магазин и можешь купить всё, начиная от носков, заканчивая продуктами питания и электроникой. Но у них есть большой минус — можно легко потеряться. Особенно если ты Данил.

Мой взгляд скользил между стеллажей, пытаясь высмотреть широкую спину друга. Как можно быть здоровым парнем под два метра ростом и умудряться затеряться в толпе? Наконец я его увидел около полок с соусами.

— Даня, вот говорящая у тебя фамилия — Потерин! Постоянно теряешься, — улыбнулся я. Друг повернулся в мою сторону. По его жёстким чертам лица пробежала мимолётная улыбка. Он своим обычным движением пригладил тёмные волосы и сказал:

— Вот не надо! Я тут, вообще-то, соусы выбираю. В чём шашлык будем мариновать? Может, в соусе барбекю? Или в сливочно-чесночном?

— Я же говорил, лучший маринад — это соль, перец и лук. А вот во что мясо макать… Да бери что хочешь. Мне не принципиально.

— Добро! — сказал Даня и кинул в продуктовую тележку несколько мягких упаковок с соусами.

— Пошлите уже на кассу, а то мы никогда на шашлыки не уедем! — устало сказала Аня.

— Пошли.

Мы пошли в сторону касс. Интересно, что сколько раз я ни приезжал в этот магазин, ни разу мне не попалась целая тележка. То колесо не крутится, то не поворачивает в сторону. И сегодняшний день не был исключением. Тележка упорно косила влево, заставляя меня корректировать курс каждые пять метров. Ну неужели среди сотен тележек, которые стоят у входа, нет ни одной целой? Такое чувство, что они уже с завода приезжают сломанными.

— Развал-схождение нужно сделать, — пошутил Даня.

— И не говори… Вон, пошли туда! Там меньше народа, — сказал я, указывая на кассу чуть левее нас.

Заняв место в очереди, мы принялись выкладывать покупки на движущуюся торговую ленту.

— Двух пакетов нам хватит? — спросила Аня, оценивая взглядом наши покупки.

— Должно хватить, — неуверенно сказал я. — Блин! Салфетки забыли! Сейчас сбегаю.

— Только быстрее, скоро наша очередь.

Я быстрым шагом устремился вглубь магазина. Чтобы облегчить поиски, я пошёл поперёк торговых рядов, разглядывая выставленные в них товары. Так, хозтовары, шампуни, шампуни, какие-то бальзамы, опять шампуни… Жидкости для мытья полов, стиральные порошки, швабры и сушилки для одежды. Вот ряд с посудой, похоже, я на правильном пути. Скатерти, одноразовые тарелки… Ага! Вот и салфетки. Я протянул к ним руку, как вдруг меня обдало холодом.

С затылка вниз по телу побежали мурашки, сердце бешено заколотилось. Что это за чувство? Я огляделся по сторонам, словно пытаясь найти источник своего странного состояния. Но вокруг всё было обычно. Те же полки с товарами, незнакомые люди, скидывающие эти товары в корзину или читающие этикетки. Ничего подозрительного, кроме…

Кто это?

В конце ряда стояла высокая светловолосая девушка, одетая в странную чёрную мантию с серебряными застёжками. Между нами было метров тридцать, не меньше, но даже на таком расстоянии я видел, как она впилась в меня взглядом. Бледный цвет кожи подчеркивал её и без того яркие ядовито-голубые глаза.

Ох, как она красива…

Девушка приковала к себе мой взгляд, заставив тело застыть в дурацкой позе с протянутой к салфеткам рукой. Но дело было не в её красоте, нет. Тут было что-то другое. Было ощущение чего-то родного и близкого. Чего-то до боли важного и знакомого, но я никак не мог вспомнить, чего. Будто я её знаю. Будто нас что-то связывало когда-то.

Но что?

— Молодой человек, вы салфетки брать будете? — окликнула меня старушка.

— Что? — я подпрыгнул от неожиданности. — Салфетки? Да, буду.

Взяв то, что нужно, и освободив проход к полкам, я завертел головой по сторонам, пытаясь найти таинственную незнакомку, но её нигде не было. Неужели показалось? Нет, не должно было…

Погружённый в свои мысли, я медленно шёл в сторону касс, пока меня не окликнул строгий Анин голос:

— Артём! Поторопись, пожалуйста!

— Бегу!

