Дитя Ветра

Полина Игоревна Кирилец

Странник одержим девушкой из прошлого – и отправляется в путешествие по ирреальному миру, чтоб собрать сведения о той и найтись на фоне завершающихся шестидесятых. Автостопит, спит в парках и у незнакомок – но обретает искомое в смерти.

SadaShiva

Дчия Веиза

Пжеан

Йчз соенш Девжсдч-Снжвчлецш, Сснйвтей на Инчге Жчннч, Чхей-иж — ч сжксивеннжй.

tKom в головЕ^

История случения неслучимого со всенедействительным и вылившемся из таковых воплощению во всеявъленности — исключительного.

Побег из пристанишэ. — Встреча с Незнакомцем — Замысел (идём) — Встреча — Усомнение в

Природе вещей и Сути Явлений

Прмлодшлу, Пдлбак?, Пи/иго-гхххч, ПсссиЛ, Пас<лл+ьм>щ,

Mz Ис4ФЧ>)»м.<х<, — mxz"«/цгверм-х/ *

~ нож порока во плопха ночи

— по

во

I. Разум Дитя — Любви всевластной

II. Разум Клинка — Любви не знавшей

Ш. Разум Вселенной — Любви нам давшей

rV. Разум Косновения — Любви бесстрашной

I. Душа Юности — Жизни оплот

II. Душа Абсолюта — Жизни не знавшей

III. Душа Безмятежности — Жизни вечной

IV. Душа Любви — Жизни покинувшей

Овмллсш

I. Шатенка власосовитиеватая — Смерти не знавшая

II. Альбино прямовласая — Смерти Дитя

III. Брюнет седокудрый — Смерти Знакомец

IV. Божество Рыжекудрая — Смерти Возлюбленная

I. Весы — Буря

II. Скорпион — Пион

III. Близнецы — Воздух

IV. Водолей — Ветер

...

(таблица)

...

оза блуящала в вихрях Ветра, Ливня и Вечера. Голоса отсверкивали уходящей из реалий. Плоскость составлена отликами лунными — с острия мироустоев.

Луна подчеркнула скорбь полукружий бессонницы. Дождь окутывает: ароматом, веянием потустороннето в сотармонии случайносдей: монотонносли созвучий, матии мгновения и терпкости бытия; Влечёт покинуть оплот лоз виноградных. Втечёт Единственную, влечёт спутнипу Времени Падшего. Бабочка миновала витиеватости и сложнообороты Ветра, села на плечо и позволила рассмотреть звёздочки окраса.

Упустила наслаждение Жизнью — самосоздания непрестанного, сопричастия, — и горечь, — видение и представление, — дуальность разомкнулась, — нежеланное настигло, пустое захватило глоток Воздуха Лета во платин Вечера. Мир погиб, — глаза смыкались в приготовлении савана из занавеса. Следовала Зову Сердца Разбитого.

Обращается к Воздуху Скорбцу — единственному из всего и всех — ни дружественному, ни вражественному, — царственному: «Прошествовала от преисподней до Врат Эдема» — хикнула по-котячьи — «Видела Древа Счаслья, Радости и Любви, испепелёнными в печи времени» — дышит глубоко-глубоко — «Чахлые, пустые, исчезали под прямотой взгляда» — сорвала яблоко с Садов Воображения — «Созидатель указал неизменное — чьи плоды"терпки на взгляд, несуществительны на косновение и взывают слёзы"» — инициировала самопрезрение и бросила то, надкусанное, в ближайшее из Озёр Дождя — и испугалась плеска — «Отведала септет: утро голодом сломлённого, проснуться не успеющего» — закрыла лицо и придала руки освещению Дуны — «Содержательно фантазией Интерпретатора» — рассмотрела мир в ладонях разомкнутых — «Бессодержательно в чреде моей» — развела руки и вскрикнула — «Дожно! Сложное ложно! Покинь забытым из снов, опавшей из росинок. Днём Рождетсия», — слеза закралась во улыбку, репризой слсорби полукружий бессонницы во свету Дуны, сопутствующей, сочувствующей, слройной.

Роза снизошла по вихрям Ветра, Ливня и Вечера. Голоса расцве ли во Плато Безмятежности. Плоскость составлена отликами лунными — с ослрия мироустоев.

Обращается дрожью во руке — к стене Дождя — и рукою — и одёртивает ту: кожа покрылась растрепщнами и кровосолила. Жизнесок скатывался по пальцам — музыкальным — и скрашивал Озеро Пяти Дождей крупицей естества. Бабочка дирижировала мироустоям, — не преданная, не предавшая, олюбленная, любяшая.

Трепетная — «Верю в Любовь» — зашептала — «Вера действенна в дуэте» — дотронулась язычком открытото кровотока — «Надежда расцветет исчерпанной» — и возлакомилась — «Моя — неисчерпаема» — самозапретным — «Суть — самоистязание» — плотью собстъештою — «Апофеоз — нечувствие» — смешала крик со смехом и взболтала — «Моё я в расцвете» — ня.

Шаг навстречу: лева к востоку, к западу — инака. Дожи> сжигает напускную — по слабости — из сутей: проникает в стену Дождя — глубинную, стену самоклети, — сквозь кислотность бытия. Треск — градинка ударила в затылок; кровоток разомкнул сердце смирившейся.

Роза поселилась в Плато Безмятежности — и взрастила потомков. Голоса вскормили Плато Безмятежности. Плоскость составлена отликами лунными — с острия мироустоев.

И настал Лунный Полдень. И Мир обратился Серебром. Обратилась ко

I ipiicidI111Iну плода Садов Воображения — беспомотцна в отлушении — и ужаснулась тому, от чего уходила.

Отражение отвергло матертти — и воздвигло постулат сокрьному. И пала, в Озеро Пяти Довдей.

Прттвзяла могилой Поле Роз на Плато Безмятежности — об руку с тайной, ожидая воссоединения, которому не сбыться.

{Эилк>Э-чубсилбс>с>и.мС Янме ммря внутреннего в самоисчерлании и расслоении и изникании, гибели Шанленки^ Разума Дииля^ Души Юносили} *3анавес*

Город Шахматньш расставил уголки доски на Осколках Неповторимого, Заветах Всесущего, Постулатах Непоколебимого и Нововведениях Минувгпего. Создатель рассчитал Жизнь на фигурную и пептую: клетка формировала квартал моног(вета, — полутон ггроистекал улиг^ей; ггрозаизм в ужимках математизма: Круассанная, Ннтуидии, Воодушевления и иные. Жители значили одни — двойственность, иные — главенство некой из сторон; немногий оставался глупцом — разделил мир на Добро и Зло отнял от себя половину.

Шахматтгьгй, Шахматтгьгй, Шахматтгьгй, Край Осени, Обитель Сладострастия, где Ветра слагают истории хруста листьев, где лис предсказывает любимъгй любимой по носику, край шарфов круг древ, место откуда возвращаться некуда, городок где таксофоны вещают До-Мажорную ггрелюдию"Хорошо Темперировагшого Клавира"

— Музыка не стоит ни одного сокровища мира и дороже мыслимого, край мистерий, место где помыслишь иначе — плагнёшь маршрутом иным от сложения тысячи дней

— и обретёшь любовь сквозь Смерть, (в Дюбовь и Искусство), — место взрощегшое в сердце раненом и возродившее Безмятежность — вселюбовь, пункт возвращений — где влюблялись и затаивались, место сказоестества; мир облачился платием златолисгньгм, и Музьгка сочится Ветром сквозь гармонику и, где головы отстрадавших увечены прядьми серебра, — когда усльппался впервые город поодаль заголовков летописных, смут общемирского, О Мир-Позади-Глаз — Сомкнутых? — бесконечное усколзнуло в привьгчное. Дуна отдалась дгучом во заключение рос Озера Небесных Лотосов и распалась в безвестности. Шахматньш сокрьп из общедопупттмости: самовосприятие распускало променадствуюгцих в микрометре от представления — позволило самопровозглашёнвгым отречься от покинутости.

Шёпот крался по полутону Замысла и Дагшосги, обращал ко каждому и — слиял. Мы — меньшее из производнъгх Настоящего; Настоящее — меньшее из производньгх Наблюдателя. Повествовагше скрылось от отсверков полуночи там, где ходы неощутимы — но всемерны: серебро прядей до плеч белоснежия во продолжении контуров слеткаженствегшости, в угловатости юности, в сопутствии Вселенсгвегшости: Сьгрная тарелка тёрла акварель: Ветер завитала мазки в уголки соыдетий и раскрывала тропки участттикам негласным — крохи брали планету в лапки и перестраивали порядок мирской.

