Хосе Марти и Мануэль Сангили
В книге исследуется публицистика выдающихся мыслителей и политических деятелей Кубы Мануэля Сангили (1848 — 1925) и Хосе Марти (1853 — 1895). Дается анализ их концепции национальной независимости и государственного суверенитета Кубы. Исследование адресовано всем, кто интересуется революционным прошлым Кубы и истоками аннексионистских планов США в Южной Америке. Изучение логики поведения "мирового гегемона" на примере "многих лет истории" дает понимание процессов, происходящих в мире сегодня. Понимания — так актуального сегодня для России. Автор — Зоя Ивановна Соколова — Доктор Исторических Наук. Окончила исторический фак-т МГУ им. М.В. Ломоносова в 1958 году. Специализировалась на внешней политике США накануне Второй мировой войны. Победа Кубинской революции в январе 1959 года изменила круг научных интересов молодого историка. Освободительная борьба на Кубе и социально-экономические реформы революционного правительства определили её профессиональный интерес и направление исследований.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Хосе Марти и Мануэль Сангили» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Введение
На рубеже ХХ и ХХI столетий человечество переживает всемирный и всеобщий кризис. В мировом сообществе до крайности обострились проблемы национальной независимости и государственного суверенитета. В определенной степени кульминацией этих явлений стал распад Советского Союза и крушение мировой системы социализма в том виде, в каком она существовала. Ее хрупкая и как выявилось, не приспособленная ни к противодействию, ни к конкуренции инфраструктура практически во всех сферах жизнеобеспечения — финансово-экономической, политической, военной и идеологической — подверглась разрушению без каких-либо надежд на реставрацию. По крайней мере, в том виде, в каком она создавалась в процессе формирования собственных основ. Вместе с тем необходимо видеть, что у этих явлений есть свои причины и отражаюшие современные тенденции предпосылки. К их разряду надлежит отнести прежде всего провозглашение доктрины глобализации и методы ее осуществления ведущими постиндустриальными странами в пределах пространства, не ведающего ни территориальных, ни тем более экономических границ. Материальной основой усиления данной тенденции следует считать транснациональный капитал, набравший свою экономическую мощь на базе беспрецедентной монополизации финансово-экономической сферы в мировом масштабе и претендующий сегодня на политическое господство в мире, не ведая границ.
Эти перемены свидетельствуют о проявлениях характерных признаков новой формы угнетения — неоколониализма. Между тем это явление вряд ли можно считать новым, если принять во внимание исторический опыт борьбы кубинского народа за национальную независимость и политический суверенитет на рубеже ХIХ и ХХ столетий.
20 мая 2002 г. исполнилось ровно сто лет со дня провозглашения Кубы республикой и помпезного, под американским флагом, декларирования ее независимости. На самом же деле Куба стала псевдореспубликой, а провозглашенная «независимость» — фикцией. Решающая роль в этой «метаморфозе» политической истории Кубы принадлежала США.
Куба после начала нового этапа освободительной антиколониальной войны 24 февраля 1895 г. уже провозгласила себя «Сражающейся республикой». Произошло это на созванной в сентябре того же года Революционной Конституционной ассамблее в городе Химагуайу в мятежной провинции Камагуэй. К завершению этой войны она пришла, имея законно избранного президента в лице Сальвадора Сиснероса-и-Бетанкура, сформированные с учетом специфики времени структуры государственной власти в форме Правительственного совета и Освободительной армии. Вопрос о переходе к стабильному состоянию с провозглашением независимости острова и суверенитета Кубы вплотную был поставлен на повестку дня всем ходом стремительно развивавшихся событий.
