Paradise City

Зои Бек (2020)

Недалекое будущее. Берега морей и рек затоплены, обширные области страны обезлюдели, население сконцентрировано в нескольких мегалополисах, а природа отвоевывает все новые и новые рубежи. С целью создания идеального общества все стороны жизни граждан регламентируются алгоритмом. И чтобы выжить в этом дивном новом мире, главное — не задавать лишних вопросов…

4

Что-то вертится. Черно-белое или светло-темное. Вращается спиралевидно. Постепенно появляются краски, в глубине сливаются с формами, словно в водовороте. В этом водовороте она кого-то знает, как только попадает туда, понимает, кто это. У нее кружится голова, это приятное головокружение, она чувствует себя совершенно беззаботно. Будто ее несет водный поток, в невесомости. Потом краски меркнут, легкость исчезает, водоворот оказывается прямо в голове, она открывает глаза.

Ее сердце не справилось. Она не справилась, не уследила.

Она смотрит на яркий свет. Рядом с ней две санитарки. Одна снимает с нее кислородную маску, другая считывает данные с чипа. Чип у Лины в левом плече.

Санитарка с кислородной маской кладет ладонь ей на руку:

— Мы едем в клинику «Дорнбуш». Не волнуйтесь.

Лина кивает, сосредотачивается на звуках. Шины едут по асфальту. Прерывистый шум приборов и мотора. Все молчат. Что-то пикает. Она закрывает глаза.

— Пожалуйста, не закрывайте глаза, если можете, — говорит санитарка, которая сканировала чип.

Лина прислушивается и фиксирует мелькающие огоньки, плывущие за окном, кажется, будто они с понимающим видом кивают синему проблесковому маячку.

— Мне очень неловко, — говорит Лина.

— У вас не было лекарств при себе.

— Я принимала их дома. Наверное, забыла взять, к сожалению.

— Не стоит извинений, все в порядке. Это наша работа, и уверена, впредь вы не забудете, — отвечает санитарка со сканером. Ей лет сорок пять. Короткие черные локоны, местами высветленные, темные карие глаза и веснушки. Кожа почти такая же темная, как у Лины. Женщина замечает обращенный на нее взгляд и улыбается.

— Не пройдет и десяти минут, как мы будем на месте.

— Десяти?

— Вы некоторое время провели без сознания. Ничего страшного, — спешно добавляет она, заметив панику у Лины в глазах. Она снова улыбается. — Семью уже оповестили.

Лина замечает на полу свою сумку. Очевидно, Эзлем не разрешили поехать с ней.

Лина снова закрывает глаза, медсестра издает предостерегающий звук. — Я не сплю, — говорит Лина. Ладонь другой санитарки все еще лежит на ее руке, она чувствует легкий нажим. Контакт для экстренных случаев — родители. Они будут волноваться. Эзлем расскажет им что-нибудь безобидное и пришлет Лине сообщение, что именно она им наплела.

Улицы почти пусты, в это время на дороге встретишь разве что велосипедистов, да и то изредка, правда, трамваи ездят всю ночь, но реже. Личному моторизованному транспорту, в смысле электромобилям или тому, что раньше называли автомобилями, запрещено ездить в пределах города, передвигаться на машинах можно только пожарным, медикам скорой помощи и полицейским. Ну, и политикам.

Клиника «Дорнбуш» находится в бывшем доме престарелых, который относится к охраняемым историческим памятникам. Прилегающее современное здание с высокотехнологичными операционными, смотровыми помещениями, лабораториями и учебными аудиториями насчитывает двадцать пять уровней, пять из которых находятся под землей. Машина скорой помощи заезжает на первый этаж. Лину перекладывают на носилки и перемещают в лифт. Ее сопровождает санитарка с черными локонами, другая прощается с ней. Водитель скорой помощи направляет машину на индукционную площадку для следующей загрузки.

На шестом этаже Лину принимает медико-технический ассистент, он делает еще одно МРТ сердца и просматривает запись кардиограммы последних часов и дней. Лина лежит, ждет, засыпая время от времени, поворачивается, садится, снова ложится, дышит, задерживает дыхание, выдыхает, ей делают инъекции, берут кровь, она покорно соглашается на все процедуры. Все это ей хорошо знакомо.

Уже начинает светать, когда она оказывается в палате на верхнем этаже и может спокойно поспать. Около полудня она просыпается, осторожно встает с постели и неуверенными шагами бредет в небольшую ванную комнату. Когда она возвращается, появляется санитар, приносит картофель, овощи и чай. Пока она ест, раздается стук в дверь и заходит врач, у которой в глазах написано: «Нам надо поговорить». Доктор Маджуб.