Октябрь Двадцать Девятое выдался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость быча единственным украшением а Ветер в толове притлаживала волосы пыльные мне, поднимала подолы пуританкам, навязывала шарфы деревьям на места небесчувственные, отыскивала одттночек в пустьше и пускала песок пустътЕшъти в волосы нам — чтоб обернулись равными по-обратную-сторону-взтляда: одиночки находили тпарфы и, один друтото, недрут — недрута, друт — друта; Ветер утешала мне час сей (недозволительно, произошедшее недозволительно, пусть молодость скоротечна; роза в брошке — преходятцесть материй в руках и явлений — в памяти): знакомила с покинутьтми и покинувптими, рисовала обнажения дев тодов моих — и старше — что ходят в ночи в нижнем, а выходять в платце-мантии-одеяниях чей элемент важнейший — обнажение. Прошлости истязали — «Незачем» — наблюдатель и испьттуемый теснились в те ле — «Нельзя» — и сердце порочное — «Меня нет» — изникало над ростком святости — «Я суть облако над телом» — руки взывали к Небесам (низа превосходимы — осязаймы); листва кочевала с древес до родни сутробившейся, мы блатодарили книги за содержание строк в разрозненности собратшостей — за удержание строкословостроф во самовсесоитии, прохлада взывала к дому. День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы что навевается в ночи.

Небеса благовеяли в склонении над избранником. Смотришь — и сознаёшься, и бросаешься в объятия; такие, существуют в природе, живут в мире, встречаются в жизни, — им столь тяжко сколь и легко, столь нежно сколь и грубо, столь упоительно сколь и любовно сколь и самозавбетшо: пьют вино, ласкают возлюблетшьтх, нежатся в воспомт-шаниях и созерцают до полудня новолутшого; не отличие — несравнетшость:"Человек без Времени" — отказавшей доминации: сравнивать не с чемь. Существуют такие: живутцие в Мире Абсолютовъ (вне Таинства уютов): Музыка — инструментам идеальным. Чувство — из флакона, образ — молодость да младость, погода — Осень в расцвете, Любовь — вопреки смерти; Музыка слышится иначе чем звучит, — с того и казусы, и чудеса, и волшебства, и инакости Меркурия, и Озёрные Блики, и прикосновеня — до дрожи, и встреча Большего, Большего, Большего, и робкость, и потустороннесть: общение с таковым суть общение с потустороннестью: черта стёрта со-при-кос-но-ве-ни-ем-ъ.

The Ghost of Autumn has put its hands onto my shoulders. I saw traces of cold future anywhere i could fmd some hght, hut felt: The Autumn Ghost has a gift for someone finding its traces and preparing to fight for get any hght and tribute it. The Chain of Searching-Finding makes forget hreathing of Ghost right heside skin of the-searcher-one, how it could happen with no one of us — never preparing to he to feelings to cry; time flows, ends.

Повременим до ночи и подсмотрим за Обитательницами Ночи. Ни слова Т-с-с-с. / Альби хромала к Обратителю — зеркалу — погладила себя по прядям мелирования лунного; зеркало особо — волшебно: бодрым являло идеалнгеты, уставгшам являло саму суть, предстань предь самь Дьявол во плоти девигд.1 снежнокожей: хлад серебра едва касался затылка: всмотрелась в марсы зрачков, обратилась к Обратителю пусчотой меж холмиков лопаток, сняла оплот бе лоснежия, позво лила косточкам являть краеугольность стройности, явила не меньшее: загар полнолунньш, и размер первый; провела себе по позвонкам — к созвездию Скорпиона на правой лопатке — «Не исчезай — Сплю с Тобой и на Тебе» — и разласкалась, руками сверхьмузыкальньпии, до кровки: «Мрачновата для полуночи, — пройдёт к рассвету», — о нет: идеальна — пугаюгце: бескровность обуздала невесомости сто шестьдесят сантимов в пунктах сорока пяти. Обратилась не-стгиной к обратителю — «Мои губы таят правду моего сердца» — получила дозволение в Обращёгшой и дотронулась губ той губами собственньЕии, Дрожь вбирала теплоту с остатком, избытком и, задолженностью.

Раскрыла обьятия шкафа и вызволила наряд-дирижёр: ключ золотой во витках материи нежной тренча бежевого. Облачилась и скользнула в кухонную — к Хладцику: переупорядочила колбы рубинов жидких и добралась до нектаров апе.льсина-престгешника. Чего только нет в Хладцике: нож в корочке рубинов, Манеки-Нэко с рыбкой в лапке оледенелой, снег яблочный, банановый, виноградный и даже гранатовый!, «Тысяча и Одна Ночь» — оритина.л арабский (с привратносчями), винил Гленна Гульда (Первая Французская Сюита), перчатки-бестгальцовки, Дотосы-запонки, Нарциссы-запонки и нечто за занавесом дозволенности, по обратную сторону взгляда.

Отълакомствовала и ушла в комнатку. Свет: гирлянды онлюгцают гобой, гитару классическую, акуслическую и эллектро (двадцать четыре грифоперпендикуляра), фортегшано семиоктавного, усилите ля (сто двадцати трёх ватт),"кабинета” и проводов кос, библиотеки партитур и записей, камертонов, круассанов и шоколада горячего, — «Желанному не быть неистгробованным по оправданию желанностью», — Комната Гирлянд, Музыки, Литературы и уединения. Взгляд — в камеру: завидует Мечтателю: вгрызается в Обитель Таинства Вечерий Позади-Глаз — Сомкнутых; сверхлогик на высоте слияния всенлотскосгей, — по причинности той переходит на стезю духовности — и обжигается, холерик-ингроверт-хамелеон, самовожделенная — себя же виддгцая в каяадом(й), ненавистница до предсказаггий — к обещавшемуся, — приверженец Секты Котобога Акиры, покровите ля котиков и кошечек; с предрассудком: «Связи устаиваются чтоб разрушиться», — сторонится обгцеств — оберегает умы невинные от сверхьиронии (браво), — едва знакомы, под каркасом свойствоописаний.

Альби расчертила комнатку флёром постьнебьпия, с партитурой на сопрано в сопровождении ортана и литавр. Пальчики отбивают тремоло, а рука иная аирижируе г ромбиком четверодолья, — дочь драматурта и пианистки. Губы разомкнулись — и зубки; толос свился шарфом с Призрака Осени.

Соучастие вековенчалось производной Таинства Вечерий — Воплощением Заветов, Игр Искусства, Спонтанности и Особого за шалью недосказанности. Пропела послестрочие, подчеркнула неотступность и расчертила данность предвкушением. Тень очерталась торжеством Духа над материей.

Тональность: Искупление. Ступень Первая — Влагородство, Вторая — Опасение, Третья — Напутслвие. Музыка молчала нами — свидетелями вольными все лицезреть, избравтштми три четверти, десять бемолей, и круассан с пралине:

WWz

Умрѐмъ

Ночью или днѐмъ, Порознь иль вдвоѐмъ, Ночью или днѐм.

Пусти мою руку Каплю в океан, Прости несовершенство Полуразомкнутых глаз.

Мир гибнет минутами,

Мир гибнет часами, Мир гибнет секундами, Миры венчаются нами.

Жизнь — восхождение к низинам, Жизнь — воспоение плоскости, Жизнь гниѐт на витринах, Жизнь пестрит в невесомости.

Умрѐмъ,

Ночью или днѐмъ, Порознь иль вдвоѐмъ. Обязательно, вдвоѐмъ.

Пусти несовершенную В обитель Абсолютовъ — Вне Таинства уютовъ, Добудь забвение.

Сейчас — моѐ последнее.

Сейчас — моѐ немногое.

Сейчас — вне дозволения.

Губы полусомкнуты-полуразомкнуты.

Смерть — арахисовая паста на губах.

Смерть — разделѐнная.

Смерть — сладость запретная.

Смерть — обитель невоспетая.

Дверь — хлоп: заперли на воле, Солнце оболгали в светлости, Мироупоение прокляли.

Проклятый пирог.

В полупустой пыльной комнате, Запертой на время, развожу руками: Вечность, Тебя не вижу.

Найденное забудется. Неоднозначность размягчится. Прозрения угаснут.

Пустота звучала в предсердьи: Тук-Тук: гости! Солистка откланились отражённой.

Тона благозвучили, обраща ли представления и нормализовали жизненеурядицы.

Дверь отворилась:

«С-л<ЛуЮ^^.»

