Демоны Янниса

Зофия Мельник, 2021

Я, наверное, сотню раз перечитывала одно и тоже место из "Приключений Тома Сойера". Помнишь, когда Том берет вину за проступок Бекки на себя, и учитель наказывает его розгами? Только я хотела, чтобы Том не выгораживал эту глупую девчонку. Я мечтала, чтобы учитель высек Бекки перед классом. И я становилась Бекки и представляла, что это происходит со мной, снова и снова… Я не помню, когда это началось. Мне кажется, с самого детства я испытывала какое-то жуткое возбуждение, когда меня наказывали. Я и сейчас завожусь, стоит мне только произнести эти слова – порка, розги, плетка, флагелляция, экзекуция, пленница, невольница… Иногда мне кажется, что внутри меня живут демоны, много голодных демонов. Они разрывают меня на части. У меня столько кошмарных и жутких желаний! Эти желания преследуют меня, кружат у меня в голове и ночью, и днем…Хлоя хрипло смеется и принимается настойчиво целовать Янниса. Она выдергивает ремешок из шорт и протягивает любовнику.BDSM, ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ, МИСТИКА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Родители Янниса погибли в Маракотовой впадине во время научной экспедиции. Трос из кевларовых волокон непостижимым образом оборвался, и батисфера с учеными-океанологами канула в бездну. С тех пор Яннис живет в доме опекунши Ионы на маленьком острове в Эгейском море. У Ионы чудесные оливкового цвета глаза, ямочки на щеках, полные, словно налитые голени и маленькие аккуратные ступни. Наверное, Иона единственная из женщин на Козьем острове, которая коротко стрижется. Иона знает, что ей идет стрижка под мальчика и эта кокетливая челка, которая вечно падает на глаза.

Нужно сразу сказать, что Яннис нисколько не влюблен в Иону. Если честно, он считает опекуншу немного глуповатой. Да, Яннис был бы не против заняться с ней сексом. Ему частенько снится голая Иона, стоящая под струями водопада, и Яннис просыпается на влажных простынях, но влюблен Яннис все-таки в Хлою. Хлоя его ровесница, она живет с отчимом на другом конце Козьего острова. Её отчим — рыбак, а Хлоя мастерит для туристов сувениры из сушеных морских звезд и раковин. Дом, в котором живут Хлоя и отчим, тоже похож на раковину, он стоит неподалеку от линии прибоя, прилепившись к черной базальтовой скале.

Если родители Яниса жили наукой, то Яннис был совершенно на них не похож. Он ничем особенно не интересовался, как и вся молодежь на островах учился дистанционно, валяясь на пляже с планшетом, и только с третьей попытки сдал экзамен на аттестат зрелости. Этим летом, в конце августа Яннису должно исполниться двадцать. Несмотря на все старания Ионы, молодой человек вырос инфантильным бездельником и шалопаем.

Иона, эта медлительная, не очень умная женщина занималась воспитанием Янниса по своему разумению и насколько хватало сил. Обычно опекунша использовала кухонную лопатку из бука, стоит сказать, довольно тяжелую. Иона и Яннис, они оба, словно играли в игру, стараясь не замечать, что Яннис из мальчика превратился в молодого мужчину. Когда Яннис лежал животом на круглых коленках Ионы, а опекунша шлепала его буковой лопаткой по заднице, обоюдное возбуждение трещало в воздухе, как статическое электричество. Стоит сказать, Иона была доброй женщиной и не слишком больно его лупила. Зато член Янниса раздувался от прилившей крови, твердел и упирался сквозь ткань хитона в полное бедро Ионы. Конечно, опекунша не могла этого не чувствовать. Янис прикладывал множество мучительных усилий, чтобы сдержаться во время этих воспитательных мероприятий, и не забрызгать бедра Ионы семенной жидкостью.

— Это отвратительная, просто кошмарная привычка! — убежденно говорит Иона, шлепая Янниса кухонной лопаткой. — И это не модно, в конце концов!

Тяжелая буковая лопатка со звучным шлепком падает на узкие и румяные от побоев ягодицы Янниса. Иона всегда наказывает его в маленькой комнате в задней части дома. Комната почти квадратная, из обстановки только старый стул с высокой спинкой, на котором сидит Иона и никому не нужный рассохшийся письменный стол. Беленые стены, дверь и напротив двери — маленькое окно. А за окном — зелень сада и покатые, пропеченные южным солнцем спины холмов и вьющаяся между ними проселочная дорога. Море из-за холмов не видно, но оно совсем близко — рукой подать.

