Глазами человека, глазами ангела. Эссе и рассказы

Иван Владимирович Малинин

Смешение реальности и фантасмагории. Недосказанность и предчувствие. Ветер, сдувающий чёрный песок. Вода, туман, обрывки снов… Здесь кто-то идёт сквозь город, а кто-то идёт к морю, а кто-то идёт по песку, «…словно по вырванным страницам из книг чьих-то душ».Здесь слова, оброненные почти случайно, но полные значения. О них нужно думать, про них нужно вспоминать. Здесь внезапное перекликание с чем-то до боли знакомым, с тем, что ты читал когда-то, с тем, что ты когда-то любил, о чём мечтал…

СВИДАНИЕ

— А почему не на мольберте? Почему ты не используешь мольберт?

— Не знаю… Хм. Мне так удобнее. Знаешь, когда холст стоит передо мной вертикально, мне кажется, будто мир возьмет и враз рухнет, соскользнет под ноги, всеми своими цветами… Красками… Поэтому мне нравится вот так. Когда мир лежит на столе.

— Если стол — черепаха, то тебе не хватает слонов. Сколько их там было? Четы…

— Три. Их было три, — большим пальцем он пригнул щетинки кисти, возле самой щеки, и отпустил. Волоски пощекотали кожу, прямо как ее волосы, когда она прижималась к нему. Ему нравилось так делать. Приятная привычка.

«Странное свидание…, — он снова провел кистью по холсту, и еще одна темная дорожка пролегла в его пока еще пустом мире.

Впрочем, все их свидания были странными.

Он рисовал, в основном молча, смущаясь, что погружается в работу и не находит слов для разговора.

Но она будто не замечала этого. Она смотрела.

И она задавала вопросы. Их было такое количество, словно он рисовал, обмакнув кисть в непонятное, смешав на палитре с какой-то случайностью или вероятностью. Каждый мазок или какая-то мелочь требовали пояснения — иногда он отвечал, иногда пропускал вопрос или не слышал его, или, пока думал, что ответить, она успевала задать десяток других, и ему приходилось искать ответы уже на них.

Вот такие свидания…

Она не читала мысли. Она пила кофе из забавной чашки, обвязанной шарфом, которую он ей подарил.

«Январь или февраль», — подумал он. «Это было что-то зимнее».

— Даже если бы сейчас холст был на мольберте, краски бы не упали, верно? Здесь только черная, да и то блеклая.

— Да уж, черная краска цепляется за мир, — он улыбнулся, радуясь, что ответ пришел быстро. Словно он предугадал вопрос. — Но это пока… эскиз. Вчера я бродил по улочкам Старого Города, и вот, увидел…

— Ммм… — она отвела руку с чашкой чуть в сторону и бросила изучающий взгляд — жесты заправского критика — и в ее глазах, вероятно, уже плескались волны новых вопросов.

— Окно.

Не вопрос.

Утверждение.

— Да, окно, — он улыбнулся, и в этой улыбке было какое-то чувство… Он был ей благодарен? — Там вокруг столько окон, что не счесть, они, кажется, живут своими жизнями, дышат запотевшими стеклами или смеются бликами солнца. Но я выбрал вот это, и…

Поцелуй был неожиданным, наподобие его рисования — она прильнула к нему губами, заставив замолчать. Это не было непонятным, но вопросы, похоже, устали ждать, когда кто-то из этой странной парочки заговорит вновь.

Вероятно, этот поцелуй так подействовал на нее, что чашка (которая, к слову, была довольно пузатой и с трудом умещалась в одной руке), выскользнула из ее пальцев, махнув на прощанье шарфом. И полетела в другой мир. В окно.

Только это был всего лишь холст, незаконченный рисунок.

Между ними словно прошел электрический разряд, оба в каком-то паническом движении отпрянули друг от друга, но не потому, что поцелуй был чем-то неправильным — они вдвоем поняли, что произошло нечто неминуемое — в момент, когда кофейное море, словно цунами, накрыло стол…

… — Смотри. На что это похоже? Видишь? Вот здесь, — она указала пальчиком на что-то, напоминающее силуэт…

— Кошка, — он усмехнулся. В его воспоминании за окном не было никаких кошек. — Даже две кошки.

— Это кот и кошка! — она сказала это так, словно совершила величайшее открытие. — Точно! Кот и Кошка. Только подправь, можно?

— Думаю, да, — он подправил кистью первых жителей его мира. Теперь это точно были кошки. Ну, или Кот и Кошка.

«Прямо как мы, подумал он. — Устроили свида…».

— Прямо как мы, — сказала она. — У них свидание. Чудо, правда? Две влюбленные души встретились в новом мире.

Он без слов прижал ее к себе, вновь ощущая ее волосы на своей коже.

Его мир должен был быть цветным, но вопросы и кофе породили некую утопию сепии…

«Ну и пусть, — решил он. Здесь есть любовь, а перед ней меркнут все краски мира».

И этот ответ, пожалуй, был самым лучшим в его жизни.