Рауит

Иван Панин (2024)

Я вырос в богатой семье и ни в чем не нуждался. Почти. Что-то все-таки не давало мне быть счастливым. И как раз в тот момент, когда я задумался об этом, в мои руки попал ключ. И мне захотелось узнать, что он открывал. Вот только я и представить не мог, к чему меня приведет эта тайна.

Глава 2

Я ехал часа три. Заката за окном уже не было, а вместо деревьев показались фермерские поля. Мои глаза в очередной раз уставились на пакет, а потом раздался сигнал. После короткой мелодии по громкой связи женский голос сообщил о скорой остановке. И через полчаса, что незаметно пролетели, поезд остановился.

Некоторые люди собирались выходить, кто-то продолжал спать, а мне захотелось немного подышать свежим воздухом, и я покинул вагон. Снаружи оказалось непривычно прохладно, я застегнул толстовку, натянул на голову капюшон, и уставился на здание станции, что было окружено полями кукурузы.

Я подошел к расписанию, что висело у входа, достал из кармана билет, на котором был указан номер поезда. Как оказалось, мне посчастливилось сесть на рейс, что шел почти через всю страну с небольшими остановками. Потом я обошел здание, надеясь найти место, где можно было сжечь бумаги. Но нигде среди железных путей и зарослей кукурузы не было подходящего укрытия. Хотелось спрятаться надежнее, но время, отведенное для остановки, заканчивалось, и раздался первый сигнал.

Не зная, чем себя занять, я открыл белую пачку. И через несколько секунд мои губы сжали голубой фильтр сигареты, а огонь из зажигалки коснулся противоположного конца. Первая моя сигарета была быстро выкурена, а потом раздался второй сигнал, и я отправился обратно в вагон, где устроился в своем кресле.

Людей внутри стало немного меньше, в основном все спали, кто-то лазил в телефоне. Я же пытался не уснуть, но был так измотан всей этой ситуацией, что все-таки закрыл глаза и отключился. А проснулся только утром, когда солнце уже светило. Обстановка за окном заметно изменилась. Поезд ехал по холму, с которого было видно крупный город.

Я немного испугался и отправился в уборную, прихватив с собой пакет.

Внутри небольшого помещения пахло дезинфицирующим средством. Над небольшой раковиной висело прямоугольное зеркало, а рядом с унитазом разместилось устройство, выдающее одноразовые сиденья. Я посмотрел на себя, на свою голову. За ночь мои волосы выросли миллиметра на два, появилась заметная шероховатость. Глаза были еще сонными, на щеке остался след от ткани капюшона, а зубы пришлось чистить пальцем.

Когда я закрыл воду, объявили остановку. Оставалось подождать каких-то пятнадцать минут. И я отправился искать проводников. Надо было узнать, был ли в составе вагон-ресторан. Повезло, в тамбуре следующего вагона я столкнулся с одной из проводниц. Это уже была не та девушка, что проверяла мой билет. Она была немного ниже и полнее, ее светлые волосы были собраны в хвост, глаза скрывались за очками в тонкой красной оправе.

— Извините, — произнес я.

— Чем могу вам помочь? — прозвучала ее торопливая речь.

— Я хотел бы узнать, есть ли здесь вагон-ресторан?

— К сожалению, нет. Но следующая остановка продлится два часа, а на станции точно будут кафе, — ответила она.

— Хорошо. Спасибо, — ответил я.

— Всегда пожалуйста, — прозвучало в ответ.

Я отправился обратно в свой вагон, но проходя тамбур, засмотрелся в окно. Открывался прекрасный вид, и я подошел ближе, и передо мной раскинулся незнакомый мне город. Красные кирпичные дома с серыми крышами, в окнах которых виднелись цветы в горшках. В каждом дворе была ухоженная растительность: оформленные клумбы, кусты, растущие вдоль заборов. Дальше расположился парк, в котором работал большой фонтан. Струи били высоко, а в центре конструкции расположилась белая статуя кентавра с кувшином, из которого тоже хлестала вода.

Я облокотился о стену, сжав крепче в руке пакет, и провел у окна весь оставшийся путь до станции. Мимо пронеслись деревья, поля, приблизился город. Показалась платформа, где толпились люди. Все было как во сне, а потом вагон начал замедляться. Меня немного дернуло, когда состав полностью остановился. Дверь открылась, и я вышел. Большое здание вокзала сразу бросилось мне в глаза.