Однако, геополитикой США, с их нацеленностью на экспансию в Латинскую Америку, независимость Кубы не только не предусматривалась, но и полностью исключалась. Поэтому в 1898 г. США навязали Испании, практически разгромленной силами Освободительной армии Кубы, первую в истории международных отношений империалистическую войну, оккупировали остров, установили военно-оккупационный режим власти, отказались признать Сражающуюся республику, хотя она имела свое дипломатическое представительство в США все годы, пока шла антиколониальная война. Конституцию Сражающейся республики посчитали неправомочной, на требование вывести с Кубы свои оккупационные войска ответили отказом, развернули бурную деятельность по закреплению своих особых отношений с Кубой при помощи включения в текст новой Конституции Кубы пресловутой «поправки Платта» (о ней речь ниже). Завершало эту политическую операцию внедрение в государственные структуры Кубы определенных лиц из числа кубинцев, имеющих известность в своей стране, заблаговременно подобранных, соответствующе воспитанных (а точнее, просто подкупленных) в самих США. Их «репатриации» на самый высокий иерархический уровень государственной власти Вашингтон придавал особое значение. Это и были контуры неоколониализма, который с конца ХIХ в., как дамоклов меч, завис над Латинской Америкой на все будущее столетие. А на рубеже ХХ и ХХI вв. его логическим продолжением для этого региона стала так называемая «Инициатива для Америк», о которой 27 июня 1990 г. объявил президент США Дж. Буш (старший).
Замысел же этой «инициативы» состоит в том, чтобы ускоренными темпами (до 2005 г.) создать единое торгово-экономическое пространство — Зону свободной торговли Америки (ЗСТА), куда бы под эгидой США вошли все, за исключением Кубы, страны Латинской Америки1. Ее суть — внедрение в плоть латиноамериканских стран давней (с момента провозглашения в 1823 г. «доктрины Монро») идеи «панамериканизма» («Америка для США»).
Подобный ракурс развития событий в регионе, можно сказать, в деталях предвидели кубинские публицисты Мануэль Сангили и особенно Хосе Марти, создавая концепции борьбы за национальную независимость и государственный суверенитет. Поэтому для современности, когда попираются суверенные права независимых государств, актуальными представляются некоторые теоретические аспекты творческого наследия кубинских публицистов, стоявших у истоков зарождения неоколониализма и предпринявших уже тогда попытку дать аналитическую, на демократической основе оценку его характерных признаков, предусмотреть опасные последствия его эволюции в исторической перспективе и попытаться поставить этому политический заслон.
По ряду соображений актуальной представляется и необходимость изучения природы демократизма во взглядах Сангили и Марти, в частности, по вопросу антиколониальной войны. Во-первых, необходимо видеть существенную разницу в принципах демократического мышления каждого из них, хотя, на первый взгляд, к решению задачи завоевания независимости оба подходили одинаково, исходя из одинакового постулата — необходимости революционной войны. Во-вторых, важно понять, что эта разница во взглядах была обусловлена объективно, по мере усложнения содержания самой задачи освобождения, а именно: нереальностью ее решения на путях только антиколониальной войны с Испанией, поскольку наступила стадия передела мира, которая и началась с навязывания Испании империалистической войны со стороны США. Если мысль Марти схватила эту смену эпох в момент ее зарождения, то Сангили не сразу понял этой перемены, что и стало основой перерождения его революционного (для периода первой антиколониальной революции) демократизма в либерализм, прикрытый демократической фразеологией. В-третьих, нельзя не учитывать демократическую сущность логики их мышления в вопросах государственного устройства после завоевания независимости: абсолютная неприемлемость для обоих любой формы авторитаризма. Они оба — сторонники обеспечения суверенитета на правовой основе. Наконец, особый интерес вызывает вопрос о решающей роли именно публицистики в формировании демократических основ концепции национальной независимости и политического суверенитета, а не сочинения, скажем, типа трактатов.
Изучение поднятой в публицистике совокупности проблем, характерных для своеобразия демократического мышления Сангили и Марти, может иметь значение для современности с ее стремительными процессами, происходящими, в частности, в настоящее время в Латинской Америке. Примером могут служить недавние с молниеносной быстротой развивавшиеся события в ряде стран Латинской Америки.