{Знакомство песнопенное, знакомства с Альбиноскою, Разумом Клинка, Душою

Абсолюта} (9

*®анавес*

...

(таблица)

...

>С"^

^ожесмву Льобви

■'во всепроявленнии всеесмесилва'‘

Ангел, образ Несуществуюгцей, обрагцаюсь к Тебе, к обт-ггели чувства что свил гнездо в голове моей. Размыпглчл — что суть лучшее для кого-либо меня, иделизатора, романтика недостаточности и заступника апофеозов; такие застревают на развилке нечувствия и безумства, — знаю одного. Тебя-Человека не найти — осязаема памятью и тушью сожаления; могли условиться о встрече в том-самом городе абсо.лютовь — что являлся таковым во отдалении, — Ты абсолютна по причине схожей: ждать определённые часы определённых дней-ночей и встретиться венчаштем Романтизма и Реализма; лучшее: происходит!

Явилась образами, прохожими, вхожими, ухожими, замыслами, прозрениями, спасением, — расправляю руку неимугцего и располагаю Вселенную на эскизах судеб, пусгьпгвтых Жизнью без Тебя. Встретились — волей Твоего Взгляда, Мысли, Магии, — п-просги инертность: ужасаюсь, чем был некогда, и благодарю Твоё видение отсверка сейчас, — час сей — сейчас делтттся на отсверки неминувшего; сейчас свито благодатью встреч — Тебя, голоса (стоило создать голососоздатель чтоб вместить Твои тембры во хранение вопреки Времешт и Смерти), объятий. Тепла; шаль проявила ауру: изумруды не изумили, не восхитили, — обрели отсверки Позади-Сомкнутьгх-Глаз. Из пучины бесстрастия. Судьба Твоя томит: родны ли ньше естества, прежни 1И Твои волосы, кристален ли взгляд?

Восполняю душевеление осколками дней тех. Поладили бы мы? Ответ беспрасгный: оставили в Обители Абсолютов.

Воздух покидает, приминает Каблуком Отсутствия ко Тьме Отречения; Свет — Занавес поднимается; предсладосгь: нет — Небытие настанет позже. Стъгжусь признать встречу желанной, лишёный страсти во стенаниях. Музьгка единственнолк:)бима — Благодаря.

Мыслить Тебя, пагубно ли воображать Твой мир и сгьщигъся отметить небеззначие Твоего когда-либо? Ндеализация берёт плату сожалением. Отсутствие удушает, пульс уходит Твоими питами.

Утерять возможность, — не возможность: встреча всевероятна; — линию к Твоему голосу; — главное из оплошностей, или спасеншт? Облачена в Бессмертие, во Всежизште, в Любовь. Любовь вне Времени, Смерти, и Влюблённости.

Молодость утекает, видимое протекает в желанное, желания исполн5потся скорее образов; встреча: повторись! Повторись прежде чем Песок канет в Океан. От меня зависит чем стану, остальное довер5по Проведению: прошу встретить и позволяю, протпу и позволяю.

К Тебе — шаг, направление неизвестно: направление — Неизвестность. Хрусталь расколется — хрусталём останется.

Если нет, трепетно обратцаться к Тебе, обратцаться к Существу Космического Леса, даровать Безмятежность его жителям и Весну бесскучную. Если нет — сладость Твоего Воздуха сквозит атомы моего

Небьггия. Если иначе — не рискну обещать всё во Твоё соучастие, когда Ты вьппла из моей жизни, — быть может ототпла и поманила?

ЗсилреиАммся в кони,&.

Г имарисм-Поэмисм.

Л J

Зсмремимся.

Живое — не всегда полное. Живое — не всегда законченное. Живое — всегда Живое. Жить — не бездвижно. Жить — Следовать Зову Любящего Сердца: взмывать, падать и идти, — Жизнь непрестанна позади глаз спящего сомкнутых, — Секрет.

Диалогия

Клети разомкнутые объёма отрицательного

Альби — «Мягкий наркотический сон» — нашёптывала сокрытой в теш-i одеянтгй — «Жизпъ — мягкий наркотический сон» — и хватила за руку: золото устоялось в клетках юности когггуров Женствености, непокорения и Любви.

Сокрьная — «Слушаю и слышу», — заверение звучало пересказанносгью.

Альби — «Едва ли чувствуешь» — сжала руку той — «Резонация — синдром обшцости» — провела ноготками спутнице по щёчкам — «От тебя же — смирение под толику сочувслвия», — хм.

Сокрьная — «Верю» — отозвалась пртнеснённой

Альби — «Доверие требовательно к взаимсгву» — обратилась ко окну: Луна заключалась в кувшине росы, скамьи парковые очерта.ли сугробы клёна ностальгией.

Сокрьная — «Тем и губительно» — обожгла взглядом, вернула руку и отвернулась.

Альби — «Идём» — презренна к нетерпеливости собслвегшой сквозь прозрегтие неучтивости собслвегшой — «Взгляни в календарь» — календарик с клевером-четверолислником что обратится — по Естеству во обыкновегтии — бабочкой — Каплей Небесного Океана — «И часики» — марки обыкновегшонарукой, не маркой, но не беспримечате.лъной.

Сокрьная — «Что даст?» — раслерянность подготавтлтвает к новому.

Альби — «Последняя минута чувства дома» — голос охладал, будто пришло время считаться с действительностью — «Впредь мы чужаки городу и роднее сестёр» — хлогшула и свела ладони у животика.

Сокрьная — «Октябрь. Тртздцатое» — перенесла в блокнотик с Котиком-Априкотиком — «Три Тридцать Три» — умилилась и позволила дате статься подгверясдёгшой слёзкой из Океана Боли что оласкивает Остров Надежды, — на невысказагшое, чувственное — едва, — и желагшое — всемерно.

Призрак Осени оплетал мне руки, стремился свить с Небытием и осьшался возлюбленными по неравные стороны воспоминания. Ноль вторила Фантазтти и предвосхишдла неожиданности. Ветер обрашдла во всевнемленье, проявление чувственное. Душа Любви — призванная, обретённая и востгетая.

Мир — калейдоскоп вариаций на тему Ночи: фонари сослрясались на Ветру тёплом и внеобьщенном, приносили чувства всего света — изтнанпые некогда из сейчас — и образы из окраииы Небьггия. Тепло разливалось по руке и телу, во рту стало сладко, сон спустился на плечи — легко, поласкивал с лёгкостью воспоминания; рука упорядочила фиолет по глади пергамеггга и задала калейдоскопу вариацию на суть соития Мироданности и. Сна.

Мир разобьёт оковы: проснись, проси и действуй. Двое выскользнули из окна Ладьи на F6 — сама окраина — и повлеклись по Второй Круассанной. Причина? — позволяем лучшее лишь изредка, литтть едва и лишь слегка. Позволим им найтись.

Злклйео

Лл!^^поиочиики по5ег

Покидаем силуэты лунные, разрываем путы нитей Космоса и отворяем строку в Тайну: первозданные ведут за руку к Развилке Просвящения: дальше и вверх — Страсть, во одушевлении мазков лунных. Поле Лунное остелено мохом: тропа к Озеру Небесных Лотосов, где Некто обрёл себя и ждёт Тебя.

..ЛунлЪ'…

Альби вела Сокрьную по обители стсамей парковых, сторонилась освещёности, во свету кувшина лунной росы — нопти единственной. Сокрьная наслаждалась неповторимостью, неотвратимослъю и страхом. Ночь благовеяла.

Месяцы пройдут — страх поглотит воспоминание: страх пережить вновь, страх вернуться и бездействовать и, страх оступиться. Страх чужд Дейслву, Действо чуждо Страху; Действо отрекает Страх, Страх отрекает Действо. Живём в Космосе: бояться всего — и отречься, по Зову Сердца Любящего.

Свернули с тропы-пути-дор ОГИ будупщостей — своих и обгцих — и приняли поклон от призраков несбывшегося. Статика чудна во преходопцести. Пёрышко вилось во Ветру.

Альби — «Что ни увидь — надумано. Подмени самовьщумку замыслом — действительность перепишет вердикт» — прервалась — «Что ни слулись» — посмотрела по-иному: Опасение выступило на левом яблочке тлазном и проявичо Заботу позади правото; — «Молчи» — указала Путь — «Не удивляйся» — и примкнула губами.

Сокрьная — «Я» — ямочки выступили на щёчках — «С» — сомнение изникчо — «То» — торжество Духа над материей — «Бой» — бойкот недоверию.

