Одна птичка начирикала

Злата Иволга, 2022

Волшебные истории о сказочных приключениях. Как и всякие истории, они начинаются с мечты или с задачки, что загадала сама жизнь. Судьба выдергивает героев из размеренного существования и бросает в круговорот испытаний. Справятся ли они, разгадают ли тайны и обретут ли искомое? Вы все узнаете, отправившись в путешествие вместе с ними!

О красавицах и чудовищах

— Фрекен, коляска-то ваша совсем плоха. Да и в грязи намертво застряла. Коли вытащите ― так совсем развалится.

Признать правоту старика-лавочника не позволяло упрямство и злость на то, что все сложилось именно так.

— Так и будете возиться? Или на подмогу кого позвать?

Руки были грязные, два ногтя сломались, а в ботинках булькало жидкое нечто.

— А лучше оставьте-ка вы эту рухлядь. Я у вас ее куплю, буде так угодно. За седло, скажем. И вы можете на коне скакать себе дальше.

Старик вытянул шею в ожидании ответа. Оставив ненавистную коляску, я села на груду камней и опустила руки. Во всех смыслах.

— Делайте, что хотите. Отдам коляску за хорошее седло.

— Ага, фрекен, ― обрадовался лавочник. ― Вы подождите, я за ним сбегаю.

Пока он ходил, я лениво осматривала унылый пейзаж вокруг, мерзкое серое небо и чахлые кустики вдоль дороги, и размышляла об обстоятельствах, которые поставили меня в такое жалкое положение. Мои родители, младший брат или мое нежелание жить как все люди.

Многие девушки моего возраста (как я не люблю это слово) умерли бы от счастья, если бы родились в моей семье, а точнее, в королевской семье. Слуги, наряды, почтение и никаких обязательств, кроме придворного этикета. Да, и еще замужества. Собственно, с него-то все и началось.

Отец и мать баловали меня, несмотря на то что я была старшая. Брат рос в большей строгости, как и положено наследнику престола, но и он не был обделен любовью наших коронованных родителей. И все было прекрасно до тех пор, пока они не задумались о наших браках.

За год, пригласив ко двору нескольких претенденток, выбрали невесту брату, а вот со мной получилось не так гладко. Дело в том, что на середине процесса нанесения взаимных визитов я поняла, что вообще не хочу замуж. Нет, я, конечно, знала, что это необходимо, и так все делают, и всем людям необходима пара и семья, однако мое внутреннее «я» было с этим в корне несогласно и подкидывало мне неудобства в поведении и общении.

В результате противоположный пол в лице принцев, а потом уже и просто графов и баронов (трудно представить отчаяние моего отца) разбежался, а я осталась в мире с тем самым «я» и с чувством, что я плохая и неблагодарная дочь.

Помню, как мой брат накануне своей свадьбы сказал мне:

— Вообще, я даже рад, что ты разогнала всех женихов. Теперь не надо беспокоиться о том, кто будет нянчить наших с Норой детей. Они будут называть тебя тетушкой Гретой, а когда ты состаришься ― помогать искать твое пенсне.

— Смотри, чтобы тебя благодаря твоей Норе в будущем не прозвали королем-подкаблучником. Так и войдешь в историю.

— Лучше я буду Рихардом Подкаблучником, чем Гретой Старой девой, ― хихикнул братец.

— Это тебе обязательно надо жениться, а я вольная птица. ― Плохо, что я повысила голос. Значит, ему удалось меня разозлить.

— Ага, вольная… Словно неуклюжий дракон раскидала своими крыльями всех, даже самых захудалых женихов. Странно, что отец не пообещал тебя выдать за какого-нибудь мрачного кузнеца… ай! ― это я стукнула брата плотной подушкой.

— Что за дурацкие шутки, какого еще кузнеца?

— Ну как… ― Рихард весело посматривал на меня из-за своего убежища-стола. ― В некоторых королевствах так и делали. Говорят, что это способствует улучшению восприятия окружающего мира и осознанию собственного места в нем.

— Какая чушь! Сказки все это! Родители никогда со мной так не поступят! ― Я чувствовала, что мой голос срывается на плач, но ничего не могла поделать. И почему меня так задел этот разговор?

— Гм… Не знаю, не знаю… Из милосердия тебе могут дать выбрать ― либо нянчиться с племянниками, либо замуж за кузнеца.

— Не желаю слушать тебя! ― закричала я и убежала в свою комнату.

Смешной детский поступок. Уж в двадцать пять лет можно было ответить пожестче. Тем более сопливому мальчишке, которому едва сравнялось девятнадцать.

Сейчас, сидя на холодном камне и дожидаясь лавочника с седлом, я снова почувствовала гнев и беспомощность, которые тогда не давали мне уснуть.

Свадьбы Рихарда я не дождалась. Проведя ночь в библиотеке, к утру я сбежала. И виной тому были злость, обида, осознание собственного ничтожества, а также старая хроника, найденная случайно среди покрытых пылью книг.

Умудренные опытом седые старцы, вроде того, что предложил купить сломанную коляску, посоветовали бы мне вернуться в колыбель, чтобы вырасти из бабкиных сказок. Потому что только ребенок поверит в истории подобные той, что я прочитала в этой книге.

Кряхтя и отдуваясь, старик нес седло, а с ним шел мальчишка, который тут же кинулся распрягать коня. Я молча смотрела, как они освобождали коляску и прилаживали седло.

