Мир без людей

Иван Масловский

А вы задумывались над тем, какое будущее ждет всех нас? Сумасшедшие роботы, киборги, мутанты, живущие среди нас.История человека без прошлого, который пытается понять, кто он, найти себя, узнать мир. Но понравится ли ему то, что он найдет? Вот в чем вопрос.Искрометный юмор, яркие запоминающиеся герои и диалоги. Неожиданные сюжетные повороты. Вот что вас ждет на страницах этой книги.

Глава четвертая

Я сидел в знакомой комнате, на продавленном диване, уже рассказав о своих последних злоключениях. И теперь смотрел, как Билл расхаживал из угла в угол и говорил с нравоучительным тоном.

— И ты, значит, после всего этого решил вернуться к старому доброму Биллу? Мммм?

Я хотел было открыть рот для ответа, но не успел.

— Молчи! Я тебя не спрашиваю, — Билл всплеснул руками, даже не взглянув на меня.

— Я так и не вспомнил, как меня зовут, и еще у меня был провал в памяти, — я начал подниматься со своего места.

— Цыц, я сказал. Не спорь со старшими, сядь обратно, в ногах правды нет, — старик зыркнул на меня единственным глазом, на миг остановился и продолжил монотонные, размеренные шаги по комнате.

— Вот что я тебе скажу. Правильно ты сделал, что пришел. Не все мозги, значит, выбили-то из тебя, — хохотнул он. — Это самое, о чем это я. То, что к доктору хочешь, это ты молодец, это ты хорошо придумал, жалко поздно. Надо к нему было в первую очередь идти, а не шляться по всему городу. А сейчас вляпался ты хорошенько, якорь мне в бухту. Но это ничего, где наша не пропадала. Справимся как-нибудь.

Билл подошел к старинному деревянному шкафу. Открыл его, стал выбрасывать вещи прямо ко мне на кровать. Длинный плащ, кофта с длинными рукавами, штаны, бейсболка. Все черного цвета и практически новое.

— Надевай, чего расселся как на званом ужине, — буркнул дед, доставая из металлической коробки кеды.

Одеваясь, нельзя было не заметить, что все вещи пришлись впору, сидели как влитые, даже обувь моего размера. Но я промолчал, не став лишний раз нервировать и расспрашивать старика.

— От сына моего остались. Похож ты на него, как две капли воды, — вздохнул Билл, осматривая меня с ног до головы. — Его звали Джесс. Как твое имя? Давай мы пока что будем называть тебя так. Пока не выясним, что случилось. Заметано? — старик вздохнул. — Оделся? Ну вот, хоть на человека стал похож, приличного. А то эта твоя желтая куртка… карась мне в пасть…. Где ты ее только нашел. Значит, слушай меня дальше. Пойдешь по этому адресу, — он протянул мне коммуникатор с треснувшей задней крышкой, заклеенной изолентой. — Все координаты я тебе вбил. Найдешь там доктора. Скажешь, что от меня, иначе…

— Что иначе? — не выдержав, перебил я.

— Не примет он тебя, иначе, — немного помявшись, сказал Билл. — Своеобразный он человек, но должен мне. Поэтому в помощи не откажет.

— Что значит — своеобразный? — забеспокоился я.

— То и значит. Чего ты пристал-то ко мне?! Сказали тебе, поможет — значит поможет и точка, нечего тут рассусоливать. Смекаешь?

Я было открыл рот, чтобы начать спорить, потом закрыл, потом снова открыл, потом закрыл и сел на диван.

— Чего это ты расселся как у себя дома? А ну-ка, двигай поршнями, — Билл уже открывал входную дверь. — Живо, одна нога здесь — другая там. Бегом, вправлять оставшиеся мозги. Пока они тебе ещё нужны.

***

Я, конечно, не могу сказать с уверенностью, что бывал до этого момента у врачей. Но кабинет, в котором я сейчас находился, мало чем напоминал медицинский. Стены закрывали стеллажи, достающие до самого потолка помещения. Они были заполнены. Нет, не так. Они были завалены. Просто захламлены. Тысячи маленьких пробирок с непонятным содержимым. Колбы, бутылки, пучки трав. Коробочки большого размера и поменьше соседствовали с проводами разных диаметров и цветов, жесткими носителями, голографическими проекторами, лампочками. В углах свалены в кучу детали бионических конечностей, винтики и шестеренки от роботов, искусственные глаза, плазменные горелки, ручки от лучеметов. Апогеем всей композиции служила мумия кота в серую полоску, подвешенная под круглым потолком с лепниной.

