Сабспейс

Зофия Мельник, 2021

Я, наверное, сотню раз перечитывала одно и тоже место из "Приключений Тома Сойера". Помнишь, когда Том берет вину за проступок Бекки на себя, и учитель наказывает его розгами? Только я хотела, чтобы Том не выгораживал эту глупую девчонку. Я мечтала, чтобы учитель высек Бекки перед классом. И я становилась Бекки и представляла, что это происходит со мной, снова и снова… Я не помню, когда это началось. Мне кажется, с самого детства я испытывала какое-то жуткое возбуждение, когда меня наказывали. Я и сейчас завожусь, стоит мне только произнести эти слова – порка, розги, плетка, флагелляция, экзекуция, пленница, невольница… Иногда мне кажется, что внутри меня живут демоны, много голодных демонов. Они разрывают меня на части. У меня столько кошмарных и жутких желаний! Эти желания преследуют меня, кружат у меня в голове и ночью, и днем…Хлоя хрипло смеется и принимается настойчиво целовать Янниса. Она выдергивает ремешок из шорт и протягивает любовнику.BDSM, ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ, МИСТИКА

ГЛАВА ВТОРАЯ

Они лежат на песке под каменным козырьком у самого входа в грот. В гроте приятная прохлада, а снаружи белый полуденный блеск, море лениво плещется возле берега, оно кажется густым, словно студень. На солнцепеке, на каменной плите стоят рядышком сигвеи Хлои и Яниса. Сигвей Хлои розовый, Янниса — черный. У них немного по-разному изогнуты рулевые столбы, да и форма крыльев разная. Сигвеи похожи на каких-то животных, диковинных морских птиц вроде пеликанов, сидящих не берегу моря. Солнечный свет сверкает на панелях солнечных батарей, сигвеи питаются светом, они урчат, как сытые коты, им хорошо там, на солнцепеке, а Яннису и Хлое хорошо здесь в тени.

— Сегодня какой-то особенно жаркий день, — говорит задумчиво Хлоя, она лежит на животе, опустив подбородок на сложенные руки.

У Хлои смешливые и наглые глаза, широкие скулы и нос картошкой. В носу у Хлои поблескивает титановая клипса, а еще у неё три колечка и цепочка в левом ухе и какой-то зеленый камушек торчит над правой бровью. У Хлои прямые и длинные русые волосы, которые она заплетает в две тугие косички, словно школьница. Хлоя одного роста с Яннисом, у неё длинные мускулистые ноги и маленькая крепкая задница, как у мальчишки.

— Да, жарко, — соглашается Яннис и затягивается коричневой сигариллой, которую он стянул у Ксантоса.

Табак с вишневым вкусом дерет горло, Янис кашляет и передает сигариллу Хлое. Хлоя затягивается и выпускает дым через ноздри.

— Не пойду сегодня на маяк, — Янис вытягивается на песке и зевает. — Пускай на такой жарке Ксантос один наводит марафет. Неохота…

— Тебе влетит, — говорит, усмехаясь, Хлоя.

— Не влетит. Совру чего-нибудь.

— Интересно, где Ксантос их достает? — спрашивает Хлоя. — Ни сигарет, ни сигар больше не выпускают. Табачные заводы закрыли, наверное, уже полвека назад.

— Ксантос рассказывал, что рыбаки нашли затонувшую подводную лодку с контрабандой, — вспоминает Янис. — Где-то неподалеку от Козьего острова, на мелководье. И вся лодка забита блоками сигарет, целыми ящиками. Представляешь? Ну и вот, рыбаки потихоньку таскают контрабанду с лодки и продают на островах. Так что это сигарилле, наверное, полвека и есть.

— Полвека, — повторяет за ним Хлоя, и ее глаза становятся бессмысленными и пустыми.

В этот момент Яннису до чертиков хочется ее поцеловать. Но он терпеливо ждет, пока Хлоя последний раз не затянется и не затушит окурок о плоский камень и только потом обнимает её за шею, наваливается сверху, целует и чувствует губами, улыбку на губах Хлои. Она отвечает на поцелуй, и Яннис проваливается в солнечную пустоту.

— Как же я по тебе соскучился, — шепчет он на ухо Хлое.

