Невероятно нежный и в то же время жестокий триллер «Танец тюльпанов» получил множество восторженных отзывов на иностранных платформах и вошел в список бестселлеров Amazon в 2019 году. КНИГА ВОШЛА В СПИСОК БЕСТСЕЛЛЕРОВ В ЕВРОПЕ В 2019 ГОДУ + Интригующая и захватывающая завязка + Воодушевляющая атмосфера Испании + Погружает в книгу до последней страницы + Неожиданная развязка + Психологически многогранные персонажи + Затрагивает важные проблемы в обществе (домашнее насилие, сильные детские травмы, способные разрушить психику человека и вселить в него ненависть на всю жизнь) Триллер. Детские травмы. Параллельное повествование (в прошлом и настоящем), которое приводит к тому, почему убийца убивает. Первое убийство с трансляцией на фейсбук. Это захватывающее путешествие по уютному региону Испании, на первый взгляд тихому и умиротворенному. Но все меняется после убийства популярной журналистки, которое транслировалось в прямом эфире через Фейсбук. Она стала первой жертвой в руках с алым, как кровь, тюльпаном, но не последней. Мирное время сменилось бушующим страхом. Полиции придется «заглянуть» в прошлое, разгадать мотивы и найти знаменитого Убийцу с тюльпаном. Алый тюльпан стал символом смерти. «Ибон Мартин создал жестокий и нежный триллер, подобный тюльпанам, которыми убийца украшает своих жертв… Превосходный роман». – Доминго Вильяр «"Танец тюльпанов" – головокружительное криминальное путешествие, это напряженное время, в течение которого мы узнаем об окружающей среде и психологии человека. С яркими конкретными моментами, такими как прогулка по рынку или разговоры в баре, среди бесчисленного множества других: серфинг, монастырь, музыкальное представление, семейная конфронтация… и это не значит, что эти места существуют для того, чтобы что-то происходило – что-то происходит, потому что эти места просто существуют […] Портреты персонажей и обстановка находятся в гармонии так, чтобы ничего не резало глаз и читатель мог полностью погрузиться в историю, забывая, что впереди грандиозный финал. Это замечательно». – Хорди Валеро, Interrobang
10
Вторник, 23 октября 2018
— Нет, они не мои. И не ищите дальше. Вы не найдете эти тюльпаны ни в одном цветочном магазине Герники. — Продавщица в цветочном магазине презрительно посмотрела на букет.
— Почему? — Сестеро удивила ее категоричность.
Флористка бросила на нее снисходительный взгляд. Это была женщина средних лет — до такой степени худая, что казалась высокой, хотя высокой она не была. Или, возможно, эту иллюзию создавала прямая как палка спина?
— Вы ведь не особенно разбираетесь в цветах? — заметила она, сделав паузу, но Сестеро так ничего и не ответила. Флористка отложила красные ленты, которыми она занималась все это время, и подошла к полицейской. — Тюльпаны цветут весной, и спрос на них именно в это время. Осень — это что-то странное. Никто их не продает. Разве вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь приносил тюльпаны на кладбище в день всех святых? Разумеется, нет.
Сестеро не нравилось презрение на лице этой женщины, которая кривила губы при каждом взгляде на кольцо в ее носу. Она бы с радостью покинула это место, но у этой сотрудницы была важная информация.
— И откуда тогда мог взяться букет? — спросила она, скрывая недовольство.
Цветочница нежно погладила лепесток одного из тюльпанов, затем покачала головой и пожала плечами.
— Я готова поспорить на собственный магазин, что в радиусе ста километров не найдется ни одной цветочной лавки, где можно было бы купить эти тюльпаны: это очень редкая разновидность.
На этот раз губы сморщила Сестеро. Такого ответа она не ожидала.
— Что это за сорт? — Возможно, так удастся выяснить их происхождение.
— Трудно сказать… Их тысячи, но это точно гибридный сорт. Возможно, Дабл Эрли Абба или Фаер оф лав… — Ее произношение было идеальным, будто она только что выпустилась из Оксфорда.
— Есть ли какой-нибудь способ узнать, когда их купили?
— Надо посмотреть… — Цветочница вытащила тюльпан из букета. Со сосредоточенным видом она сделала разрез по всей длине и принялась внимательно его изучать. Эта процедура удивила Сестеро. — Он свежий. Его срезали меньше суток назад. Я бы даже сказала, часов пять назад.
Сестеро перевела взгляд на часы на стене, частично скрытые зарослями. Было одиннадцать утра. Если флористка права, эти цветы срезали не позднее восьми вечера накануне.
— Как вы можете утверждать с такой точностью?
Еще один снисходительный взгляд от цветочницы.
— Потому что. Я занимаюсь цветами всю свою жизнь.
Сестеро прикусила губу, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. Она с трудом выносила таких женщин.
