Скала

Иван Кочнев, 2023

В результате трагического происшествия автор дневника попал в иной мир на десятки тысяч лет в прошлое. В поисках выхода, в попытках найти настоящую любовь ему пришлось не единожды пройти сквозь "скалу", которая в его жизни выступила в роли архетипического образа, так называемого "пупа земли". Лишь активная жизненная позиция и буддистское смирение помогли ему преодолеть все встретившиеся на пути препятствия. В целом это трогательная история обретения в буквальном смысле неземной любви. История написана простым и образным языком практичного и чувствительного к красоте и прочим жизненным радостям человека.

Часть 3

Страна Гурров

Глава первая

Робинзон таёжный

Ночь

Вот она долгожданная свобода! Ур-р-ра!

Снаружи плотной стеной идёт проливной дождь, вернее, обильный ливень. В кромешной тьме сквозь струи дождя даже в шлёме ничего не видать. Да и зачем, ведь я уже на свободе!

С большим облегчением сбросил с себя скафандр и прочую амуницию, и обнажённым вышел навстречу прохладным потокам бодрящей дождевой воды.

Ведь это он, земной дождь, он ласковый, освежающий измождённое тело, душ, ведь это вожделенная свобода!

Готов бесконечно стоять под этими волшебными струями, готов бесконечно наслаждаться бесценным даром природы, дающим жизнь всему живому на Земле. Неужели закончились мои долгие мытарства, и я скоро окажусь дома, обниму своих близких, увижу друзей?!

Хорошо, что в своё время не избавился от оставшихся продуктов, теперь, когда есть вода, они оказались очень кстати. После «пиршества» консервами я вновь надел скафандр, забрался обратно в пещеру и с счастливыми мыслями о возвращении домой провалился в мертвецкий сон.

Утро первого дня

Проснулся от звонкого щебетания птиц.

Как все-таки прекрасно проснуться на свободе, слушать беззаботное щебетание пернатых, наслаждаться теплом солнечных лучей, ароматами трав, лёгким и приятным дуновением ветра. Да ещё это ласкающее слух стрекотание кузнечиков, жужжание пчёл, шум ветвей на дереве и… такое захватывающе мелодичное щебетание, изредка перекрываемое карканьем пролетающей мимо вороны, доносившейся где-то издалека барабанной дробью дятла и отсчитывающей года куканьем кукушки.

В теле ощущается необычайная лёгкость, от радостной эйфории и от неописуемого волнения сердце готово вырваться из груди. Теперь мне на собственном опыте понятно столь необычайное стремление к свободе узников и героев различных приключенческих романов, понятны их душевные переживания, их тревожный мандраж, их восторженный трепет.

Как только выбрался из пещеры, то обнаружил, что стою высоко на выступе скалы. Перед глазами открылось восхитительное зрелище. Как на ладони, бесконечный океан зеленой тайги, внизу сверкающая на солнце извилистая река, вверху синее безоблачное небо. На противоположном берегу широкой реки, огибающей основание скалы, раскинулась заросшая густым кустарником поляна.

Довольно знакомая картина, как будто я где-то всё это уже видел, словно передо мной та же самая поляна, та же самая тайга, та же самая речушка, которые я наблюдал с выступа скалы перед тем, как в прошлой жизни вошёл в злополучную пещеру.

И всё же передо мной не та лесная речушка, которую мы с друзьями в тот раз преодолели вброд — передо мной полноводная широкая река. И поляна совсем не та, что с покосом и стожками — эта поляна густо заросла низкорослым кустарником и по ней никогда не проходили косари косой-литовкой, и к этой поляне не примыкает квартальная противопожарная просека. И окружающая зелёная тайга не настолько уж и знакома. Деревья высоченные и толстенные в обхвате. Деревья, можно сказать, гигантские. Да и выступ, на котором я сейчас стою, гораздо шире уступчика, с которого я пробрался в своё время в ту пещеру. И расположен он намного выше, чем в прошлый раз. Да и вход в эту пещеру довольно-таки просторный. А насколько я помню, ту пещеру в прошлый раз завалило, и завалило напрочь.

А куда подевались трубы электростанции, столь привычно дымящие над тайгой? Что случилось с электростанцией, где она? Почему местная природа так изменилась? Сколько же это времени я отсутствовал? Такие изменения не то, что за год, за десятилетия не смогут произойти. Наверное, века должны пройти, или события какие-нибудь глобальные.

Может, пока я выбирался из пещеры, произошла ядерная война, и мир изменился до неузнаваемости?

Вот это я попал! А может, это мир попал, а я волею судьбы выжил?