— Все готово, фрекен, ― поклонился старик. ― Можете продолжать свой путь.

Я залезла в седло, которое оказалось не таким плохим, как я предполагала и, отказавшись от еды и мытья рук, поехала дальше. Есть не хотелось, а руки и без того были настолько грязные, что вода из местного корыта их все равно не спасла бы. Скоро должен показаться город, а там наверняка найдется приличная гостиница. Я сверилась с картой, предусмотрительно прихваченной из отцовских запасов. Она была явно моложе книги, по которой я ориентировалась, но я надеялась, что расхождения в географии окажутся незначительными.

Увидев красивый, ухоженный и на редкость цивилизованный город, я воспрянула духом. «Ничего, ― бормотала я себе под нос, спешиваясь возле первого же здания с вывеской «Гостиница». ― Я вам всем покажу, как надо мной смеяться».

Улыбчивый хозяин взял деньги и проводил меня в комнату, не высказав ни единого замечания насчет моего внешнего вида. До чего вежливый человек!

Горячая ванна расслабила меня окончательно, и я, преисполненная самых обнадеживающих мыслей, задремала.

Во сне мне привиделся город. Только теперь он был не таким красивым и ухоженным. Его словно полили грязными красками, похожими на ту несуразную смесь, которую мы с Рихардом в детстве умудрялись сотворить на уроках живописи. Нечто коричнево-серое. По улицам бегали какие-то странные создания: то ли собаки, то ли крысы, то ли что-то среднее между ними. Они забирались на стены и крыши домов, чтобы оттуда спрыгнуть на редких прохожих.

Испугавшись тварей, я забежала в ближайшую открытую дверь и оказалась в библиотеке. По крайней мере, об этом можно было судить по множеству книг на полках. Я кинулась искать ту самую книгу, которую прочитала у себя в замке, забыв, что взяла ее с собой в дорогу.

Испачкав руки и одежду в коричнево-сером веществе, что покрывало все вокруг, я отыскала толстый том и жадно бросилась листать его. Удивительно, но в этой книге попадались страницы, которых не было в моем экземпляре. Попытка прочитать их в полутьме вызвала головную боль, с которой я и проснулась в уже остывшей ванне.

Я ошеломленно озиралась, пытаясь разграничить сон и явь. Комната светилась чистотой. Встав и наспех обсушившись полотенцем, я накинула нижнюю рубашку и подошла к окну ― ничего похожего на грязный кошмар, представший передо мной недавно.

Невольно вспомнился наш придворный составитель гороскопов и его рассказы о снах. По его мнению, к снам следует прислушиваться, поскольку именно в них заключены решения большинства жизненных проблем. Так неужели я видела какое-то предостережение?

Однако минуты задумчивости прошли, и я стала решительно собираться к ужину. Мне предстояло еще выяснить последнюю щекотливую деталь в моем гениальном плане ― узнать, не является ли старая хроника, на которую я ориентировалась, от начала до конца сказкой. Случись так ― и я буду вынуждена терпеть насмешки брата и удрученные взгляды родителей до конца своих дней.

На самом деле, времена настоящих волшебников давно миновали. Короли, конечно, подобно моему отцу, держали при дворе личностей, занимающихся предсказаниями судьбы и погоды, толкованием снов и тому подобного. Но они, по их же словам, были лишь бледной тенью прошлого. Даже история моего маленького королевства хранила кучу сведений о великих магах, что жили когда-то. А также о всяких происшествиях, о которых за давностью лет все позабыли. И именно на правдивость и совесть некогда жившего историка я возлагала все свои надежды.

Улыбчивый хозяин гостиницы разговорился легко, только теперь он слушал меня недоверчиво и серьезно. Надо сказать, это приободрило меня, я боялась, что он начнет смеяться.

— Мне нужны все старые и новые слухи о том месте, где мог находиться этот замок, ― закончила я и осторожно выдохнула.

— Но это было так давно, фрекен… ― нерешительно протянул хозяин. ― Вроде бы старый замок наших королей действительно стоял в другом месте. И сейчас там непроходимые леса. Почему правители бросили город-столицу, никто не знает, но говорили всякое. Большинство этих россказней, несомненно, сказки, фрекен, ― он развел руками.

— А что именно рассказывали?

Конечно, я могла просто показать ему хронику и спросить, насколько ей можно доверять, но что-то в его жестах и взгляде насторожило меня.

— Ну… злые колдуны, проклятия, чудовища… Возможно, им просто не понравились место или погода, вот и уехали.

Теперь вновь появившаяся улыбочка хозяина выводила меня из себя. Да, конечно, жили себе короли в столице, а потом с какой-то радости решили ее перенести. Уж я-то знаю, насколько это должно быть хлопотно ― перевозить весь королевский двор с места на место. Однако кое в чем хозяин попал в цель: в хронике тоже говорилось про проклятие.

— Может, вы подскажите мне место, где я смогу больше узнать об истории вашей страны?

— Конечно, фрекен. У нас есть отличная библиотека.

Я вздрогнула, вспомнив свой сон, и с трудом заставила себя выслушать, где находится нужное мне здание.

Несмотря на то, что приближалась ночь, я не стала терять время, и решила найти библиотеку. Возможно, мне удастся поговорить с работниками?

И конечно, сердце мое упало в пятки, когда улица и здание библиотеки оказались точно такими, как я видела во сне. Разве что без грязи и скачущих вокруг зверей.