На политику форсирования глобализации Латинская Америка отвечает ускоренной регионализацией, точнее, региональной самоидентификацией. Относиться к этому следует, как к проявлению попытки отстоять независимость в региональном масштабе. Истокам этой актуальнейшей на сегодня проблемы огромное внимание уделил Марти, обогатив свою публицистику, вызывающе емким политическим термином «Наша Америка». Поэтому, на мой взгляд, концепция «испаноамериканизма», разработанная в публицистике Марти как концепция не только национальной, но и региональной независимости, актуальна методологически и политически для понимания необходимости альтернатив в современном мире. Марти в идеологии «испаноамериканизма» раскрыл альтернативный потенциал «панамериканизму», как идеологии, направленной на создание в регионе таких экономических и, в особенности, внешнеполитических предпосылок, которые гарантировали бы Соединенным Штатам абсолютное господство в Западном полушарии, пресекали бы любые попытки региона к развитию межрегиональных экономических, торгово-финансовых, внешнеполитических отношений и научно-культурных связей. Даже в том случае, если инициатива и заинтересованность в развитии межрегиональных отношений с Латинской Америкой исходит от постиндустриальных стран Европы, союзников США по «доктрине глобализации», не говоря уже об Азии и Африке.
Идеология «испаноамериканизма» имеет свои давние исторические корни, уходящие в эпоху национально-освободительных революций начала ХIХ в. Ее зарождение связано с именем такого выдающегося мыслителя Латинской Америки, как Симон Боливар2. С самого начала эта идеология формировалась как противовес идеологии «панамериканизма». Свидетельством тому является и хронологическое (20-е годы ХIХ в.) совпадение момента их начинавшегося противостояния в вопросе создания континентального объединения. Что касается мировоззрения и конкретного вклада Марти, то он обогатил идеологию «испаноамериканизма», внеся в нее антиимпериалистическую направленность и дополнив практическими рекомендациями регионального значения.
И Сангили, и Марти попытались доступными им средствами противостоять попыткам аннексии идеологии «панамериканизма», раскрыв в своей публицистике ее чрезвычайную опасность для исторических судеб региона. Поэтому изучение их мировоззренческих позиций и публицистических концепций по проблемам национальной независимости и политического суверенитета не только своего государства, но и целого региона представляется актуальным для наших дней, когда США навязывают свою волю не только Западному полушарию, но и всему мировому сообществу по созданию монополярной системы международных отношений. Позиции Сангили и Марти в этом вопросе вызывают тем больший интерес, что они основаны на демократических принципах и неприятии диктата США. Поэтому выработанные ими принципы и критерии основ политического суверенитета могут иметь значение и как исторический опыт для альтернативного противостояния доктрине глобализации, которая по замыслу ее адептов призвана предопределить пути развития человечества, содержание эпохи, открыть максимальный простор для действия ее ведущих тенденций. Что же касается самих этих тенденций, то они потенциально направлены на полную трансформацию уже сложившихся экономических и политических предпосылок, способных гарантировать сохранение государственного суверенитета и обеспечить в исторической перспективе сохранение национальной независимости.
Кроме того, публицистические концепции, воссоздание которых требует сосредоточения идей и отдельных высказываний авторов в единое целое, имеют и самодовлеющую теоретическую ценность, как проявление парадоксальной противоречивости: с одной стороны, высокий уровень развития демократических идей в стране, сбросившей колониальное иго, а с другой — отсутствие гарантированных условий для реализации назревшего демократического потенциала этих идей при всей их кажущейся исторической мобильности. Причем, не по причине незрелости необходимых для этого внутренних материальных условий, а из-за вероломного вмешательства в ход событий инородного природе этих условий внешнего фактора. В данном конкретном случае: аннексия острова Соединенными Штатами, чьи геополитические интересы были заранее спроецированы на недопущение суверенитета и независимости Кубы.