Я сильно ускорил шаг, практически переходя на бег. Когда я подошёл-подбежал к кассе, почти весь товар уже был пробит и расфасован по пакетам.

— Ты чего так долго? — поинтересовался Даня.

— Да пока их найдёшь… — уклонился я.

Мой взгляд скользил по лицам людей, стараясь разглядеть среди них ту самую девушку. Что же нас связывает? Я отчаянно напрягал мозг, но не мог выудить из него ни единого образа. Это напоминало попытки вспомнить сон, который забыл. Понимаешь, что что-то снилось, где-то вдалеке рисуются туманные образы, а выразить словами их не получается.

— С вас три тысячи пятьсот двадцать шесть рублей. Ваша скидка составила триста тридцать один рубль. Расчёт наличный или безналичный? — протараторила привычные фразы кассир.

— Безналичный, — глухо сказал я и приложил телефон к банковскому терминалу.

Звук на телефоне оповестил, что оплата прошла успешно. Мы собрали пакеты и двинулись в сторону машины. Бережно сгрузив покупки в багажник, мы с Аней разместились на заднем сиденье Даниного хэтчбэка.

— Всё взяли? Ничего не забыли? — поинтересовался друг.

— Всё забыли, ничего не взяли, — в тон ответил я.

— Вот тебе сегодня исполнилось двадцать пять, но, судя по твоим шуткам, лет шесть, — улыбнулся он.

— А тебе, судя по твоему занудству, шестьдесят, — парировал я.

— О-хо-хо! Шестьдесят? Выходит, я на десять лет младше твоей бывшей?

— И на двадцать — своей нынешней!

— Вот вы придурки, — наигранно устало выдохнула Аня.

— Не без этого, — согласился я. — Особенно Данил.

«Придурок» рассмеялся, включил первую скорость и чуть натужно тронулся. В салоне немного запахло тухлым яйцом. Я хотел пошутить про то, что горе-водитель испортил воздух, но тот предугадал мою шутку и выкрикнул:

— Вот не надо сейчас ничего говорить! Ничего я не портил! Я просто немного поджёг сцепление! Всё никак не могу привыкнуть к механике.

— Я становлюсь предсказуемым.

— Ещё бы! Я же тебя с детства знаю! — тут друг посерьёзнел. — Хотя, если честно, я начал узнавать тебя по новой после тех событий пятилетней давности…

— Я понял, — прервал я разговор.

О событиях пятилетней давности говорить не очень хотелось. Благо Даня это понял, и тема больше не поднималась. Да и вообще никакая тема не поднималась, мы ехали молча, и каждый думал о чём-то своем. Я прислонился лбом к стеклу и просто наблюдал за вечно куда-то спешащими людьми. Изо дня в день, из года в год ничего не меняется. Люди участвуют в бесконечной гонке, в которой им не дано выиграть.

На старт, внимание, марш! Побежали забивать всё своё время работой, чтобы получить побольше денег.

Оп, второй круг, выкраиваем немного времени в выходные, чтобы спустить эти деньги на ночные клубы и дорогой алкоголь и почувствовать себя королями жизни.

Третий круг, кредиты на вещи и машины, которые будут не по карману, но точно впечатлят других.

Четвёртый круг, сломалась новенькая машина, денег на ремонт нет. Что делать? Брать новые кредиты, влезать в долги и ещё больше работать. Самое интересное, что такому человеку не объяснить, что нужно жить по своим возможностям.

Пятый круг… Шестой. Седьмой. Бесконечно. Маркетинг, прогресс и реклама крепко схватили людей своими цепкими лапами.

Нет, я не говорю, что я не такой. Я тоже хочу иметь свежую машину со всеми удобствами, покупать одежду, не думая, где придётся «ужаться», водить жену в кафе… И, может, я так легко рассуждаю о деньгах лишь потому, что от родителей мне достались несколько магазинов одежды, которые приносят весьма неплохой доход. Всё возможно. Но я знаю, что не буду жить сверх своих доходов, чтобы произвести на кого-то впечатление. Самого важного человека в жизни я уже впечатлил. И не напускной важностью и пафосом, а простотой, открытостью и искренностью.

— Приехали, — сказал Даня, выдёргивая меня из размышлений.

Мы вышли из машины, и нашему вниманию предстала небольшая полянка около какой-то узенькой речушки. По полянке были раскиданы аккуратные беседки со столиками и лавочками. А около каждой беседки стояли старые, покосившиеся, но ещё крепкие мангалы с кочергой на цепочке. Да, такой у нас народ. Главное что-то стырить, а надо или не надо — дело второе. Как бы там ни было, место было неплохое.