Внутри было светло и тихо. Я медленно прошла между полок и глазами отметила то место, откуда во сне взяла книгу.

— Чем я могу помочь? ― раздался дребезжащий старческий голос.

Ко мне шла пожилая женщина.

Я достала свою книгу и протянула ей.

— У вас есть похожий экземпляр?

Я спросила это неожиданно для себя. Сначала просто собиралась узнать, что библиотекарь думает о правдивости этого автора. Если бы не сегодняшний сон.

— Как интересно. Я и не знала, что нашу старую историю переписывали для других стран. Конечно, у нас есть полное издание.

— Полное? ― Так вот к чему были эти страницы, которые я не смогла прочитать во сне. Как бы мне сейчас пригодился наш придворный прорицатель!

— Конечно, ― улыбнулась мне библиотекарь. ― Переписчики увозили с собой сокращенную версию. А мы любим свою историю и бережно храним ее.

— Я могу посмотреть вашу книгу?

— Разумеется. Присаживайтесь, где вам удобно, я принесу.

Я проследила за тем, как женщина подошла к полке, взяла толстый том и направилась к своему столу, видимо, чтобы сделать положенную отметку. Все верно, то самое место. Если бы я могла тотчас же встать и убежать отсюда, я бы непременно это сделала. Но перед моим мысленным взором проплыли укоризненные лица родителей и, что еще хуже, смеющееся ― Рихарда. Поэтому я готова была кинуться даже в более опасное дело, нежели то, которое сейчас пыталась расследовать.

— Скажите… ― я с некоторой опаской посмотрела на толстую книгу, которую услужливо положила передо мной библиотекарь. ― Скажите, а как давно кто-нибудь брал эту хронику?

— О… ― старушка замялась. ― К сожалению, мало людей сейчас интересуется своим прошлым. К тому же уважаемого Ингве считали просто выдумщиком, недостойным звания историка. Лет десять его книга пылилась на полках. И, если вам интересно, то последней ее брала юная дама.

«Ну еще бы, ― пронеслось у меня в голове. ― Еще одна охотница за богатством и мужем. Вот будет досада, если ее поиски увенчались успехом, и мне достанется пустая бочка».

С этими не очень обнадеживающими мыслями я принялась искать страницы, которых не было в моем издании. Где-то через пару часов я вспомнила, что уже, должно быть, поздно, и библиотека скоро закроется.

— Простите, уважаемая, ― окликнула я библиотекаря.

Мне никто не ответил, и я позвала второй раз. Потом третий. Неужели она заснула? Мне стало стыдно, что я задержала пожилого человека. Наверное, следует найти ее, тихо положить на место книгу и удалиться.

За столом библиотекаря не было. Могла ли она забыть про меня и спокойно уйти домой? Я осмотрела зал, предназначенный для посетителей, прихожую. Ни души. Мрак бесконечных стеллажей казался жутким, и пойти туда я не смогла себя заставить. А если совсем честно, то за несколько минут я успела здорово испугаться. Раньше я никогда не думала, что настолько боюсь темноты.

Рассердившись на себя, я положила книгу на библиотекарский стол и решительно подошла к двери. Может, старушка просто куда-нибудь отлучилась? Но дверь оказалась заперта.

Каждый из нас хоть раз в жизни, но оказывался в глупом положении. И обычно из него всегда два выхода: либо звать на помощь и смириться с тем, что это самое положение будет раскрыто, либо сидеть тихо в надежде, что все само собой разрешится.

Подавив первое желание начать стучать в дверь с целью привлечь внимание прохожих, я прислонилась к стене и попыталась привести мысли в порядок. Ночевать в библиотеке было, несомненно, приятнее, чем, скажем, в уборной (слава всем богам, такого со мной еще не случалось!), однако меня никоим образом не радовала эта перспектива. Во-первых, здесь кроме столов и лавок ничего не было, а во-вторых ― и это было самое скверное ― мой страх стал набирать обороты. Теперь мне казалось, что из темноты бесчисленных полок с книгами доносятся звуки. Минут через пять я была уже уверенна, что они приближаются. Я злилась на себя и боялась одновременно.

Не знаю, сколько я простояла, прижавшись к стене, когда дверь внезапно распахнулась. И прежде чем я успела вскрикнуть от неожиданности, в библиотеку вбежал какой-то человек, быстро захлопнув за собою дверь.

— Вы все-таки здесь, любопытная особа.

— Да что вы себе позволяете… ― начала я и осеклась.

Человек не стал нападать на меня, убивать или грабить, чего, надо сказать, я, несомненно, ожидала. Он остановился напротив меня и принялся рассматривать словно какой-то диковинный вид насекомого. Одет он был в непонятный плащ (в детстве мы с Рихардом называли такие хламида-монада) с капюшоном, из-под которого блестели одни глаза. Прямо злодей из спектаклей, которыми нас развлекали при дворе. Я невольно улыбнулась.

— А, так вам еще и смешно. Старая Торгерд рассказала мне, что очередная сумасшедшая решила устроить себе романтическую прогулку в проклятый замок.

— Так меня намеренно закрыли здесь? ― возмутилась я.

— Это было необходимо. Если вы соблаговолите присесть, я объясню, почему вам надо отказаться от своей нелепой затеи.

Не спрашивая моего согласия, он прошел к ближайшему стулу.

— Я не думаю, что вы или кто другой имеете право вмешиваться в мои дела, ― насколько могла холодно заявила я.

— Глупая девушка, ты не представляешь, с чем ты имеешь дело.