Изучение публицистического наследия, оставленного выдающимися мыслителями Кубы, наконец, актуально для понимания ретроспективы развития международной журналистики с точки зрения профессионального интереса. Это тем более важно, когда речь идет о ее наиболее талантливых представителях, которым удалось в своем творчестве не только отразить содержание и характер своего времени, но и предвосхитить будущее, обогатить собственное восприятие действительности мироощущением грядущей исторической перспективы, разглядев действие тех новых тенденций, которые в тот момент только зарождались и которым еще предстояло набрать силу уже в исторически иную, хронологически более позднюю, эпоху. Именно с такого рода публицистическим явлением соприкасается исследователь творческого наследия таких блистательных журналистов Кубы, какими были Хосе Марти и Мануэль Сангили на рубеже ХIХ и ХХ вв. И актуально это учитывать в наши дни, когда перипетии грядущих перемен — и не только в латиноамериканском регионе — еще не раз заставят обратиться современную общественную мысль к эпохе, которая на свои авангардные рубежи выдвинула мыслителей такого масштаба. Им дано было высветить то для их времени новое, что обрастает плотью и кровью в современных условиях, становится политической «будничностью» для современной общественной мысли всего мирового сообщества. Речь, конечно, идет не об экстраполяции взглядов кубинских публицистов на современность, а о творческом осмыслении тех общественных, экономических и политических явлений, которые им удалось зафиксировать в их зародышевом состоянии и попытаться предсказать характер их эволюции.
В этой связи особый интерес вызывает международная научная конференция, проведенная в Сантьяго-де-Куба 15 — 18 мая 1995 г. по случаю 100-летия со дня гибели Марти (19 мая 1895 г.). Событие это никак нельзя отнести к разряду ординарных не только в научном, но и в политическом отношении ни по представительности (четыреста участников из 26 стран, включая Россию), ни по девизу, который определял направление ее работы: «Хосе Марти и вызовы ХХI века».3 Не случаен выбор и места проведения этой конференции — восточная, наиболее мятежная столица Кубы, неподалеку от которой в сражении под Дос-Риос погиб Марти. В Сантьяго-де-Куба находится и одно из красивейших в мире сооружений, связанное с именем Марти, — его мавзолей из белого с розовым отливом мрамора, воздвигнутый к 100-летию со дня его рождения (1953).
По завершении работы этого международного форума была принята «Итоговая декларация», в которой в частности, было отмечено, что «конкретными вызовами ХХI века» являются «гегемония империализма, глобализация капиталистической экономики, расширение пропасти между богатыми и бедными странами, экологические бедствия и кризис этических ценностей в мировом масштабе»4.
Чрезвычайно важными, на мой взгляд, представляются материалы международной конференции «Латинская Америка: универсализм и самобытность», которая была проведена в Гаване в апреле 2005г. по инициативе Центра национальной славы России и Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного при поддержке Посольства Республики Куба в РФ и министерства культуры Кубы. Не случайно то, что работа этой конференции вызвала большой политический и научный резонанс в рамках деятельности Мирового Общественного Форума «Диалог цивилизаций». Важно отметить также, что время проведения этой конференции символично совпало со 110-й годовщиной со дня гибели Хосе Марти и 80-й годовщиной драматичной смерти Мануэля Сангили.5
Кроме всего сказанного, изучение публицистического творчества Сангили и Марти актуально для научного понимания целостности всего их творчества. Без учета публицистики, цементирующей все их литературное творчество, исследование взятых по отдельности частей творческого наследия этих авторов, особенно Марти, ведет к фрагментарности восприятия как их личности, так и их творчества. Поэтому попытки отдельных исследователей проигнорировать изложенные в публицистике идеи либо как мало связанные, на поверхностный взгляд, с избранной ими для изучения сферой творчества (философия, поэзия, педагогика и т. д.), либо по каким-либо иным соображениям всегда чреваты возможностью искаженной и даже ошибочной трактовки взглядов человека, который на протяжении всей своей жизни занимал активные позиции и не мыслил ни себя, ни своего места в обществе вне энергичной политической деятельности. И деятельность эта отражалась прежде всего через публицистику, которая позволяла с наибольшей полнотой реализовать и мировоззренческий потенциал, и политические принципы, служила источником поэтического вдохновения. Более того, не будет преувеличением сказать, что для самого Марти его собственная публицистика была своего рода методологическим ключом для «входа» в многогранный мир собственного творчества. При всей парадоксальности этой мысли она мне представляется необходимой для верного понимания содержания и характера всего творчества гениального кубинского публициста.