— Ну, не высший класс, но пойдёт, — улыбнулся Данил.

— Вполне. Природа, мангал, столик, лавочки, тишина. Что ещё надо? — улыбнулся в ответ я.

Мы выбрали самую целую и чистую беседку и принялись выгружать продукты из машины. Аня тут же кинулась мыть овощи, Даня — разжигать дрова в мангале, а я занялся мясом. Мариновать мясо я никому не доверял. Потому как каждый норовил запихнуть в маринад как можно больше разных специй и соусов, убивая вкус будущего шашлыка. С такой логикой проще уж есть соус в чистом виде, прямо ложками. Разницы во вкусе почти не будет, а по цене — намного дешевле. Нет, самые вкусные шашлыки получаются, когда маринуются с солью, чёрным перцем и луком.

— Ань, польёшь мне на руки? — спросил я жену, выкладывая на блюдо последний шампур с нанизанным на него мясом.

— Да, конечно.

Аня взяла пятилитровую бутылку воды и стала аккуратно лить мне на руки. Я подставил ладони под холодную струйку. Пару секунд всё было нормально, а потом я заметил, что вода в моих руках вибрирует. Нет, это понятно, что она льётся на руки, руки я тру друг о друга, в любом случае жидкость не будет в спокойном состоянии. Но тут было что-то другое. Вода вытекала из горлышка ровной, гладкой струйкой, но прямо около ладоней по ней шла рябь. Да что там рябь! От неё шло лёгкое гудение! Я как заворожённый вглядывался в струю, стараясь вслушаться в гул. В нём были какие-то голоса. Едва различимые. Чуть слышные… Пытаясь разобрать их, я даже не сразу заметил, как отчаянно вибрирует мой карман, в котором лежал варган.

— Артём, ты хоть ради приличия руками пошевели, а то так всю воду истратим, — проворчала Аня.

— Что? — я подпрыгнул, приходя в себя. — А, да. Конечно. Спасибо.

— У тебя всё хорошо? Ты весь день какой-то задумчиво-потерянный.

— Да, просто не выспался, наверное.

Нет, ну а что я скажу? Что у меня с самого утра кто-то в голове долбит в невидимый барабан, мерещится знакомая, но незнакомая красотка, а вода в руках вибрирует и шепчет что-то? Боюсь, что после такой истории пикник закончится в сумасшедшем доме. Ане можно сказать всё что угодно, но это уже перебор. А, ещё ж варган жужжал… Я вытащил Анин подарок из кармана и положил на открытую ладонь. Он еле заметно подёргивался, но почему-то мне казалось, что это вижу только я. А ещё он опять украл мой взгляд. Так захотелось прижать его к зубам. Руки сами достали варган из чехла, как вдруг:

— Тёма, будешь пробу снимать? Первая партия готова! — крикнул Данил, в очередной раз заставив меня подпрыгнуть.

Да что со мной сегодня? Я нервно засунул варган в чехол, а чехол в карман, и пошёл к мангалу. Шашлыки были просто загляденье! Красивые, сочные, а запах…! Данил настоящий волшебник!

— Ты никогда не думал стать шашлычником? — улыбнулся я. — У тебя настоящий талант!

— Ещё чего! Этот талант можно использовать только на дорогих людей. К тому же, это ты мясо мариновал.

— Выходит, мы команда! — сказал я, выставляя вперёд кулак.

— Дрим тим! — весело ответил Даня, стукнув своим кулаком в мой. — Ладно, иди выкладывай мясо на тарелку, а я пока вторую партию поставлю жариться. Ну и наливай! Сейчас речь буду толкать.

Я принялся «сервировать стол». Разложил ароматные кусочки мяса по пластиковым тарелочкам, выложил нарезанные овощи, сбоку налил соус. В пластиковые стаканчики нам с Аней я налил джин с тоником, а Дане, раз уж он сегодня водитель, налил вишнёвого сока.

— Ты хоть что-то кроме джина своего пьешь? — спросил Данил.

— Пью. Но джин лучший. Правда, Аня?

— Правда, — кивнула жена.

— Два сапога пара, — пробубнил друг. — Но это даже хорошо, что ты взял с собой джин. Он сегодня очень кстати. Сейчас всё объясню в своем тосте! Или сперва благоверная?