— Ну-тис, что тут у нас, на что жалуетесь, больной? А впрочем, не нужно слов, я и так все вижу, голубчик. Вместо правого глаза могу предложить замечательный имплантат с ночным зрением, сканером, тепловизором, усиленными датчиками движения и распознавания лиц. Старые ноги мы заменим на новые — бионические, последнего поколения. Повышенная прочность и прыгучесть.

Я сидел ровно в центре кабинета, на кресле, дизайном походившим на старые стоматологические. И наблюдал за доктором.

Старый, сморщенный старикашка, с огромной лысиной, в чистейшем белом халате, в специальных хирургических очках. В резиновых перчатках, натянутых по локоть, в фартуке, как у мясника.

— Спасибо, не надо, меня устраивают и мои ноги. Я не по этому вопросу, — сказал я, подняв руку в останавливающем жесте. Доктор мельком взглянул на меня.

— Я вас понял, голубчик, не слова больше, время — деньги. А они у вас есть, не так ли? — он с опаской взглянул на меня, но сразу отвернулся, взялся за тележку на колесиках, толкнул ее перед собой и принялся накладывать на нее все, что попадется под руку. Тонкие руки быстро шарили по полкам, находили то, что нужно по мнению врачивателя, и складировали на тележку. — Не хотите ноги — значит сделаем вам руки, сердце. Хотите два сердца? Запасное, знаете ли, никогда не повредит в наше неспокойное время, мало ли что.

— Остановитесь, стойте, хватит! — я не выдержал и вскочил со своего места. — Мне ничего этого не нужно. Я от Билла. Он сказал, что вы мне обязательно поможете. Я потерял память, проблемы с памятью, понимаете?

Доктор на секунду замялся, но тут же пришел в себя.

— Такс. И чего вы мне тут голову морочите уже битый час, молодой человек? Я что, похож на человека, у которого куча лишнего времени? Сейчас вставим вам новый мозг из синтетических волокон, будет лучше чем старый. Хотя, это еще не проверенная технология…

— Мне не нужен новый мозг, ни сердце, ни ноги! — закричал я. — Мне нужен свой мозг, со своими старыми воспоминаниями! — дыхание сбилось, нервы были ни к черту. Я свирепо смотрел на лысину доктора.

— Будете так переживать — сердце все-таки понадобиться. А нервы — это мы вам восстановим, только за отдельную плату. Врут, что нервные клетки не восстанавливаются — все восстанавливается, надо только нужное количество нанитов запустить в предлобную долю. Они вам еще новых клеток наплодят — лучше, чем старые будут. Хи-хи. Меня, кстати, Виктор зовут, а вас? — доктор протянул руку в перчатке.

— А меня не знаю. Понятия не имею, поэтому и пришел к вам…. Что все-таки с восстановлением моей памяти? — я протянул руку в ответном приветствии.

— Память — дело непростое, особенно краткосрочная, — док уже усадил меня на место и сканировал голову каким-то хитрым прибором. — Стопроцентных гарантий, что память восстановиться, я дать не смогу. По крайней мере, это не сможет произойти одномоментно. Человеческий мозг — самая большая загадка человечества. И по сей день мы не можем разгадать все его возможности и способности.

— Но что-то же можно сделать?

— Конечно можно. Я сделаю вам пару восстанавливающих и регенерирующих инъекций. Так же простимулирую мозг электрическими импульсами малой амплитуды, чтобы не произошло еще больших повреждений…. Само собой, под наркозом, чтобы вы ничего не почувствовали, — лукаво подмигнул Виктор, доставая из кармана халата огромный шприц. — Сейчас будет маленький укол, и вы заснете. Закатайте рукав и устраивайтесь поудобнее.

***

Голова болела просто невыносимо. Во рту все пересохло и жутко хотелось пить. Я разлепил глаза. Веки казались чугунные. Хотел ощупать голову на наличия ран, но вдруг осознал, что намертво пристегнут к креслу, на котором сидел перед началом операции. Прислушался к ощущениям. На попытки начать мозговую активность, голова отреагировала жуткой болью. Словно тысячи раскаленных маленьких иголочек загнали под черепную коробку. Перед глазами поплыли оранжевые круги. Я дернулся, и мир потерял краски, отправляя меня в спасительное забытье.

***

— Эй, парень. Очнись, пора вставать! Хватит валяться, тут тебе не бесплатная ночлежка, — меня кто-то усиленно теребил за плечо. Голос незнакомый, подростковый, срывающийся на фальцет. Такое бывает при половом созревании, когда голосовые связки еще не определились, какими, так сказать, вокальными данными будет обладать их хозяин.