В доказательство обоснованности этого суждения можно обратиться к посвящению, которым открывает Марти свой сборник «Простые стихи», увидевший свет в 1891 г. «Мои друзья знают, как эти стихи вырвались из моего сердца. Это случилось в ту, полную тоски зиму, когда представители испано-американских народов, — одни по неведению, другие — с фанатической верой, третьи — из страха, четвертые — из вежливости — собрались в Вашингтоне, под крыльями грозного орла»6. Стихи, написанные им в дни его чрезвычайной публицистической активности в связи с проведением двух межамериканских конференций7, имели для него особое значение тем, что его устремления были поняты его друзьями. Он пишет: «Эти стихи печатаются потому, что волнение и любовь, с которыми несколько добрых душ восприняло их однажды ночью, полной поэзии и дружбы, уже сделали их общим достоянием…»8.
Внимание на себя обращает сразу же тот факт, что историографический интерес к творческому наследию этих двух публицистов, как на их родине, так и за ее пределами, не поддается сравнению. Личности Хосе Марти, его мировоззрению и творчеству посвящены сотни, если не тысячи, работ. Правда, этот огромный интерес к нему был проявлен главным образом уже после Кубинской революции 1959 г., победа которой кубинским обществом была воспринята прежде всего как торжество идей их великого соотечественника. Национальным же героем он стал еще при жизни, и своими современниками воспринимался не иначе, как Апостол Кубинской Свободы.
Что же касается Мануэля Сангили, то нельзя сказать, что его имя на Кубе было предано забвению, хотя по популярности он, конечно же, особенно сегодня, уступает Марти, своему современнику, которого ему дано было пережить почти на тридцать лет. Для самого Сангили годы без Марти стали не только временем воздаваемых ему заслуженных почестей, роста его популярности и авторитета в обществе, но и поводом для углубленного постижения политических взглядов Марти, некогда воспринимавшихся им как слишком радикальные. Теперь же он убеждался в чрезвычайной актуальности основ антиимпериалистических идей Марти.
Политическая прозорливость Марти основывалась на его отношении к «необходимой войне» 1895 — 1898 гг. как к способу вооруженного противостояния и одновременно как к фактору политического сопротивления империалистическим амбициям США, а также как к единственно надежной на тот момент возможности гарантировать Кубе завоевание суверенитета. Только завоевание подлинной независимости Кубой могло (и должно было) стать, по его идее, прочным заслоном аннексионизму и экспансионистским планам США в Латинской Америке.
Личное общение двух идеологов суверенитета Кубы при их жизни было ограниченным. Сангили в тот момент не считал революционную войну ни политической, ни общественной необходимостью по причине, как он думал, неготовности к ней кубинского общества. Но Сангили никогда не был ни тенью Марти, ни тем более его оппонентом, хотя их личная встреча в Нью-Йорке, инициатором которой выступил Марти, и на которую они оба так рассчитывали, не принесла им ни единомыслия, ни необходимого взаимопонимания. Сангили не принял предложения Марти о вступлении в Кубинскую Революционную партию, созданную им в 1892 г. с единственной целью: возложить на нее политическое и военное руководство революцией.