— Говори, раз начал, — улыбнулась Аня.

— Ага. Так вот. Вы знаете, что я всё время нахожусь в духовных поисках. И как-то я наткнулся на книгу, не помню, какого автора. Так вот, там мужик обучался у колдуна, или шамана, не помню точно. И однажды у них диалог состоялся. Вот этот колдун-шаман спросил мужика, имеет ли его путь сердце. Мужик не понял вопроса, тогда учитель ему объяснил, мол, есть пути, где тебе всё не нравится. Ни работа, ни люди, которые окружают, ни вещи, вообще ничего. Вот это путь, у которого нет сердца. И человек, следуя этому пути, испытывая внутренний негатив, сам начинает его излучать. А есть пути, когда человек получает удовольствие от того, что делает, от общения с окружающими людьми, от работы, и сам излучает позитив. Так вот, Артём, сейчас мне кажется, что твой путь имеет сердце. После событий пятилетней давности… — Даня осёкся, поймав мой взгляд, но продолжил: — Знаю, ты не любишь про это говорить и слушать, извини, но я всё равно скажу. После событий пятилетней давности что-то произошло. Понятно, что такое отразится на любом, но… Но тебя словно подменили. Или твой путь. Раньше у него, у твоего пути в смысле, не было сердца. Ты сам был капризным, зазнавшимся, недалёким… Девушки, которые тебя окружали, больше походили на ночных бабочек, уж извини, но кто ещё тебе правду скажет. Да и мы с тобой общались просто потому, что знакомы с детства. Но потом произошли эти… события. И ты стал совершенно другим человеком. Искренним, мудрым, рассудительным. Настоящим что ли. И с тобой хочется дружить и общаться. И посмотри сам, теперь у тебя есть замечательная жена, ненужные люди отсеялись, наладилось с работой. Раньше ты был расточителем родительских денег, а теперь самостоятельно управляешь их бизнесом и позволяешь ему расти, — Даня остановился перевести дух. — Что-то я затянул… К чему это я? А к тому, что теперь твой путь имеет сердце, я в этом уверен. И, пусть ты пришёл к этому таким ужасным способом, это прекрасно. И поднимая этот пластиковый одноразовый бокал, я хочу тебе пожелать, чтобы твой путь всегда имел сердце.

Мы соприкоснулись «бокалами». Вместо звона раздался глухой скрип тонкого пластика. Одним махом я выпил весь свой коктейль и налил новую порцию. Аня посмотрела с пониманием. Она знала, что эта тема меня заботит. Данил был абсолютно прав, после смерти родителей всё изменилось. По словам других людей. И я, и моя жизнь, и моё окружение. Но сейчас я счастлив. Любимая жена, надёжный друг, умная собака, процветающий бизнес. Что ещё надо? Но что-то надо… Что-то необъяснимое.

— А причём здесь джин? — опомнившись, спросил я.

— А притом, что в тебе изменилось всё. Характер, взгляды на жизнь, походка и даже твои вкусы. Например, раньше ты терпеть не мог джин.

Неожиданно. Вроде мелочь, но я никогда об этом даже не задумывался.

— Но это ещё не всё! — весело сказал Даня, не дав мне полноценно погрузиться в мысли. — У меня же подарок есть.

— Ну ты что? Я же просил ничего не дарить!

— А мне пофигу. К тому же, этот подарок не материальный. Секундочку.

Данил полез в карман за телефоном. Немного покопавшись в нём, он показал мне фотографию мужчины в странном одеянии. На нём был синий халат, с которого свисали какие-то ленточки и косички. Причём они были пришиты по всему халату — под руками, на плечах, на груди, судя по всему, ещё и на спине. А на голове у мужчины была шапка с перьями. В центре шапки красовалась жуткая деревянная морда, от которой шли узоры из бисера и ракушек. И из-под этого интересного головного убора свисали плотной шторой разноцветные бусины, наглухо закрывая мужчине лицо. Интересно, но, несмотря на необычность наряда, он выглядел очень гармонично и приковывал взгляд. И что-то напоминал, но я никак не мог вспомнить, что. Похоже, у меня сегодня какая-то амнезия…

— Ну? — спросил Даня. — Знаешь, кто это?

— Странный мужик в не менее странном наряде, — поделился я своими наблюдениями.

— Ты что, деревня, это ж шаман! — сказала Аня.