— Вообще-то я заплатил, — я открыл глаза и с любопытством уставился на парня, который меня разбудил.

Вообще-то, он больше походил на робота, чем на человека. Это сейчас очень модно у молодежи. Менять как можно больше конечностей и органов на новые, модифицированные импланты. Служат дольше, могут больше, как говорится. Раньше был в моде пирсинг и татуировки, а сейчас — это. Хотя два последних веяния никуда не пропали, даже наоборот. Многие умудрялись совмещать старые и новые увлечения. Разрисовывали новые стальные конечности, ставили заклепки, сверлили туннели.

Этот парень был чистым модификантом без каких-либо примесей. Причем довольно богатым, судя по качеству замененных деталей.

— Чего уставился? — подросток настороженно зыркнул на меня. — Ааа, что, наверно и не видел такого ни разу? Раритет, — он медленно повернулся вокруг своей оси, давая мне разглядеть свою куртку, увешанную круглыми лазерными дисками. Раньше на таких штуках вроде бы хранили информацию, но я не совсем уверен.

— Круть? Заценил? С таким трудом достал у мусорщиков на черном рынке. Пришлось обменять на левое ухо, — он постучал по карбонной заплатке в районе ушной раковины. — Но это ничего, скоро поставлю новое, лучше, чем старое. Говорят, где-то в районе бывшей Кореи недавно построили заводик и наладили производство новых звуковых имплантатов. Если правильно настроить, то комара услышишь за полкилометра. Правда, это вроде как только для военных. Но где наша не пропадала. Да? — он уставился на меня.

— Я Джесс, — убедившись, что я больше не привязан, я встал, потирая лоб. Знаю, что имя не мое, но другого все равно нет.

— Я Ли-Кей, — парень кивнул. — Как твое самочувствие? Док рассказал о твоей операции. Точнее, пожаловался…

— В каком это смысле? — я напрягся.

— Ну, ты же ничего не вспомнил, верно? — с грустью улыбнулся он.

Я вновь, уже с опаской, попытался напрячь измученный мозг. Ничего. Абсолютно ничего. Не всплывают в памяти имена или даты, знакомые лица или места. Да и как эти воспоминания вообще должны приходить? Яркими видениями, или я просто должен что-то знать, не задумываясь?

Подросток понимающе кивнул, смотря на мою реакцию.

— Дело в том, что при повреждении различных отделов памяти, ее можно восстановить. В зависимости от степени этих повреждений, конечно. Даже в самых плохих случаях что-то можно спасти. У тебя же личностной памяти просто нет, ее как будто и не было, понимаешь? Восстанавливать нечего.

— Нет, — честно отрапортовал я.

— Вот и мы не понимаем. Такого просто не может быть. Только, конечно же, если ты не робот, и тебя не создали пару дней назад, — усмехнулся он. — Но эта теория отметается. Мы проверили тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах. Ты самый обычный человек, даже без имплантов. Такие дела.

Меня охватило ощущение безысходности и апатии. Зачем… зачем все это было нужно. Отели, вышибалы, доктора, бессмысленная беготня по городу. Это не помогло ни на грамм. Пустота в душе и в мыслях никуда не делась и, по всей видимости, уже не уйдет. И зачем все это? Что теперь делать? Может быть, встать прямо сейчас, направиться прямиков к коллекторам или в управление безопасностью — пускай разбираются и делают, что хотят. Или подняться на соседний небоскреб — немного полетать напоследок? Ощутить вкус свободного падения? Нет уж, не дождутся. Кто бы это со мной не сделал, не дождутся. Они еще поплатятся за то, что сделали с моей памятью.

— А где Виктор? И кто ты вообще такой? — я встряхнулся и вышел из оцепенения.

— Я Ли-Кей, сказал же! Голова не болит? В зубах не ноет? Не тянет сходить по большому в штаны?

— А что, должно?

— Не знаю, тебе виднее!

— Ну ты же доктор!?

— Кто тебе сказал, что я доктор? Я просто работаю с Виктором, а светило науки у нас — он!

— А кто ты такой тогда? И что тут делаешь?! — заорал я, теряя самообладание.

— Ли-Кей я, сказал же уже три раза, чего непонятно!!! — подросток отпрыгнул назад от греха подальше, видя, что я теряю терпение и начинаю закипать, как чайник.

Конец ознакомительного фрагмента.