Такие разные миры

Иван Караванов

Знаете ли вы, кто такие ламии? С ними и другими не менее интересными существами познакомился парень из нашего времени, случайно получивший дар в виде энергии. Он переместился в один из карманных миров, созданных древними богами после своего исчезновения. Там, прячась от людей, живут те, кто смог избежать уничтожения во времена великой битвы. Теперь они планируют выйти из тени и подчинить наш мир. Они считают, что необычный парень может им пригодиться, и разные группы начинают за ним охоту.

Глава 4. Бег, прятки в Шангри — Ла

Для начала мне бы нужно было раздобыть их одежду, чтобы не выделяться, кстати, я всегда мечтал примерить кимоно. Я тихонько пополз, держась близко к какому-то заборчику, обильно поросшему плющом. На мне была осенняя куртка, хоть и с подкладкой, но не тёплая, я не люблю жару. От шапки я избавился сразу, засунув её в карман. Вот только как я буду надевать кимоно, может это сложно, и меня в это время могут заметить. Я приостановился, раз тут есть забор, значит должны быть и ворота, нужно осторожно проникнуть внутрь и раздобыть одежду.

— Но — я расстегнул куртку — сначала нужно снять это.

Я повесил её на заборчик и остался лишь в чёрной, вязаной водолазке. Солнце не торопилось садиться, а я ещё не нашёл эти злополучные ворота.

— Ладно, — я оглянулся — наверное, они сейчас все меня ищут, если уже закончилась та драка. Как она закончилась, кстати?

Я взглянул наверх, откуда прикатился сюда. Ох, как мне хочется остаться с ламиями и, если кто-то ещё такой есть, то и с ними. Вокруг никого не было, вот бы так пока и оставалось. Я добрался до конца склона, так и не обнаружив никаких ворот. Передо мной теперь была мощёная дорога, которую с двух сторон окаймляли деревья. На этой улице никого не было, но с одной стороны стояло здание. Краем глаза я уловил какое-то движение на дороге, спрятался за ствол первого попавшегося дерева и выглянул из-за него. По дороге несли довольно большой паланкин. Но несли его какие-то, не знаю, как их назвать — массы. Мой рост 1,86, они были немного ниже меня, синего цвета и, казалось, состояли из воды, но при этом было видно, что они липкие. Я подумал, что они похожи на слизней. Из паланкина высунулась паучья лапа, судя по её размерам, паук там находился большой, размером не меньше человека.

— Вы могли бы — голос был сладкий и капризный одновременно — нести аккуратней, ведь с северного района Ва не так просто доехать до центра горы Хо. Я уже больше недели путешествую в этом паланкине.

Они прошли, но мне оставаться около здания было не резон. Может сейчас и нет никого, но неизвестно сколько это продлится. Я стал искать, куда бы мне уйти, нашёл очень узкий переулочек, втиснулся в него, и как раз вовремя, послышались шаги.

— Я видел, — голос звучал откуда-то снизу, кто это — лилипут или ребёнок? — что здесь был человек, мне сказали, что у него есть «ки» только для небольшой, человеческой жизни. Как же такого найти, если его «ки» нельзя почувствовать в Шангри-Ла?

Я не торопился разглядеть, кто это говорит. Как раз сейчас у меня заныло всё тело, ни раньше, ни позже, ведь меня швыряли туда-сюда. Видно, до этого я был на адреналине и ничего особо не чувствовал. Но мне было не до этого, человек, говоривший обо мне стоял на месте и никуда не собирался уходить. Я знал, что можно передавить сонную артерию, чтобы вырубить противника или даже убить. Я подался немного вперёд, схватил его за шею и подтащил к себе. Глянул: у него не было головы, шея была, а головы нет. Тут я услышал с дорожки крик: «все сюда!». Вот неожиданность, мне попался дюлоххан, я читал о них. Я даже не успел его рассмотреть, как он дал мне локтем в живот, вырвался и бросился туда, где лежала его голова.

— Молчи, — удар был хорош, но я сразу снова вцепился в него — пожалуйста!