Она хрипло смеется, и этот смех заводит Янниса еще больше. Он принимается расстегивать рваные шорты Хлои. Его руки дрожат, и он долго сражается с большой медной пуговицей. Хлоя не увлекается, как Янис архаичной модой, не носит туник и сандалий с кожаными ремешками. Обычно кроме пирсинга и кожаных фенечек Хлоя носит рваные шорты или расклешенные джинсы и белые майки с узкими бретельками. А вот Яннис обожает носить туники на голое тело, ему нравится ощущать движение горячего воздуха под тонкой легкой тканью.

Хлоя изгибается, приподнимается бедра, и Яннис, наконец, стаскивает шорты с ее длинных ног. Яннис целует и кусает плоский животик Хлои, задирает короткую белую майку и говорит торчащим соскам,

— Привет, сестренки!

Сперва Яннис покусывает правый сосок, а потом осторожно берется зубами за колечко в левом и тянет, и дергает его. Хлоя стонет и стучит пятками по песку. Они снова целуются, Хлоя забирается Яннису под короткую тунику и сжимает тонкими пальцами его яички. Эрегированный член Янниса упирается в гладкий живот Хлои.

— Удобная штука эта туника, — бормочет Хлоя.

— Хочешь примерить? — спрашивает Яннис, — тебе пойдет…

Он хочет раздвинуть горячие бедра Хлои, но девушка крепко сжимает ноги.

— Нет, — мотает головой Хлоя.

Внезапно она становится серьезной и хмурой.

— Нет, — повторяет она и закрывает глаза.

— Что случилось?

— Ничего не случилось.

— Хлоя, подожди! — говорит испуганно Яннис. — Я что-то сделал не так?

— Нет, — качает головой Хлоя и невесело улыбается.

Она отпихивает Янниса и поворачивается на бок,

— Это я. Это со мной что-то не так…

Яннис трет ладонью лицо, он не знает, что делать, на душе становится тоскливо и холодно. Он садится на песке, скрестив по-турецки ноги. Берет в руки фляжку, свинчивает крышку и не торопясь пьет воду. Яннису кажется, что у воды привкус железа.

Хлоя совсем рядом и страшно далеко от него, она лежит, подперев голову рукой, и смотрит мимо Янниса на сверкающий солнечный пляж снаружи грота.

— Яннис, я так больше не хочу, — медленно говорит Хлоя. — Я знаю наперед, как всё сейчас будет. Это точно рутина какая-то… Словно ты ешь одну пресную питу без соуса, без мяса и зелени. Кстати, у тебя очень красивый член, я тебе говорила? Он немного кривой и похож на рог какого-то животного…

— Ты меня не любишь? — спрашивает Яннис, боясь услышать ответ.

Хлоя смеется и кусает губы.

— Это было бы так просто! — говорит она, и Яннис замечает блеснувшие в её глазах слезы. — Я тебя люблю, дурачок! Из-за этого я так и мучаюсь!

— Я не понимаю, — растерянно говорит Яннис.

В эти минуту он чувствует себя идиотом. Словно Хлоя старается сказать ему что-то очень простое, а он никак не может её услышать.

Хлоя поднимается на ноги и отряхивает с коленок песок.

— Пойдем купаться?

— Не хочу, — вредничает Янис.

— Ну, как знаешь.

Хлоя быстро выходит из тени грота на солнцепек. Под белыми лучами солнца ее смуглая фигурка расплывается, дрожит и становится похожей на мираж. Яннису кажется, что Хлоя сейчас пропадает, и он тоже поднимается на ноги, стаскивает через голову тунику, выбегает из грота и с разбегу прыгает в море.

Море смывает с них горечь взаимной обиды. Яннис и Хлоя плещутся в прозрачной зеленоватой воде неподалеку от берега, ныряют и гоняются друг за дружкой вокруг торчащего из медлительного сонного моря обломка скалы, похожего на клык сказочного дракона. Накупавшись до изнеможения, они выбираются на берег и прячутся от солнца под козырьком скалы. Яннис чувствует, как песчинки покалывают нашлепанную буковой лопаткой задницу. Вздохнув, Яннис ложится на живот и стряхивает песок с ягодиц.

— Ты опять чем-то рассердил Иону? — спрашивает Хлоя.

Она с задумчивой улыбкой рассматривает румяные от побоев узкие ягодицы Янниса. На левой ляжке молодого человека остался синий овальный след от болезненного шлепка лопаткой.

— У тебя красивая задница, — говорит Хлоя.

— Спасибо, у тебя тоже.

