Между горизонтами

Иван Картельян, 2020

Два мира – одна загадка. Коннору и Эмме предстоит пройти непростой путь в поисках ответов.

Неудачный день

Ничто не может разбудить тебя лучше, чем ведро холодной воды, вылитой на голову. Открыв глаза, я обнаружил себя раздетым до трусов и прикованным к стулу. В лицо мне светили прожектора, и я мог различать лишь силуэты стоящих рядом людей.

— Проснулись, наконец? — спросил один из силуэтов.

— Конечно, ведь вы столь учтиво меня разбудили, — съязвил я. Вот к чему меня привел мой путь, — как-то путешествие подошло к концу, толком не начавшись.

— Мы всегда учтивы с гостями. Итак, — строго продолжал силуэт мужчины, — назовите свое полное имя и возраст.

— Коннор Майер, — скрывать имя было бессмысленно, оно все равно им не о чем не сказало бы, — двадцать лет.

— Запишите: Коннор Майер, двадцать лет, рост метр восемьдесят три, карие глаза, русые волосы, — сказал кому-то второй силуэт.

— Итак Коннор, расскажите нам кто вы такой и как вы сюда попали? — продолжал первый, подходя ближе.

— А можно сначала перестать светить мне в глаза?

Силуэт дал отмашку, и свет выключили. Передо мной стояло два мужчины средних лет и строгого вида молодая девушка. Девушка записывала каждое мое слово в блокнот. Все они были одеты в форму синего цвета и с нашивками, указывающими их звание, на плечах. Это не были простые охранники, я понимал, что попал в местную тюрьму.

— Я сбежал из Нового Начала, из-за преследования, — сказал я.

— Преследования? И за что же вас преследовали?

— Незарегистрированное помещение в доме.

Мужчина, который судя по нашивке, был старше по званию, ходил из стороны в сторону и кивал головой после каждого моего слова.

— Неужели на вашей стороне настолько жесткие законы, что из-за такой мелочи, как не зарегистрированное помещение, вас преследуют? И какое же наказание вам грозило, что вы сочли побег лучшим из вариантов?

— Двадцать лет тюрьмы, — ответил я, думаю, они не были осведомлены о политике Ордена, поэтому я мог приписать им что угодно, во избежание лишних вопросов.

— А"Орден"с годами стал еще более бесчеловечным, — продолжал он.

— Я прошу прощения, — начал я, — я знаю, что здесь незваный гость, и без вашего ведома пересек границу. Но я не задержусь здесь, я не собираюсь нарушать порядок в вашем прекрасном городе. Я лишь хотел скрыться от несправедливого преследования, неужели все это, — я приподнял руки указывая на свою прикованность к стулу, обязательно?

— Я понимаю ваше беспокойство, но давайте я скажу вам, как все обстоит с нашей стороны. Нам известно, что на столп со стороны Нового Начала может попасть лишь представитель"Ордена". А они в свою очередь являются нашими врагами. Вы заявляете о том, что вы беженец, но у нас есть все причины полагать, что вы самый настоящий шпион, присланный внедриться к нам. И вы будете стеснены в движениях столько, сколько мы посчитаем нужным.

— Шпион? Да я ненавижу"Орден"и все что с ними связано, они загребли под себя весь город, а впоследствии еще отняли наш дом, убили моего отца и разрушили мою жизнь. — с надрывом говорил я, — Если вы считаете их своими врагами то в моем лице вы скорее обретете друга, чем их сторонника.

— Занимательно, предположим, что вы говорите правду…

— Это правда, — я перебил его криком.

— Предположим что так. В таком случае объясните мне, как вы проникли через ворота. Насколько нам известно, проход на столп лишь один.

— Я незаметно проник в их штаб.

— То есть вы заявляете, что, будучи в розыске, вы смогли проникнуть в здание где и заседают те, кто вас разыскивает? В здание, в которое обычный гражданин не может попасть в принципе.