— Между прочим, вы разговариваете с принцессой, так что я попрошу…

— Еще лучше. Всегда считал, что королевские особы хорошо образованы и, несомненно, умеют рассуждать здраво.

Я уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя поняла, что только потешу этого человека. Если уж он так желает поговорить ― что ж, его можно выслушать. Однако как мне дальше поступить, решаю только я.

Я села на стул, стараясь придать себе смиренный вид. Незнакомец недоверчиво посмотрел на меня.

— Вам известно, что произошло в том месте, куда вы так желаете попасть? ― спросил он.

— Конечно. Я прочитала все хроники, которые смогла достать.

Мужчина продолжал сверлить меня взглядом, и я, вздохнув, продолжила:

— Когда-то у одного короля родился сын, и он устроил в честь этого события величайший праздник. Все шло хорошо, пока не явилась его бывшая жена, которую он сослал для посвящения в жрицы, поскольку не дождался от нее наследника. Она прокляла новорожденного принца, и тот превратился в чудовище, которое обречено было оставаться таковым, пока какая-нибудь девушка его не полюбит. Шли годы, принц вырос, но девушки приходили в ужас от его вида, и ни одна не захотела стать его женой. Когда король и королева умерли, принц заперся в замке и больше не выходил оттуда. Он не мог умереть из-за проклятия и сделал так, чтобы народ забыл его. Люди покинули город, и одинокий замок зарос лесом. И по сей день принц-чудовище ждет ту единственную, которая освободит его от проклятия и одиночества.

— Какая потрясающая память. А вам в детстве не говорили, что не всегда можно верить тому, что написано в книгах?

Я почувствовала, что мое с трудом обретенное спокойствие пошатнулось. Слишком быстро. Неужели я позволю снова вывести себя из равновесия? До сих пор это удавалось только моим родным.

— То есть ваш Ингве Торвальдсон ― автор самой известной книги, лгал? ― услышала я свой голос. Он был ровным, и я немного успокоилась.

— Ему не позволили написать всю правду. И он решил сделать из истории сказку. В конце концов, он не первый хронист, кто этим занимался.

Незнакомец вздохнул, прошелся по комнате, взял стул, поставил его напротив моего и сел. Плащ, однако, остался на нем.

— Конечно, частички правды хроника все-таки содержит. Например, что касается двух жен короля Хагена.

Меня хватило только на то, чтобы заинтересованно приподнять брови. Я чувствовала, как мои мечты летят в пропасть. Теперь Рихард будет смеяться надо мной всю жизнь, а родители не спускать печального взгляда.

— Королева Лиоба действительно не смогла родить Хагену наследника, и он настоял на том, чтобы брак признали недействительным. Но многие считали, что он намеренно избавился от Лиобы, поскольку та была еще и чужестранкой, за что ее не любили при дворе. Королеву отправили в храм Фригг, чтобы она пополнила ряды служительниц. Новая королева Сольвейг родила сына, которого назвали Харальдом. На праздник в честь рождения принца Лиоба не приходила и показательно никого не проклинала. В положенное время она прошла посвящение в жрицы и всю жизнь провела при храме Фригг, как считали, в мире и спокойствии. Однако у Хагена и Сольвейг дела шли не столь хорошо. Короля начали мучить головные боли, приступы гнева, появились провалы в памяти. Принц Харальд рос слабым, болезненным и нервным. Однажды король в ярости ударил королеву, и та скончалась. По двору поползли шепотки, что надо бы что-то сделать с разбушевавшимся правителем. Попытались составить заговор в пользу принца Харальда, но Хаген узнал о нем и намеренно жестоко расправился с заговорщиками. После этого пошли слухи, что Лиоба прокляла короля. Более того, нашлись даже свидетели, которые слышали это лично, и те, кто утверждал, что бывшая королева была чародейкой. Измученный болезнью и слухами Хаген со свитой поехал в храм Фригг, чтобы призвать к ответу отвергнутую жену. И когда он вернулся, то наступило поистине бедствие. Король Хаген меньше чем за месяц превратился в страшное чудовище, которое погубило весь двор и большую часть города. Выжившие люди во главе с принцем Харальдом в панике бежали. Но потом оказалось, что проклятие ― на сей раз настоящее и сгубившее короля Хагена ― коснулось и всей страны. Оно расползалось от брошенного замка, неся темноту и ужас и мешая жить мирным людям. Принц Харальд, рискуя жизнью, отправился к своему чудовищу-отцу, чтобы попытаться прекратить все это. От почти лишившегося разума Хагена он узнал, что Лиоба действительно прокляла его и весь род за то, что он отрекся от нее. Теперь несчастный король обречен жить в образе чудовища, а потомки должны стеречь его и замок, чтобы помешать проклятию окончательно расправиться со страной.

Повисла пауза. Я отчаянно старалась не позволить рухнуть своему достоинству вместе с моей челюстью на не очень чистый пол библиотеки.

— Но… но как же… ― я запнулась.

— О, понимаю, ― иронично произнес рассказчик. ― Вы думаете о том, что выйти замуж за полубезумного старика-чудовище, которое не расколдовать, это совсем не то, что выйти за принца-чудовище, который от великой любви превратится в красавца.

— Не смейте смеяться надо мной! ― выкрикнула я, впрочем, понимая, что моя бравада уже ни к чему: я позорно и постыдно проиграла. Как жаль, что проклятие не зацепило и этого вруна Ингве! ― А потомки Хагена так до сих пор и охраняют замок? ― спросила я, желая уцепиться за останки своих надежд.