Блин, совсем дурные мысли в голове вертятся, прочь их.

Интересно, какая нынче дата?

И в записной книжке, и в шлёме часы почему-то показывают по нулям.

Что произошло? Почему встроенное во все эти инопланетные атрибуты время вдруг остановилось? Даже не остановилось, время обнулилось, как километраж на спидометре автомобиля. Кто обнулил время?

И всё же нет, не было ядерной войны. Не было войны хотя бы потому, что птички-то чирикают, и небо чистое. А после ядерной войны чирикать некому, после ядерной войны наступает ядерная зима.

И выход из этой пещеры вовсе не завален. Хотя его могли и расчистить, пока меня искали, а уступ расширить для размещения горной техники.

В таком случае, когда на выступе успело вырасти это развесистое дерево? А ведь ему лет сто. А тогда на том уступчике, насколько я помню, рос всего лишь чахлый кустик. И где следы горных работ, какие-нибудь артефакты, детали от машин и снаряжений? От чего вдруг лесная речушка превратилась в полноводную бурлящую реку? От чего вдруг невысокая скала превратилась в высоченную гору?

Блин, голова идёт кругом. Где я? Кто я? Сон это или мозговой сумбур мыслей!

Всё, хватит. Я ведь вышел из корабля-бункера в другом направлении, значит, уясним, что нахожусь я совсем в другом, хотя и чем-то похожем на прежнее, месте.

Короче, де-жа-вю какое-то!

«Волшебный» скафандр продолжает меня радовать. При взгляде вдаль сквозь стекло шлема происходит приближение объектов, как в бинокле. Скажу больше, бинокль — это жалкий примитив. Через шлем картинка видна с мельчайшими подробностями, как на ладони. Даже на большом расстоянии, скажем так с километр-два, различимы и мелкие насекомые на листьях, и трудолюбивые муравьи на ветвях деревьев, и суетящиеся над цветами пчёлки. Мало того, что приближаются предметы, так и открываются те виды, что скрыты в глубине леса, что скрыты за плотной стеной деревьев.

Когда я устремил взгляд сквозь лес, то увидел… ТИГРА! Настоящего полосатого живого тигра! Пробираясь сквозь густой кустарник, он двигался с легкостью большой кошки, по-хозяйски и величаво. Настоящий хозяин тайги. Естественно, он меня не видел и не мог видеть — расстояние составляло от двух до трёх километров, в том числе вглубь леса метров пятьдесят. Воистину, «волшебный» скафандр.

А теперь снова вопросы…. Откуда в Уральской тайге тигры? А может я совсем не на Урале, может я уже где-нибудь в Уссурийской тайге? Тогда как я здесь очутился? Сколько же всё-таки времени я шел сквозь эту злополучную скалу? От Уральских гор до Уссурийской тайги, если судить по школьным картам, идти пришлось-бы, как минимум, с год, а по пещерам, так и все пять.

Хватит всему удивляться, надо воспринимать всё как есть. Будем считать, что я нахожусь в другом месте и жизнь началась заново, как у Робинзона Крузо.

Вот теперь-то я точно Робинзон, таёжный.

Полдень первого дня

Блин, опять «де-же-вю». В полдень солнце, находясь в зените, висит аккурат напротив входа в пещеру, значит, все-таки пещера смотрит именно на юг, и я словно вернулся в исходную точку, а может быть, в точку, параллельную исходной. А может, я попал в параллельный мир? Ха-ха-ха!

Стоп! Ничему не удивляемся, а только фиксируем очевидные факты, анализировать будем потом, когда наберём достаточно исчерпывающей информации.

Попытки выбраться с выступа наверх, наконец, увенчались успехом. Эта «волшебная» верёвочка-канат, оказывается, сама может долететь и зацепиться за нужную опору, если мысленно задать ей правильное направление. При этом обязательно надо надеть «волшебный» шлем. Что я и сделал. Надел шлем, направил верёвку в сторону вершины скалы, бросок, зацеп, потянул-подёргал, вроде крепко. И вот, с риском сорваться в бурлящую реку, делаю первые в своей жизни «шаги» скалолаза-самоучки. И, о чудо! Как только мышцы рук и ног напряглись, так, словно кто-то подпихнул меня сзади, и я с лёгкостью взобрался по вертикальному склону на самую вершину. И ведь это не результат моей физической подготовки. Хотя, на школьных уроках физкультуры я в числе немногих одноклассников мог взобраться по канату без помощи ног до самого потолка спортзала, но это стоило немалых усилий. Канат — действительно чудо техники!