— Это правда, я… я знал как попасть внутрь, так как на них когда-то работал друг моего отца. — правда не сыграла бы мне на пользу. Сказать, что меня почти за руку провел один из членов ордена, было не в моих интересах. И в этот момент я понял насколько же глупо поступил Ричард, впустив меня внутрь. Его план привести меня в ловушку сыграл против него.

— Я хотел бы вам поверить, но по мимо всего прочего, кое-что, всё же, не дает мне покоя, — старший стражник протянул руку девушке с блокнотом, и она передала ему мою книгу. — При вас обнаружили, это.

— Просто книжка со сказками, — принялся оправдываться я, в надежде, что им ничего про неё не известно.

— Просто книжка говорите? — он открыл книгу на закладке, и начал читать, — "в Возвышении нужно найти капитана Ханса Дойла, на его судне можно преодолеть существенную часть пути", — он захлопнул книгу, — какого пути?

— Я не знаю, я нашел её в подвале, я не знаю, что значат этот бред на полях, вы же видели какая там чушь написана.

— И эту чушь вы протащили с собой через сорок километров столпа? — надменно переспросил стражник.

— Слушайте, я читал её накануне, она была в рюкзаке, а когда за мной стали гнаться, я кинул в рюкзак всё для побега, а книгу не выложил. — говорил я в надежде, что они не видели записок, лежащих на дне рюкзака.

— Я оставлю вас наедине со своими мыслями, может, завтра вы будете сговорчивее, — мужчины и женщина развернулись и начали удаляться из помещения.

— Стойте, развяжите меня, я вам все сказал, — кричал я им вслед.

— Полагаю, в таком положении вам будет лучше думаться, — сказал главный, дал отмашку и прожектора опять включились. — И мне есть что обдумать.

Помещение было окружено бетонными стенами и решеткой со стороны входа, в воздухе витал запах плесени, а глаза ослеплял свет прожекторов. Я дрожал от холода, я был истощён и измотан. Ещё час я пытался докричаться до них, но все было бесполезно. Несмотря на прикованные к неудобному стулу ноги и руки, холод и свет пробивающийся через веки, я уснул.

Я не знаю сколько я спал, несколько часов или несколько минут, ненадолго пробуждаясь, я видел кого-то, может это был сон, я видел человека или лишь его глаза. Я не понимал, но я видел сочувствие. Очередная порция холодной воды вылилась на мое тело. Я закричал от неожиданности, во рту все пересохло. Шея занемела он сна в сидячем положении, голова раскалывалась.

— Воды, — прохрипел я.

— Еще раз облить? — ухмыляясь, произнес главный стражник. В этот раз он был один.

— Прошу, — прошептал я. И он протянул флягу к моему рту.

— Мы же не звери, ты пойми, — говорил он, я жадно глотал воду, пока он не убрал флягу. — Вы проспали пять часов, в таком-то положении, в такой обстановке, видимо вы и правда очень устали.

— Что вам от меня нужно? — тихо спросил я, — я все вам сказал.

— Вот в чем дело Коннор, не имеет значения что ты скажешь, — он начал отстегивать ремни, сковывающие мои руки, пока в комнату заходило два других стражника — будет это правдой или ложью. Ты ворвался к нам на территорию, тебя здесь не ждали, и здесь нет тебе места. Но я нашел решение.

Он отстегнул все ремни, пока двое других держали меня за плечи, и я смог пошевелиться. Главный развернулся и начал выходить из помещения, меня подняли и поволокли следом. Мы шли по длинному коридору с тюремными камерами по бокам. Каждая камера была заперта металлической дверью.

— Я решил, что мы не будем спешить, ты останешься у нас очень надолго, и лишь от тебя зависит то, сколько именно это"долго"будет длиться. Ты расскажешь все, что знаешь о Новом Начале, об Ордене, о твоей книжонке. И когда я решу, что ты сказал достаточно, я обдумаю твоё освобождение. — он остановился возле открытой камеры, — Ты должен понять что лучший выход, это дружить со мной. И я докажу это.