— Принц Харальд ушел, оставив престол дальнему родственнику покойной королевы Сольвейг. Внуку Харальда удалось узнать о несчастье, постигшем семью, немного больше. Какая-то старуха-жрица рассказала перед смертью, что королева Лиоба спустя несколько месяцев после ссылки в храм родила ребенка ― мальчика, которого назвала Сигурдом. Когда спустя несколько лет король приехал к ней, она потребовала посадить на престол своего сына. Хаген отказался и вроде бы попытался избавиться от мальчика, которого не считал своим сыном. В результате Лиоба наслала проклятие, предупредив, что избавиться от него удастся только когда законный король сядет на трон. Так что, как видите, романтики здесь мало.

— Да уж, ― я облизала внезапно пересохшие губы. ― А… а что стало с мальчиком ― сыном Лиобы?

— Говорили, что Лиоба отослала его на свою родину. Но, возможно, он умер еще в раннем детстве. Если бы не та старуха, то о нем вообще бы не узнали.

— Но проклятый король знал?

— Наверняка.

У меня в голове зашевелилось какое-то воспоминание, связанное с тем, что совсем недавно сказал мой собеседник. Однако, прежде чем я успела ухватить мысль за хвост, она сбежала. Я постаралась снова сосредоточиться на насущной проблеме.

— Но… но если мальчик действительно был законным наследником и умер, не оставив потомков, то как же теперь снять проклятие?

— Замужество тут точно не поможет, ― ядовито проговорил мой собеседник.

— Я и сама догадалась, ― сердито буркнула я.

— Прекрасно. Тогда мы подождем утра, и я провожу вас в гостиницу, где вы сможете собрать вещи.

— А кто вам сказал, что я уже собираюсь уезжать? ― с вызовом спросила я. Просто поразительно, меня еще никогда так нахально не выпроваживали!

— В общем-то, это ваше дело ― оставаться или нет в проклятом городе. Главное, что вам больше не придет в голову искать старый замок.

— Да что вы! ― вот теперь я рассердилась, четко ощутив всепоглощающее желание сделать назло. ― А я вот подумала, раз уж мне не досталось мужа, почему бы не забрать сокровища? Хотя бы казну отца пополню.

Я смотрела на незнакомца, искренне надеясь, что замолчал он от неожиданности и теперь трижды подумает, прежде чем так бесцеремонно выставлять меня вон из города. Кстати….

— И еще вам не мешало бы представиться.

— Как пожелаете, ― пожал плечами мужчина, одновременно скидывая с головы капюшон. ― Я Харальд.

Я взглянула на грустное лицо с красивыми четко очерченными скулами. Его глаза неожиданно оказались ярко-синими, как холодное море под солнцем, а волосы цвета платины были заплетены в косу, как я успела заметить, по моде этих мест.

— Какое совпадение, ― я с трудом заставила себя отвести он него глаза. Право же, я должна вести себя вежливо.

— Это не совпадение. Это семейное имя.

— А… ― от неожиданности я запнулась. Мысли устроили в голове настоящий штурм. ― А я принцесса Грета.

— Очень приятно. К сожалению, давно не принц.

— Ну почему же? Ведь…

— Если вам так угодно, то да, ― он мне улыбнулся, но я не поняла, что могло его рассмешить.

Вне себя от смущения, которое я внезапно ощутила в присутствии… кхм… принца Харальда, я вскочила со своего стула и принялась ходить туда-сюда по комнате.

— Так. Я теперь поняла. Значит, вы даете отворот-поворот всем женщинам, которые приезжают за легендой о заколдованном принце, потому что настоящее чудовище до сих пор живо и опасно?

Харальд молча кивнул.

— Так, ― повторила я. ― И это чудовище ― ваш прапра… и так далее дедушка?

— Первый Харальд был прадедом моего деда.

Я попыталась посчитать, но быстро оставила это занятие. В конце концов, так ли это важно? Я походила еще, краем глаза отмечая, что Харальд наблюдает за мной, причем улыбаясь при этом. Неужели я так смешно выгляжу? Я вернулась на свой стул и шумно выдохнула.

— И за все это время никто так и не придумал, как избавиться от проклятия?

— Мы только что говорили об этом. Для этого надо найти потомков сына Лиобы, если они вообще существуют. Пока все попытки были неудачными.

— А… чудовище… оно разумно?

Харальд посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Конечно нет. Мне не приходило в голову даже посмотреть на него, не то что разговаривать.

— Но ведь Лиоба могла сказать ему о своих планах перед тем, как проклясть, ― возразила я. ― А вы и ваши предки, кроме, разве что сына, даже не пытались его разговорить.

— Разговорить безумное чудовище? Вы понимаете, что сказали?

— Оно все-таки человек. В какой-то мере. А у вас, по вашим же словам, все плохо с этим старым проклятием. При этом вы занимаетесь только тем, что охраняете старый замок и гоняете охочих до замужества дам.

Харальд медленно поднялся со стула и сделал шаг ко мне. Лицо его при этом не выражало ничего хорошего.

— Если вы считаете себя такой умной, то можете сами поехать и заняться этим.

— И поеду, ― я тоже встала.

— Вы даже не знаете, где искать замок.

— У меня с собой карты. Какая-нибудь из них подойдет. Если вы, конечно, не захотите сопровождать меня.