Преодолев несколько метров, я вошел через стеклянную дверь. Внутри было шумно, особенно у касс. Всюду стояли стенды с рекламными проспектами, на небольшом журнальном столе лежала стопка бесплатных газет. Я не знал, где находился, даже название города мне было неизвестно. И надо было позавтракать. Судя по указателям, фудкорт был на третьем этаже. Туда я и отправился на лифте.

Когда я нажал на квадратную кнопку с цифрой три, мое внимание привлекла карта, висящая сбоку. Я присмотрелся к очертаниям синих городов и понял, что был неподалеку от границы с соседним государством. Потом стеклянные двери распахнулись, и я проследовал на запах выпечки. От ароматов специй, ударивших в мой нос, есть захотелось сильнее.

Я подошел к одному из табло, через которые можно было сделать заказ. Нажав несколько кнопок, я выбрал черный кофе, овощной салат и две запеченные куриные ножки. На табло высветилось время ожидания заказа и песочные часы, что периодически переворачивались. Я внес нужную сумму, и открылось отделение, находящееся слева от меня. Там стоял желтый поднос с моим заказом.

Вместе с едой на нем еще лежали салфетки, сахар в пакетиках и черная пластиковая вилка. Я, не торопясь, завтракал и смотрел в окно, в которое было видно состав, в который мне вскоре пришлось вернуться. Но сначала я спустился на первый этаж, где подошел к справочному табло. Как оказалось, я проехал больше половины страны, а через две станции можно было выйти, чтобы избавиться от бумаг.

Когда прозвучал первый сигнал, я отправился в свой вагон, где кроме меня еще никого не было. Окна и все вокруг блестело от чистоты, полки для багажа были пусты, и пахло чем-то странным. Прозвучал второй сигнал, и состав немного задрожал. Дверь открылась, и в вагон вошла девушка с короткими зелеными волосами.

На ее голову был натянут капюшон, из-под которого торчала челка, что закрывала только половину лба. На ней были светло-голубые штаны и бежевая куртка, которая была ей велика. Она прошла мимо меня в следующий тамбур, вслед за ней потянулся неприятный горький запах, который трудно было с чем-либо сравнить.

Следом в вагоне началась суета. Пассажиры занимали свои места, их багаж тоже. Впереди меня села женщина, чей парфюм был для меня невыносим. Сладкий и терпкий запах ударил мне в нос, перебив горечь, которую я почувствовал ранее. А когда прозвучал третий сигнал, все сидели на своих местах. Вагон был полностью занят. Вошла проводница и начала проверять билеты. Когда подошла моя очередь, я достал из кармана потрепанный кусок бумаги и протянул его ей.

— Следуете до конечной? — спросила она.

— Ну, почти. А я могу куда-нибудь пересесть? — спросил я.

— Да. Последний вагон полностью свободен. Там можно занять любое место.

— Хорошо.

Она продолжила проверять билеты, а я поспешил в последний вагон, где сел у окна. Пакет положил рядом и уставился на лес, что с каждым километром становился живописнее. Природа казалась дикой, никем не тронутой. Мне было известно, что состав в тот момент проезжал лесную зону. А еще, что до остановки было довольно долго, и я решил немного приоткрыть окно. Мне хотелось немного свежего воздуха. Я встал и нажал на рычаг, открывающий верхнюю створку, что почти бесшумно приоткрылась.

Я почувствовал уже знакомый мне горький запах, обернулся и увидел девушку с зелеными волосами. А она поняла, что я заметил ее, и спряталась за спинкой сиденья. Или она, как и я, никого не хотела видеть, или проникла зайцем. Других вариантов у меня не было. Я сел обратно и продолжил смотреть в окно, наслаждаясь видом.

Через какое-то время мне очень захотелось покурить. Желание было таким сильным, что я встал, зажег сигарету и высунулся в небольшое окно, чтобы дым не попал внутрь. Белые клубы улетали куда-то назад и растворялись в воздухе, а я надеялся, что никто из проводников меня не застукает. Быстро выкурил всего одну сигарету, приземлился в мягкое кресло и достал из пакета оставшуюся шоколадку.

А когда курить захотелось еще, в вагон все-таки пожаловал проводник. На этот раз это был мужчина. Худой, высокий с короткими светлыми волосами и нереально голубыми глазами.

— Здравствуйте. Я могу проверить ваш билет? — сказал он.

— Хорошо, но у меня его уже проверяли? — сказал я, протянув ему билет.

Он внимательно изучил данные, его лоб немного нахмурился.

— Но у вас не этот вагон.

— Я знаю. Я спросил разрешения пересесть. Передо мной села дама, которая явно переборщила с парфюмом. А здесь, как мне сказали, совсем пусто, — ответил я, стараясь не дышать в его сторону.