Меня завели в камеру. Это была небольшая бетонная коробка с решетчатым окошком под потолком, умывальником, и небольшой кроватью. На кровати лежали серые штаны и рубашка, а на умывальнике — мыло и полотенце.

— Приведи себя в порядок, отдохни, и вскоре мы с тобой поговорим. Как я и сказал у нас много времени впереди.

Дверь захлопнулась за моей спиной. Я в ту же секунду подбежал к умывальнику и начал жадно хлебать воду. Напившись вдоволь, я умыл лицо, затем помылся полностью, это была та еще задача, но других вариантов не было. Надев выданную мне тюремную одежду, я лег на кровать и закрыл глаза.

Ты попал, Коннор, главное чтоб они не нашли письма, в противном случае они поймут что ты врал, хотя что с того? Все равно ты отсюда никуда не денешься — думая я. — Что, они пытать меня будут? А смысл? Я ведь, правда, ничего не знаю. Хотя они-то насчёт этого не в курсе. Я влип. И что теперь? Дедушка, этого, ты не предвидел! Даже если сотрудничать с ними, не факт что меня выпустят. А если и выпустят, книгу они мне вряд ли вернут. Дурак. Профукал единственное, что у меня оставалось — цель. Ну и свободу. Цель и свободу. Идиот. Что теперь делать?

Мысли сменяли друг друга с такой скоростью, что сфокусироваться на чем-то одном я не мог. Так продолжалось еще полчаса, пока я не"отрубился".

Прошло уже три дня с тех пор как меня арестовали. Жизнь в заключении протекала по определенному графику. Утром кормили какой-то невразумительной похлебкой, вели в душ, затем запирали. Мне не давали пересекаться с другими заключенными, видимо не хотели привлекать ко мне внимание. Это же, наверняка, сенсация, парень из другого мира.

Днем ко мне на час приходил старшина Михаель, который меня допрашивал. Он относился ко мне с уважением и был добр, или пытался таким казаться. Я делился с ним информацией об Ордене. Я говорил ему только то, что сам считал нужным, описывал идиотские законы, действующие в Новом Начале, но упускал любые детали, которые бы могли использованы против города в целом. Со временем он стал ко мне добрее и порой старшина давал мне крупицы информации об их городе.

Их местные хранители закона называли себя просто — Полиция Возвышения, место, где находился я, было Городским тюремным комплексом. Главными финансовыми структурами города являлись портовая и энергетическая промышленность. Десятки деревень в округе обеспечивали город сельскохозяйственными продуктами. Все это сильно контрастировало с Новым Началом, где все отрасли находились в пределах одного огромного города. А деревни были скорее придатком, нежели полноправным винтиком в системе.

Порой Михаель спрашивал меня о той или иной записи в книге, но я продолжал убеждать его в своем неведении. Мне обещали, что однажды, когда поймут, что я не опасен для их порядка — они меня отпустят. Я слабо в это верил, но всё же, мечтал продолжить свой путь. Поэтому претворялся, что я на их стороне и готов играть по их правилам. По ночам я вспоминал отца и корил себя за то, что не смог его спасти, за то, что не понял к чему вёл тот разговор за вином, ведь я мог бы убедить его пойти со мной. Винил себя за то что меня поймали, обесценив его жертву, и что дедушкино наследие оказалось в чужих руках."Может было бы лучше, убей Орден меня вместо отца", — думал я.

В ночь на четвертый день в мою камеру постучали. Я привстал с кровати, и посмотрел на дверь. Свет из коридора, что пробивался сквозь маленькую щель, снизу освещал просунутую бумажку. Я встал, подобрал листок с пола, и подошел к окошку, из которого лился тусклый белый свет ночного солнца.

"После завтрака отпросись в туалет. Зайдешь во вторую кабинку", — внизу листка был нарисован дедушкин знак, часы без верха. У меня перехватило дыхание.