Но его голова не унималась. На крик никто пока не прибегал, может быть все были сейчас далеко. Я надеялся, что слизни с паланкином ушли на достаточное расстояние, чтобы не слышать его. Хотя я не думаю, чтобы слизни могли слышать.

— Да угомонись, — тело вырывалось и брыкалось — как тебя вырубить-то?

Ведь я же нажал на сонную артерию, но ничего не произошло. Тело активно вырывалось и ему удалось даже заехать мне локтем по голове. Как это у него получилось, я не понимал, ведь головы у него не было, а оттуда, где она лежала, вряд ли можно было увидеть нас. Он извернулся в моих руках и дал мне коленом, но и тогда я его не выпустил.

— Фан, прекращай. — после этих слов он всё же извернулся и освободился от моей хватки.

Передо мной предстал человек в кимоно монаха. Я хотел развернутся и броситься от них в переулок, но оттуда мне навстречу вылетел хвостик и окрутил меня.

— Ты, как всегда, не ошибся, — из того конца переулка послышался голосок — я думала, что успела всех предупредить. Перед тем, как отключиться, глава храма передал, что его нужно поймать своей «ки».

— Не беги больше — но я и не мог, моё тело как будто задеревенело — мы просто хотим для начала поговорить. От пусти его, Суму.

Хвостик разжался, человек прошёл в здание, я двигался за ним в отдалении, не в силах повернуться ни влево, ни вправо. Внизу было одно большое помещение, мы прошли дальше, там располагались разные комнаты. Я смог заметить, что за нами ползёт ламия.

— Это хозяйка этого заведения, — мы вошли в комнатку, там стояла обычная женщина — но сейчас не до приветствий. Суму, — я заметил, что ламия тоже хотела вползти, потому что меня немного отпустило, я хотя бы мог повернуться — не надо, это место предназначено для людей, с твоим хвостиком здесь будет тесновато.

Значит, пока они хотят только поговорить, но что им надо? Пока меня только швыряли туда-сюда и, вообще, я не знаю, что тут происходит.

— Ты не должен был тут вообще находиться, — ну понятно, он сразу к делу — если бы не этот инцидент с одним из древних вампиров, тебя бы сразу отправили назад.

— А если я не хочу назад, к обычным людям, — если меня поймали и не отправили назад сразу, значит я могу высказать своё мнение — их волнует только прогресс и их блага, мне там неинтересно. Они считают, что сохранили и умножили всё лучшее, но не понимают, что погоней за прогрессом испортили всё.

— Да, — он резко перебил меня и опёрся ладонью о стол — мы знаем о дегенерации людей в мире. Сейчас дело не в этом, а в тебе. Настоятель стар, да ещё его самого ранил древний вампир, но перед тем, как потерять сознание, он чётко сказал, что произошла ошибка и тебя должны отправить обратно. Но я не последний монах в храме, моя «ки» может проникать в каналы другого человека и контролировать его. Я почувствовал, что в тебе всё же есть «ки» и она хоть и немного, но отличается от «ки» других людей, которые живут там. — он махнул рукой в пространство, но я понял о чём он — Это ещё не всё, — он тяжко вздохнул — перед тем, как тебя найти, в нашей долине начали происходить атмосферные изменения. Я не буду вдаваться в детали, но ведь это часть божественных земель, хоть их создателей нет здесь, но они не подвержены переменам. Может это всё и не связано, но почему-то происходит в очень короткий срок. Так что пока не поправится настоятель, я тут принимаю решения.

— Ха, ты? — воскликнула женщина, стоящая у окна — Гораздо лучше было бы передать это место ламиям.

— Так вот, — он даже ухом не повёл — тебя пока оставят, но мне нужно убедиться, что я не ошибся в тебе, как наш настоятель. Поэтому ты кое с кем сразишься. Сума, давай.