— Судя по тому, что ты знаешь, как выглядят шаманы, то из деревни именно ты, — рассмеялся я. — У нас в городе таких не встретишь.

— Я из Хакасии, это столица шаманизма, — насупилась жена, но когда я чмокнул её в щёку, сразу заулыбалась.

— Так вот, да, это шаман. Но не просто шаман! А сам Дээр Пюр Хам! — Даня важно выпятил грудь.

— Это должно было нам о чём-то сказать?

— О, а я слышала о нём. Говорят, он крутой.

— Крутой? Не то слово! Он был в Хакасии, ходил по Тропе Предков. Там его встретил старый шаман-отшельник и сказал ему, что Духи дают ему имя Небесный Волк, и дал ему посвящение.

— То есть отшельник сидел на этой тропе и ждал этого мужика? — недоверчиво спросил я.

— Пути Духов неисповедимы, — тоном проповедника сказал Данил.

— По-моему, в оригинале фраза звучит немного по-другому.

— Неважно, — отмахнулся он. — Суть в том, что мой подарок это обряд.

— Какой обряд? — не понял я. — Аня, чего ты так расцвела?

— Ну вот такой, самый настоящий шаманский обряд. Я уже с ним договорился. Завтра вечером он будет нас ждать.

— Данил! Ты просто супер! — воскликнула Аня. — А какой обряд? Путешествие?

— Он ещё не решил. Либо путешествие, либо устроит танцы с животными. Говорит, как Духи скажут.

— Так, стоп! Я один ничего не понимаю? Какие путешествия? Какие танцы? И какие ещё животные?

— Ну, обряды такие есть, — начала пояснять Аня. — Путешествие это что-то вроде астральной проекции. Шаман отправляет человека в Верхний или Нижний мир. Там он общается со своими предками, и те дают ему какие-то подсказки, советы, говорят, на что нужно обратить внимание, или показывают другие миры. А танцы это вообще интересная практика! Человек рисует на листке бумаги себе маску животного, которое, как ему кажется, является его Духом-Хранителем. На обряде он эту маску надевает на лицо и двигается в ритм бубна так, как должно двигаться это животное. Если человек правильно изобразил Духа, то он чувствует себя им, его собой и всё такое.

— Всё правильно! — удивленно сказал Данил. — У тебя жена не только красивая, но ещё и умная!

— Так приятно, — заулыбалась Аня.

— Я тебе это каждый день говорю, — рассмеялся я.

— А мне всё равно приятно!

— Ладно. То есть, завтра мы едем на один из этих шаманских обрядов, говорить с некими духами, да?

— Именно! — просиял Данил.

— Что ж, хорошо. Спасибо, Данил. И за слова твои, и за подарок необычный, — улыбнулся я, но спустя мгновение я посерьёзнел и спросил: — А тебе духи когда-то что-то говорили?

— Думаю, что да, — друг задумался. — Знаешь, иногда тяжело отличить свои мысли от подсказок Духов.

— Понимаю. Но мне кажется, что они прямо сейчас тебе кое-что говорят, но ты не слышишь, — я поддерживал серьёзное непроницаемое лицо.

— Что же? — Данил перешёл на шепот.

— А то, что… Ты готов? То, что шашлыки у тебя горят уже!

— Твою ж!..

Даня побежал к мангалу под наш с Аней оглушительный хохот.

— А вот ничего смешного нет! — смеясь, кричал друг, переворачивая подгоревшие кусочки мяса. — Дурак, блин! Я же правда подумал, что ты что-то услышал или почувствовал.

— Ну точно! Даня, что я могу почувствовать? Я просто Артём из Красноярска.

— А вот и нет! — Аня взяла стаканчик. — Ты самый удивительный, самый лучший, добрый, мудрый и прекрасный человек в мире. Наверное, так может сказать любая девушка про своего любимого человека, но это правда. Я таких людей, как ты, никогда не встречала. И я рада, что я твоя жена. Я люблю тебя. За тебя, дорогой!

— И я люблю тебя, Анюта.

Мы с Аней чокнулись стаканчиками, поцеловались и выпили.

— Какие вы ми-и-и-илые! — театрально-сладким голосом проворковал Даня.

— Да ну тебя! — рассмеялся я. — Кстати, я заметил, что в этом году у меня шаманские подарки какие-то. Ты подарил обряд, Аня подарила вурган…

— Варган, — поправила меня жена, сделав упор на вторую букву.