Яннис лежит животом на полных коленях Ионы. Руками и ногами он упирается в каменные плиты пола. Опустив голову вниз, Яннис разглядывает полные икры женщины, выглядывающие из-под полотняного хитона с орнаментом по краю.

— И это ужасно вредно для здоровья! — говорит обиженным голосом Иона и снова шлепает Янниса лопаткой.

Она часто дышит, на ее щеках горит яркий румянец.

— Ну, скажи, сколько раз, ты обещал, что не будешь курить?

— Иона, я клянусь! Этого больше не повторится, честное слово!

— Чтобы ты знал, я нисколечко тебе не верю, — качает головой опекунша и дважды шлепает Яниса кухонной лопаткой.

Яннис прикрывает глаза и негромко стонет. Он так возбужден, что боль от ударов превратилась в приятное жжение. Внизу живота сладко ноет.

— Кто же наябедничал? — думает про себя Яннис, чтобы немного отвлечься. — Я же нарочно ушел покурить за угол, чтобы не попасться Ионе на глаза. Помниться, Климена возилась в саду. Конечно, это она, больше некому! Ну, еще бы, сколько раз я доводил нашу садовницу до истерики! Стоило только узнать, что она до смерти боится змей…

Дверь в комнату приоткрыта, и там, за порогом кто-то стоит. Яннис всматривается в сумрак коридора. Он угадывает высокую и крупную женскую фигуру. Это кухарка Федра, Яннис видит, как светится её белый фартук! Федра стоит, привалившись к дверному косяку плечом. Кухарка улыбается, наблюдая, как Иона наказывает Янниса, он видит, как сверкают крупные белые зубы Федры.

— А может, это Федра наябедничала? — думает Яннис и морщится от шлепка лопаткой. — Помнится, я тоже пару раз над ней подшутил. Чего стоила та история с осиновым гнездом! Федру тогда здорово покусали…

Склонив голову на бок, Иона разглядывает малиновую от побоев задницу Янниса. Сквозь упавшую на лицо челку поблескивают ее большие оливковые глаза. Опекунша задумчиво хлопает себя по ладошке кухонной лопаткой. Лопатка потемнела от времени, сотни прикосновений так отполировали дерево, что кажется, будто бук покрыт слоем лака.

— Никто из моих подруг не курит, — заявляет категорично Иона. — Никто! Курят только фрики, бродяги, ну и всякие творческие личности… И где только ты взял эти сигариллы?

Удар буковой лопатки снова обжигает ягодицы. Яннис молчит, он вертится на коленях Ионы и стучит босой ногой по каменным плитам пола.

— Ну, конечно! — говорит Иона. — Это всё Ксантос! Как я раньше не догадалась! Ничего, я сегодня же наведаюсь на маяк…

Еще шлепок лопаткой и еще один! Эрегированный член Янниса подергивается и трется о полное бедро Ионы. Размером он, наверное, с небольшой кабачок и твердый, как камень.

— Ну, хватит с тебя, — говорит опекунша. — Вставай.

Яннис поднимается и одергивает короткую тунику. Иона хмурится и пытается сделать вид, что сердится на Янниса, но на её полных губах играет улыбка.

— Спасибо, Иона, — говорит Яннис.

Он целует опекунше руку и прикрывает руками тунику спереди. Иона краснеет, она отворачивается к окну и кладет на подоконник буковую лопатку. Яннис быстро обувает слетевшие с ног стоптанные сандалии, выходит из комнаты и сталкивается в коридоре с кухаркой. Федра выше его на целую голову и шире в плечах. У нее круглое румяное лицо, прямой с широкими ноздрями нос и густые сросшиеся брови. Длинные черные волосы Федры заплетены в косу и уложены вокруг головы. Стоя в коридоре, Федра ест черешню из миски и сплевывает косточки в кулак. Она насмешливо сморит на Янниса сверху вниз, но не говорит ему ни слова.

— Это Федра! Это она наябедничала Ионе, так и есть! — решает про себя Яннис.

Он медленно идет по коридору, потирая рукой саднящие ягодицы сквозь тонкую ткань туники, и думает, как бы сквитаться с Федрой.

— Я хотела спросить, насчет обеда… — слышит у себя за спиной низкий и певучий голос кухарки.

Коридор раздваивается. Яннис сворачивает к выходу в сад, проходя мимо кухни, он замедляет шаги, а потом и вовсе останавливается. Из-за приоткрытой двери слышится какой-то шум.