— А что насчет этого? — Она протянула ей остатки цветка, который Наталия Эчано сжимала в руках в момент своей гибели.
Флористка повторила те же манипуляции.
— Состояние плохое, но я бы сказала, что это тот же сорт, но этот цветок срезали за несколько дней до этого.
— А может быть такое, что он из того же букета, а цветы все это время стояли в воде или что-то вроде того? — спросила Сестеро.
Флористка тут же покачала головой.
— Это невозможно. Стебель тогда бы выглядел и ощущался по-другому.
Сестеро пожалела, что не послала Айтора на эту беседу. Он бы точно проявил больше терпения, пытаясь выяснить, как убийца раздобыл цветы.
— А их можно вырастить самостоятельно?
— Трудно. Это не просто цветок. Тюльпаны — капризные цветы, особенно в домашних условиях. Я бы очень удивилась, узнав, что любитель мог вырастить цветы подобного качества.
Еще не договорив, она отвернулась и снова занялась красными лентами. Лезвие ножниц прошлось по полоске блестящей бумаги, превращая ее в завиток, каким обычно украшают букеты в цветочных магазинах.
Ане с отвращением забрала тюльпаны. Она не ожидала, что визит в цветочный магазин принесет ей больше вопросов, чем ответов.
— Ясно. Большое спасибо, что уделили мне время, — сказала она, но не удержала сарказма.
— Надеюсь, я смогла вам помочь, — откликнулась женщина, не потрудившись проводить ее до двери.
Сестеро открыла дверь бара, все еще чувствуя поражение. Оставалось надеяться, что Айтору повезло больше. Она оглянулась в поисках напарника. Его не было на месте. Пока не было.
Бармен — тот же, что обслуживал ее прошлым вечером, — бросил на нее взгляд через глянцевую поверхность кофеварки.
— Что будете?
— Двойной.
— Американо?
— Нет, двойной. Две порции эспрессо в одной чашке.
— Как скажете.
Игровой автомат в глубине зала издал надоедливую мелодию и металлический звон монет. Сидевший за ним азиат радостно кивнул.
— Я запрещу тебе играть. — Бармен повысил голос, перекрикивая звуки кофемашины.
Сестеро вытащила телефон, чтобы проверить, нет ли сообщений от коллег, и тут дверь открылась.
— Ну и ливень! — Айтор снял дождевик и повесил его на крючок под барной стойкой.
— Обещают всю неделю такую погоду, — заметил слепой, сидевший у входа. Лотерейные билеты покрывали его грудь разноцветным водопадом.
— На улице так паршиво, — пожаловался бармен. — Даже на работу идти не хочется.
— Как будто кому-то когда-то хочется, — усмехнулся слепой.
— Ну, вы же хотите, чтобы вокруг все цвело. Вот вам и цена за это. Да чего вы жалуетесь, это всего лишь вода. Раньше лило куда сильнее, — вмешался старик за одним из столиков. Он не удосужился даже поднять голову от наполовину разгаданного кроссворда в газете.
— Что будете? — спросил бармен у Айтора.
— Зеленый чай и тортилью.
— Принесите еще одну для меня, — добавила Сестеро, вспомнив, что так и не позавтракала. Обычно она никогда так не делает, но в этот день все вышло из-под контроля. В том числе и еда.
— Как все прошло в цветочном? — спросил Айтор.
Сестеро вздохнула.
— Так себе. Все сложнее, чем мы думали. Сейчас не сезон для тюльпанов, и она не знает, кто мог их продать. А как в похоронном бюро?
Бармен поставил на стойку два дымящихся блюдечка, и у Сестеро разыгрался аппетит.
— Убийцы не было на кладбище. А если и был, то пришел без букета, — объяснил Айтор. — Их принесли гробовщики. Они прекрасно помнят, как забирали его из морга вместе с остальными цветами.
— Нужно проверить, есть ли там камеры видеонаблюдения, — решительно сказала Сестеро. Возможно, обнаружить убийцу будет проще, чем ей казалось несколько минут назад.
— Уже. Ни одной. В том числе снаружи.
— Черт…
В голове Сестеро вихрем пронеслись мысли. Она явно что-то упускала. Закрыв глаза, она заставила себя абстрагироваться от неудачной шутки, которую Аргиньяно[2] отчебучил с экрана телевизора, включенного на полную громкость.
— Он ее повторяет уже в третий раз, — проворчал отгадывавший кроссворд.
— Бабульки в шоке от его грязных шуточек. Такими темпами на него подадут в суд, — откликнулся слепой.
— Ну хватит, все лучше, чем новости… Кто-нибудь знает, что там с той журналисткой? — вмешался официант.
— Да ну тебя, никто ничего и не узнает. Они все скроют. Ее давно пытались заткнуть. — Слепой постучал тростью по полу.