— Тем более, — отшутился я.

— О, варган это круто. Я слышал, как Стар на нём играл. Музыка просто завораживает.

— Стар? — не понял я.

— Старовит. Так зовут Дээр Пюра, — сказал Даня, но, увидев моё недоумение, добавил:

— Дээр Пюр Хам — это его шаманское имя. Оно переводится как Шаман Небесный Волк. А его обычное имя — Старовит. Хотя я не уверен, что его так зовут по паспорту… Возможно, он ещё кем-то является помимо шамана. Колдуном или жрецом… Ну не важно. Варган покажешь?

— Конечно.

Я полез в карман за Аниным подарком. Тёплое дерево чехла мягко легко в руку, словно пожимая её. Опять проснулось дикое желание сыграть. Словно внутренний голос шептал:

— «Да! Давай! Сыграй!»

— «Но я не умею…» — думал я в ответ.

— «Ты сможешь. Главное, начни. Мы поможем».

И я начал.

Кованая сталь прислонилась к зубам, вызвав в глубине памяти такое знакомое ощущение. Тело расслабилось, готовясь позволить вибрациям струиться по нему. Голова отключилась… Как тяжело было этого достичь в начале моего пути. Тогда, когда я ещё только учился играть…

— «Учился? Но я играю впервые!» — подумал я.

— «Впервые. В очередной раз впервые. Отпусти здравый смысл и доверься нам».

И я доверился.

Пальцы в каком-то своём собственном порядке касались язычка варгана, то гладя его, то ударяя по нему. И лилась музыка. Она была не похожа ни на что. В ней была какая-то история, которую нужно было услышать.

И я стал слушать.

Беседки растаяли, перенеся меня в сумрачный лес. Вековые деревья, покорёженные невиданной силой, безликими безмолвными гигантами взирали на меня. Я слышал их шёпот. Они шептали, что нужно идти дальше. К оранжевому зареву, охватившему лес впереди.

И я пошёл.

Каждый мой шаг сопровождался звоном десятков колокольчиков. Они возвещали каждому Духу в этом лесу, что идёт шаман. Наконец я вышел на небольшую полянку, в центре которой горел обрядовый костёр. Его живые языки пламени танцевали в ожидании угощения.

— Мать Огня… — прошептал я и поклонился.

Пламя повернулось на мой голос и поклонилось в ответ. Огненная рука указала в сторону, призывая смотреть туда.

И я посмотрел.

Высокая бледная девушка с длинными светлыми волосами, та самая девушка из магазина, стояла и плакала. Это были слёзы душевной боли и страха. Я хотел помочь ей, но мне было позволено только смотреть. Девушка впилась в меня ядовито-голубыми мудрыми глазами. Даже застланные слезами эти глаза были прекрасны. Она протянула ко мне руку, прося о помощи, но я не мог… Или мог? Нет, не мог. Ей было страшно. Рядом с ней стоял мужчина в чёрном шаманском костюме, в шапке с перьями ворона, с чёрным бубном со светлым пятном в центре. Мужчина повернул на меня голову. Оказалось, что он немногим старше меня. Светлые волосы, зелёные глаза… Это был я! Но и не я. Как это странно. Внешность другая, но это определённо я. Только сильнее, увереннее, решительнее. Злее.

— Антон! — прокричала девушка, прежде чем исчезнуть.

Исчезла она. Исчез мужчина. Исчез обрядовый костёр. Мать Огня, деревья, Духи, всё исчезло. Была лишь тьма. Густая. Всепоглощающая. Изначальная. Но из неё вышла огромная чёрная тигрица и уселась напротив меня. Её огромные голубые глаза смотрели на меня с настоящей, неподдельной любовью. Казалось, не запрещай ей кто-то, она бы кинулась в мои объятья.

И я бы её обнял. Как старого друга, которого не видел много-много лет.

Как я хотел коснуться её. Провести ладонью по её густой шерсти. Но мы оба знали, что нужно соблюдать формальности. Пасть Тигрицы приоткрылась, обнажая светящийся кристаллик. Как заворожённый я смотрел на него, не в силах поверить, что он снова передо мной.

— Я искала тебя сквозь миры, — прошептала Тигрица.

— Я знаю, — грустно ответил ей я.

— Я вернула тебе его. И ты должен принять его.

И я принял.