Альби — «Готовила вопрос — на Воздухе комнатном» — развела ладони — «Задавай» — и помассировала той плечи.

Сокрьная — «Что для Тебя — Идеал?» — робка, кратка и жизнелюбимв.

Альби — «Редкое — сочетание духовности с интеллектом со внешнослью — чго зовётся дьявольским» — осьшалась блёслками — «Позвол5по нам имена», — пёрышко скользнуло в руку.

Сокрьная — «Юна подходит мне — Юность, кроткость и остговы Женственности» — обратилась к спутнице — «Ты Лори, угловатая и хладная» — точна и мила.

Лори — «Оставим межъстрочъя», — из рояадаюгцихся в тысячелетие — и всегда впервой.

Калейдоскоп продолжал задумки Воображения — ссылал затакт воплощениям последущето. Статике честь — изъясниться в Динамике; Динамике в честь бьтгьствоватъ Статикой.

Тени вторили блуждавшим, с задержкой и оплошностями: одна следовала вперёд Госпожи, дабы рассмотреть ту вновь — и напоследок: Ночь обратит Мир в Тень Единую. Тень окажется ужасающей, а боле — ежели престать бьпъ телом. Инотда, ещё шаг — и тело раснворится в растворе Откровения, а худшее — станется тенью.

Футляр инструментальный истрескался, кожньш, близ владельца средь прутьев скамьи-демисезонки с обивкой тканевой, выцветшей и прттгягате.льной: стоило прихватить Орудие Искусства, ввязывалисн в удивительное — прекрасное, — чудеслзые Т5шулись к нимь; Незнакомец поднес ручку-перо к губам, затянулся, откинул голову и вьщохнул Пятно Небьггия на постлисл жизнепрозы. Свет проявлял верояттгости во чернилах пятнооблачка — вещество сгущалось артериями и сплеталось во слововероятности из края мыслеформул: стоило нрисмотреться — Наблюдатель травмировал Абсолют интернретатщей. Девочки заворожились заведомонрияте лем, — «Бьпъ может. Ему дана большесть наименьшего?» — меньшесть наибольшего.

~ xv-~

Эаао^^иааори^ & ^аьби

Незнакомец — «Дояодь Вам к липу» — отстрант-1лся от прозы во созерцание той.

Альби — «Блатодарю! Маскирую слёзы» — подптте.льна и неопределённа.

Заметил — «Дождь виден всем!» — и словил капельку.

Польпзена — «Вздор! Вы — первый, кому удалось тлянуть дальше себя и разглядеть несебя» — и забрала каплю.

«I

Сонен — «Невыспанность, видите ли — видите — чревата» — пробудился — Сторонюсь глаз смотрящих — на лица недели отражешгя» — и зевнул по-котячьи.

Умовозвелась — «Перебью» — в возмущещщ.

Умилен — «Сможете?» — записью в тетради ирошги.

Кокетсдвуеть — «Не рискну» — притворна в смущении.

Хладен — «Обыкновенное являет душу опуса» — будто пишет скальпелем.

Сущесдвенна — «Можно причину?», — спрятала глаза в ладони.

Снисходителен — «Можно» — подыграл.

? — «?»-?

Утвердил — «Обыденное засдаёт врасплох» — и записал.

Сознала — «Мы бы могли стать лучшими любовниками…» — и продиктова ла.

Уверил — «…Но не гонимся за совершенством…» — и предложил фиолетила.

Повела носиком по Ветру — «…Совершаем ошибки будущему в долг…» — учуяла.

Уверил — «…И живём у того в долгу» — и принял фиолетила.

Настояла — «Именно. Мы могли бы сдать очень-очень хорошими любовниками» — на словесии взамен фиолетильству.

Подвёл — «Чуть дальше от совершенства» — к осязанию.

Провела язьгтком по зубкам — «Вас минует яд моего я — минует и Дождь» — и осязала себя в воспоминании о том, что чувствовала прежде.

Снял искру взгляда той — «Солжёте?» — и вкусил.

Омрачилась — «Солгу. Мне пора. Супруг и дети» — в завесу Занавеса.

Подбавил — «И спаниель с паспортом на имя Такса» — круассан.

Обозлилась — «Детское такси. Да» — прикусила язьгаок — «Солгала» — и: поцелуй.

Дирижирует Ветру — «Вы прокляли меня» — и различает ноты послевкусия.

Занедоумиласд — «Прокляла?» — и ударила себя по щеке.

Разогрелся — «Чрезвычайно! Не перейдя на Ты, усугубили многое — мы, не ты — разумеется» — и оставил жар той плавить мороженое.

Зашептала — «Стану камертоном лиц прохожих и ухожих, единоликих и схожих. Стану первым сном и прощальной фантазией, а в конце всё-равно встретимся» — на ухо.

Подыграл — «Когда же?» — и дотронулся губами мочки ушка той.

Зашипела — «На Страшном Суде, в рядах свтздетелей. Сбежим, пока все делают дела, сбежим — и забудем, забудем, забудем, забудем, забудем расстаться…», — Она звучит в голове? — Нет же, внутри: проехал тысячи миль — развеять образ, тяготивший недоступностью и сверхьсамоизбьпочносдью, — поиск зат5шулся в безрезультатности, образ раскрылся парами токсина, канул в репризу Ветра встречного — и вьется в лёгкие.

Чувство преходяще-уходяще, ясное и тёмное. Сейчас таково — таково и нисколь не иначе.

Известное притягивало неизвестное, предположения вплетались воспоминаням в сгруьсгуру. Болезни дупти доминировали — и блистали. Годы протпли.

Пустота заменилась водой — во атомах чернил: Дождь! Не совсем Дождь — капельки солоноваты поверхностно и лакомы данностями: Облако парило над альбиноской: та склонилась над нектом под маской тени и укрыла голову того томиком затлавленным"Laws of something where You are All The Laws Creator"и обратилась.

Испуг — «Слишком близко» — отзвучал глубокознакомым.

Отстранилась — «Жаль» — и подгорчила.

Обнадёжил — «Слишком далеко» — опомнил.

Воодушевлена — «Исправим» — подхватила и обратила манероиначием — «На чём остановились?», — иная от себя мгновением прежде.

Эпитафировал — «На переходе на Ты — отнюдь не пешем» — миг Луны.

Приняла — «Что предложите?» — круассанность мига.

Навеял — «Отстранение» — слезоточие по минувшему.

Приняла — «С начала?» — Даром Проведения слова Незнакомца.

Уверил — «С него» — в особости.

Вопросила — «Каково Вам?» — и сбросила маску.

Удивился — «Больно, Жить» — и поднял падшее.

Любопытная — «Сейчас ли?» — словила взгляд сквозь прорези.

Поведал — «Однажды, отходя от стола, не смогу снять петлю — поскользнусь, упаду» — и пригласил в союзники.

Зевнула — «Во имя?» — и присела.

Серьезен — «Откажут озвучить жертву Искусству» — дотронулся руки той.

Эпитафийка — «И пусть снег падёт фруктовый нам на головы» — трепетна.

Звучал — «Дождь Вам к липу» — флажолетом новоданности.

Звучала — «Звучало» — в унисон.

...

(таблица)

...

Заверил — «Сюрприз» — новопогодие.

! — «?»-!

Восхигцён — «Снег Вам к волосам» — Вихрем.

/РУронил tv\0MUK — Пыльс^ы Лунной — подняла кпайно?!

…………………..Юна………………

Юна жила на побенежии Небесного Океана, в домике древесном что хранила в хрустале что хранила в ттткатулке больпте домика своего. Собирала слёзы на ниточку, в каждом — сон ветций: минувтпее, час сей и грядутцее. Солнце Луна окропили комнатку лучезарием — воспоминания, сны и предчувствия возникали на стенах и вовлекали.

Счастливица познала радость бытия, правду всевесомости, тайну незначительности, кислинку скорби и немногое особое: «Дом — не место: Путь» — что запишут и прочтут, но запамятуют. Одарили сердцем глубоколегкокосмическим.

XVUz

Векторы лучатся, двое стглетавэтся — любящих заведомо — со взглядом горялцим, несознанно и желаючи. Проклятлте Образа — отнюдь не таково: Ожллдаште, Вллдение, Вера, Надежда, Любовь; Жизнь проводлтг сквозь густки тяготенлтя — в поиске ответа на: Что подходит Тебе? расскажи? — всё находится, находлттся, находлттся.

Юна поднесла ладони к тащу — «Чемь занятьл?» — и уситатла нежллость голоса.

Незнакомец — «Не маньяк» — подозвал ладолгью свободнолт от пера.