"Кто-то нашел записки в рюкзаке. Они хотят меня проверить? А что если это не они, но кто здесь захочет мне помогать? Это подстава. А может дело не в записках, это дедушкин знак. Он здесь? Он кого-то подослал мне помочь? Нет. Думаю дело в записках. Завтра. После завтрака. Я буду"

Когда еду просунули в отделение двери, я взял её и тут же вылил добрую половины каши в раковину. Я не мог думать о еде, но надо было сделать вид, что я оценил художества повара. Когда ко мне постучали чтобы забрать поднос, я уже был наготове.

— Спасибо, — сказал я, и просунул поднос с посудой в проем. — Могу ли я выйти в туалет?

На меня надели наручники и вывели из камеры. В сопровождении надсмотрщика я прошёл метров двадцать, он открыл мне дверь, запустил, а сам остался снаружи. В туалете было четыре кабинки, прикрытые деревянными дверцами, я зашел во вторую. Не прошло и минуты, как я услышал звук открывающейся слева кабинки, затем — справа. Видимо, проверяли, нет ли тут лишних ушей. Когда распахнулась моя кабинка, вошла строгого вида девушка, с завязанными в хвост волосами, которая стояла с блокнотом при моем допросе.

— Что происходит? — спросил я шепотом.

— Я нашла записки твоего деда и отца, я знаю, что ты врёшь старшине, — я хотел, что-то сказать в ответ, но она продолжала. — Мне на это наплевать, он ничего не узнает. Я могу помочь тебе. Я могу вызволить тебя отсюда. Но взамен ты поможешь мне.

— Как? — спросил я едва осознавая что говорю, — Что от меня требуется?.. Погоди, это ловушка?

— Идиот, была бы это ловушка, просила бы я тебя о помощи? Ты же с верхнего мира, ты сможешь показать место, где ты прошел? Сможешь отвести меня туда, если выберешься?

— Я… Да, но что… Зачем тебе это.

— Мне нужно убраться с Возвышения, увести отсюда своего брата.

— Но… Ты не понимаешь — я начал говорить еще тише, — В Новом Начале тебя не ждет ничего хорошего, с тобой там поступят так же как сейчас поступают ваши со мной. А может даже хуже. Ты слышала, что сказал старшина, единственный проход через ворота в штабе Ордена.

— Все это не важно, мне нужно место чтобы спрятать брата. В общем, это не имеет значения. Ты хочешь выбраться или нет?

— Да, — уверенно прошептал я. — Что от меня требуется?

— Сегодня. В полночь. — Отрезала она и вышла из кабинки, — уходи, пока за тобой не зашли.

Я вышел из туалета, стражник взял меня за плечо и повел обратно в камеру. Я не знал можно ли ей доверять. Но я узнал её, то, что мне мерещилось в первую ночь здесь, чей-то взгляд, взгляд полный сочувствия, это была она. Весь оставшийся день я думал только об этом. Когда пришел Михаель, я ждал. Ждал, что он задаст мне вопрос, в котором будет скрыт намек, на то, что он всё знает. Но такого вопроса не последовало.

— Коннор, мы беседуем уже четыре дня, и я могу сказать, что ты создаешь впечатление хорошего, искреннего парня.

— Спасибо, — настороженно ответил я.

— Знаешь, ещё будучи юнцом, мне было интересно читать новости о преступлениях, я мнил себя детективом разгадывающим тайны, неподвластные обычным людям. Я отучился на полицейского, закончил институт с отличием. Но так уж вышло, что в нашем чудесном городе правят не знания и умения. Быть полицейским престижно, и туда рвутся сынки, скажем так, не последних в городе людей. Вот я и попал сюда, — тюрьма, не самое лучшее место, но иногда, навыки, полученные при обучении, мне помогают даже здесь. И вот я сижу перед тобой и чувствую, что ты чего-то не договариваешь. Скрываешь от меня правду.

— Возможно, вы правы, — ответил я, — Я еще не научился вам полностью доверять, но я обещаю что попробую.