Харальд теперь стоял совсем близко, и меня не утешило то, что я оказалась ростом ему по шею. Я с вызовом подняла голову, давая понять, что меня не просто запугать.

— Зачем вы это делаете? Неужели разочарование от потери сказочного замужества настолько велико, что вы готовы лезть в пасть к чудовищу?

— Рихард будет всю жизнь смеяться надо мной, а родители смотреть с укором, ― проворчала я, опуская глаза. Аргумент был глупый и детский, но разве мог знать этот красивый спокойный человек, как отравляют жизнь подобные вещи.

— И вы предпочитаете чудовище жизни со своей семьей? ― неожиданно улыбнулся Харальд. Шутник… Смешно, просто обхохочешься…

— В общем, или вы идете со мной, или я иду одна. Я спасу всех, и мне поставят памятник благодарные жители. А вас закидают тухлыми овощами, ― прибавила я, вспомнив некоторые провальные спектакли при дворе отца.

Я отпрянула от него, подошла к двери и, распахнув ее, застыла на пороге, услышав предостерегающий возглас:

— Осторожнее, в городе нельзя гулять по ночам.

— Это почему же? ― обернулась я и тут же почувствовала, как что-то упало мне на плечи. Что-то небольшое и… живое. Я скосила глаза и увидела знакомое гадкое существо, чья отвратительная, похожая на крысиную, морда скалилась мне в лицо.

Издав громкий, не приличествующий моему сану визг, я попыталась спихнуть с себя пакость. Тут же вспомнился мой сон в гостинице. Твари, прыгающие по крышам домов, были как две капли воды похожи на то, что меня атаковало.

Сильная рука схватила за плечо, затаскивая внутрь. Существо с писком слетело с меня, дверь захлопнулась, а я, от неожиданности и испуга потеряв равновесие, повалилась на пол. Мой спаситель, которому я грозилась несвежими овощами, поспешил подхватить меня ― весьма неудачно, и рухнул вместе со мной. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, вдруг осознала, что на мне лежит тяжелое тело. Я смущенно заглянула в синие глаза.

— Похоже, вы лишили меня выбора, и мне придется идти с вами, ― сказал Харальд странным хриплым голосом. ― Иначе ваши обглоданные кости будут на моей совести.

До проклятого замка пришлось добираться дольше, чем я рассчитывала. Мы ехали все утро, день, вечер и только к полуночи прибыли к нужному лесу. Харальд настаивал на том, чтобы сделать привал, не углубляясь в лес, я же считала, что небезопасно ночевать на открытой местности.

— Хищники лучше разбойников. Они не умеют разговаривать и думать, ― сказала я. ― К тому же нам не обязательно далеко углубляться.

— Ваше Высочество не отрубит мне голову, если я скажу, что начинаю жалеть об этом путешествии? ― сквозь зубы произнес Харальд, спешиваясь.

— Я не заставляла Ваше Высочество.

— О, безусловно.

— Но вы почему-то поехали?

Он посмотрел на меня и промолчал. Мне стало не по себе, и я тоже поспешила слезть с лошади, чтобы провести ее в лес.

— У вас есть план? ― спросил Харальд многим позже, заставив меня вздрогнуть: мы не разговаривали уже около часа.

— Конечно. Я собираюсь поговорить с ним. ― Я уткнулась носом в одеяло, под которым лежала. Становилось прохладно.

— Прекрасный план, ― выдохнул он.

— К тому же у меня есть вы, а вас он может узнать.

— Да, ― медленно сказал Харальд. ― У вас есть… ― он замолчал и продолжил уже о другом: ― Ночью будет холодно, и я осмелюсь предложить вам придвинуться ближе ко мне.

Посчитав предложение разумным, я последовала ему, с тоской вспомнив ванну в гостинице. Возможно, в старом замке есть какие-нибудь удобства. Злосчастный старый король не мог совсем одичать. Ну, та же ванна, камин, горячая еда… Я зевнула и скоро провалилась в сон, чтобы проснуться утром с ощущением того, что меня обнимает теплая рука, прижимая к не менее теплой груди.

Высвобождаться из таких уютных объятий не хотелось, и я стала рассматривать своего попутчика. Через несколько минут мне пришло в голову, что я, наверное, веду себя неприлично. Хотя здесь нет родителей и преподавателей, чтобы сделать мне замечание. А если я сумею разговорить чудовище и избавить страну от проклятия, то Рихард будет мне всю жизнь завидовать. Я так размечталась, представляя себе, как посрамлю вечно хихикающего братца, и какое у него будет выражение лица, когда он услышит мою историю, что не заметила, как снова задремала. Рихард в моем сне сидел на троне, грыз яблоки и гримасничал. «Ты путешествовала, проехала такое расстояние и вернулась, чтобы теперь попрекать меня тем, что я трус и подкаблучник? Только ты могла за столько времени даже не посмотреть на людей, которые тебе встречались и не привести одного-единственного мужа. Моих детей будет нянчить тетушка-героиня, какая прелесть!» ― и Рихард мерзко захохотал.

Я вздрогнула и вынырнула из сна в отвратительном настроении и с желанием отвертеть братцу голову. Мой взгляд снова скользнул по лицу и губам спящего рядом мужчины. Так вот же то, о чем говорил воображаемый Рихард ― тот, кто может стать моим мужем. Если, конечно, захочет. А почему, собственно, нет? С другой стороны, не могу же я спросить его прямо в лоб. И я со вздохом решила, что когда разберусь с проклятием, то снова над этим подумаю.