Полицейские переглянулись. От болтовни в баре зачастую больше пользы, чем от допросов.
— Стоит только нацелиться на застройщиков и политиков…
— Ей нужно было завести телохранителей.
Повисло молчание, и Аргиньяно на экране успел поставить в духовку пирог с перцем пикильо.
— А зачем ей телохранители, если она крутила шашни с комиссаром? — внезапно заметил старик.
— Так они расстались. Она его бросила.
— Мне кажется, она в принципе с ним встречалась ради защиты, — заметил бармен, протирая стаканы тряпкой.
Старик захихикал.
— Похоже на то. Как только отказалась с ним спать — сразу же оказалась на рельсах. И мы никогда не узнаем, кто в этом виноват. Знаете почему? Потому что им плевать. Это был комиссар. Наталия знала слишком много, и ее убрали. Они позаботятся о том, чтобы никто ничего не узнал. Через два дня все забудется.
— Если только ее смерть не повесят на кого-то еще, — предположил слепой.
— Как там Санти?
— Муж? Хреново, конечно. А ты как думал? Говорят, его пичкают таблетками, чтобы он совсем уж не расклеился.
Сестеро поднесла ко рту последний кусочек тортильи. Разговор свернул не туда. Нужно вернуться к началу.
— Не слышала, чтобы у Наталии Эчано были какие-то проблемы с застройщиками, — подчеркнуто равнодушно вставила она.
Айтор рядом с ней поднес бокал к губам и с притворным интересом уставился в телевизор.
— Это потому, что ты не слушала ее программу, — заявил слепой. — Они тут устроили шумиху с музеем. А она каждый день выступала против.
Сестеро нахмурилась. Она ничего не понимала.
— Музей Гуггенхейма, — объяснил бармен. — С тех пор как стало известно, что здесь хотят открыть филиал компании, все стоят на ушах.
— Какой-то умник с инсайдерской информацией скупает землю за бесценок. Лотерея, дамы и господа! — воскликнул лотерейщик тем же тоном, каким объявил бы розыгрыш.
Сестеро выразительно посмотрела на напарника. Накануне он должен был посетить «Радио Герника» в поисках информации.
— Я сейчас вернусь туда. Вчера там был только техник, который дал мне послушать пару записей. По вечерам пускают эфир из Бильбао, и из команды Наталии Эчано никого на станции нет, — вполголоса пояснил Айтор.
— Эти взяточники живут на широкую ногу. Вы что, правда думаете, что политики и застройщики плетут интриги только на юге? — заявил мужчина с кроссвордом. — Эй, Маноло! Вымышленное животное, пять букв. Начинается на «п». Угадай с одной попытки.
Бармен рассмеялся.
— Пора бы им уже сменить пластинку. Каждый день загадывают одно и то же, — сказал он и кивнул в сторону экрана. — Ничего себе! Этот парень просто талантище. Видали, что он сделал из консервированных перцев и пары яиц?
— А еще там сливки, масло, специи… Да он туда чего только не бросил, — возразил слепой.
— А я бы все равно съел сейчас, — настаивал бармен.
— Еще один: библейский персонаж из трех букв. Они что, думают, что у нас память отшибло? Его загадывали по меньшей мере трижды за последние пять дней.
— Брось это дело и займись судоку. Меньше брюзжать будешь, — посоветовал бармен.
Айтор указал в сторону двери. Сестеро кивнула. Больше здесь делать нечего. С другой стороны, время в баре не прошло зря. У них появился новый возможный мотив.
— Вы ведь из полиции? — Слепой перегородил им дорогу тростью.
Сестеро посмотрела на напарника. Как и она, Айтор был в штатском и даже снял с пояса кобуру. Эта игра начинала ей надоедать.
— С чего вы это взяли? — поинтересовалась она.
— Да вас за километр видно, — заметил он. — Как насчет лотерейного билета? Розыгрыш в пятницу. У тебя телефон звонит. Наверняка это твой муж хочет, чтобы ты и ему прикупила билетик.
Все в баре рассмеялись.
Сестеро прижалась ухом к рюкзаку. Он и правда вибрировал. Расстегнув молнию, она посмотрела на экран.
— Это Чема, — сказала она Айтору и ответила на звонок. — Сестеро, слушаю.
Голос полицейского был полон тревоги. И Ане ощутила, как тревога, зародившись в груди, наполняет все ее существо.
В мае 1985 года
— Это великолепно. Одолжишь на минуточку?
Не дожидаясь ответа, учительница взяла мой рисунок и подняла его так, чтобы всем было видно. Ей пришлось трижды попросить тишины и даже повысить голос, чтобы ученики в классе — их было больше тридцати — наконец-то повернулись к ней.
— Посмотрите, как хорошо вырезано, в отличие от многих. Вам уже шесть, а ведь даже трехлетки смогли бы вырезать лучше.
