Репатриация в прямом эфире. Соло на планшете

Иван Корчагин

Сегодня многие стремятся уехать жить в Израиль. Далеко не все представляют себе, с какими трудностями им предстоит столкнуться после переезда. В данной книге вы сможете подсмотреть и пережить некоторые особенности жизни на Земле Обетованной – репатриации в прямом эфире! Книга содержит нецензурную брань.

Как меня спасли… Или про израильскую медицину

17-го дня месяца марта года 2017-го новой эры случился со мной аццкий капец… Вот прям АЦЦКИЙ! В общем, в понедельник утром, в пять утра, если быть точным, проснулся я от кашля. Кашель усиливался. И в определенный момент мне стало трудно дышать. Прям капец как трудно. Я как астматик с более чем десятилетним стажем понял, что это жжж неспроста. Разбудил жену, сказал ей сделать лекарства для ингаляций через небулайзер. Пока жена делала все это дело, приступ усилился. Я, борясь с паникой и пытаясь хоть как-то контролировать дыхание, начинаю осознавать, что лучшее для меня сейчас — это вызвать скорую помощь. Вызов скорой помощи в Израиле стоит денег (да и не только в Израиле — во всем мире, кроме России, наверное…). Примерно 800—1000 шекелей. Я уже думаю, да хрен с ними, с деньгами, потому как я ни стоять, ни сидеть не могу. На такси я просто не доеду. Прошу жену вызывать скорую помощь. Естественно, там говорят на иврите. Но есть в Израиле при Министерстве здравоохранения бюро переводов, которые переводят, так сказать, онлайн. То есть переводчик подключается к линии третьим собеседником и переводит в обе стороны. Это совершенно бесплатно. Можно использовать при любом общении с медиками. Ну и вот, значит… пока я там стою и пытаюсь как-то дышать, жена вызывает мне скорую помощь. Тут Юля подносит мне трубку и говорит: «Подыши им в трубку». Я что-то там прохрипел. И слышу: «Беседер (хорошо). К вам едет машина». И все, что дальше происходит, это просто… я как будто попал в кино…

Минуты через три ко мне приехало ДВЕ машины скорой помощи! ДВЕ!!! Один амбуланс обычный. И вторая машина — это реанимобиль. Мне не хватало воздуха, поэтому я стоял у окна и видел, как подъехали две скорые помощи. Они мне машут: можешь спуститься? Я им машу головой: типа нет. Поднимаются в квартиру человек, наверное, пять. Все без суеты. Каждый занят своим делом. Подключили меня к аппарату — замеряли давление, пульс, сатурацию — не знаю, что еще… Послушали. Позадавали всякие вопросы. Я только и мог, что кивать. Жена в основном отвечала. Потом они надели мне кислородную маску и посадили на кресло-трансформер, которое превращается в каталку, если надо. Велели дышать и держать кислородный баллон, который они мне положили на колени. И таким образом они меня отнесли до реанимобиля. Там закатили в машину и поехали в госпиталь «Рамбам». Видать, случай мой был настолько экстренным, что меня прямиком закатили в реанимацию «Рамбама». Причем я все время был в сидячем положении.

В реанимации меня тут же окружили врачи и медсестры. И опять же никакой суеты. Каждый делает свое дело. Один ощупывает. Медсестра поставила катетер в вену. Один наклеил датчики, к которым присоединил провода ЭКГ. Другой надел на руку манжету для измерения давления. Кто-то взял анализ крови через все тот же катетер. И все разбежались. Я смотрю за тем, кто взял анализ крови. Парень, где-то моих годов, подошел к какому-то аппарату, поставил внутрь пробирки с моей кровью… и… блин, ну минуты не прошло, автомат зажужжал и выдал ему длинную ленту с результатом анализа моей крови. Потом мне ввели, опять же через катетер, лекарство, и мое дыхание стало приходить в более-менее норму. Теперь я мог повнимательнее рассмотреть все. Реанимация — огромный зал, коек, наверное, на 15—20. Даже, кажется, больше. Все койки пронумерованы. Моя была десятая вроде. И после меня еще столько же примерно. Я находился прям напротив поста, то есть в центре зала.

Через минуту пришел дядька с каким-то аппаратом. Ну то есть по внешнему виду стало понятно, что это передвижной рентген-аппарат. Дядька, значит, прицелился на мою грудную клетку, что-то сказал, и весь медперсонал исчез в мгновенье ока! Сделали снимок. Минут через пять приходит другой дяденька в белом халате, с ним два молодых человека. Ну прям совсем молодые, лет по 20—25. (Надо сказать, что «Рамбам» имеет статус университетской больницы. То есть там проходят практику, интернатуру и всякое такое). Дяденька такой… улыбака. Веселый, радостный. С такой улыбкой на лице говорит (на иврите, конечно же): так и так, у тебя пневмоторакс. Сейчас мы тебе дренаж поставим в легкое. И меня спрашивает: «Ты знаешь, что такое пневмоторакс?» Я ему отвечаю, что да, таки знаю. Он опять спрашивает: «Уже было?» Я отвечаю: «Первый раз». Тогда он удивленно спрашивает: «Откуда знаешь?» Я ему говорю: «Смотрел все сезоны „Доктора Хауса“ восемь раз». Доктор вновь широко улыбнулся и ответил, что мне можно уже давать медицинский диплом.