Ламия просунула свой хвостик в дверь и крепко оплела меня. Мы снова стали подниматься в гору, но уже в другую. Меня приволокли наверх и поставили в центре ровного поля, можно сказать арены, так как вокруг возвышались стены и были стоячие места, расположенные полукругом. Там находились и люди, и какие-то неизвестные мне существа. Против меня стоял человек закованный в броню, на нём не было только шлема. На плече он держал обнажённый меч. Монаха из храма, который до этого говорил со мной, я не видел. Теперь я мог свободно шевелиться, но убегать не было смысла, да я бы и не смог, наверное. Я смотрел на своего противника, я в жизни никогда не дрался, а он собирается напасть на меня с мечом. Почему же мне тоже не дали оружие и хоть какой-нибудь защитной брони?

— Ну привет, — он молниеносно устремился ко мне, хорошо, что я не сводил с него глаз — и пока.

Он исчез из поля моего зрения, а я просто как стоял, так и отошёл в сторону. Он остановился на том месте, где я был до этого и опустил меч.

— Ух, — он повернулся ко мне, я был рад, что успел сделать шаг, хоть я его и не видел — ты что — быстрей меня? Ном рассказали, что тебя швыряли туда-сюда, хотя мне понравился рассказ храмовых ламий про то, как тебе удалось сбить с ног одного из древних.

Своей болтовнёй он раздражал меня, почему нельзя биться молча? Хорошо, что, хотя бы сейчас он не атакует. Может быть попробовать мне? Я резко ударил его ребром стопы прямо под коленку и ощутил боль в ноге, потому что доспехи были очень твёрдыми. Моего удара он, естественно, даже не почувствовал, но отреагировал.

— Нет-нет, — я пригнулся для следующего шага, и сразу же надо мной просвистел меч — так не пойдёт, давай я тебя просто разрублю.

Мне это всё тоже надоело. Я решил действовать открыто, раз он хочет бой, то он его получит. Мне самому было интересно узнать, на что я способен, пока меня не разрубили. Когда он убрал меч от моей головы, я резко выпрямился и ударил его кулаком прямо в нижнюю челюсть. Он этого не ожидал. Удар получился довольно хорошим, но так как я никогда не дрался, то не знал, какой будет эффект. Он слегка покачнулся, отошёл на пару шагов назад и упал. Через несколько секунд он встал, но уже не так резво.

— Ну всё, — он пытался улыбаться, но я стоял близко к нему и понял, что ему больно даже говорить — сейчас я тебя….

Дальше я не стал его слушать, сообразив, что стою слишком близко и быстро отпрыгнул назад. Но ведь он может просто подать корпус вперёд, тогда я отодвинулся ещё и в сторону. Конечно, с его скоростью он меня и здесь достанет, тогда я не стал останавливаться. Я всё время уворачивался, даже не видя его, сам не понимая, как я это делаю, но мне нравилось. Я даже не сосредотачивался на этом, просто ни о чем не думал. Но тут он прижал меня к стенке, я даже не заметил, как это произошло, и подумал, что от следующего выпада мне уже не уклониться. В движении он очень быстр, его даже становится не видно, наверняка, он пользуется своей «ки».

— Ну, — он горячо вздохнул и опустил меч — я проиграл, ни разу не попал по тебе, да и время, которое мне дали, вышло. — он развернулся и пошёл прочь от меня.

Я только сейчас почувствовал, что меня обвивает хвостик и поднял голову: это была ламия — она подняла меня и поползла, я опять болтался в её хвостике. Она доставила меня к жилому помещению.

— Здесь ты будешь жить. — она поставила меня на землю и подтолкнула хвостиком в спину.

Сама же развернулась и уползла, ничего больше не сказав. Приключения продолжаются: сначала притащили меня сюда, потом хотели выкинуть обратно, чуть не убили, а теперь дают жильё. Ну ладно, хорошо, что я пока тут и конечности мои остались целыми. Я вошёл внутрь, здание было пустым и не очень большим, в два этажа. Я пошёл бродить по коридорам второго этажа и вдруг наткнулся на ту женщину.

— Снова привет, — она вышла из-за поворота — мне в городе принадлежит несколько зданий. Храм приказал мне освободить этот отель под храмовой горой для тебя. Мне это не нравится, — она говорила вроде бы враждебно, но злой не выглядела — хотя сейчас и нет паломников, но вскоре тут собиралась остановиться знатная особа. Но от помощника настоятеля храма был строгий приказ, он хочет разобраться с твоей «ки», она чем-то отличается от «ки» других людей.