Поговорив еще недолго, он ушел. И меня вновь захватили мысли о побеге. Было ли это возможно или даже думать об этом было глупо? Безусловно, я с первого дня хотел сбежать, но у меня не было ни малейшей идеи, как это осуществить, а тут сразу сообщник, да ещё и один из работников тюрьмы. Не могло же всё быть так просто.

Наступила ночь, я считал мгновения, и меня всё не покидали мысли о том, что всё это была подстава, чтобы вывести меня на чистую воду. Но я понимал, что если был шанс отсюда выбраться, я должен был им воспользоваться. Я сидел на кровати в ожидании неизвестно зная чего, как вдруг дверь открылась.

— Вставай, мы уходим, — сказала девушка, стоящая в проёме.

Я молча встал с кровати и последовал за ней. Мы вышли в коридор и остановились.

— Протяни руки, — сказала она, держа наручники.

— Как мне к тебе обращаться? — спросил я, протягивая ей запястья. — Мое имя ты знаешь.

— Я Эмма, — она пристегнула наручники, взяла меня за плечо и повела вдоль коридора. — Слушай внимательно. У нас мало времени, ты должен делать всё в точности, как я говорю. И когда всё закончится, ты будешь свободен, и мы разбежимся. Понял меня?

— Лишь один момент, — что с моим рюкзаком?

— Ты сможешь его забрать, когда мы выберемся.

Я решил, что не буду задавать лишних вопросов, пока не выберусь, и продолжал идти. Мы подошли к выходу из блока. Эмма открыла дверь, в небольшом помещении за столом, забитым кипой бумаг, сидел один охранник.

— Приказ о переводе от старшины Михаэля, — сказала она, протягивая охраннику лист с печатью.

— Посреди ночи?

— Да, сказал, что завтра его камера нам пригодится, а его временно определить в первый блок.

— Ясно, ну проходи. — Сказал он, встал из за стола, подошел к двери что вела на выход, и открыл её.

Эмма повела меня на выход. Мы оказались в небольшом дворике, окруженном сеткой, перед нами в двухстах метрах было здание чуть меньше того, из которого мы вышли. Пройдя несколько метров в тишине Эмма обернулась — убедиться, что дверь закрыли.

— А теперь слушай. Два дня назад во вторую одиночную камеру этого блока перевели моего брата, ты поможешь мне его вытащить. По бумагам ты определен в третью одиночную камеру, у неё общая стена со складским помещением, к которому у меня есть доступ. Несколько последних месяцев я разрушала эту стенку химикатами, чтобы она ослабла. Твоя задача найти моего брата сделать так чтобы он попал в твою камеру, затем вы сломаете стену, нужно будет вырвать умывальник, и прилегающая стена поддастся. У меня нет доступа к брату, все что я могу, это отслеживать его переводы. Объяснишь ему весь план, чтобы он тебе поверил, скажи ему,"дом там — где кормят", он поймет, что ты от меня.

— Как он попадет в мою камеру посреди ночи? — спросил я.

— Тут вы должны действовать по ситуации, у меня нет доступа к этому блоку, но мой брат что-нибудь придумает, в этом я уверена. По ночам остается один охранник в блоке и один на пропускном пункте. Мы должны успеть до рассвета, потом обнаружат, что тебя нет, увидят поддельный документ о переводе и узнают что мы заодно. Поэтому времени мало. Вопросы?

— Почему я, почему сейчас?

— Я прочла те письма, ты не преступник, так же как Томас, вы просто попали в беду. Когда его арестовали, я устроилась сюда работать, чтобы быть рядом и вытащить его. Но меня определили в другой блок, и я не могла подобраться к нему. И вот впервые за два года появился шанс. Его определили в нужную камеру, а у меня появился лазутчик. Прошу, не подведи.

Я кивнул, заявляя о своей готовности, и мы вошли в нужный тюремный блок. При входе в помещение нас встретил, резко вставший со стула, охранник. И прежде, чем он успел возмутиться нашим визитом Эмма начала говорить.