Юна заозорничала — «Докажи» — лт ллрлтместилась близ того.

Незнакомец — «Недоказуемо, равно неолтровержллмо» — хладен и умилён.

Юна — «Что отягчает бьлтие Человеку Искусства?» — душа шёлка.

Незнакомец — «Все кого знаешь — умрут, кого не знаешь — тоже. Весь эфемер-муравейник, всё скопище жизни и все носители, — смертно не по вероятности — по данности: мягкости обратятся окаменелостями, встреченных из намерения случайности не встретить впредь — представь: умерли все — каждое из подтверждений бьггьствоваштя твоего себя во мгноветтии случайности; зеркала твоего существа уничтожены, изштчтожены мукой некукурузной и сняты с производства. Встреть из на закате — получишь недействуюгцихъ минувшего.

Прелесть молодости — Любовь: пусть — не единстветшое на чём строится Жизнь, но немногое — что вспомттится в копие; перечёркиваеттть иное — приводишься в прочерк — по склонению тяжести пера доминации. Жизнь щедра на Лакомые Особости Мира Символов и Неттрестатшости — пусть не всегда, не всем и не каждому хватит наблюдательности и смелости вторгнуться в процессию того, на что осмелились другие. Наблюдаеттть и обнаруживаешь отлики существа собственного — пассивеешь обратнее действу и самообретаешься в интертгретащти. Самопредате.льство видится гтризнаттинем страдания, — «За страдаштем страдаште, когда за страдаштем душа» — но и страдаттие ущербно, паразитивно.

Все кого встретил — умрут, кого встречаю — умрут, кого встречу — умрут. Самозабвение в обьщенном — четвертесознательно. Всё не стерпит крушештя.

Юна — «Идём с нами?» — указала на Луну.

Незнакомец — «Обрету обитель здесь — иль там; всё то неважно, важное нам; уйдёт, пройдёт, — важное от\станется» — едва не согласился.

«,

Юна — «Можно кратче» — кратка — «Красиво жестикулируете» — провторила — Заклинаете» — и продирижировала Ветром — осьшала трио листвой.

Лори — «Чем заняты?» — направились платом точечно-грациозным.

Незнакомец — «Не заметно? Пусть во Ветру, Дождя преддверие…» — заметил меерцания.

Юна — «Будь заметно — обошлись бы без общения» — заметила мерцания.

Лори вмешалась — «Наших духовных ресурсов не хватит на продолжительную беседу» — и заметила мерцаштя.

Незнакомец — «Утомили» — прогнал гостей, не гостий.

Юна — «Не утомил бы нас стсорее!» — всмотрелась в Луну.

Незнакомец — «Раскуриваю черштла» — просвечивался во отчётливости, новообъявленный и заверенньш полумесяцем из росы во кувгштне.

XVIXX/

Юна — «Что получаете? Галлюцинации?» — изобразила закуривание.

Полузнакомец — «Наоборот» — воспрял — «Ощущение иллюзорности мира» — заверил искрами взгляда — «Правдивое — поддеваю ногтем и уходу» — дотронулся футляра.

Юна — «Несерьёзно…» — приметила впадрпгы ключиц и едва отворачивалась.

Альби — «Точнее» — мрачна.

Полузнакомой — «Мир — галлюцинация, когда Жизнь — мягкий наркотический сон, а мы — странник, на скамье несущественного с пером фиолета», — так ли это?

Двое принеслись на крыльях искушения — «Спорили, дискутировали об этом на первой страннице-странице случающегося» — осели: Юна левее, Лори — правее.

Юна вторглась — «Позволь отлакомствовать» — и коснулась пера.

Знакомей — «Посожалеете» — поднес ручку-перо к губам, зат5шулся, свёл ладони, вьщохнул в пространство сложившееся, упился мгновением и вьшусгил бабочку-четырёхлистник чернильную.

Лори — «Нравитесь. Хочу Тебя в свою коллекцию» — …

Приятель — «Взгляните…» — вручает бумагу — «…передумайте»

Лори заииилываеил:

Другие — все^а, но знай: никто, никому и никогда не был и не будет верен в стать мне. Объятия скроют в Волшебстве, вопреки всему; вознесёмся и, шагнём. Заплутаю — верни облик прежнему — и обезумев, слушаю голос Твой; воспротивлюсь — верни в сейчас.

Уравним весы; встретимся впервой и напоследок, и смолчим прощание, я — Твоя женщина, кладезь Твоей Любви (не позволь мне и остальным его расхищать), и оплот душевной летописи…веди меня, присматривай за мной — вознесу к богам и обращу в Нарцисса, — возведёшь творения сотрясающей, Красоты. Я — Душа.

Знай: Ты нужен, я нужна. Любовь вьётся лентой на мизинцах возлюбленных, любимых, излюбленных; оставим общее заветным. Миг предстанет, намекни согласиться. Собьюсь — убеди вернуться, словами и поступками, — не знаю путей, но хочу быть с Тобой, купаться в Искрах Лучезария — те украсят моё платье; готовить облака; Жить в Волшебстве едином, путешествовать всеми тропами Вознесения, С-То-Бой.

Солгу — Тебе и всем — не верь: Искры Взгляда уводят от ума; Ты — моя часть, моя исповедь, моя Душа. Оставлю, во Твоё благо, и, со мной или без меня, будь счастлив.

Люби меня, немножко. Даже Кошка ждёт Кота. Немножко.

Избегай моих ошибок, оставайся бесподобным, преданным и непоколебимым — Ты прекрасен таким, а я…вернусь. До встречи, скорой.

Расскажу, но о Тебе знать не желаю. Мы — по-не-равные стороны воспоминания. Прости, но оставь в неведении, а готовясь уйти — дай отвыкнуть.

Отомщу. Месть мучительна, кровава и жестока — Роскошь жизни без Тебя — фундаментом мести, — покинешь — забуду. Терпеть или не терпеть — выбор Твой. Выбирай, не сомневайся — восстану, от Тебя в отличии, когда страшное случится. Вознесу в степень пятую — будешь умирать от подробностей, но слушать и просить. Не успокоишься — не узнав всё — в ненависти ко мне примешься кромсать себя.

Осмею' Твою боль, для начала. Желаешь? П-правда?

Обещаю: со мной Тебе будет лучше, чем без меня.

'Люблю Твоё тело'^береги его'

от меня'

Незнакомец, обрамимся Рассказчиком

Диааорий

Лори — «Сентиментальная тпутка. Кто Она?» — зевнула — «И тде?» — в кулачок.

Новознакомец — «Дутпа Любви» — Указует на толову — «Тут» — проводит от брови к подбородку — «Чувствую» — и до ключицы.

Лори — «Чувства — ножи манятцие во прямоте, во обнажении, во настоятцести» — развела царапки — «Вынь нож из мозта» — и поспособила.

Юна умилилась — «Расскажи!» — и приблизилась.

Новознакомец — «Приходит по ночам» — аура затряслась — «Приходил с ночью» — стоит умолчать — «Приходит Ночью», — т-с-с-с.

Лори — «Связывает и обчитцает холодильник?» — призадумалась и притихла — «Знакомая тактика» — и взтлжула на Юну.

Новознакомец — «Оплот Любви, кладезь Женственности» — дирижируеть Ночи — Ветер — воплотцение Её объятия» — объял Ветер.

Юна — «Продолжай» — обратцала в минор воспоминание.

Лори — «Вздор! Сумасошествие!» — вызволила Юну.

Новознакомец — «Сотнедтттий с ума некотда заходил на нето» — Ухмылка — «Случай иното» — сожаление о сказанном.

Юне в ключе любоньнства — «Докажи!» — туруруруру-туруру.

Лори — «Вернёмся к вопросу маньяка» — уколола лотикой — «Неоспоримо;

Неподтвердимо; Неопровержимо» — сама лотика.

Новознакомец — «Знаю Её — каждый жест, толос, контур, изящество, тлаза-изумруды, золото кудрей, прикосновения, осязание. Живёт в памяти — делится кусочками лакомых историй, направляет и поддерживает» — вверяет заветное.

Юна — «Несчастен» — уличила.

Новознакомец — «Пообещал Ей всё» — разъединил Воздух ладонями — «Исчезла» — и отпустил.

Лори — «Сверхъмнотое» — залилась ручейком хохота — «Меныпе нужно нам» свела пальчики болыпой сь указательным — «На порядок» — закапшятпа — «Не обещай всё» — и вспомнила про своё однажды.

Новознакомец — «Пожелания необязательны» — смотрел со стороны.

