Весна со вкусом нори

Иван Мюнкер

Веселый и беззубый, он радостно размахивал открытой бутылкой пива. Сразу видно – человек серьезный и в совершенстве владеет английским. Последнее я понял, когда он, зубами и губами выделяя каждую букву, произнес: «Хеллоф».

© Иван Мюнкер, 2022

ISBN 978-5-0056-8072-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Роковое утро.

Я открыл глаза и потянулся, лежа в кровати. Тут же заболела голова, шея, спина, стало холодно и отчего-то противно. Прочувствовав весь спектр болевых ощущений, я чихнул и рывком принял вертикальное положение. Во всяком случае, если у человека что-нибудь болит, то он все еще жив. Как только я об этом подумал, все части тела заломило с удвоенной силой, организм спешил напомнить о радости бытия. Кстати, знакомьтесь, меня зовут Виктор, мне 30 лет, и я жутко замерз, потому что холодно стоять в одних семейниках посреди съемной квартиры, если за окном минус тридцать восемь. И это называется конец зимы, отвратительно…

На самом деле я уже оделся, умылся, почистил зубы, и теперь с унылым выражением лица смотрю, как закипает чайник. Вам, наверное, интересно, для чего этот человек описывает обычное зимнее утро любого Россиянина? Это все потому, что когда я выйду на балкон с чашкой кофе в руках и сигаретой в зубах, мою голову посетит одна мысль, следствием которой станет ряд очень необычных событий. Но, обо всем по порядку. Как уже было сказано, я стою на балконе, мерзну, пью стремительно остывающий кофе, курю и смотрю вниз на заснеженный Новосибирск. Смотрю и понимаю, что мне ужасно надоел этот город, надоел снег и мороз. Потом я возвращаюсь в квартиру, сажусь перед ноутбуком и ввожу в поисковую строку Google «Работа за границей». — Окей, Google, хочу туда, где тепло, — произношу с улыбкой. К слову, не имею ни малейшего понятия, почему это делаю, может, из-за того, что кофе получился слишком крепким, или потому что шея болит сегодня немного больше, чем обычно. — Ой, отвяжитесь со своими вопросами, почему, почему, я, может, сам не знаю, так вот получилось…

Теперь еще и нога заболела, да уж. Вот, отлично.

— Работа в Израиле, официально.

— Клик, — еще что-то…

— Работа в Корее, рабочая виза (надеюсь, не в Северной)…

— Клик. Делаю паузу, чтобы влить в себя остатки уже холодного кофе, беру со стола телефон, у которого тут же отваливается задняя панель и падает в пустую кружку.

— Что я думаю по поводу телефонов, распадающихся на атомы? Думаю, не стоит покупать дешевые айфоны у сомнительных личностей в подземных переходах метро. Умные учатся на чужих ошибках, а дураки… дураки они и есть дураки, они вообще не учатся. Смотрю на заднюю панель в кружке, ощущаю, что познал истину, теперь можно выдохнуть и звонить работодателям в принципе уже. — Добрый день, я по объявлению беспокою. Работодатель свирепо сопит в трубку

–Вы у нас уже были?, — пасмурно интересуется сопящий.

— В Израиле? — уточняю на всякий случай. Собеседник на некоторое время задумывается, продолжая сопеть.

— В России, — снисходительно-вкрадчиво отвечает работодатель. Ну вот, шутка жестоко убита выстрелом в затылок. И что он так сопит, душит его там кто-то, что ли.

— В России бывал, хотелось бы в Израиль, — очень вежливо отвечаю я, опасаясь, что собеседник снова зависнет, придумывая ироничный ответ. Или помрет от кислородного голодания.

— Что нужно для трудоустройства?, — добавляю, как бы говоря, все, мол, батл закончился, дальше общаемся серьезно. — Загран паспорт, знание английского на хорошем уровне и 700 долларов на дорогу и комиссию. Понятно, как говорится — «Утром деньги, вечером стулья»… — Спасибо, я подумаю, — отвечаю я и кладу трубку. Интересно, много еще людей употребляют выражение: «Кладу трубку»…

Сказав, что подумаю, я соврал, так как, услышав про 700 баксов, подумал — что-то из серии «Кидалово» или «Иди ты куда подальше, хорек сопливый». Энтузиазма, конечно, поубавилось, но я скосил глаза на окно, за которым виднелись снежные шапки серых пятиэтажных зданий, почувствовал, как дернулось веко, и быстро набрал следующий номер. Ждал ли я чего-то от следующего разговора?