— Приказ от старшины Михаеля о переводе заключенного в одиночную камеру третьего блока, — она протянула озадаченному охраннику лист с печатью. — До дальнейших распоряжений он будет определен в третью одиночную камеру.

— Посреди ночи? — мужчина вопросительно вскинул брови, на что Эмма незамедлительно ответила более мягким тоном.

— Приказ есть приказ, что тут поделать.

— Да, — улыбнулся ей охранник, — ох уж это начальство, что-то придумают себе…

Он подошел к двери, ведущей в главное отделение блока, открыл её и взял меня за плечо.

— Ну что пойдем, — сказал он мне и повёл внутрь, оставляя Эмму позади.

Я повернул голову и увидел как она, с полным решимости взглядом, кивает мне вслед.

— Денни, забери новенького, — крикнул охранник на весь блок.

Мы зашли в широкий двухэтажный холл, где навскидку было двадцать камер — по десять на каждом этаже. Ко мне подошёл другой охранник, тот самый Денни, и повел меня дальше, пока второй возвращался на пост. Меня подвели к третьей камере, распахнули дверь и начали расстегивать наручники.

— А тут уютно, а когда будут кормить? — Спросил я.

— Когда надо, — раздраженно ответил сопровождающий.

— Знаете, как говорится,"Дом там, где кормят" — сказал я, достаточно громко, чтобы меня услышали в соседней камере.

Тяжелая металлическая дверь захлопнулась за моей спиной. Эта камера была менее просторная, чем предыдущая, в ней не было, даже маленького, окошка, а в воздухе чувствовался запах сырости. Единственное, что служило здесь освещением, была щель между полом и дверью.

Поняв по звуку шагов, что охранник удалился, я подбежал к правой стене камеры, и начал постукивать по ней в области умывальника. Эмма сделала свое дело, стена была вздутой, и в некоторых местах полой. Визуально это не бросалось в глаза, из-за общего, сомнительного состояния камеры.

— Эй, — услышал я тихий голос, за которым последовало три стука. — Слышишь меня? — голос доносился из противоположной стены.

— Да, — прошептал я, прижавшись к стене ухом. — Томас?

— Откуда ты знаешь эту поговорку? — спросил голос, — и моё имя?

— Мне сказала твоя сестра, она меня сюда послала.

— Вот сумасшедшая, что она придумала? Зачем ты здесь?

— Чтобы тебя вытащить, — продолжал я шепотом, — нужно следовать её плану, и мы выберемся отсюда.

— И каков план? — спросил он беспокойным тоном.

— Для начала ты должен попасть в мою камеру.

— И как я, по-твоему, это сделаю. Эмма дала тебе ключи?

— Нет, она сказала, что ты что-нибудь придумаешь, но поторопись, до утра мы должны уйти.

— Эмма, на что ты нас подписала? — сказал Томас еще тише, чем раньше, — Ладно. Жди.

Я уселся, упершись о стенку и начал ждать, спустя десять минут, из комнаты Томаса послышался истошный крик.

— Охрана, — кричал он, сопровождая крик ударами по двери, — Охрана…

— Что тут происходит? — с криком подбежал охранник, и начал стучать в дверь второй камеры. — Прекрати орать!

— Я… Я плохо себя чувствую, — с надрывом говорил Томас, — голова… Голова болит.

— Мне что с того? — Надменно сказал охранник.

— Вы же знаете что меня перевели сюда из-за драки, наверное, у меня сотрясение, я… я… — раздался глухой стук упавшего тела.

— Черт, — вскрикнул охранник, и принялся звенеть ключами.

Понимая, что происходит, я улыбнулся и продолжил внимательно слушать, что происходит в соседней камере."Эй, парень", — произнёс охранник, после чего последовал ещё один глухой звук от удара. Звон ключей, и спустя минуту металлическая дверь в мою камеру открылась.

— Это было быстрее, чем я думал, — сказал я, глядя на Томаса.