Перед глазами была темнота. Тело вдруг сделалось тяжёлым, я и не замечал, каким лёгким оно было раньше. Голова кружилась. Да так сильно, что меня затошнило. Я тяжело задышал, пытаясь унять приступ рвоты, но что-то мне подсказывало, что я пытаюсь отсрочить неизбежное.

— О-фи-геть! — удивлённо прошептал Данил. — Ты это слышала? Нет, тут не просто слышала… Ты это видела?!

— И слышала, и видела, — не менее удивлённо прошептала Аня. — Как думаешь, пока его лучше не трогать?

— Не знаю. Обычно шаманов после обряда не трогают, пока они не придут в себя.

— Вадя, каких шаманов? — простонал я, открывая глаза.

Да, это была плохая идея. Увы, все шашлыки запросились наружу. Я попытался встать, но ноги подкосились, и я упал. Будто какой-то грязный пьяница, я стоял на четвереньках и… В общем, нехорошо мне было.

— Какой такой Вадя? — шёпотом спросил Данил Аню.

— Понятия не имею, — прошептала она.

— Какой ещё Вадя? — прохрипел я, отплевываясь.

— Не знаю, — растерянно сказал друг. — Ты меня так назвал… У тебя всё хорошо? Ты как-то неважно выглядишь.

— И все равно я симпатичнее тебя, — сказал я, выдавив из себя улыбку.

— Ну хотя бы с чувством юмора порядок, — облегчённо выдохнул друг. — Артём, что это было? Где ты научился так играть? А эти видения! Ты тоже это видел? Артём, это….

— Даня… — прервал я друга. — Мне, мягко говоря, не очень хорошо. Мы можем поехать домой? А там и поговорим.

— Конечно-конечно. Пошли, я доведу тебя до машины. Ань, откроешь дверь?

— Иду.

Аня быстрым шагом пошла в сторону машины. Я же встал на ватных ногах и поковылял за ней. Данил пытался подхватить меня, но я вежливо отмахнулся.

— Ты садись, наверное, сзади, — сказал он. — Мало ли, лечь захочешь. И если тебя замутит, то говори. Я остановлюсь.

— Да, хорошо.

Я разместился на заднем сидении и припал головой к холодному стеклу. Данил и Аня суетились, собирая остатки продуктов со стола и распихивая их по пакетам. Я бы хотел им помочь, честно. Но в теле была такая дикая усталость, что я просто не мог шевелиться. Да что там шевелиться, я даже думать не мог! Очень хотелось обдумать всё увиденное, но голова отчаянно отказывалась работать. И чем сильнее я её заставлял, тем сильнее уставал. Наконец, придя к выводу, что утро вечера мудренее, я решил уступить в этой неравной войне и лечь спать. Удивительно, стоило моей голове коснуться заднего сидения, как я тут же уснул.

Иногда машину потряхивало. Сквозь сон я слышал диалог Ани и Данила.

–…ты же тоже это видела? Артём…

–…слушай, я не знаю как так!..

–…в роду? Не зна…

–…костюме. В костюме!..

Вначале мне казалось, что это какой-то бредовый разговор, но потом я понял, что просыпался всего на секунду, слышал кусок предложения и вырубался обратно. Глаза открылись сами, когда мы припарковались у дома.

— Проснулся? — спросил Даня. — Нормально себя чувствуешь?

— Терпимо, — просипел я. — Пить хочу только. И спать.

Мы молча вышли. С лёгким туманом в голове, ловя на себе обеспокоенные взгляды моих спутников, я добрался до квартиры. Собака тут же выбежала встречать хозяев, бешено виляя хвостом, но у меня не было сил отвечать на её знаки внимания.

— Привет, Ненси. Прости, я дико устал.

На заплетающихся ногах я добрался до кухни, выпить долгожданный стакан воды.

— Артём, может чай? — спросила Аня.

— Нет, Ань. Я пойду прилягу, ладно? Потом поговорим.

— Конечно, иди отдыхай.

В комнате я скинул все вещи на стул непонятным комом. Не было сил, чтобы аккуратно сложить их. Сам факт того, что одежда не была брошена на пол, уже являлся невероятным подвигом, учитывая моё состояние. Что же это было? Что за видения? И эта тигрица… Как из моего сна. А девушка… Кто она?

Я бы хотел продолжить эти рассуждения, но Морфей насильно забрал меня в своё царство, как только моя голова коснулась подушки.