Яннису любопытно и он заглядывает на кухню. Вся кухня ярко освещена солнечным светом, льющимся из широкого окна. Под окном расположена просторная индукционная плита. На плите стоят, поблескивая металлом, вместительные казаны и кастрюли. На сложенной из каменных блоков стене, висят на крюках разнокалиберные сковороды. Приправы в баночках и крупы в контейнерах, как матрешки расставлены на длинной полке. На плите возле кастрюли со вчерашней похлебкой из чечевицы Яннис с изумлением видит, сидящего на задних лапах енота. Одной передней лапой с длинными ловкими пальцами енот сдвинул в сторону крышку, а другой уперся в борт кастрюли и заглядывает внутрь. Услышав шаги Янниса, енот оглядывается. Черные бусинки глаз настороженно следят за молодым человеком, а полосатый чудесный хвост беспокойно метет сверкающую поверхность индукционной плиты.

Яннис с восторгом глядит на енота, сидящего на плите. Все складывается само собой, даже выдумывать ничего не надо!

— Поиграй здесь немного, дружок. Федра скоро придет и выпустит тебя на волю, — говорит Яннис еноту.

Он быстро пятится в коридор, захлопывает дверь на кухню и слышит, как щелкнул замок. Под аккомпанемент бьющейся посуды и звона, падающих на каменный пол кастрюль, Яннис выскакивает из дома через заднюю дверь. Солнце стоит в зените. Белая глина во дворе сверкает в отвесных лучах, ровным квадратом лежит тень крытого черепицей навеса. Яннис выкатывает на солнцепек свой верный сигвей. У сигвея черные матовые крылья, рулевой столб цвета «металлик» и широкие двадцатидюймовые колеса, чтобы можно было гонять по песчаным пляжам. Яннис активирует спящую машину. Щелкает по дисплею контроллера и мельком замечает, что аккумулятор заряжен едва ли на четверть. Яннис встает на платформу, кладет руки на руль и наклоняет рулевой столб вперед. Электромотор почти неслышно, низко и ровно гудит под ногами, сигвей выкатывает со двора, из-под покрышек с вездеходным протектором с треском отлетают мелкие камешки.

Яннис проносится на сигвее по дорожкам сада, потом катит по проселку под лучами палящего солнца. Проселок изгибается, слово змеиный хвост между покатых пропеченных солнцем рыжих от сгоревшей травы холмов. Широкие крылья сигвея оклеены ячейками гибких поликристаллических солнечных батарей. Горячее средиземноморское солнце сверкает в тысячах ячеек, энергия солнечного света преобразуется в электрическую. Яннис по опыту знает, на таком солнцепеке полчаса хватит с лихвой, чтобы накачать аккумулятор под завязку.

Яннис сворачивает с проселка, он ведет сигвей без дороги — по пустоши, пересекая неглубокие русла высохших речек. Яннис торопится, потому что Хлоя уже час ждет его в гроте. Она скучает и дуется на Янниса.

Нашлепанные буковой лопаткой ягодицы немного саднит, в голове сменяют друг дружку мерцающие образы. То Яннис видит голую Иону, сидящую на стуле, ее маленькие холеные ручки, сжимают лопатку. То Хлою — высокую долговязую девицу, в выгоревших рваных шортах, видит ее гладкий бронзовый животик и маленькую грудь с острыми сосками, в левом соске поблескивает колечко из хирургической стали. Член Янниса стоит торчком и трется о рулевой столб сигвея. Горячий ветерок бьет Яннису в лицо. Верный сигвей на широких колесах, мягко переваливается с кочки на кочку. Яннис представляет себе Иону и Хлою вместе, он раздевает обеих женщин и играет с ними в разные забавные игры… Резко повернув, Яннис едва не опрокидывает сигвей, но система динамической стабилизации выравнивает машину. Бабочки и цикады разлетаются из-под колес. Яннис смеется и откидывает упавшие на глаза черные волосы. Яннис играет с угольком похоти, будто перебрасывает его из ладони в ладонь и не дает погаснуть. Это немного напоминает щекотку, только в тысячу раз нестерпимее и приятнее. Яннис и знать не знает, сколько голодных существ следят за ним сквозь базальт, гранит, тектонические плиты и всю толщу земли, сквозь воды Эгейского моря и ледяные безжизненные парсеки космоса. Сколько чужих глаз смотрят не отрываясь, как беспечно Яннис раздувает рубиновые угли в своей душе. Им нет числа, этим вечно голодным тварям, которые живут в темноте, для которых нет слаще лакомства, чем человеческая похоть. Они так искусны искать и находить эти угли, их глаза зорче самых тонких и точных приборов человеческого мира. Нет, Яннис об этом не думает, ему такое и в голову придти не может! В его голове свистит солнечный ветер, там мерцают и сливаются друг с дружкой образы двух женщин — Ионы и Хлои.