И вот я наверху. Когда я распрямился, то чуть не обомлел от неожиданности — с противоположной, северной стороны небольшой площадки, что на вершине горы, на меня смотрел баран, обыкновенный горный баран с закруглёнными рогами. Обычно таких показывали в телевизионной программе «В мире животных». Я машинально навёл на него пушку, думая лишь о том, чтобы этот баран не кинулся на меня. И он, словно почувствовав мои намерения, а может быть невидимые импульсы пушки, исчез, спрыгнув за край площадки. Посмотрев вслед, я видел, как он легко спускается по только ему видимой тропке почти вертикального склона горы. А вдалеке на северо-западе раскинулась бесконечная горная гряда с заснеженными вершинами.

Теперь я точно убедился, что этот Мир отличается от того мира, который я покинул в прошлый раз входя в пещеру. Я точно в другом месте и, возможно, в другом времени.

Ха-ха-ха! Как-то не совсем смешно…

Стоп, где-то я это уже слышал: «другое место и другое время…». Андрюха Шипов тогда у костра рассказывал о возможности перемещаться в пространстве и во времени путем настройки объекта на определенную координату так же, как радиоприёмник настраивают на определённую волну.

А почему нет? Это вполне возможно! Ведь во времена Архимеда, да и во времена Ньютона учёные даже не помышляли о радио и телевизорах, потому как уровень науки и технологий тех времён не позволял создать эти замечательные устройства. И вот в наше время такие устройства появились, и люди могут на расстояние передавать и звук, и изображение, передавать информацию. И почему же тогда не может наступить то время, почему не могут появиться такие технологии, что вот так же легко, путём настройки на определённую волну, возможно переместить не только информацию, но и переместиться самому, и не только в пространстве, но и во времени?

И всё же, это место по любому другое — ведь, сколько-то километров я прошел по пещерам. И время другое — ведь, сколько-то времени я там бродил. Судя по-летнему, а может, по-весеннему благоуханию природы, наверное, прошёл как минимум год.

А если я всё-таки на том же самом месте, только во времени не настоящем, а, допустим, в далёком будущем? Нет, всё же я в далёком прошлом. Хи, хи! Почему так навязчиво мне в голову лезет эта идея? Идея, что я в далёком прошлом.

А что. Вполне возможно! Ведь существует инопланетный корабль со всеми его техническими фокусами. И, допустим, каждая из внешних дверей корабля имеет свои координатные и временны̀е настройки-направления. Южная дверь настроена на лето одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года, оттуда я и пришёл. А западная — на время из далёкого прошлого, настолько далёкого, что Уральские горы были ещё молодыми, возможно, моложе нынешнего Кавказа. Этим объясняется наличие молодых покрытых снегом остроконечных скал на месте тех заросших лесом древних приземистых гор двадцатого века.

Блин, совсем путаница в голове. Если нынче прошлое, то двадцатый век, из которого я пришёл, не был, а лишь будет.

Итак, если мы не можем определить точную дату, значит, мы её назначим. Судя по весеннему благоуханию природы и по положению солнца в полдень, а также, учитывая географическое положение — нынче, наверняка, середина мая. Именно такой запомнилась мне природа в середине мая конца двадцатого века. Пусть это будет пятнадцатое мая первого года. Первого для меня в этих местах года.

Стоп. Эта дата появилась в голове не столько в результате логических измышлений, а словно кто-то настойчиво мне её предложил, словно некая природная интуиция сработала. Что-то я раньше не замечал за собой интуитивных способностей.

И о, в очередной раз свершилось чудо! В записной книжке и в шлёме вдруг сами по себе заработали часы-хронометры, словно они так и ждали, когда же я дам им старт на отсчёт времени.

За мной явно кто-то присматривает, кто-то явно меня ведёт по этим лабиринтам пещер, лабиринтам судьбы и времени.

Итак, относительно той даты времени года, тридцатого июня, когда я вошёл в пещеру в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году, я как-бы переместился на полтора месяца назад. Даже не представляю, куда я переместился в годах, вернее, в тысячелетиях, относительно той даты вообще — как-то я мудрёно изложил своё время-перемещение.

Вот что значит пьянящее чувство свободы, вот что значит наполненный кислородом свежий воздух — стал много размышлять, возможно, размышлять и бредово. В пещере в таких масштабах как-то не размышлялось.

16 мая 1 года

«Высоко сижу, далеко гляжу», так, кажется, звучат слова героини в сказке «Машенька и медведь». Сегодня уже второй день, как я нахожусь на вершине скалы и изучаю окрестности через «волшебный» шлем.