— Хорошо, — сказал он мне, протягивая обратно билет.

Он прошел дальше, чтобы осмотреть весь вагон, зашел в уборную, чтобы и ее осмотреть. А я заинтересовался той, что должна была сидеть в самом конце. Обернулся, но ее нигде не было. И когда проводник ушел, встал и отправился в самый конец. Она точно сидела там, но ее не было. Я сделал только пару шагов назад и заметил, что из-под сиденья высовывалась нога. Зеленоволосая, как оказалось, спряталась от проводника под креслом, и пыталась выбраться.

Я остановился, наблюдая за ее нелепыми движениями. И внезапно что-то заставило меня ей немного помочь. Я подошел, немного наклонился, сунул руку под кресло и с небольшим усилием вытянул ее из-под сиденья.

— В порядке? — спросил я и заметил, что моя ладонь касалась ее груди.

Я убрал руку и немного растерялся. Она была маленькой и худой, от нее пахло чем-то больничным, чем-то горьким, похожим на лекарство.

— Я и сама бы справилась, — грубо ответила она.

— Ну, прости. Я только хотел немного помочь.

Слов благодарности, судя по ее голосу, ждать было бесполезно. Она села в кресло, под которым пряталась, а я проследовал к своему месту, осознавая, что впервые дотронулся до женской груди. Возможно, поэтому она разозлилась на меня.

Еще я заметил, что у нее были очень необычные глаза. Фиолетовые, как темный аметист, а волосы — цвета зелени. По моему мнению так могли выглядеть только панки. В своей школе, и вообще среде, я редко встречал таких. В основном меня окружали чрезмерно ухоженные особы, чей гардероб стоил целое состояние.

Следующая станция находилась в лесной зоне. Рядом должно было находиться небольшое поселение, окруженное дикой растительностью. Это были самые долгие полчаса в моей жизни, но поезд остановился, и я вышел наружу вместе с пакетом. Потом мне в глаза бросилось небольшое зеленое здание с облезшей краской, к которому с обратной стороны вела совсем разбитая дорога.

Я планировал забрести куда-нибудь, чтобы сжечь бумаги, и вернуться обратно на станцию, чтобы купить билет обратно. Пересек рельсы, прошел еще несколько метров, и заросли словно поглотили меня. Под моими ногами шелестела трава, за одежду цеплялись ветки, воздух приобрел другой запах. Казалось, что мне снился очень завораживающий сон. Захотелось не просыпаться.

Мои шнурки развязались, и я понял это, когда чуть не упал. Потом положил пакет в траву, присел и заметил паутину, что висела прямо перед моей головой. Она переливалась на солнце всеми цветами радуги, а в центре сидел крупный паук. Его тело было черным, покрытым серыми волосками. Его длинные конечности еле касались тончайших нитей.

Следом маленькая тень мелькнула совсем рядом, а потом еще одна, и еще две. Я замер, и все замерло внутри меня, когда мои глаза увидели бабочек. У них были большие крылья светло-желтого цвета с черными полосками, соединенными в узор. Одна из них слишком близко подлетела к паутине, и ее крылья прилипли. По всей сети тут же прокатилась дрожь, но паук никак не отреагировал. Прекрасное создание же продолжало шатать паутину, желая выбраться.

Я аккуратно поднялся, но все-равно спугнул остальных бабочек, которые тут же скрылись из моего поля зрения.

— К сожалению, я ничего не могу сделать, — сказал я, глядя на несчастное создание, что продолжало сопротивляться.

Я обошел его паутину и отправился куда-то вперед. Зелени становилось все больше, моя голова начала кружиться. Внезапно я остановился, и мои ноги начали подкашиваться, я их еле чувствовал. Слабость сковала все мое тело, я не мог ни о чем думать и через пару мгновений потерял сознание, упав в траву.

И пока я лежал где-то в лесу, девочка с зелеными волосами пряталась в уборной от проводников, которые неожиданно посетили последний вагон. Она закрылась изнутри и слушала, о чем говорили стоящие за дверью.

— Когда я проверял в последний раз, дверь была открыта, — прозвучал мужской голос.

— Может быть, это тот парень, который захотел пересесть, — предполагала девушка.

— Я стучал, но мне никто не ответил.

— А может, дверь заклинило?

— Может и так. Надо сходить за ключом.

Застучали каблуки, и зеленоволосое создание прижалось ухом к двери. Ее сердце билось с бешеной скоростью. Она еще минуту подождала, открыла дверь и вышла. Раздался первый сигнал, из-за которого она вздрогнула. Ее взгляд уставился в окно, за которым было видно старую станцию. Люди, находившиеся на платформе, начали возвращаться в поезд. Она же незамедлительно решила покинуть состав и добежала до двери, ведущей в тамбур.