Не исключена возможность, что Марти лелеял тогда и мысль о возложении на Сангили обязанности главнокомандующего Освободительной армии. При выборе этой кандидатуры Марти мог учитывать и наличие большого военного опыта у Сангили со времен Десятилетней войны, и твердость его политических принципов, выразившуюся в отказе признать заключенный по окончании войны с Испанией Санхонский пакт 1878 г., чем он и снискал в обществе авторитет, славу и репутацию бескомпромиссного мамби9. Что касается бывшего (в Десятилетнюю войну) главнокомандующего Максимо Гомеса, то у Марти были с ним достаточно серьезные принципиальные расхождения относительно политического устройства государства по завоевании суверенитета. Склонность Гомеса к установлению военной диктатуры была неприемлема для Марти. Кроме того, Гомес доминиканец, а не кубинец. Марти желал бы, чтобы главнокомандующим был его авторитетный соотечественник. Но все соображения относительно планов назначения Сангили на пост главнокомандующего — это только моя исследовательская гипотеза, для научного обоснования которой данных пока маловато, хотя и можно их найти. Отказ Сангили от вступления в партию не означал, однако, его отказа от сотрудничества с Марти. Напротив, он выразил безоговорочную готовность и согласие поддержать Марти в его начинаниях по пропаганде идеи независимости и суверенитета Кубы как задачи, имеющей глубокие исторические корни. Но опять-таки можно обратить внимание на небольшой нюанс: согласие на пропаганду идеи суверенитета и независимости, но отнюдь не идеи неотложности революционной войны. Сангили согласился создать (и в кратчайшие сроки создал!) на Кубе пропагандистский печатный орган, готовый сотрудничать с Марти в ходе подготовки новой революционной войны. Это — «Hojas Literarias». Между тем остается очевидным и такой факт: Сангили при жизни Марти не опубликовал ни одной своей статьи или хотя бы заметки в газете «Patria» («Родина»), которая была официальным органом Кубинской Революционной партии, и которую Марти основал также для пропаганды идеи завоевания независимости и суверенитета Кубы посредством необходимой новой революционной войны. В свою очередь, на страницах издаваемого Сангили журнала для этих же целей мы не увидим публикаций ни самого Марти, ни материалов о нем. Трудно объяснить эту кажущуюся противоестественной ситуацию. Что это? Их общее нежелание в целях, быть может, конспирации афишировать свои политические связи? Вопрос не риторический, поскольку в статье об этой газете Сангили фигурирует как один из редакторов, правда, не уточняется, в какое время — до или после гибели Марти10. Или все же здесь присутствует нечто более глубинное — каждый остается при своем мнении, и никто не переходит в открытую оппозицию друг к другу во имя общего для страны дела. У личностей такого масштаба свои, доступные только им, этические и этатические принципы взаимоотношений.
У Марти и Сангили между тем была и общая для них обоих непререкаемого авторитета личность. Это — Хулио Сангили, старший брат Мануэля, генерал Освободительной армии, мужеству и храбрости которого Марти посвятил очерк и к которому не раз обращался с личными просьбами о помощи в самые критические моменты своей деятельности. Свидетельство тому — письма Марти, адресованные непосредственно Хулио Сангили, а также другим деятелям освободительного движения, которым он усиленно рекомендует его как образцового борца, преданного идее независимости Кубы. В эпистолярной публицистике Марти имя Хулио Сангили упоминается десятки раз. И всегда в благожелательном и доверительном контексте.
В 1948 г. на Кубе достаточно широко было отмечено 100-летие со дня рождения М. Сангили, переизданы его публицистические статьи и выступления в виде сборника под красноречивым названием: «Защита Кубы» («Defensa de Cuba»). Эта дань памяти и уважения благодарных потомков революционеру, государственному деятелю и публицисту является объективным свидетельством того, что в истории борьбы кубинского народа за независимость М. Сангили занимает достойное место прежде всего как истинный мамби, представитель поколения кубинских революционеров, которые первыми вступили в революционную войну с метрополией и сыграли выдающуюся роль в формировании национального самосознания кубинцев и самой нации. Предисловие к этой книге было написано крупным ученым Кубы, лично знакомым с автором публикуемых трудов — Эмилио Роигом де Леучсенрингом. Его очерк о Сангили по сей день остается лучшей, наиболее искренней работой о нем.