— Я лучше нарисовала, — запротестовала Ициар, девочка со светлыми косичками, сидевшая за соседней партой.
— Да, Ициар нарисовала очень хорошо, — признала учительница. — Как и многие из вас. Но кое-кому придется снова учиться с малышней, если вы не проявите больше усердия.
— У меня ножницы затупились, — встрял Лукас, показывая свою лошадь с отрезанными ногами.
— Да неужто! Вечно то ножницы затупятся, то краска засохнет…
— Но это правда, — настаивал мальчик.
Учительница вернула мне рисунок. Мне было неловко, но в то же время я был очень горд собой.
— Твоя мама будет очень довольна, — сказала она, погладив меня по голове, а затем снова повысила голос. — Пора заканчивать. Доделывайте, и мы повесим их на ленточку и напишем: Zorionak, ama[3].
Я взял голубую краску. Лошадка была почти готова. Оставалось только нарисовать глаза. Я хотел сделать их голубыми, как у моей мамы.
Затем мы выбрали ленты, и раздался звонок, означавший конец занятий.
— Подождите минутку, — сказала учительница тем, кто бежал к двери. — Спрячьте ваш подарок до воскресенья. Вот увидите, как они будут довольны, что вы вспомнили про День матери.
Осторожно, чтобы не смять, я положил подарок в сумку. Я умирал от желания вручить его маме. Я представил, как разбужу ее в воскресенье, едва рассветет. В ящике я хранил конфету, которую мне подарили несколько недель назад на день рождения. Я положу ее на поднос рядом со стаканом свежевыжатого сока и отнесу маме в постель. Ведь она всегда начинает день с апельсинового сока.
Наконец этот день настал. Отца не было дома. Его почти никогда не было дома, море всегда забирало его у нас. Когда он возвращался, он всегда рассказывал мне о месте с удивительнейшим названием: Гран Соль, Великое Солнце. Я всегда просил его взять меня с собой, а он смеялся и говорил, что однажды мы отправимся туда вместе. Спустя годы мне довелось побывать в этом волшебном месте, и я убедился, что единственное, что в нем волшебного, — это его название.
Как я уже говорил ранее, это было воскресенье, День матери, и я хотел сделать ее пробуждение особенным.
Мне с трудом удалось уместить все это на подносе — сок, поджаренный хлеб, подарок, который мы приготовили в классе… Единственное, что я не смог сделать, — это кофе: я не знал, как пользоваться кофеваркой, да и ее свист разбудил бы маму раньше времени.
Я тихонько прошел в спальню. Тонкие полоски света, пробивавшиеся сквозь ставни, украшали изголовье кровати.
Время здесь было подчинено ритму ее дыхания. Я с трудом удержался, чтобы не залезть под одеяло и не прижаться к ней. Так поступают только малыши, и она давно не одобряла подобного поведения.
— Что тебе нужно так рано? — буркнула она, когда я поцеловал ее в щеку.
Я посмотрел на будильник на столике. Было почти девять, в это время мы вставали по выходным.
— Zorionak, ama… Сегодня твой день, — сказал я, обнимая ее за руку, лежавшую поверх простыни.
— Хватит нести чушь, — ответила она, сбрасывая мою руку и переворачиваясь на другой бок.
Внутри меня что-то оборвалось.
— Я приготовил тебе сок, — пролепетал я еле слышно.
— Дай поспать. Хватит придуриваться.
Мои глаза наполнились слезами. Не так я воображал себе эту картину.
Я посмотрел на сок. Если она сейчас же его не выпьет, все витамины исчезнут. Я открыл было рот, но рыдания душили меня.
Наверное, я заплакал, уже не помню, но как иначе, когда твои фантазии рушатся? Остаток утра я провел на кухне перед накрытым с таким старанием подносом в надежде на то, что она скоро встанет. Шли часы, надежда угасала, ноги онемели. Наверное, я поплакал еще, и плечи опустились от горя, но это уже мои домыслы. Разве можно помнить все в деталях, когда прошло столько лет?
Был почти полдень, когда она появилась на кухне. Она вошла уже одетая, красивая, как обычно, и с серьезным лицом.
— Zorionak, — прошептал я.
Она презрительно хмыкнула.
— Поздравь тех, кому есть что праздновать. А меня оставь в покое.
Я едва сдержался, чтобы не заплакать. Прикусил до боли губу и пододвинул к ней поднос.
— Я приготовил тебе…
Не разжимая губ, она покачала головой.
— По-твоему, я буду пить сок, который сделан столько часов назад?
С этими словами она открыла холодильник и достала апельсины. Звук соковыжималки стал для меня последним ножом в спину, пока я плелся по коридору. Я не хотел, чтобы она видела мои слезы.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Танец тюльпанов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других