Она не рада меня здесь видеть, видно ей жаль потерять деньги. Тогда почему меня нельзя было поселить в другом месте?

— Ну, я же не сам выбирал ваш отель, — она, кстати, держалась на расстоянии — пойду, остановлюсь где-нибудь в другом месте.

— Нет, — я даже не успел повернуться — помощник разбирается во всём не хуже настоятеля, значит ты останешься здесь. Вот там твоя комната — она показала через плечо в ту сторону, откуда вышла и быстро прошла мимо меня.

Ну ладно, можно здесь остановиться на недолго. Надеюсь, что этот отель построен в азиатском, старинном стиле, значит, тут должен быть горячий источник. Комната, отведённая мне, была обычной, на кровати лежало сложенное кимоно. Вместо одной стены было большое, панорамное окно. В первую очередь, я решил разобраться с кимоно, я так давно хотел примерить что-то подобное. Оно было осеннего варианта, я напялил его, но не знал, как правильно завязать.

— Значит, — я взглянул в окно — я опять на горе, когда я болтался в хвостике ламии, то даже не заметил, что мы снова поднимаемся.

Мой взгляд привлекла крыша знакомого паланкина, стоящего перед входом в здание. Там стояла хозяйка отеля, слизни и паучиха, чью лапу я видел ранее. Теперь я мог хорошо рассмотреть её всю: она была очень крупная, тело человеческой самки находилось на большом, паучьем теле с восьмью лапками. Мне не нужно было открывать окно и подслушивать, чтобы понять, что паучиха была очень недовольна.

— Что он всё же хочет от меня, — думал я вслух, не отрывая взгляда от зрелища под окном — Ему интересна моя «ки»? Я только не знаю, что его конкретно заинтересовало.

Я решил спуститься вниз, коридору был совершенно пустой, не встречалось никакой прислуги. До входной двери я не дошёл, меня перехватил какой-то мужик, подошедший сзади.

— Ну, наконец — я обернулся к нему, как он прошёл? Очевидно в здании есть второй вход. — я с тобой встретился. Что молчишь? Значит, начну я. Я бывший глава охраны заставы Синих гор. Меня вышвырнули с моей должности.

— Так, — зачем мне знать, чем я могу помочь ему — зачем мне это? Я вообще не знаю, что тут твориться.

— Да помолчи ты! — вот странный, сам приходит, чего хочет — не понятно, а теперь затыкает меня — Я видел твой бой, может быть, ты сможешь помочь мне, нам нужно ехать на заставу.

— Ты нарушаешь правила, — он очень наглый, но меня не сбить с толку — помощник настоятеля сказал, что я должен быть здесь.

— Да не боись, — он старался дружески улыбнуться, но мне показалось, что в его улыбке ничего дружеского нет — я-то знаю, что он просто отдал приказ, но никогда не будет следить за его исполнением. Он показывает вид, что у него много дел, но всё это лишь пыль в глаза.

Ха, как будто после этого я за ним пойду! Но он выглядит очень настойчивым, пусть думает, что я так и сделаю. Я же пока пойду погляжу, то есть поговорю с этой паучихой. Дальше будет видно, что делать.

— Я пойду пока поговорю с паучихой, — пусть думает, что заговорил мне зубы — потом мы сможем выдвигаться.

Он мне ничего не ответил, но явно был недоволен. Я вышел, он последовал за мной. Солнце уже клонилось к закату, вот чего я не ожидал, так этого того, что стало холодать и с неба сыпалось что-то, похожее на ледяной снег.

— Вот так уже месяц с половиной, — практически над ухом раздался его голос — в этой долине наблюдается атмосферная нестабильность.

Когда он заговорил, на меня обратили внимание спорящие. Паучиха, видно, ещё не поняла, что это из-за меня её не пускают.

— Да как вы смеете, — она начала бить лапками по земле и наступать на хозяйку — меня не пускаете, а этих пустили.