Горные виды на северо-востоке и впрямь напоминают Кавказ — заснеженные вершины, голые красавцы склоны со скудной растительностью. Гордый орёл завис высоко в небе, высматривая добычу. Стайка горных баранов архаров передвигается вереницей по, только им видимой, тропке. Большая кошка-барс сопровождает их, грациозно перепрыгивая с камня на камень.

По всей остальной округе — густая зелёная тайга, состоящая, в основном, из хвойных пород деревьев, и изредка, из лиственных. В лесных зарослях пасутся пятнистые косули; дикая кабаниха с поросятами роются своими пятачками у подножья огромного дуба, видимо выискивают съедобные коренья, грибы и прошлогодние желуди; красавец-олень с развесистыми рогами своим громким «рёвом» возвещает о праве на территорию; лиса роется в листве своим острым носом в поисках зазевавшейся мышки-полёвки; на земляничной поляне возится медведь в поисках первых созревших ягод. Да уж, дикого зверья в местном лесу предостаточно, не то, что в моем семьдесят шестом.

Как оказалось, поляна у южного подножия скалы и вовсе не поляна. При взгляде через шлем, передо мной предстало огромное, заросшее густым кустарником и кишащее земноводными тварями, болото. Действительно кишащее. Целые полчища лягушек устроили брачные оргии в тенистых заводях. Водяной уж с характерными жёлтыми отметинами на голове затаился за кустом в ожидании зазевавшейся добычи. Крупная ящерица перепрыгивает с кочки на кочку в поисках своего обеда.

Шлем, даже невзирая на отражающий эффект поверхности реки, позволил заглянуть глубоко под воду. Огромный сазан вальсирует между камнями, мелкие рыбёшки стайками греются на мелководье, усатый сом расположился вздремнуть под корягой, рак огромной клешнёй роет себе нору в песке под огромным булыжником.

Удивительно, но одновременно такого скопления и разнообразие живности не увидишь ни по телевизору, ни на фотографиях.

Как бы далеко и глубоко я не вглядывался в окружающие окрестности, так и не увидел ничего напоминающего о присутствии «Человека Разумного», ни походного костерка, ни далёкого дымка.

Н-да-а, с голоду здесь, конечно, не помрёшь — живности предостаточно, а вот от одиночества затосковать можно. Что ж, будем выживать и в этой дикой местности, где наша не пропадала! Всё равно лучше, чем прозябать в каменной пещере на осточертелом корабле. На-мно-го лучше! Тем более здесь есть шанс найти дорогу домой. Конечно же, не хочется верить, что нахожусь в другом времени и тем более, в другом измерении. Ха-ха-ха! Всё же хочется надеяться на лучшее.

Пока сижу на вершине, питаюсь консервами.

17 мая 1 года

А вот и приз за терпение — далеко на юго-востоке, ниже по течению реки, поднимается еле видимый столбик дыма. Появилась надежда встретить человека. Шлем-колпак не помог разглядеть подробности, мешает довольно большое расстояние, стена леса и нагромождение скал.

Ну что ж, пора спускаться вниз и сплавляться по реке на встречу с местными. Живёт там какой-нибудь лесник или чабан-пастух, наслаждается единением с девственной природой и не думает ни о какой такой цивилизации — счастливый человек!

Благодаря канату спуск по вертикальной стене оказался таким же лёгким, как и подъём — кто бы сомневался! Оказавшись у подножия, я сдёрнул с вершины канат-верёвку, её, на глазах уменьшившуюся в размерах, свернул в компактный моток, поместил в карман и осторожно вошёл в реку. Скафандр снова проявил свою уникальность — я свободно держался на поверхности воды и совсем не чувствовал её прохлады — кто бы сомневался! А когда вздумал погрузиться на глубину, манёвр получился довольно легко, и я, словно Ихтиандр из научно-фантастического романа Александра Беляева «Человек амфибия», стал легко и непринуждённо перемещаться под водой.

Думаю, полезные свойства «волшебного» костюмчика мне ещё не раз пригодятся.

Ближе к полудню, когда разгулялся аппетит, удалось схватить за жабры крупную рыбину, чем-то похожую на осетра (как будто я раньше видел живых осетров, да и не водилась такая рыба в наших таёжных реках). Пушка, исполнив роль огнива-зажигалки, помогла добыть огонь, и обмазанная в глине рыбина хорошо пропеклась на углях костра, устроенного на песчаном берегу из сухого валежника. Обед удался на славу! Наконец-то я отведал натуральной пищи и вдобавок познал вкус настоящей осетрины, хотя без соли и прочих приправ. Но о-очень вкусно и довольно сытно!

Конец ознакомительного фрагмента.