Таинственный замок оказался не таким уж таинственным, только очень запущенным. Лес вокруг разросся и отвоевал у камня большую часть территории. В дневном свете логово предполагаемого монстра походило на разбойничье пристанище, каким я его себе представляла по детским сказкам.

— Вы когда-нибудь бывали здесь? ― спросила я у Харальда.

— Два или три раза.

— Значит, показывайте дорогу.

— Это зависит от того, куда вы хотите попасть.

— Видимо, в комнату чудовища, ― пожала я плечами.

— Вы уверены, что хорошо подумали? ― Харальд пристально посмотрел на меня. ― Последний раз с ним разговаривал его сын.

— Я читала, что проклятие ― вещь постоянная. То есть, на каких условиях его наложили, на таких оно и держится. Если с ним можно было говорить и даже получить знания о Лиобе и ее сыне… Кстати, как, вы говорили, его звали?

— Сигурд. Только не понимаю, чем это может помочь вам.

Я так резко остановилась, что почувствовала, как морда лошади уткнулась мне в макушку. Нет, то, что я вспомнила, слишком невероятно, чтобы быть правдой. Но если это так…

— Мы идем в библиотеку, ― твердо решила я.

— Даже боюсь спросить, что вам опять пришло в голову, ― задумчиво проговорил Харальд. ― Уверен, библиотеку перевернули вверх дном давным-давно.

— У меня есть слабая надежда, что кто-то из ваших предков мог пополнить ее. Мне надо уточнить одну вещь.

— Посмотрите на меня, ― попросил Харальд.

Я выполнила его просьбу. Возможно, мои горящие азартом глаза впечатлили его, но больше спорить он не стал и пошел вперед.

Через несколько минут я уже копалась в старых книгах, морщась и чихая от пыли. Мое возбужденное состояние и нетерпение помешали оценить их несомненную историческую ценность. Я даже не успела пожалеть о запущенном состоянии комнат и самой библиотеки.

Увлеченная, я даже не расслышала слова Харальда о том, что он пойдет осмотреть соседние помещения на всякий случай. Мое платье и руки были в ужасающем состоянии, а я все продолжала копаться в поисках нужных сведений, не замечая ничего вокруг, когда позади раздалось вежливое покашливание.

— Не сейчас, Харальд, ― не оборачиваясь, бросила я.

— Если вы про того симпатичного молодого человека, то он пошел в сторону столовой, ― проскрипел незнакомый голос.

Я обернулась, наткнувшись взглядом на высокого, но сгорбленного старика, кутающегося в длинный халат. На голове у него красовался ночной колпак, а нечесаные седые волосы небрежно падали на плечи. Я было открыла рот для невежливого вопроса «вы кто?», но человек ловко обошел стол и, приблизившись ко мне, ловко сунул нос в раскрытую книгу, напряженно при этом прищурившись.

— Кхе… что у нас тут?.. Глаза-то совсем никакие стали…

— Вы что делаете? ― я не смогла сдержать негодования.

— Как что? ― не глядя на меня, ответил старик. ― Я здесь живу.

— П-простите… ― растерянно пробормотала я. Наверное, сейчас я должна была испытать ужас, ну, или хотя бы испуг, но ничего подобного не чувствовала.

Понятно, что этот ничем не примечательный старик на самом деле и был тем чудовищем-королем, наводящим ужас на всю страну. Никто другой и не мог жить в этом замке. Однако, как говорилось в одной поучительной книге, все было совсем не так, как я себе представляла.

— Ничего. Ко мне редко заходят гости, ― он оторвался от страниц и посмотрел на меня.

— Я принцесса Грета. А вы, наверное, король Хаген?

— Вы забыли прибавить «тот самый король Хаген», ― он захихикал. ― Я ведь здорово надоел потомкам моих благодарных подданных. По сути, я виноват лишь в том, что не сумел разобраться со своими женщинами. Со временем я все понял и разложил по полочкам. Занимательная это вещь ― отношения мужчин и женщин в браке. Я даже написал трактат о семейной жизни. Хотите, дам почитать?

— У меня пока нет семьи, ― пробормотала я, понимая, что от старика, что долгие годы был лишен общества, будет не так-то просто избавиться, и неважно, чудовище он или нет.

— Но ведь появится. Недаром ваш спутник так тщательно обследует мое скромное жилище. Он желает убедиться, что ваша драгоценная особа в безопасности. Я не буду питать надежды, что вы пригласите меня на свадьбу, однако позвольте мне преподнести свою книгу в качестве свадебного подарка. Это поистине бесценное руководство.

— Если вы так хотите, ― почти вежливо согласилась я.

Боги, и почему так получается? Я собиралась бороться с чудовищем, насовершать кучу подвигов, а что получила? Некое подобие старой тетушки, которая заставляла родителей пробовать собственноручно приготовленные лекарства! Я была маленькая, но хорошо помню, как мать говорила отцу, что если он не уберет сумасшедшую старуху из замка, то она сама сойдет с ума. Однако, я чуть не забыла про дело, которое привело меня в библиотеку.

— Простите, мне надо посмотреть одну из ваших книг.

— Я могу помочь вам. Вот эту, ― старик ткнул пальцем в книгу, которую я листала до его появления, ― я еще помню со своего детства.

Я еле сдержала разочарованный возглас.