Та была открыта, заходили люди. Вдруг полный мужчина в сером растянутом свитере с недовольным выражением посмотрел на нее. Она замерла, прижалась к стене, потом сделала пару шагов и оказалась снаружи. То, как она выходила, увидел один из проводников.

Парень, от которого она пряталась, приближался к ней. Она это заметила и пустилась прочь. Он кинулся за ней, но прозвучал второй сигнал, из-за которого ему пришлось вернуться к своей работе. А девочка с зелеными волосами добежала до конца состава, спрыгнула с платформы и, преодолев четыре ряда рельс, скрылась в лесу. К тому времени я уже начал приходить в себя. Мои глаза открылись, и я поднялся, нашел свой пакет и прислушался. Трава шуршала все громче, кто-то приближался. И она пробежала мимо меня.

Я узнал ее по бежевой куртке и отправился за ней, не ощущая под собой земли. Троп в лесу не было, мои ступни ощущали то корни деревьев, то траву. Пакет болтался в моей руке, дыра в нем увеличилась, и из нее вывалился рукав рубашки. Зеленоволосая немного выдохлась, а через мгновение ее нога столкнулась с чем-то в траве. Она упала на живот, а я замедлился, приближаясь к ней.

— Ты в порядке? — спросил ее я, остановившись.

— Тебе какое дело? — грубо ответила она.

— У тебя кровь, — сказал я, заметив рану сквозь дыру в области колена.

— Знаю, — сказала она, вытирая нос рукавом куртки.

Когда ее голос стих, журчание стало громче — где-то рядом была вода. Я перелез через корни, которые торчали из земли, и оказался у ручья. Каменистое дно было видно сквозь чистую воду. Вокруг летали назойливые комары, а воздух был наполнен влажностью.

— А поезд уже уехал? — спросил я у зеленоволосой.

— Да, — ответила она, осматривая свое колено.

Торопиться было некуда. Я нашел участок, где почва состояла преимущественно из камней, сделал небольшое углубление двумя движениями ноги, присел на корточки и достал из пакета стопку документов. Мне не хотелось их снова пересматривать, я просто брал лист за листом, комкал и складывал в получившуюся яму. Потом в моих руках оказалась зажигалка, с помощью которой я поджог то, что было в пакете.

Пламя быстро начало поглощать белые складки, языки огня распространялись по всей бумажной куче, листы начали становиться пеплом. Я сел на землю, поджав под себя ноги, достал сигареты и закурил, наблюдая за этим костром. Когда я закурил вторую, передо мной появилась небольшая куча пепла. А когда закурил третью, почувствовал легкое головокружение, встал и потоптался по серой массе, от которой струился белый дым.

Потом я решил вернуться к зеленоволосой. Она все еще сидела на траве, а к ее колену было приложено какое-то растение. Ее волосы были приведены в порядок, куртку она расстегнула, под ней белела майка. Я подошел и наклонился, а ее фиолетовые глаза уставились на меня.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Она мне ничего не ответила и опустила глаза. Было видно, что она не желала со мной общаться, но мне не хотелось оставлять ее одну в лесу. Вблизи она была похожа на фарфоровую куклу, которую неправильно раскрасили и одели. Куртка явно была с мужского плеча, брюки тоже на ней неидеально сидели. Она была младше меня года на четыре, как мне казалось.

— Может, я буду называть тебя Панк? У тебя как раз волосы зеленые, — предложил я.

Она встала, ничего не сказав, и начала искать что-то в траве. Я опустил взгляд и заметил, что у нее не было ботинка на правой ноге. Потом посмотрел по сторонам, пытаясь понять, как вернуться обратно к станции. Пока я бежал за ней, я не смог запомнить ни одного ориентира. Вокруг были только высокие деревья, за листвой которых не было видно неба.

Внезапно я заметил что-то белое в траве и подошел ближе. Среди зелени лежал тот самый ботинок, который искала зеленоволосая. Три мои пальца взялись за потрепанный задник, и в моих руках оказался слипон небольшого размера. На подошве, там, где был указан размер, были три буквы.

— Так ты — Ева, — произнес я, разобрав старую надпись маркером.

Она обернулась, увидела свой ботинок, и ее брови нахмурились. Я подошел к ней и протянул его.

— Спасибо, — тихо произнесла Ева, надевая слипон.

— Нам надо идти обратно на станцию, — сказал я.