— Что-то не так? — спрашивает Лина.

Доктор Маджуб засовывает руки в карманы белого халата:

— В пределах своих возможностей ваше сердце работает нормально, но вы не должны сильно нагружать его. В последние дни вы слишком мало отдыхали и принимали лекарства, скажем так, креативно.

Лина чуть не поперхнулась от этой формулировки:

— Я принимала их по необходимости. Но все время возникали исключительные случаи, когда я…

— Это, честно говоря, не имеет значения, — перебивает ее доктор Маджуб. — Я проанализировала ваши показатели. Чуть что — вы принимаете лекарства. Но вы же знаете, что в определенных ситуациях возможно также не медикаментозное воздействие для регулирования давления и сердцебиения. Вам следовало бы чаще применять эти методики.

— Но иногда обстоятельства не позволяют…

Врач снова перебивает:

— Вам необходимо уделять этому время. Вы же помните, как часто бывали на пороге смерти.

— Да, — робко отвечает Лина. Она решила подыграть, это проще, чем вступать в дискуссию.

— Воспринимайте произошедшее как предупреждение и радуйтесь, что это не инфаркт. Пока. — Она внимательно смотрит на Лину, кажется, только теперь видит, насколько она измучена, и немного смягчается. — Понимаете, дело в том, что вы — совершенно особенный случай, и поэтому вы нужны нам хотя бы еще несколько лет. Живой. — Уголки ее рта подрагивают.

Лина улыбается:

— Вы умеете мотивировать пациентов, не так ли?

Доктор Маджуб улыбается в ответ. Она подходит ближе и садится на стул для посетителей:

— С плодом все в порядке. — Она внимательно смотрит на Лину, хочет понять ее реакцию по лицу.

Лина чувствует, чего от нее ждут и кем именно она должна быть: самостоятельной молодой женщиной, которая знает, как жить дальше. Которая все решила. Не дрогнув под взглядом врача, она продолжает есть.

— Вы хотите сохранить его?

Она не может ответить с полным ртом, неопределенно мотает головой и поднимает руку, пытаясь успеть проглотить еду.

Врач полагает, что и так знает ответ:

— Хотите все уладить прямо здесь? Тогда я сообщу в отделение гинекологии, — говорит она.

— Сначала я хотела бы отдохнуть.

— Вы знаете, что в вашем случае беременность связана с риском.

Лина кивает.

— Вы уже были на приеме у гинеколога?

— Нет.

Доктор Маджуб наклоняется вперед, опираясь руками на бедра.

— Я должна быть с вами откровенна. Это может вас убить. В наше время женщины уже не умирают от родов, если они здоровы. Но для вас, разумеется, риск смертельного исхода невероятно велик. На вашем месте я бы как можно скорее поговорила с гинекологом, раз уж вы здесь.

Лина кивает:

— Ясно.

Врач со вздохом облегчения встает:

— Хорошо, я скажу, пусть пришлют кого-нибудь. Решение, конечно, остается за вами, но… — Она медлит. Очевидно, она бы с удовольствием оставила решение за собой, но не позволяет себе этого. — Вам следует взвесить все риски.

— Разумеется.

— Я могу пойти с вами на прием, если хотите.

— Спасибо большое. Но не думаю, что в этом есть необходимость.

— На вашем месте я бы…

— Прошу вас, — Лина перебивает врача на полуслове, и та замолкает под ее взглядом. Натянуто улыбаясь, доктор Маджуб поворачивается, чтобы уйти. — Как долго мне здесь оставаться? — поспешно спрашивает Лина.

— По моему мнению, еще одну ночь для наблюдения. Если вам надо уйти раньше, мы можем это обсудить. У вас хорошие показатели, чип исправно сохраняет данные. Но КОС ни в коем случае нельзя дезактивировать. Почему он вообще был выключен?

Лина изображает удивление:

— Вероятно, случайно, не знаю, как это произошло.

Доктор Маджуб кивает. Лина понимает, что та ей не верит. Она собирается продолжить, но врач говорит:

— Вы можете просто выключать связь со спутником. КОС работает и без нее. Система определения местоположения будет включаться автоматически только в экстренных случаях. Вы отключили его из этих соображений?

— Это и правда недоразумение, — отвечает Лина.

Врач сдержанно прощается и тихо закрывает дверь. Лина снова остается одна, со своими с мыслями. С чем-то нежданным и неведомым внутри тела.