Где-то на Северо-Востоке

Иван Паластров

Волчица лежала у входа и, оскалившись не мигая, смотрела на охотника, она потеряла много крови и была обессилена. Серёга поежился от такого взгляда и, прицелившись, выстрелил, волчица дернулась и затихла. «Все, конец зверю, надо в логове посмотреть, щенки должны быть», – подумал охотник и подошел к логову.

Оглавление

Рай в шалаше

На прииск ко мне должна была прилететь моя жена — нужно было как-то решать вопрос с жильем. Половина рабочих жили в больших палатках. Жилье строилось, но как-то вяло — не хватало строителей. Большинство семейных строили свои домики: кто из леса-кругляка, благо его привозили много, кто просто засыпные опилками, из теса. Я на прииск приехал один, Светлана, молодая жена, осталась на материке ждать моего вызова. Она была беременна. Я был ещё слишком молод, чтобы осилить строительство домика, хотя и небольшого. Большие дома никто не строил, потому как все ехали сюда, на чукотский прииск, временно, на пару-тройку лет, заработать денег и уехать обратно. Но редко кто так уезжал, это временное растягивалось на десятки лет.

Сторговался я с одним татарином: он продавал свой недостроенный домик, так как собрался переехать на другой прииск. Домик был срублен из кругляка. Не было в нем рам в двух окнах, крыша не покрыта рубероидом. Конечно, это домик был не фонтан, но у меня не было выбора — жена не хотела жить одна и настаивала на переезде ко мне. Итак, я начал обустраивать свое гнёздышко. Во-первых нужно было покрыть крышу, и что-то делать с пустыми глазницами окон, уныло смотрящими в тундру. На прииске не оказалось ни рубероида, ни стекла. Был конец лета, а завоз бывал только по зимнику, а это не раньше нового года. С рубероидом меня выручил плотник, чья кровать стояла рядом с моей. Мы жили в большой палатке, и я посетовал ему о своей беде. «Достанем, я знаю где лежат два куска толя. Тебе как раз хватит на крышу, — обнадежил он. — Сегодня, попозже вечером сходим и заберём. Тут рядом». Сказано — сделано. Вечером, когда все угомонились, кроме картёжников, игравших на деньги до самого утра, мы пошли на дело. Куски толя лежали в кладовке под зданием конторы прииска, которую по ночам сторожила бабка-сторожиха. «Стой тут, я сам достану», — сказал плотник и полез в низкую дверцу, сделанную в фундаменте конторы. Я, конечно, сразу же согласился, так как лезть самому мне вовсе не хотелось. Тут я услышал громкий скрип: это плотник отдирал доски от стенки кладовки, чтобы попасть внутрь. Я стоял ни жив и ни мёртв и думал — сейчас нас накроет сторожиха. Она должна быть в конторе. Но к моему счастью, она вовсе не сторожила, а придя вечером, дожидалась пока все уйдут и, спокойно закрыв дверь на замок, уходила домой спать до утра. Время тянулось медленно и мне казалось, что прошла целая вечность, а плотник всё отрывал доски… Гвозди, наверное, не хотели вылезать и громко скрипели. «Принимай», — наконец сказал плотник, подавая куски толя, скрученные в рулон. Мы благополучно донесли рулоны до моего домика и пошли спать. То ли кто припрятал эти рулоны под конторой, то ли о них забыли, но шума не было. Мне как раз хватило этих рулонов покрыть крышу.

С окнами проблем вообще не было. Сосед Саня посоветовал вместо стекла затянуть окна мешками из-под аммонита. Они были из толстого целлофана, что я и сделал. Правда, что было на улице, мы не видели, но все равно было видно, что на улице день. Дальше нужно было что-то делать со стенами и потолком, не оставлять же голые бревенчатые стены и доски потолка. И тут мне повезло: на складе прииска была целая стопа сухой гипсовой штукатурки, в виде больших квадратных листов, обклеенных с обеих сторон толстой бумагой.

Но тут было другая проблема, листы были тяжелые и далеко от домика — нужно было везти. Нужен был трактор с волокушей-кузовом на полозьях: домик стоял в тундре, и на машине туда не проехать. Я договорился с трактористом трактора по хозяйству, проще хозяйкой, чтобы он довёз мою злополучную штукатурку до дома. «Солдат», так мы звали тракториста хозяйки, почему-то поехал не напрямую по тундре, может, боялся застрять, что вполне могло быть, а через склон сопки. Когда он спускался, не доезжая метров пятьдесят, разулся на одну гусеницу. Все листы штукатурки мне пришлось таскать на себе.

Вот, наконец, листы были прибиты на место. Обоев, конечно, не было и стены пришлось заклеить картинками из журналов, которых было навалом. Получилось, по моему разуменью, красиво. Разделил комнату пополам дощатой перегородкой на спальню и кухню. В одном углу поставил бочку для воды, которую зимой возили машиной, а в другом — железную печку, сваренную из половинки бочки из-под машинного масла. Так как у меня не было никакой мебели, в комнате на деревянные козлы я положил панцирную сетку от полуторной кровати, повыше от пола, застелил ватным матрацем и одеялами, выпрошенными у завхоза. Белье тоже оттуда. В общем, жильё, к приёму беременной жены, было готово.

Светлана прилетела в начале сентября, я её встретил и повёл в свой терем. Нет, она ничего не сказала по поводу жилья, в котором ей предстояло жить с маленьким ребёнком, которого она скоро родит, она была просто счастлива от того, что будет рядом с мужем, а с милым, как известно, и в шалаше рай. Светлана родила сына в конце октября, как раз в день своего рождения. По ночам малыш спал в большом фибровом чемодане, пока столяр в столярке не сделал для него детскую кроватку. Примерно через год прииск выделил нам крохотную комнату с отоплением, а с рождением второго сына, у нас был приисковый домик на три комнаты, с кухней и тёплой кладовкой. Рядом с домиком, так как он был крайним в улице, я построил свою жаркую баньку. Так мы прожили 17 лет. Это были самые счастливые годы нашей жизни.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я