Лори — «Со Мною» — тЕснула себе пальчиком ниже ушка — «Обязательны» — терпка.

Новознакомец — «Желание относиться к отностпцей Дутпу к ветци — отсутствует» — балуется с балующейся.

Лори — «Я, ближе» — ладони в кулачки — «Я, насто5пцее» — до ранок — «Я, действительнее» — кровоистекающе — «Я, осязаймее» — прикусила тубу — «Достаточно?!» — до крови: кап.

Новознакомец — «Ложь недостаточна» — прочертил взтлядом торизонталь — «Дьявол даёт половинную», — неправда.

Лори — «Я» — взорвалась — «Существую!» — почесала Юне за ушком.

Ветер нашептал — «Не существуешь», — завилось усмешкой.

Лорино — «Я!» — захлебнулось во коктейле несмиренности, тщеславия и лицемерия под основой этоизма под октьэссенцией нектара Нарциссимо.

Ветер — «Я растёрлось по набережной Реки Времени, полимеризовалось с росою и изниюю из виденного, чувственного, слышимого…» — величественней, ради него стоит жить.

Юна — «Подобное случилось с Ней? С Душой Любви…» — рассмотрела руки того.

Новознакомец — «Что и с Искусством: требует всё, не обешдя ни-че-го» — взглянул на Луну.

Юна — «Мог бы покинуть тело — и восстаться воедино с Миром Абсолютов!» — дотронулась руки того.

Новознакомец — «Жизнь, знаете ли, вьпывает привыкание, — что алкоголь: первая капля противна и достаточна на день, вторая сулит полувкусья послевкусья первой, когда уже и третья — к коией привело стмятенье постоянства — суть составности первопроходья винности», — встречались прежде.

Юна — «Видь себя отражённым Абсолютом позади моих сомкнутых глаз» — вверила зеркальце.

Новознакомец — «Увы» — обратттлся к Юне ладонью с чем-то фиолетовым — «Застывшая капля» — Реки Времени.

Лори — «Что Тебя отталкивает во Мне?» — напоследок.

Новознакомец — «Человек — носитель образа, что стелется в четверти миллиметра в минус тридцать второй степеш-i над кожей. Недоступное носителю предстаёт в мгновенье — и растает в обращеньи» — внёс озарение в block-note.

Юна — «Веги от каждой» — приняла каплю — «Откуда такая Красота?» — в карман.

Новознакомец — «Обратился в тень, завёл загар лунный» — к камню — «Из берегов Реки Времени» — воззвал к забвению.

Лори — «Это мы умеем» — смолчала — «Слоган дня: видим что хотим — себя» — смиренна.

Юна — «Враться за новое — брать больптую ношу» — ощупывает камушек и пробует.

Новознакомец — «И объявлять имеющееся легчайшим» — загадочен.

Юна — «На том драмы исчерпаны?» — вовлекается в негласное.

Новознакомец — «Не признавшись Незнакомке, навлёк ночь мышлений в десять сотен дней, — не нерв, ни последня. Но больно — то до первого раза, — после — страдаешь сотней эксгазов», — смирись.

Юна — «Достаточно трагедий дней минувшихъ чтоб не быть драме в драме притянутой за уши» — очарована.

Лори — «Маловато» — рассматривает прожилки листьев во свету Луны.

Юна — «Расскажи, расскажи ещё» — занемогла в ожидании — «Чем занимаетесь кроме?» — хватила за одеяште.

Новознакомец — «Рискую разорваться двуголосием» — уясняя чертог Разума, Духа и Сердца.

Юна — «Треть каждому, тридттать-три-проттента » — всмотрелась в глаза-изумруды — Бесконечный ноль и один в завершении суть Любовь» — любима, т-с-с.

Новознакомец — «Когда же нули остановятся» — подтвердил.

Юна — «Когда сердце…» — подтвердила.

Новознакомец — «Расскажете?» — запутался.

Юна — «Выглядшиь мудро — а такие глупости задаёшь» — поважничала и —

Человек умирает, Любовь — нет» — обняла.

Лори — «Рассказывай» — кулачки на бока — «Человек доволен — либо нет, — основания найдутся» — птица в тени — «Смотришься довольно — повод рассказать» — распутала вечность в настоящем.

Новознакомец — «Вижу, не оставите?» — взтлянул на Юну, на Лори и на кота-бродягу Хэнка: «vuty.

Лори — «Ни в коием из случаев» — заверила — «Расскажи будто чтишь» — пальчик к губам.

Юна — «Будто нас воссоздал на страницах потребленец Винности, Искусства и Любви» — обратилась к Луне — «Вышла бы повесть страниц на триста» — поднесла к лицу три пальчика — «Прочту с удовольствием» — и сгрустнула на травку.

Лори — «Достаточно отступлений» — ткнула Новознакомца в шею — «Поведывай» — до следа.

Новознакомец — «Создание Красоты, покинуло» — подыпил в ладони собранные — «Постигла Завет, Закат настиг Её: Раскат безжалостной пучины, принять Ангела бьш рад. Напрасно, близки негласным; признаю: тоска звучит Заветом гласным. Следуй Зову — говорит, — Своего Сердца — смолкнет, — Ожидают боль и крик. Ветер обнимает сосны» — оглянулся и расправил ладони — «Рассвет придёт» — обратился к баночке фиолетил — «До пробуждения» — наполнил теми ручку — «Вернётесь домой» — затянулся, вручил собеседницам — «Ожидаю, кого — поведаю» — запрокинул голову, словно пересьггивпгийся после долгой жажды, и вьщохнул сцену

затянувшуюся излипше.

По<Л£/ Г

Трое во пространстве вариагцтй — где самоестество мирообители предсталось в роде ином, инакобразном. Оказались в мире наблюдения во непрестанности. Проведение благовеяло в Ветру, благовеяло в бессонности, благовеяло в преходдящести бытия, — пустило за сцену, позволило разглядеть ткань Занавеса.

Тенор — «Небытие» — восьмая.

Сопрано — «Небытие?» — половинная.

Тенор — «Кузница вершения непрестанното: чтец один у Творца: Он сам. Неподъёмное тнедёт. Человеку без Времени, Жизнь — кинолента» — пассажирует.

Альт — «Небытие? Чернил перезатянулся?» — …

Тенор — «Относительное. Представьте: мир можно обойти не сдвигаясь с места. Здесь иначе: взамен того чтоб обойти мир будучи бездвижными, обогнём Вселенную в неподвижности» — Бриз.

Юна — «Оставим тела?» — испугалась — «Вдруг их возьмёт кто другой? Что докажет мне что моё — моё по-настоящему?» — и едва не оступилась.

Лори раздражена — «Всё общее в мире где никто не достоин верности. Стало быть, прекращай наводить воду в главе. Больше художественности, живоописания, свобод форм» — и попробовала укусить: напрасно.

Юна — «Что с Ней дальше?» — страшится и страшится.

Тенор — «Тщ-щ-щ» — безутешен.

Сопрано — «Мявк» — попробовала почесать за ушком: тщетно.

Тенор — «Однажды…» — откинул голову: Свет Лунный наливал закрытые глаза узором волшебства; Ветер перебирал страницы блокноту под рукой, деревья осьшались рукописями и возвращали воспоминания в дома покинутым.

Не стоило акцентировать хорошее, плохое и дуальности таковых: парил выше. Детство сокрушило разум и одарило осознаниями: дитя считал шаги и задевал нити, переплагивал (нити — держат на весу всё во вселенной); здесь же, годами ранее, с вибрагщей в голове — нити сошлись в клубке юности, внимая больше и больше, — год, и дитя не сойдёт с кровати. Проведение смилостилось Музой в воплощеньи Музыки — не человека, нет же.

Свобода — 6 возможносили прочь выиепи оил свободы. Свобода — чередауия возмож.чосп\и уйми с желанием осмамься..

1

.['I

(JD.iiacmvisiivi Sa-Rpma^ Историй'

Была ко мне по-осеннему тепла, и даже — романтична. Была мила ко мне, и даже — обнимала. Оставались наедине — немнотое, и мир.

Нёс Корину днём тем, в кармане часовом, и всюду — и везде — нёсся вприпрыжку. Природа влекла — не понимал. Замирал с блокнотом — и запоминал: сквозняк, тёпло, лай, птицы.

Некоторое замечаешь по ушествии — заложенность уха, Любовь Любви; встретил Её, но познал в отпущении. Ничто не важно котда Любовь витает!?. Эротичность — полимеризация: телооттиск во проступках тканных.