Он был плотного телосложения, с волосами по плечи и выше меня ростом. Мы с ним пожали друг другу руки, после чего вернулись в его камеру, чтобы связать охранника Денни. Простыней мы связали ему руки и ноги, а наволочкой обмотали ему рот и закрыли дверь снаружи. Вернувшись в мою камеру, мы прикрыли дверь, изнутри на ключ — она не закрывалась.

— Объясни мне, кто ты такой, и как Эмма на тебя вышла? — сходу налетел на меня с вопросами Томас.

— Я пришел из верхнего мира, спустившись со столпа, меня схватили и держали в блоке, где работает Эмма. Она сказала мне, что вытащит меня, если я помогу тебе сбежать.

— Эмма работает на них? — ошарашено переспросил Томас.

— Ты… не знал? — спросил я.

— После моего ареста я её не видел. Здесь запрещены встречи, и я не знал, что с ней происходило эти два года.

— Она сказала, что хотела быть рядом, но её определили в другой блок…

— Мамина фамилия, — перебил меня Томас, — они не знали что мы родственники, Эмма использовала мамину фамилию.

— Остальное мы можем обсудить позже, — подытожил я, — давай начинать, время ограничено.

Я объяснил ему про стенку, мы схватились за металлический умывальник с двух сторон и стали расшатывать его сверху вниз. Вскоре верхний слой бетона начал обсыпаться, оголяя кирпичи. Ключами мы вычищали бетон, скрепляющий кирпичи, благодаря тому, что Эмма методично выливала на стену химикаты, кирпичи крошились и ломались при небольшом усилии. Спустя несколько минут, мы образовали небольшой просвет между камерой и складским помещением, о котором говорила Эмма.

С противоположной стороны к стене был прислонен большой стеллаж с бытовой химией. Достаточно увеличив отверстие — чтобы в него можно было пролезть (если бы не мешал стеллаж), мы услышали звук открывающейся двери.

— Эмма? — прошептал Томас, протягивая руку через отверстие, — Поверить не могу.

Эмма, стоявшая напротив проделанного отверстия, взяла брата за руку, улыбнулась, и принялась двигать стеллаж. Скрип железных ножек по полу был довольно громким, чтобы насторожить охранников, я приоткрыл дверь камеры, и посмотрел в холл, пока Томас пролезал сквозь стену.

— Все чисто, — прошептал я. — и полез вслед за ним.

— Зачем ты так рискуешь, дуреха, — говорил брат сестре, обнимая её не меньше минуты, — Заняться было нечем? Еще и работаешь на них?

— Я не могла тебя здесь оставить, — отвечала ему Эмма, — только не здесь.

Переговорив с батом еще какое-то время, Эмма, протянула нам два комплекта униформы охранников.

— Надевайте быстро, мы еще не выбрались, чтобы расслабляться.

Облачившись в форму, я надел связку ключей на пояс, после чего Эмма дала нам большие кусачки по металлу, и Томас спрятал их за пояс под рубашку.

— А это твоё, — она указала на мой рюкзак. Не теряя ни секунды, я расстегнул его и увидел свои записки, лежащие сверху, блокнот и спальный мешок, всё было на месте, кроме одного.

— А книга?

— Мне жаль, но её забрали, собрали отряд из четырех стражников и поручили им найти место, к которому ведет эта книга.

— Ясно, — сказал я, — что же, не все сразу, что дальше по плану?

— Сумку неси в руках, если кто-то задаст вопрос, то ты несешь сумку заключенного на осмотр, ясно? — я кивнул — сейчас вы будете следовать за мной…

Эмма объяснила план действий, и мы вышли из складского помещения. Мы попали в длинный коридор, с левой стороны которого были окна укреплённые решетками, а справа двери в другие технические помещения. Свернув один раз вправо, мы наткнулись на комнату отдыха надзирателей. Эмма взялась за ручку двери и пристально посмотрела на меня и Томаса.

— Ни слова, — сказала она командным тоном, и открыла дверь.