Объединение имен двух публицистов Кубы — Сангили и Марти — в настоящем исследовании, однако, не является случайным. Оно обусловлено не стремлением к сопоставительному анализу мировоззренческих, творческих или каких-либо иных позиций авторов публицистических статей, целью которых было обоснование необходимости завоевания Кубой независимости. Разница «весовых категорий» творческого потенциала этих двух публицистов очевидна (полное собрание сочинений Сангили составляет 8 томов, а Марти — 28), и подобное стремление могло быть воспринято, даже при наличии тщательной научной аргументации, как чистый академизм или даже снобизм исследователя. Да в этом нет и необходимости. Имена эти объединил исторический фатум идеи суверенитета и независимости. Однако, по горькой иронии судьбы, сама идея независимости Кубы, за которую ратовали — каждый в своей публицистическом творчестве и политической деятельности — Марти и Сангили, которая специфически предопределяла гражданские позиции обоих, их социальное и политическое мироощущение, и во имя осуществления которой они сражались не только на поле брани, пережила драму трансформации
Мартианской концепции независимости судьба предопределила более сложный путь развития. Для ее реализации понадобились новые силы, и эта перспектива стала возможной лишь на путях движения к социализму, то есть с выходом на арену освободительной борьбы кубинского пролетариата. На этом этапе стало возможным и произошло с одной стороны, как бы совмещение обеих концепций, то есть революционный демократизм Марти как бы поглотил «революционный» либерализм Сангили: категория «независимость» была существенно скорректирована понятием «суверенитет»; а с другой стороны, эта «объединенная» концепция независимости и суверенитета, в свою очередь, была дополнена принципиально новым компонентом формационного характера. В случае с завоеванием кубинской национальной независимости решающая роль принадлежала выбору кубинским обществом социалистического пути развития. По всей вероятности, это был единственно возможный и подготовленный историей шанс, когда на судьбу независимости и суверенитета Кубы самым бескомпромиссным образом повлияли мощь и международный авторитет Советского Союза и стран социалистического содружества. И снова — внешний фактор, но с обратным, нежели в начале ХХ в., знаком.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Хосе Марти и Мануэль Сангили» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
1
Об этих «инициативах» президент США объявил накануне визита в Латинскую Америку. См.: Bush G. Discurso sobre la nuevas relaciones con el Hemisferio. — Washington — 27. 06. 1990.
2
Боливар-и-Понте,Симон Хосе Антонио (1783 — 1830) — Освободитель (под этим именем он вошел в историю Латинской Америки). Венесуэльский патриот, государственный деятель и полководец, один из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Америке в 1810 — 1826 гг. Креольский аристократ. Выступил с идеей объединения молодых латиноамериканских государств для коллективной защиты независимости. Созванный с этой целью Панамский конгресс (1826) результатов не дал: объединение не состоялось. Незадолго до смерти пережил заговор, направленный против него. После убийства неизвестными лицами его друга и правой руки, маршала Антонио Хосе де Сукре отказался от власти, отправился в изгнание, по пути скончался от неизлечимой болезни. См.: Боливар С. Избранные произведения. Речи. Статьи. Письма. Воззвания. — М. — 1983.
3
Российское литературоведение на этой международной конференции было представлено известным латиноамериканистом Ю. Н. Гириным, выступившим с докладом на тему «Хосе Марти и парадигма самосознания». // Латинская Америка. — 1995 — № 9 — С. 108 — 112.
9
Слово «мамби» или «мамбисес» широко используется во всей исторической литературе и документации Кубы. Считается, что имеет африканское происхождения, им испанцы именовали негров Доминиканской Республики в середине ХIХ в. Существует также версия, что оно соответствует фамилии негритянского полковника, служившего в испанских войсках в Доминиканской Республике и перешедшего на сторону повстанцев. Когда на Кубе началась Тридцатилетняя освободительная война (1868 — 1898), испанцы применяли это выражение ко всем повстанцам. Для кубинцев слово «мамби» стало синонимом патриота, освободителя, а также — храбрости и героизма в борьбе за свободу родной страны.