Хлоя принимается отжимать соленую воду из косичек. Она смотрит, прищуря от солнечного блеска глаза, как вдалеке возле самого горизонта в дрожащей от раскаленного воздуха выцветшей дали скользит прогулочный катер.

— Отчим устроился смотрителем на ферму, — рассказывает Хлоя. — Это такая платформа в море, возле самого Крита. Там разводят всякую морскую живность. Не то креветок, не то крабов, я не помню…

Яннис слушает в пол уха, он любуется Хлоей, ее маленькой грудью с торчащими темно-коричневыми сосками, ее гладким животом и крепкими смуглыми от загара бедрами. Его член распрямляется и твердеет.

— Завтра он улетает, — говорит Хлоя. — На ферме работают вахтами. Месяц на платформе, месяц — дома. Отчим говорит, что там не хватает людей. Можно будет остаться еще на месяц и заработать немного денег на зиму.

— Выходит, ты будешь жить одна все лето? Это же клево!

Хлоя грустно улыбается.

— Да, буду сидеть на крыльце и раскрашивать сушеных морских звезд.

— Я буду приходить к тебе в гости, — говорит Яннис. — Каждый день. Я подберу ключи к винному погребу Ионы и буду таскать нам вино. Мы чудесно проведем время!

Хлоя ерошит черные длинные волосы Янниса, наклоняется и целует его в губы. Но Яннис замечает, что у Хлои печальные глаза.

— Я не могу поверить, ты и правда не рада, что твой отчим улетает на эту крабовую ферму?

— Да, мне грустно, — говорит Хлоя, и Яннис не может понять, шутит она или нет. — Меня нельзя оставлять одну без присмотра, а то еще наделаю дел. Нужно, чтобы кто-то держал меня в ежовых рукавицах.

Яннису кажется, что Хлоя подтрунивает над ним.

— По-моему твой отчим не очень приятный человек, — замечает Яннис. — Помню, как-то раз он хорошенько выдрал тебя ремнем. Господи! У тебя вся задница была в лиловых полосках, как у зебры. Помню, я хотел как-то с ним сквитаться, но ты меня отговорила.

Хлоя смеется и закрывает лицо руками. Она кажется немного смущенной.

— Если честно, отчим частенько меня лупил. Не раз и не два. Но ты не думай, он хороший человек. Стоит сказать, я сама даю ему повод, — замечает Хлоя и спрашивает Янниса. — У тебя нет еще одной чудесной сигариллы? Курить жутко хочется.

Яннис только разводит руками.

— Эта была последняя. В другой раз я постараюсь стащить у Ксантоса целую пачку.

Он садится на песке и обнимает Хлою за плечи.

— Что не так? — спрашивает Яннис совсем тихо, шепотом, касаясь губами уха Хлои, — Ты на меня дуешься? Или у тебя просто настроение такое?

— Яннис, милый, прости, — говорит Хлоя.

Она хмурится и кусает губы.

— Ты меня вовсе не обидел. Дело во мне… Ну, как же это сказать! У меня язык не поворачивается, — Хлоя смеется. — Я хочу по-другому, не так…

— А как ты хочешь? — спрашивает Яннис.

В первый раз со дня их знакомства он видит растерянную и смущенную Хлою, Хлою-хулиганку, которая не может подобрать слова.

— Черт! Черт! Черт! — ругается Хлоя сквозь зубы.

Она находит в песке ракушку и бросает в море.

— Как было бы славно, если бы ты сам догадался! Яннис, послушай, мне неловко об этом говорить. Даже не так! Я думаю, что все испорчу, если об этом скажу.

И снова Яннис чувствует себя тупицей. Он сидит рядом с Хлоей на песке, положив подбородок ей на плечо, и смотрит из грота на вечернее темнеющее небо. Там и сям сквозь золотую синеву, словно неурочные звезды поблескивают, висящих на стационарных орбитах, спутники. Их тысячи и десятки тысяч, и все заняты очень важными делами, они обмениваются сигналами и шлют сообщения и отчеты, они беззвучно жужжат и кружат над землей, словно рой металлических пчел.

Яннис старается успокоиться, считает до десяти, потом еще раз до десяти, а потом просит Хлою.

— Ты хотя мне намекнула.

И слышит в ответ хриплый смех Хлои.

— Если хочешь знать, Яннис, я намекала. Но с парнями это не работает. Они ничегошеньки не понимают.