Нет, определенно нет, все происходило в каком-то полуавтоматическом режиме. Вы верите в высшие силы? Я верю, так бывает, что обстоятельства, вне зависимости от ваших планов, вытягиваются в странную цепь событий. А потом происходит что-то совсем необычное. Кто-то может сказать: «Жизнь предсказуема, все в руках человека». Презрительно «хмыкаю» вам в лицо.

Все случайное на самом деле не случайно, пожалуй, нужно получить авторские права на эту фразу, хотя, скорее всего, это уже кто — то сделал. Простите, отвлекся, тянет иногда, знаете, на размышления. Один любит покушать, другой — пофилософствовать. Особенно хорошо сочетать два этих «упражнения», на пустой желудок размышлять о высоких материях сложно. Итак, второй звонок неожиданно приятно удивил. Во первых, с меня не просили денег, кроме небольшой суммы на расходы в дороге. Комиссия, конечно, тоже присутствовала, но ее забирали потом напрямую от работодателя в стране. Во вторых, Корея оказалась Южной. А в третьих, вылетать можно было уже через две недели. Так вот плавно мы подобрались к началу моего небольшого (хотя это как посмотреть) приключения. Возможно, нужно было написать вступление покороче, но мне хотелось избежать вопроса: «Почему его туда „понесло“?»

Не уверен, что хорошо получилось его избежать, давайте будем считать, что «понесло» из-за того, что надоело однообразие городской жизни.

Команда мечты

Здесь будет уместным, на мой взгляд, кое — что прояснить для читателя. Не хочу, чтобы этот рассказ превратился в унылую биографию никому не известного человека. По крайней мере надеюсь, что пока это не выглядит так. Поэтому неинтересные, незначительные и однообразные моменты описываться не будут. По этой же причине, это именно длинный рассказ, а не короткая книга. В связи с вышеизложенным, мы с вами сразу перемещаемся ко входу в темное подвальное помещение, где в атмосфере строжайшей секретности будет происходить знакомство вашего покорного слуги с новыми работодателями… Или скорее, агентами по трудоустройству. Ударившись несколько раз затылком о непонятные выступы на потолке, мысленно желая всех благ архитектору, который придумал такую конструкцию, я спустился в офис своих работодателей. Они были моложе меня лет на десять, и их было двое, вот в принципе и вся информация, которой я могу поделится с читателем, ну просто о них мне больше нечего рассказать. Мы слегка познакомились, я заполнил кое — какие бумаги, и спустя где-то полчаса сверху послышались знакомые звуки ударов головами о подвальные конструкции. Ну что же, надеюсь, санитары теперь лучше привязывают этого архитектора, иначе он снова сбежит и построит еще одно подобное сооружение. Затравленно озираясь и привыкая к полумраку помещения, которое по сути когда-то являлось кальянной, в дверях застыли мои будущие соратники по трудовым корейским будням. Выглядели они немного странно.

Нет, я серьезно, сразу же мысленно я дал им прозвища: «Атос» и «Портос». Не потому, что я весь из себя такой «Д ̀Артаньян», но эти двое реально были похожи на мушкетеров, попавших в двадцать первый век. Один из мушкетеров был маленьким крепеньким дедом. Веселый и беззубый, он радостно размахивал открытой бутылкой пива. Сразу видно, человек серьезный и в совершенстве владеет английским. Последнее я понял, когда он, зубами и губами выделяя каждую букву, произнес: «Хеллоф». Видимо от слов — хелл и офф, подумалось мне. Второй «мушкетер» или, может даже, «гвардеец кардинала» не был, видимо, достаточно подкован в английском, поэтому произнес что-то из серии: «Шсстьььии». Короче говоря «дрим тим». Узнав, что в Корею мы должны лететь с 16 и часовой пересадкой в Китае, я немножко«взгрустнул“. Мы познакомились. Бодрый дедушка пару раз не смешно пошутил, „второй“, я так и буду его называть, поделился зачем-то информацией о том, что он таксист. Один из наших юных агентов, видимо, опасаясь за успех операции по интеграции нас в ряды „кореянских рабочих (бодрый Портос упорно называл корейцев «кореянцами») попросил меня заполнять за всех дорожные декларации в аэропортах. Как буд-то у меня был выбор…