— Вообще-то, — хозяйка слегка повернула голову ко мне и отступила от паучихи — это приказ правой руки настоятеля и ему, кстати, нельзя было выходить. А ты кто? — спросила она мужчину.

— Да вы меня не знаете, — я взглянул на него, он опустил плечи, не знаю это было наиграно или нет — ну и ладно. Я его забираю, а вы можете впустить её и, кстати, заработать неплохие деньги, — он пристально смотрел на паучиху, я тоже поглядел на неё, она даже остановилась — судя по её кимоно, она из знатных.

— Да, — она приосанилась — я знатная!

— Вообще-то, — он так близко наклонился к моему уху, что я немного отстранился — эта долина была основана в качестве спасательной для последних представителей разных видов, таких как она. — он указал на неё пальцем — Люди тогда были главные, а сейчас наступило время, что такие, как она, нас не во что не ставят.

Я оттолкнул его от себя и пошёл назад. Пусть решают всё без меня, уже вечереет, пойду отдохну и подумаю в одиночестве.

— А ну, стоять! — я уже был около двери, как вдруг увидел, что сверху спускается на паутине паучиха — Значит, ты — тот человек из внешнего мира, про которого говорила человеческая самка.

Меня всегда бесили нахальство и наглость, но может потому, что она не была человеком, я остался довольно равнодушным к её выходке.

— Приготовь комнаты для моей прислуги. — сказала она хозяйке, ударила лапками по паутине и разорвала её, приземляясь — Я пойду выберу комнату себе, а ты, человек, не смей заходить сюда, из-за тебя я в такую погоду должна была ждать на улице. Даже ламии и наги стараются не показывать свои хвосты на улицу вечером из-за морозов.

Я просто стоял перед ней, а она сделала такое движение, как будто плюётся, но изо рта у неё вылетела паутина и пригвоздила меня к земле, настолько она была липкая.

— Ну извините, — человек что-то сделал, глаза у паучихи стали удивлёнными — вы слишком беспечны, в прежние времена нелюди были благодарны нам, а теперь вы ведёте себя, как главные. Расплодились, понимаешь ли!

Я смотрел на них снизу вверх, потому что был спутан паутиной. Я даже не успел крикнуть ему, а сам он, видно, не ожидал, что на него прыгнет слизь и окутает его, полностью поглотив в себя.

— Немедля прекратите, — хозяйка сначала стояла спокойно, но когда это началось, крикнула что есть мочи — а то я позову храмовою стражу! Вы забыли, что находитесь у подножия Храма, а это отель «Счастливый путь» под протекторатом главы экономического отдела её хвостика Су Чён. Я не говорю уж о том, что об этом узнает помощник настоятеля.

— Ха, насмешила! — мужик разорвал слизь и часть ошмётков попала даже на меня — Как будто ему есть дело до того, что происходить во всей Шангри — Ла! Он им заинтересовался — он указал на меня, лежавшего в паутине и испачканного остатками слизи — только потому, что в этом инциденте он был на виду и, вообще, является пришлым из внешнего мира.

Куски слизи на мне стали шевелиться и собираться в одно целое. Я с силой пытался вырваться, но паутина была, видно, крепче стали.

— Нет, — не унималась хозяйка — если так и дальше пойдёт, вы можете нанести ущерб зданию, лучше пойдёмте все уже во внутрь.

— Не переживайте, — я проследил за взглядом мужчины, он был презрительным и надменным. Он смотрел на слизь, которая собралась в виде фигуры человека — они не настолько сильны. Но войти стоит. — он перевёл взгляд на небо, я тоже взглянул вверх: последние лучи заходящего солнца подсвечивали серые, тяжёлые тучи, которые ярко вырисовывались на небе в обрамлении красных лучей.

Снегопад усилился, все прошли в здание, паучиха меня, наконец освободила от своих нитей. Она сразу отправилась наверх, даже не взяв ключей от своей комнаты. По ступенькам она забиралась довольно быстро, несмотря на свои паучьи лапки. Места на лестнице ей едва хватало, так как она была очень крупная.

— Мы тут останемся всего на одну ночь, — раздался голос мужчины и я отвлёкся от разглядывания паучихи — и поэтому было бы хорошо, чтобы вы не брали с нас плату.