— Нам? А почему ты решаешь за меня? — резко спросила она.

— А ты предпочитаешь остаться в лесу? — спросил я в ответ.

— Почему нет?

— А почему да? — я начал повышать голос.

— Хорошо. Идем, — обреченно произнесла Ева.

И мы пошли сквозь лесную зелень. Ева ступала позади, а я постоянно осматривался. Кроме звуков леса ничего не было слышно, я вел монолог в своих мыслях. Единственным знакомым мне ориентиром была паутина, но искать ее не было смысла. Я остановился и прислушался, а Ева прошла куда-то вперед. Я заметил, что она немного хромала, и достал из пачки последнюю сигарету. Вдыхая едкий дым, я старался не паниковать — мы преодолели уже примерно пять километров, но станцию не нашли.

Ева присела на траву и протянула к чему-то руку. Я подошел к ней и увидел, как на ее ладонь приземлились две бабочки. Меня это удивило. Она сидела совсем неподвижно, а ее внешность казалась нереальной среди окружающего леса.

— Кажется, мы потерялись, — внезапно произнесла она, не отрывая взгляда от бабочек.

— Кстати, что ты забыла в лесу? Убегала от кого-то?

— А что ты делал в лесу? — спросила Ева, явно не желая отвечать.

— Тоже не твое дело, — ответил я.

Она не знала моего имени, но и не спрашивала.

— Извини за грубость, но нам реально надо выбираться, — продолжил я.

Ева поднялась, а на ее руке продолжали сидеть бабочки. Я подошел немного ближе, чтобы разглядеть этих прекрасных существ. Крылатые создания находились на ее белокожей ладони, но улетели через мгновение.

— Ты напугал их, — сказала Ева.

— Ну, извини. Нам все равно пора, — сказал я и отправился в неизвестном направлении.

Она проследовала за мной, правда, с большой неохотой. Я смотрел вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть среди густой растительности. Меня не покидала надежда, что через некоторое время за ветвями появится небольшое старое здание и рельсы. А она разглядывала все вокруг, находясь где-то у меня за спиной. Через какое-то время я остановился и снова прислушался. На этот раз за кустами звучало что-то монотонное.

— Кажется, нам туда, — сказал я, уставившись сквозь листву.

Ева подошла ко мне, она явно была недовольна. Потом я взял ее за руку, и ее лицо сразу поменяло выражение, а моя ладонь чувствовала тепло ее мягких пальцев.

— Пошли, — тихо произнесли мои губы.

Нам пришлось пробираться сквозь кусты, что оказались колючими. Я продолжал держать ее за руку, стараясь не потерять в зарослях. Ева безмолвно следовала за мной. Впереди за ветвями показалось небо. Не подумав, я ускорил шаг, когда звук стал громче. Он стал похож на падающую воду, но я слишком поздно это понял. Мои ноги соскользнули с обрыва, Ева от испуга сильнее вцепилась в мою руку, и через мгновение мы упали прямо в реку.

Когда мы оказались под водой, я открыл глаза и увидел каменистое дно. Я больше не держал Еву за руку, а мое тело всей кожей чувствовало холод реки. Мне в рот попала вода, я постарался задержать дыхание, поднял взгляд вверх и через несколько секунд всплыл на поверхность.

Течение оказалось сильным, меня уносило куда-то к скалам. Рядом со мной плыло небольшое бревно, за которое держалась Ева. Я ее не сразу заметил среди бушующих волн, снова задержал дыхание и нырнул под кусок дерева. Обломки ветвей мешали мне проплыть, но с усилиями я всплыл рядом с Евой и схватился за мокрую древесину.

Она посмотрела на меня, ее взгляд не был напуганным, скорее в ее глазах читался гнев. А впереди показались большие валуны, и течение начало стихать, а дно становилось глубже. Вдруг дерево, за которое мы держались, с чем-то столкнулось, и нас вместе с ним развернуло спинами вперед.

— Держись крепче, — вырвалось у меня.

Ева обхватила бревно обеими руками, а я нырнул, проплыл под деревом и схватился с другой стороны. Течение стихало, я посмотрел направо и увидел что-то большое и черное. Когда бревно оказалось ближе то пятно оказалось медведем, поймавшим крупную рыбу. Ева тоже заметила его и схватила меня за руку.

— Только не делай резких движений, — сказал я.

— Хорошо, — прозвучало робко в ответ.

Вдруг река поменяла направление, течение усилилось, а бревно поплыло одним концом вперед. В воде я заметил рыб, которые словно сопровождали нас куда-то. Ева тоже их увидела и…

— Надо выбраться на берег. Я надеюсь, ты умеешь плавать? — сказал я.