— А вот эти, ― хозяин указал на стопку, сложенную у окна, ― привез мой… ммм… наверное, внук или его сын. Впрочем, неважно, это тоже было давно. А знаете ли вы, как…

Но я уже не слушала его. Внук или правнук ― то, что мне было нужно.

— Что здесь… ― раздался голос Харальда, ― происходит?

Я кинулась к нему.

— Это король Хаген, он помог мне найти нужную книгу, ― торопливо пояснила я, опасаясь, что Харальд, не разобравшись в ситуации, свернет старику шею.

— Как? ― мой спутник остановился. ― Он же…

— Сумасшедший? ― закончил за него хозяин замка и скрипуче рассмеялся. ― А ты, ― он невежливо указал пальцем на Харальда, ― наверняка один из моих потомков. Подарили мой трон непонятно кому, а потом даже навещать меня перестали.

— Но проклятие… ― возразил Харальд, который выглядел весьма растерянным.

— Ну и что проклятие? ― старик уселся на ближайший стул, словно на трон, приосанился, снял колпак и пригладил волосы. ― Не спорю, это весьма неприятно, однако не повод бросать в одиночестве своего прародителя.

— А вы разве не расчленяете людей на улицах? ― рассеянно спросила я, снова занявшись книгой.

— Это не совсем я. Ночью внутри меня словно бы скапливается куча грязи, которая вырывается наружу и расползается по окрестностям. Было время, когда я мучился от ужаса и стыда, но теперь понял, что это бессмысленно. Злобная женщина прокляла меня за ошибки, которые я допустил.

— А ее сын действительно был вашим сыном? ― продолжала расспрашивать я.

— Наверняка. Иначе бы она так не рассвирепела. В моем трактате я посвятил целую главу женскому мировосприятию и их…

— Подождите, ― прервал его Харальд, за что я была ему весьма благодарна, ― а как же все эти девушки, которые пытались найти здесь прекрасного принца и сокровища? Что стало с ними?

Старик пожевал губами.

— Ну… некоторые, кто имел глупость приехать сюда ночью, скорее всего сгинули бесследно. А остальные были весьма разочарованы. Я давал им кое-какую посуду, подсвечники и экземпляр моего трактата в подарок, и они уезжали. Кроме них никто больше не приезжал утешить меня в одиночестве.

Харальд молчал, как мне показалось, весьма пристыженно. Ведь он, как и его потомки, оставили старика одного, полностью уверенные в том, что с ним нельзя даже разговаривать.

Я наконец-то нашла то, что искала, и с торжествующим видом посмотрела на Харальда и хозяина замка.

— Все верно. Основателем нашей династии был король Зигфрид, по преданиям прибывший откуда-то с севера и объединивший воинственные племена. Я считаю, что Лиоба была родом из тех же мест.

— Невероятно, ― сразу подхватил мою мысль Харальд. ― Значит, твой возможный будущий сын и есть тот законный король, который может снять проклятие?

— Да, получается, я потомок сына Лиобы. И мои родители, и мой брат тоже. Однако никто из нас не может занять трон этого государства ― его давным-давно передали в другие руки.

— Ты права. Вряд ли нынешняя династия тебе так просто его уступит, ― вздохнул Харальд.

— Мои дорогие, вам не кажется, что вы все усложняете? ― хихикнул старик. ― Проклятие ― вещь весьма конкретная и несложная. В моем замке есть трон. Мой трон. И он был троном в те времена, когда я… кхе-кхе… правил. Надо всего лишь сесть на него.

Я даже открыла рот от такого неожиданного и действительно простого решения.

— В любом случае, я не могу мгновенно выйти замуж и родить сына, который должен туда сесть, ― буркнула я.

— Зачем? Пройдите в тронный зал и сядьте сами, ― старик совсем развеселился, хотя я не понимала причины.

— В проклятии сказано: «законный король», ― напомнил ему Харальд.

Хозяин замка расхохотался.

— В мои времена слово «король» могло относиться и к мужчине, и к женщине. Потому как женщины на троне вообще не сидели. Так что, дорогая, идите в зал, садитесь на трон и снимайте проклятие. Я смогу поехать на свадьбу и умереть в окружении… ээээ… внуков. За много веков мне непередаваемо надоел этот замок.

Вот так я стала героем ― посидев на высоком старом кресле. Ни кровавых битв, ни душераздирающих стонов и воплей, ни даже радужных ослепляющих вспышек ― ничего! Старый король лишь радостно похлопал в ладоши и подкинул вверх свой колпак.

Харальд не поскупился на комплименты и похвалу. Ведь если бы я не настояла на этой поездке в своем безумном желании пообщаться с «чудовищем», они бы еще долго мучились с этим проклятием. А ехидные слова старика о свадьбах и внуках навели Харальда на ту же мысль, что меня недавно: он решился сделать мне предложение. Хотя Харальд признался, что хотел это сделать еще в библиотеке. Ведь когда мы путешествовали по лесу, он уже любил меня, не надеясь, впрочем, на взаимность. С чего он так решил ― я не поняла, не такой уж скверный у меня характер.

Старика нам пришлось взять с собой, в мое королевство. Все-таки родственник, не бросать же его. Моим родителям и Рихарду досталось по экземпляру трактата о семейной жизни. Брат потом сказал, что Нора выбросила его с высокой башни в реку. На нашей с Харальдом свадьбе все старшие родственники безудержно рыдали от счастья. Похоже, искренне радовались за нас. Ну а мы порадовались за них.