Юбка до коленок подьнрывала Зеркалам Озёрным. Орхидеи благоухали гармоней Си vii )oi iiin Мироздания что печатлялась на стане пыльцою. Ничто обрамляло Её, Ветер касался тканевиением, касался впадинок, недосказанностей и предвкушений.

Пили из родника, наблюдали рыбок — странников космоса забьного, заблудшего, закрьного. Хлопок прилегал к животику, облегал грудь. Неразлучны.

Неслись своей Тропкой-Дорожкой, вприпрыжку. Паучок наблюдал — лесной — осторожничал и внимал дням сокровенным влюблённых с ветки Древа Десяти Веков. Расставл51ли ударения на звёзды и несли хаос, ибо не несугцим хаоса не породить Звезды; несла за двоих.

3

Мелодия благовещала. Лучезарие звучало. Мы нежились.

Созидали, подчинённые страхом гонения и, ушедптие. Ткали души, скрепляли полотна кусочками воспоминаний. Смыкали взгляды, в звучании музыки Космического Деса.

Веточки-Призраки направлялись взамен зефиру: приносил два мороженых-зефира — по одному на карман — брала левое. Приносила ррапировки отца, — составляли платья на двоих. Родитель разругался, а после — умер, оставил матери; так бывает, ушествие случается…

Жили Воздухом одним. Дремал едва. Она — по четвертьчасу ъсаждое четырехчасие. Однажды, так и уснула на плече моём, а проснулась — плакала и царапала руку — до кровки — о камья приозёрные, плакала и прятала лицо — «Уродинка» — скорбела, наивная. Существо' — Вездесу'щества.

Нашли родинку милой и, запечатлели воспоминания дня уходящего любимым. Ti'amo — бессловно и внесловесно, оставили Вечность позади наслаждения. Иное не стоило.

Позволила понять: важное iiiiiiiie, лишнее — важно. Вечное мгновенно. Мгновение — вечно. Мгновение — э( )емерно. Реальность — из прослоек действительностей, когда последняя — тень данности. Принадлежу себе, всегда.

Мелодия рьщала. Лучезарие блекло. Мы иссякли.

Была ко мне по-осеннему тепла, и даже — романтична. Была мила ко мне, и даже — обнимала. Оставались наедине — немнотое, и мир.

Нёс Корину днём тем, в кармане часовом и всюду — и везде — нёсся вприпрыжку. Природа влекла — я не понимал. Замирал с блокнотом — и запоминал: сквозняк, тёпло, лай, птицы.

Некоторое замечаепзь по ушествии — заложенность уха, Любовь Любви. Встретил Её, но познал в отпутцении, — не важно, ведь ничто не важно котда Любовь витает. Любовь самонедостаточна, либо сказания недосказаны.

Бунт весо'м, прорастает замыслом, — вьшолзали в Ночь, захватывагат идеи в простьшку и мчались в лес — разветпивали гамак высоко-высоко. Знала узлов множесчво, взбиралась заплетать те. Говорили обо всём — но о чём?.. — Бунтовали: пик бунта — вершить по-своему, бессловесно и искренне: собирать веточки и сбирать в открытки.

Прогцались на «буду скучать», — абсурд предчувствия: «перестанем общаться» — протцдлись на день сна и встречали Ночь.

Матери ладили — отвозили на гптвшики и карнавалы. Выбирались в Тайну Вечерий ближе к одттвшадцате. Родилисл, под знаком Единства — с разницей в четыре часа — старгштнсчво отсутсчвовало: Дети Венеры.

Перестала пробираться в Вечерни. Оставила Фантазии. Распалась Светомь в Сумерках.

Родители — «Такая болезнь» — товорили — «Лучшето друта забудепть; не виновата», — не узнавала. Н-не верил. Не понимала, слёз на улыбчивое «привет» — увы.

Протягивала мне руки — касалась лица, тцёк, губ, носа; — и не понимала. Болезнь Треклятая.

Мелодия кровосолила. Лучезарие распалось. Мы исчезли.

Тревожился, Мая Одиннадцатого, часом до полуночья, привычно — кружил по комнате, где открытки и веточки любимой. Выглянул — дома в полустах шагах и из окон Её спальни виднелась моя; крик аккомпаниировал Ночи: собрал воспоминаний на двоих, в простынку, схватил фонарик и нырнул в Ночь. Напоследок.

Истории вскружили голову в тысяче веточек: собрал открытки и подарки, понимал всё. Музыка звучала, брёл по следу чар. Синфония витала, отзывалась на чувства — тайное отдалось во обретение Её: Орхидея порхала. Следовал Зову Сердца Любятцей, по согласии волокон. Пустоты, — Пустота-Позади-Тлаз, особа.

Развела руки белоснежные. Обнажённая Космическая Странница, — звала; прислуптивалась к птуму Веточек, чьей мелодией следовал. Тело незнакомки венчало лицо Любимой. Постанывала, потерявшаяся в мире неподвластном, всеобъемлютцем и иллюзорном, на двоих — вновь.

Встретил — «Здравствуй», — потрясла головой — локоны не замечали того, золотистые, не без проблеска серебра. Прислонилась к дереву, обняла правой рукой. а левой позвала, — взялись за руки, впервые. Глаза цвета океана, отча5шие в негласном, просьба — лицо заострилось, — я опеленал спутницу оплотов Таинств Вечерий во атласах праздненства, призвал Духов Тепла и скользнул в халабудку.

Указала открытку, в фиолете всеединения. Локоны прятали взгляд. Открытка, моего послания:

«Шёл в сокрытое — нам по пути, — в отражении Озёрной Глади, встретить отражение Красоты в налитых Жизнью стонах, — и уведал Тебя, по-новому»

Мелодия скорбела. Лучезарие тепловеяло. Мы новообрелись.

Опомнилась напоследок — глаза, глаза изменились. Говорили обо всё-навсё-привсё-всёвсём, не изрекнув и слова. Бессмертная Возлюбленная вернулась — чтоб завешать себя — «Судьбе не нужно продолжения: светоч отражения видит та в тиши, в тиши несказанного болью: объятием увенчиг пасторали, связуютцие, лучезария. Загадать нетрудно — вьнерни оплот загадатшостей; останься позади, о трель ночная, своимъ оставь бывшее межь нами. Отправить сучья Древа Знания меж каменьев печи, направить мнимости в оплот бессонницы; пустое скорбь — уходи», — остался, — дотронулась по-холодному — «Что, если Тебе останется два дня, а мне — один?», — разогрел ладони: паром дыхания — «За день, в ничто Друг Друга воплотим», — опомнилась — «Друга?», — уверил — «Друга», — именно — «Друга» — и истина: напоследок.

Грань мерцала в зрачках. Большее крылось в материи тела, что не увидеть — прочувствовать или закрыть глаза — и увидеть. Большее — отрёкшемуся от зрения: Озаретше исключило неприязни: Ветер сниспослала локоны-8саг£ы-гпарфы. Доверила Душу — застывшую каплю с берегов Реки Времени. Пела:

«Зефирные Облака

Кроют Северный Полюс.

Новообрети себя — и многое захочешь.

У-У

Зефирные облака.

Приди, Идеальная Полночь

Целовать Твои Звёзды, Собирать Твои Искры, Осьшать Лицо Поцелуями»

Сверчки — «Сверк-Сверк» — рисовали небеса Северного Полюса. Осторожничали в движениях — не выборе. Странники обрели дом.

Близилось к рассвету — рассвет не близился: Звёзды являли Историю Вселенной — поведали о дознавшихся до сути нас самим нам. Держались за руки — венчались в Дожде Звёзд. Обнялись — безмолвие впиталось поцелуем.

Рассказывал истории отвфьнок, листочков, веточек — «Одарила в Мае прошлом» — понимала, помогло — «Хотели встретиться в полдень, неудачно» — раскрыл Тайну Таин, — понимала — кивала, внимала и вслушивалась — нечатлела напоследок, молчала. Обнял. Поцеловала.

Главное знаем без памяти. Притяжение неминуемо. Воздух принял суть.

Была ко мне по-осеннему тепла, и даже — романтична. Бьша мила ко мне, и даже — обнимала, j е,

Смотрела всепонимающе. Слезам не погасить Любви. Звёзды любили нас — мерцали.

Историй съ Вариати^даодаъ'

Главка замыкается.

Кр<^-с€Н'и^ обр-ьсвкуЛ^

Солнце сокрушалось по обители скорби младшей из планет: лучи рассекались во прострации. Планета скорбела тем погребением, оплота Женственности, Таинства Вечерий. Некто зачитывал манускрипт и отводил время аккомпаниатору на настройку, на церемонию прогцания.