Времени до регистрации оставалась немного, поэтому я предложил вызвать такси. Турбодед желал ехать на автобусе, второй ничего не предлагал и не желал. Бывший таксист вообще в основном издавал звуки. Выглядело это

приблизительно так: — Может быть, поедем на такси, скоро регистрация начнется. — Да на автобусе успеем, еще пивка с тобой выпьем Оба вопросительно смотрим на «второго

–Тнх пхх фще че…, — отвечает он с серьезным лицом, или спрашивает, не знаю. В итоге едем в такси. Бодрый дед недоволен, ещё зарабатывать не начали, а траты уже пошли. С расстройства вместо пива взял

„бутылочку водочки“. „Второй“ периодически косится на деда и сглатывает слюну, видимо, в горле пересохло на нервной почве. Смотрю на этих двоих в зеркало заднего вида. Не думал, что можно начать ненавидеть кого-то через полчаса после

знакомства. До посадки на борт, да и за время полета не произошло ничего особо интересного. Ускоренный дед пытался поразить меня своим кругозором, много несмешно шутил и пил как в последний раз, к середине полета утомился, притих и

уснул, отравляя миазмами перегара весь салон. „Второй“ молчал и был задумчив, поэтому казался умным человеком.

Финальный рывок. Или атомный дед и сало.

Пекин встретил нас густым смогом и тремя транспортными декларациями. Боже, эти двое таскались за мной повсюду, они не могли двух слов связать по английски, я буквально чувствовал себя их личным пресс атташе в Китае. Дед снова что-то пил и периодически рвался посмотреть на Великую Китайскую Стену, которая находилась „всего“ в 120 км от аэропорта. Бешеной собаке семь верст не крюк, как говорится. В конце концов, он совершенно достал меня, и я оставил его в одном из кафе на втором этаже под присмотром испуганной официантки. Второй внезапно перестал издавать звуки и излил на меня бесконечный поток нытья и претензий. У него что-то болело, садился телефон, он хотел есть, потом хотел пить, потом хотел в туалет, ему не нравились китайцы и еще куча всего, почти для любого его действия требовался переводчик в моем лице. Таская за руку следом за собой по зданию аэропорта бывшего таксиста, я совсем забыл про мегадеда. А зря. Этот пожилой маугли взял с собой в дорогу кусок сала, он еще пытался взять нож, но, слава Богу, отобрали на контроле. Так вот, когда я усадил наевшегося и напившегося таксиста на место, до меня донеслись крики со второго этажа. Вы сами прекрасно понимаете, кто там мог кричать… — Дайте пожрать сала, — дед орал, театрально держась за сердце. — Витёк, ну ты посмотри, нож человеку не могут дать!

„Витёк“ посмотрел, пытаясь найти человека рядом с вопящим на весь аэропорт полупьяным пожилым существом, не нашел. Объяснив на доступном языке, что в китайских тюрьмах нет ни ножей, ни сала, ни переводчиков, извиняясь перед

сотрудниками кафе, я еле утащил раскрасневшегося деда. Сказав, что если меня разбудят, то больше ничего переводить и заполнять не стану, я лег спать, вернее, сел спать, скрючившись в кресле. По сути, больше ничего экстраординарного не происходило, таким образом, я совершил финальный рывок к конечной цели нашего путешествия, таща за собой „команду мечты“.

Баня в „общаге“ и корейский английский.

Спускаясь по трапу в прохладную ночь Южной Кореи и ощущая нотки весны в воздухе, я с удовольствием предвкушал скорое расставание с Дрим тим…

Наивный. Вообще, важно понимать, что поток желающих поработать в этой стране огромен, и даже несмотря на рабочую визу, меня вполне могли не пропустить в страну. Оставив, например, в зоне прилета на несколько недель ожидать подтверждения от

работодателя, или вообще, ещё хуже, отправить обратно в Россию без объяснения причин. Все попытки с моей стороны держать дистанцию с этими двумя«чудищами» не привели к успеху, они оба буквально прилепились к моей спине, что серьезно «напрягало». Мы прилетели в 2 часа ночи по местному времени, поэтому я резонно предполагал, что шансы спокойно пройти паспортный контроль значительно выше, чем днем, люди везде люди и одинаково хотят спать. С другой стороны, поток прилетающих ночью менее плотный, и пограничник может уделить каждому человеку больше внимания. Поглощенный тревожными мыслями, я зашагал по пустому залу в сторону будки паспортного контроля, выдохнул, сделал

Конец ознакомительного фрагмента.