Так, в общем, весело мне поставили дренаж. Воткнули мне иглу с трубочкой между ребер, чтобы воздух выходил. Для тех, кто «Доктора Хауса» не смотрел и не знает, что такое пневмоторакс, поясню: это когда легкое сдувается как воздушный шарик, воздух поступает, но не в легкое, а куда угодно вокруг него. И, соответственно, давит на сдувшееся легкое. Для более научного объяснения предлагаю обратиться к Гуглу — он, как известно, знает все. Я у доктора спросил, из-за чего этот пневмоторакс. Он говорит: спонтанный. Может быть у кого угодно, из-за чего угодно — не так повернулся, ударился, сильно кашлял — на то он и спонтанный. Поэтому имейте в виду.

Собственно говоря, после этого я уже стал совсем в адеквате. Представил себя со стороны: сижу на каталке, как на троне, в кислородной маске, весь в проводах, с дырочкой в правом боку. В общем, сижу довольный и улыбаюсь как идиот. Подошел врач, молодой парень (ну моих годов примерно), и говорит: чего, мол, случилось? Я говорю: я как Дарт Вейдер! Он тоже со мной посмеялся. Потом опять пришел дядька с рентгеном. И минут через десять меня перевезли в отделение скорой помощи, откуда уже идет распределение по отделениям. Ну или отправляют домой. Вот прям физически перевезли. Пришел специальный человек и утолкал мою кровать в отделение скорой помощи. В израильских больницах пациенты сами мало ходят. Есть специальные люди, которые перевозят пациента из палаты на процедуры. Будь то операция или простой рентген. Уже в отделении скорой помощи мы встретились с моей женой.

А до этого сижу я, значит, на своей кровати. По пояс голый — на мне только штаны. Босиком. Без телефона. Телефоны жены, мамы я не помню. И думаю, как же, блин, я буду отсюда выбираться? Как сообщить, что я жив? Как я пойду вообще куда-то — я ж босиком! Я уже говорил, что главное богатство Израиля — это люди. И я не устану это повторять. Вот и в тот раз я в этом убедился. Когда мне полегчало, еще в реанимации ко мне подошла медсестра и спросила, приехал ли кто-нибудь со мной. Я говорю: да, жена ждет там. Она ушла. Потом вернулась и говорит: не волнуйся, я ей сказала, что ты в порядке. И в самом деле — потом мне рассказала жена — вышла медсестра и объявила ей, что все уже хорошо и скоро меня переведут в отделение скорой помощи, где мы сможем общаться. То есть она не осталась равнодушной, она прекрасно понимает, в каком состоянии находятся люди. Ну и плюс пациенту психологически легче.

В общем, перевезли меня в отделение скорой помощи. Тут я рассмеялся про себя. Я как в кино оказался. Про доктора Хауса. Или про скорую помощь. Словом, в любом сериале про больницу. Я ж человек дремучий, чуть больше чем полгода назад вышел из тайги. Вот натурально из тайги. Поэтому мне все в диковинку. У нас же как? Если палата, то это палата. Четыре стены и дверь. Тут же было так: огромное помещение, в котором стоят кровати-каталки, вдоль стен расположены всякие вспомогательные медицинские аппараты. И кровати между собой разделяются шторками. Выглядело это, конечно… м-м-м… непривычно. Но! Около каждой кровати стоит стул. То есть предполагается, что рядом с пациентом кто-то будет находиться из родственников. Собственно говоря, там и не палаты вовсе. Места. Пронумерованные места. Причем место, например, 52 и место 52 алеф, место 53 и 53 алеф. Ну и так далее. Собственно, по дороге в это пронумерованное место (назвать это медицинской палатой мне не позволяет мой опыт общения с периферийными больничными палатами) мы с женой и встретились. Запарковали, значит, мою кровать. Подошла медсестра, спросила, я ли Иван. И ушла. Потом уже другая медсестра задернула шторку, и мы стали разговаривать. Я ей сразу сказал, что мы олим ходашим и что на иврите говорим совсем немного. После чего она ушла и вернулась с русскоговорящей медсестрой. Правда, ничего особенного она нам не сказала — сказала, что меня госпитализируют и что скоро отвезут в отделение, а пока я буду находиться у них. Я сказал, что нет проблем. Медсестра спросила: есть хотите? Я говорю, что было б неплохо, потому как мы с пяти утра на ногах. Медсестра ушла, и через пару минут нам принесли легкий перекус. Мне и жене. Мы еще какое-то время провели в отделении скорой помощи. Я не знаю сколько. Ну, может быть, час. И потом опять пришел специальный человек и повез меня уже в отделение, которое тут называется хирургия хазе. Как перевести? Грудная хирургия? Хирургия груди? В России это называется торакальная хирургия.

Конец ознакомительного фрагмента.