— Умею, — прозвучало в ответ.

Нас затрясло вместе с бревном, волны забушевали. Я крепко вцепился в ствол, осознавая, что хуже уже быть не могло.

— Надо нырять, — сказал я Еве.

Но она завороженно смотрела на волны, не замечая ничего. Вдруг мои пятки ощутили дно, ударившись о камни. Больше нельзя было терять времени, я нырнул и схватился за хрупкое тело своей спутницы. У рук Евы не хватило сил удержаться за дерево, и она тоже оказалась под водой. Ее рот наглотался воды, а волосы трепало подводное течение. Я прижал ее к себе и закрыл глаза, а через считанные секунды наши тела в потоке воды уже падали вниз. Последним порогом был небольшой водопад, который смягчил наше падение.

Перебирая в воде одной рукой, я подплывал к берегу. Ева, которую я продолжал прижимать к себе, не шевелилась. Я не чувствовал ее дыхания, а ее детское тело слало совсем холодным.

— Все будет хорошо, — сказал я сам себе.

Мои ноги достали до дна, я встал во весь рост и взяв Еву на руки. Она оказалась легкой. Чувствуя каждый камень, на который наступали мои ноги, я поспешил к берегу. Вышел из воды, аккуратно положил Еву на валун и прижался ухом к ее груди.

Ее ердце тихо билось, а вот дыхания не было. Надо было что-то делать. Я знал, как оказывать первую помощь в такой ситуации, но немного робел. Но все-таки собрался, трижды нажал на ее грудную клетку, заткнул ее нос, открыл рот и вдохнул в свои легкие воздух. Мое тело немного затряслось, когда я выдохнул из себя весь воздух в ее посиневшие губы.

— Ей, — вырвалось у меня.

Она пришла в себя, выплюнула воду и раскашлялась. Я сел рядом, наблюдая за ней. Земля ушла из под моих ног, когда она открыла свои фиолетовые глаза.

— Что ты сделал? Фу, — произнесла она, вытирая рот от моей слюны.

— Ты потеряла сознание, а я пытался привести тебя в чувства, — ответил я, снимая мокрую толстовку.

— Лучше ты бы этого не делал, — сказала Ева, присаживаясь на валун.

— Без сознания ты мне больше нравилась, — сказал я, встав.

Я оглянулся, надо было найти путь назад. Можно было пройти назад вдоль берега, но приближался вечер. Да и судя по медведю, которого мы видели, это было небезопасно. Избавившись от одной проблемы, я определенно нашел себе другую.

Потом я достал из карманов мокрые купюры и все остальное, что в них лежало. Открыл пакет и обнаружил, что моя рубашка осталась сухой. Сигареты тоже, новая пачка была не вскрыта, поэтому внутрь вода не смогла попасть. Я проверил зажигалку, которая была почти полной. И еще у меня оставалась упаковка мармелада и две пачки сока.

Я разложил все на плоской поверхности валуна, прижал купюры камнем и посмотрел на Еву, которая успела снять куртку. Она сидела неподвижно, уставившись куда-то в лес. Там летали бабочки, которых я тоже заметил, а потом мой взгляд снова привлекла она. Через мокрую белую майку я смог разглядеть все, что обычно девушки скрывали. Даже рельеф ребер был виден сквозь тонкую ткань. Ее тело только начало взрослеть и округляться.

— Надо одежду высушить. Вот, возьми пока, — сказал я, протягивая ей свою рубашку.

— Спасибо.

Ева взяла ее, рассмотрела пуговицы и сняла свою мокрую майку, не стесняясь меня. Я отвернулся на всякий случай, хотя и так увидел слишком много, и принялся раскладывать на теплом камне свои вещи. И раз Ева настолько не стеснялась показывать свое тело, я надеялся, она будет не против наблюдать меня в одних трусах.

В таком виде я искал что-нибудь для костра. На берегу как раз оказалось много сухих веток. Собрав их в приличную кучу и обложив камнями, я достал сигарету, что сжали мои губы. А когда пламя разгорелось, прикурил от костра и отправился снова собирать ветви.

Вокруг была никем не тронутая природа, и ни одна живая душа не знала, куда меня занесло. Размышляя о сложившихся обстоятельствах, я успел собрать достаточно материала для костра, потом подкинул веток в пламя и начал перекладывать еще мокрую одежду ближе к огню. Вещи Евы тоже перетащил на другой валун.

Ее белая майка совсем высохла и немного испачкалась. Куртка и правда оказалась мужской и подходила мне по размеру. Моя майка тоже высохла, я надел ее и заметил, что Евы нигде не было.