— Ха-ха, — хояйка отеля стояла за стойкой администратора, выкрашенной красной, лакированной краской — с него я не возьму ничего, его сюда поселил сам помощник настоятеля. А вот с тебя я возьму за полное обслуживание. А завтра можете идти, куда хотите, он и так доставил мне немало головной боли. — она как-то недружелюбно глянула на меня.

Они продолжали спорить, я не стал их слушать, пошёл наверх в свою комнату. Вообще-то, я надеялся столкнуться с паучихой, она была интересна мне. И в коридоре, по которому я шёл, как раз стояла она.

— Эй, — она даже не повернулась ко мне — скажи хозяйке, что я выбрала комнату, пусть даст тебе ключ от комнаты номер 226. Скажи ещё, что я остановлюсь здесь на месяц.

— А где твои слизи? — я мог отправиться по её поручению, но меня дёрнуло спросить, потому что я не привык сразу подчиняться, эта привычка была выработана мною годами.

— Что тебе, человек? — она повернула только голову и я заметил под её волосами, что на лбу у неё было ещё четыре глаза — Я знатная особа, а ты даже не отсюда.

— А разве тут нет обслуживающего персонала? — это был логичный вопрос, я не хотел сейчас покорно идти и выполнять её прихоти.

Я оглянулся: в коридоре никого не было. Я видел, как через заросли волос хлопали её четыре глаза. Видно, ей не понравилось, что я не пошёл за ключами.

— Дома — она начала разворачиваться всем телом — мне даже не приходилось наказывать прислугу, она всегда подчинялась.

Она снова плюнула паутиной прямо на меня, но я успел прижаться к стенке. Она же просто вскочила на стену и лапками пошла по ней, не падая.

— Если — она начала выпускать паутину из своего зада — я буду здесь жить, нужно привести место в привычный для меня вид.

Узор из паутины ложился на пол и стены. Мне было не избежать вляпаться в него, можно было только отступать по коридору, но она шла по стене за мной.

— Когда же у неё закончится паутина, — я бежал, не оглядываясь — или она у неё никогда не кончается?

— Это моя «ки», — я врезался в паучье тело и упал — преобразованная при выходе в паутину, признаться, это очень затратно. Ну вот, — она стала оглядываться — здесь стало получше..

Я тоже поглядел: кругом висела паутина. Она была практически по всему второму этажу, я подумал, что хозяйке это может не понравится. Хотя я ведь не знаю, какие здесь у них правила и порядки.

— Я набегалась, — она нагнулась ко мне — пойду к своей комнате, ты скажи хозяйке, что я остановлюсь здесь и, чтобы обслуживали меня как положено.

Я поднялся и пошёл к лестнице, а паучиха, цепляясь за паутину на потолке, стала пробираться к двери своей комнаты. Паутина лежала даже впереди на полу, как же далеко она может её выпускать! Когда я наконец преодолел эту преграду и спустился, эти двое всё ещё спорили.

— Мне нужно кое-что сказать, — я бы подождал пока они закончат, но они могли ещё долго не остановиться, а пааучиха ждать, наверное, долго не будет — эта паучиха просила вам сказать, что она остаётся в номере 226 и ей нужно обслуживание на месяц.

— Вот и хорошо, — сказал мужчина, они видно совсем не собирались прекращать — пусть она и заплатит за меня, я же здесь пробуду всего лишь день.

— Когда она узнает, — и как мне это закончить, растаскивать их что ли? — а я ей непременно скажу об этом, она будет не рада этому.

— Да зачем так уж, — наиграно старался мужчина — за один-то день немного набежит, ты просто припиши к её счёту, она даже не заметит. Я думаю, она будет тратить немало и просто не заметит эту сумму среди своих трат.

— Ха, ты плохо их знаешь, видно, — она уже начала издеваться над ним — её родители сами следят за её тратами, хоть и позволяют ей транжирить, сколько она захочет. Но они будут знать о том, что их дочку кто-то надул, как бы я не старалась это скрыть. Ты мне надоел уже, но я не пойду на такое.