Перед нами возникла маленькая уютная комната с диваном, столом и стульями, и плиткой для чайника. На столе были разложены карты, а чашки с недопитым чаем уже давно остыли. Возле стены — шкафчики с одеждой и полка со сменной обувью. Возле одного из ящиков стоял пожилого вида надзиратель и что-то искал.

— Привет Анри, — сказала Эмма, входя в комнату. — Чего не на посту?

— Эмма, какими судьбами в два ночи? Я вот забыл свои очки взять, вернулся за ними. — Достав очки из своего шкафчика, он посмотрел на нас. — А это кто?

— Новенькие, поэтому я и задержалась допоздна, показывала им тут все.

— Так это же не твой блок, надо было кого-то из наших попросить, мы-то тут всяко лучше ориентируемся.

— Ну да, и ты бы с радостью устроил им экскурсию посреди ночи, — саркастично заметила Эмма.

— Ты сильно хороша для этого места, замуж бы тебе…

— Я учту, — улыбнулась она, проходя дальше в комнату, и добавила, — это Анри, наш сторожил.

— Это ты меня так стариком называешь? — отшутился надзиратель, и протянул мне руку.

— Джо, — сказал ему я первое пришедшее в голову имя, и пожал руку.

— Финн, — следом спохватился Томас. Его голос дрогнул.

— Видел я тебя где-то, — сказал он, держа руку Томаса, — лицо знакомое.

— Город у нас небольшой, все друг друга знают.

Анри пристально всмотрелся ему в лицо, и, засмеявшись, отпустил руку.

— Да здесь все друг у друга на голове сидят. Ладно, вы в надежных руках этой молодой особы, — сказал он, указывая на Эмму, — а мне пора идти на службу.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Мы выдохнули.

— Ты с ним пересекался? — спросила Эмма Томаса.

— Я был в его блоке, но лично мы не контактировали, разве что издалека видел.

— Хорошо, поторопимся, надеюсь, он не поймет, откуда тебя знает.

Эмма подошла к окну напротив стола и дала мне отмашку, чтобы я помог его открыть. С обратной стороны на нём была металлическая сетка. Томас протянул мне кусачки, и я принялся прорезать вход. Спустя пару минут, мы отогнули оба края сетки и начали вылезать один за другим. Очутившись на другой стороне, мы уперлись в четырехметровую стену.

— За мной, — прошептала Эмма, и побежала вдоль стены.

В одно мгновение тишина прервалась истошным воем сирены. Мы обменялись друг с другом взглядами, полными ужаса.

— Может они нашли связанного охранника, — сказал я.

— Не важно, бежим, — крикнула Эмма.

Мы бежали вдоль стены, пока не наткнулись на веревку, которую Эмма заранее закрепила за дерево и перекинула на территорию тюрьмы. Она попросила, чтобы Томас лез первым, но он не хотел оставлять сестру позади, подсадив её, он полез следом, и в конце полез я с рюкзаком на спине. Спустившись со стены, мы оказались в бедном районе Возвышения. Не теряя ни секунды мы побежали вперед, что было сил.

Раздались выстрелы, нас нашли, я четко услышал, как пуля попала в дерево, мимо которого мы пробегали. Оставалось ещё полквартала до ближайшего поворота. Выстрел за выстрелом раздавались за нашими спинами. Добежав до угла и свернув направо, Томас замедлил. На его животе, едва заметно на тёмной форме, расплывалось кровавое пятно.

— Томас! — крикнула Эмма, увидев брата.

Мы подхватили его за руки с двух сторон и продолжили побег.

— Как это произошло? Держись, мы почти на месте. Черт, черт. Коннор, что делать? — отчаянно бормотала Эмма.

Я был в ступоре, однако одна мысль посетила мою голову. Я снял рубашку, часть униформы, и приложил к животу Томаса.

— Прижми, — сказал я, — Эмма куда бежать?

— Вон там склад, — она указала пальцем на большое здание с заколоченными окнами, — сбоку есть вход.

Звуки выстрелов стихли, был лишь вопросом времени — когда стража добежит до перекрестка.

Конец ознакомительного фрагмента.