— Эй, Панк. Ты где? — закричал я.

Не получив ответа, я побежал искать ее вдоль берега. Я икал ее среди камней и кустов, но надо было вернуться к костру. И когда я повернулся к огню, увидел знакомую зеленую шевелюру, которая догадалась кинуть пару палок в пламя. Я вернулся обратно с сильным желанием ее придушить, а Ева протянула мне большой лист, в котором лежала целая гора дикой земляники.

— Где ты это нашла? — спросил я.

— А ты как думаешь? — ответила Ева.

— Кажется, ужин все-таки будет, — произнес я, присаживаясь рядом с ней.

Она поделились со мной ягодами, я дал ей упаковку сока. Мы сидели молча и ели, наблюдая за костром. Потом я подкинул еще немного веток, и опустевшие картонные пакеты тоже отправились в огонь. Темнело, появлялись звезды. Я встал проверить, не высохли ли мои джинсы и толстовка. Ева тоже решила проверить свои вещи.

— Черт. Еще мокрые, — прошептал я себе под нос.

— Тебе вернуть рубашку? — спросила Ева, натягивая на себя высохшие штаны.

— Не надо.

— Ты уверен?

— Да, — ответил я.

Ева стояла передо мной, расстегивая пуговицы, а я не мог оторвать от нее взгляд. Она сняла рубашку, оголив полностью верхнюю часть своего тела, надела майку и уставилась на меня с озадаченным взглядом.

— Что-то не так? — спросила она.

— Да нет. Все в порядке. Сколько тебе лет? — спросил я ее.

— Тринадцать, — ответила Ева.

— Я думал меньше. Мне пятнадцать. Ты впервые в лесу?

— Ну да. Здесь все такое зеленое, столько свободного пространства.

— Вот благодаря тебе, мы и потерялись, — сказал я, осознавая, на кого наткнулся.

Я подкинул еще веток в костер и прилег на еще теплый валун, а мои глаза смотрели на темнеющее небо, на котором появлялось еще больше звезд. Мое тело изнывало от усталости, но я расслабился впервые за последнее время и уснул. А пока спал, Ева бодрствовала, наблюдая за огнем. Она даже успела найти еще веток до того, как совсем стемнело. И еще через какое-то время стало совсем холодно.

Проснулся я от того, что замерз. И я уже не лежал на спине, а свернулся калачиком. Проспал мало, и спать все еще очень хотелось, глаза еле открылись. Я поднялся и увидел Еву, что сидела у костра неподвижно, прижав к себе ноги. На ее голове был капюшон, за которым не было видно лица. А я поспешил одеться. Потом закурил.

— Так захотел курить, что проснулся? — раздался голос Евы.

— А ты не спала?

— Нет.

Я подошел к ней и опустился на корточки. Вблизи было заметно, что она вся дрожала. Мои пальцы дотронулись до ее щеки, и я окончательно убедился, что она замерзла.

— Да ты как лед, — сказал я.

— А ты теплый, — сказала она.

Ее глаза были или злыми, или обреченными. По взгляду также было видно, что она хотела спать. Так ничего и не ответив, я присел рядом с ней и кинул в костер оставшиеся ветви. Она собиралась отодвинуться, уже начинала подниматься, но я прижал ее к себе.

— Что ты делаешь? — спросила Ева, пытаясь вырваться.

— Пытаюсь тебя согреть, — ответил я.

Смирившись с моими словами, она перестала сопротивляться и ничего не сказала в ответ, и я обхватил ее обеими руками, ощущая холод маленького тела. Через несколько минут она уснула, а я решил выкурить последнюю сигарету. Я вдыхал дым, смотрел на пламя и чувствовал сердцебиение этой упрямой девчонки. Через некоторое время Ева успела согреться, и я тоже заснул.

Когда я открыл глаза, первым, что увидел, была зеленая копна волос, лежащей рядом Евы. Она еще спала, был слышен тихий сап. Костер потух, от него остался только пепел. А солнце успело немного прогреть окружающие камни. Уже было не так холодно, как ночью.

— Отпусти меня, — прозвучал сонный голос Евы.

Она поднялась и потянулась, а я продолжил лежать на спине и смотреть на небо. В голубой высоте не было видно ни облачка, только белела луна.

— Я надеюсь, ты выспалась, — произнес я, поднимаясь с камней.

— Ну, если бы ты не придавил меня своими конечностями, было бы лучше, — ответила Ева.

— И все-таки в спящем виде ты мне больше нравилась.

Ева ничего мне не ответила, отправилась к воде. Я отправился за ней, прихватив свои высохшие деньги. Пересчитал купюры на ходу и положил их в задний карман. У меня точно хватало на один обратный билет.

— Ей, Панк. Нам надо идти обратно. Поодиночке у нас нет шансов, — сказал я ей.

— Хорошо, — ответила она, глядя на воду.

Мы пошли обратно вверх по течению. У нас больше не было ни еды, ни чего-нибудь попить. Я снова закурил, желая отбить внезапно возникший голод.

— Может найти ягод? — спросила у меня Ева.

— Тоже есть захотела?

Ничего не сказав, она свернула с намеченного пути. Мне пришлось проследовать за ней сквозь высокую траву и кусты, и когда Ева присела на корточки, я присмотрелся. Ей повезло — нашла ягоды и так быстро. Понимая, что мне она ничего даже под страхом смерти собирать не будет, я тоже начал искать то, что могло стать завтраком. И пока я ел, начал чувствовать, что мои ладони насквозь пропахли никотином. Запах перебивал ароматы ягод, которые оставили красные пятна на моих пальцах.

— Эй, — вдруг тревожно вырвалось у Евы.

— Что такое? — спросил я, проглатывая ягоды.

— Там в кустах что-то, — продолжала она.

Я надеялся, что она просто шутила, но в ее глазам был виден испуг. Обернувшись, я заметил в кустах нечто крупное. Сначала оно стояло неподвижно, но потом зашевелилось и стало издавать рычащие звуки.

— Бежим, — сказал я.

То, чего я боялся, свершилось, но мы еще были невредимы. Мимо нас проносились деревья и другая растительность. Я старался не потерять из виду Еву, которая бежала немного быстрее. Мне же не хватало воздуха, чувствовалась тяжесть тела, потом закололо в животе.

— Стой, — крикнул я ей изо всех сил.

Ева замедлилась, совсем остановилась и обернулась. К ее волосам прицепилась паутина, которую она убрала, как только заметила. Я подбежал и тоже остановился, не чувствуя земли под собой.

— Ты весь красный, — сказала Ева, уставившись на меня.

В отличие от меня ее щеки даже не порозовели, и не было даже намека на отдышку. Она стояла прямо, изучая местность, а я согнулся, уставившись на свои кеды. Мой правый ботинок порвался, и я кожей чувствовал прохладу травы. Когда дыхание восстановилось, я выпрямился и огляделся.

— Ты это слышал? — вдруг спросила Ева.

Я прислушался. Сквозь шелест листьев послышались звуки, похожие на ржание лошади. Появилась надежда, что где-то совсем рядом были люди.

— Это лошадь! — сказал я.

Ева резко оглянулась, словно заметила что-то в кустах. Было видно, что она была напугана. Я посмотрел туда же, но кусты даже не шевелились.

— Там ничего нет, — сказал я ей, пытаясь успокоить.

В лесу было трудно понять, откуда доносились звуки, и это пугало. Чтобы окончательно прийти в себя я решил выкурить последнюю сигарету. Втянул в себя дым и выпустил прямо на мимо пролетающую мошкару.

— Что тебе насекомые сделали? — спросила Ева.

— Покусали, — несерьезно ответил я.

Ева сняла куртку, оголив свои белые плечи. Я заметил на ее правой лопатке рану, увидев ее со спины. Было видно, что кровь полностью свернулась, и то, что вокруг нее покраснела кожа. Я не стал задавать лишних вопросов о том, что с ней произошло. Надо было что-то делать, и я полез на дерево, чьи крупные ветви не только могли выдержать мой вес, но и были весьма удобны для лазанья.

— Только за мной не лезь. Я осмотрюсь и спущусь обратно, — сказал я Еве, которая подошла к стволу.

— Ладно, — сказала она в ответ, нахмурив брови.

Я продолжил лезть дальше, стараясь больше не смотреть вниз, и, преодолев несколько ветвей, оказался достаточно высоко, чтобы разглядеть несколько квадратных километров леса. Сверху окружающая природа казалась еще красивее, Ева была размером с мою ладонь. Она смотрела на меня своими фиолетовыми глазами, а я разместился поудобнее на ветке, зацепился левой рукой за ствол и надеялся увидеть лошадей. Но копытных созданий нигде не было видно. Возможно, нам послышалось нечто иное.

Я посмотрел вниз, размышляя над тем, как буду спускаться. А через секунду до моих ушей донесся звук, пронзающий как молния воздух. А из моего левого плеча торчала стрела с перьями на конце, потекла кровь, и я потерял сознание.