«Умерла в мучениях — знала и отдалась Жизни. Мир запомнил златокудрую искрой Вечности. Тем удивительно обнаружить безустный Завет воли к озвученью», — слушали Её душу, в гласе чужака: хотелось вырвать гланды наглеца — и возвернуть приведшей во сейчас, невольнице вольной:

«Ненавижу, удел мне — копать могилу и сгнить, когда ухмылки, ничтожные, останутся. Существо моё — затворник памяти невеж. Продолжите набивать животы и клониться к земле — где меня не встретить: я Фантазия, Музыка, Муза.

Не важно где схоронят — в склепе с графином графинь или пакете концентрированного маргиналитета, меня не отыскать в сплочениях биомассы. Ненавижу, обрекших на удел сгнивать, ожидать утешения в расставании — едином — с телом, с миром — полюбившимся и вовлёкшим в тайное, теснение миров; нить дотронулась запястья и повлекла, повлекла, увлекла, вовлекла. Не вернуться.

Радуга, Арка Небесная, определила чертог и зовёт, взглянуть на рождения тысяч, тысяч. Мне прямо, без права свернуть, — но оглянуться. Луна — моё Солнце — прими в Обитель Симфоний Нашептанных»

Аккомпаниатор — «Свидимся, в Конце» — прохрипел — «Жжём скорее» — в слезах.

P.S. Покойся, печальная, заступник Своеволия, Безмятежности и. Любви; ибо Ты познал Большее.

оо OGO^wamtn oG^^amtn,

Кудри вились по плечам, какие бывают у архангелов, окрывали тенью сути до лопаток и отсвечивали мироустоям, кофейные, блеском седины. Губы сочились жизнетрепетом, — бесчувствие забралось в уголки и расцветало над уцветаютцим. Манускрипт — в руке, голос — девичий — в голове: «Твоя Любовь закончилась», — — возвестил скорбно — «Время для Важного», — пергамент овлажнел а пространство вобрало вихрь уличной смуты, пустой, влекутций и уносятций.

Роняла слезы по ночи траура, в Дожде и Дождевике, когда Ветер подхватил одну — и занёс в окно непритворённое ближайшего из домов. Собирала частицы Сутцества своего, разрозненные и взаимоотталкивающие, на ниточку волоса стального с пряди девушки альбиноски, а последняя сталась занесётшой за порог оконный, — и дверной. Женстветшость вилась шлейфом шествованию Эфемера во плоти.

Смеркло. Манускрипт ютился в строфах свечного, получитель раскуривал опиат меланхолии и безмолвил; музыкант красноречив молчатшем. Дуноветше — свеча погасла; пламя возбрало своё: пергамент иссох, растрескался и обратился пылью.

Рассматривает, сочувствует. Долго. Всматривается в пропасть ран — и изумляется: являться таким, — и не обладать собой, вмещать Вселенную — не подозревая: Мы-Ум

— Мы-Меньшее.

Взгляд Ангела дарует искупление встречным — но сулит страдание возлюбленному. Страдалец смирился, глянул в сторону Незримой. Тяготение.

Провела по пеплу: «Сожалею. Твоего не менее мне скорбно. Позволь исправить?»,

— глаза полусомкнуты-полуразомкнуты.

«Составьте партию моей страсти» — размыслил — «Желаю Душу Любви — воплощённую, обретённую мною во пластах времени и пространства. Желаю Достойного разделить жизнь. Воплощённая Весна» — ещё — «Осточертело, пресьтгило. Достаточно хотеть хотеть хотеть хотеть хотеть. Ты бессущественна, пусть существуешь; не верю, не верю, — оставь мою Надежду»

Шлейф оседал флёром поверх данностей и влачил во Таинсл’во Вечерий, на зов непристанный духа ушедшего сейчас.

Смерти весттшки — кудри седые — свили покров судьбам разрозненным, сердцам порочным, душам несуженным:

Йбиваож собй невинны аи?

иродайжсй йеоданению» стфойъ сотню иотфаений. аенно Сниаойдйж G аабъгтий объг^шЯ. Вададиж реааийж ана{*ение.

Варет^йжсй войверн^ть огни воаи^шЯ. — роирийа*

Тепло ОБИЛО шею, спустилось на плечи и задрожало дыханием шепчущим, невинным. Терпящий оздался мелодраматизму — раскрьшся фразировкою искомою, в истории: «Сущесилвуеиль. Смоилришь — и молчишь^ наблюдаешь! Посмела воим-и в жизнь

истории: «Суш1ес1мвуешь. Смо1мришь — и

не вморгнувшисьJ и скорбь сбылась раалланлои меньшею»

К чему всё? Не ведаю. Роман спиритический.

■Данавее*

...

(таблица)

...

…несколькими Осеньями позже……Девушка — Вино…

«Нашгток сладчайший — глоток старого доброго красного сладкого подь жажду суточную» — проносилось в голове жертвы описания нижеследующего.

Фигурой, не одинока — одной: возникал из окраины ночи и нырял обратно. Существо-статуэтка: походка плавна, движения завораживаюгци, жесгодиртгжировашая — в такт Ветру.

Источал алкоголь, высокий одним — низкий другим, стройный тем-же — полный прежним, — подходящий для Неё, покинутой, безвестной, чистой и искренней, сколь пьян не будь рассказчик. Ветер рассекала подолы — Искусство ради Искусства воплощено: тело приятно на отцупь едва отхрыго и, почтисокрыго — искушающе, контуры очаровывают — влияние редко, самоосязаемо, выживательно — и более; лицо полусокрьпо локонами серебра — с такими волосами, можно всё; руки — вводят в экстаз одним автографом, музыкальные, проникновенные; ключицы — что поручни в трамвае; ключ от сердца покинувшей — на нитесосплетении, гвоздика фиолетовая — в петлице. Хлюп — «Это не кровь — это вино: красное сладкое, суще кровь моя», — нездоровилось, нездоровилось: каждая обагряла и обагряла подолы, ключ отъ всех дверей и атласы кож.

Облачалась в верхнее кремовое и нижнее сочное — и плоти слаще не найти, да искать не следует: не обрести искавши — но загадав. Случается одним оказываться другими — бесстрастно асощаалу рассуждать в ключе сием, владеть скепсисом в затакте и искать разуверения — но нет. Идеал — один. Она — версия такового.

Поправляла нижнее — шествуя в Тени — и: хлюп — испугалась — «Кровь?» — и коснулась.

Провёл по каплям на своей щеке — «Это не кровь — Это вино» — и нововстречной по внешней части горла — «Не важно, впрочем, ведь нам по Пути»

Терпка — «По Пути» — и утвердтггельна.

Тонок — «Желаете глоток?» — и искустггелен.

Воздушна — «Желаете два?» — и обольслнтельна: фляга изь кармашка.

Отправил — «И поцелуй» — изь пуригань — «Для знакомства» — вь распутники.

Кротка — «Не маловато?» — и терпка на глоток на первьгй.

Обратил — «Два — пожалуй» — реверансл> емкостей: ёмко.

Осмотрела — «Жалую» — взяла за руку — «Вы жалуйте» — отпила изь Его рук и жаловала испить изь своихь — «Не медля» — подплыла к липу и провела язьгчком по щеке.

Задыптал — «Что дальше?» — ттре-пре-ры-рывисго.

Приблизилась — «Всё за исключетшем молодости» — лицом к лицу Его — «Сегодня мне без суток двадцать» — подьштала на веки — «Через сутки — за тридцать» — ткнулась носттком в щёку — «Через двое — глубоко за век» — дотронуласьшеи кончиком язьгчка — «Скорее!», — послушай.

Прошегггал — «Напиток сладчайтшгй» — той вь ушко — «Влага губ» — и дотронулся губами.

Провела — «Вино?» — язьтчок о зубки.

Схватттл запястье — «Не вино — кровь» — трепещет — «Это кровь» — и вкусил.

Приникла — «Полусомкнутых» — в рукосплетение.

Принял — «Полуразомкнутых — губосплетение под Занавес.

~Река Времени сметает Льва Выбора; воспоминания хохочут — плачу, и нити в пиджачке Еѐ упрячу.

~ xxxiii ~

Диааорий

Юна — «Продолжай!» — прошептала — «Несчастный» — к Лори.

Рассказчик — «Следовал за призраком — встречал на дне взгл5зда встреченных и ушедших, и сокрушался: каждая бьша божеством и оставалась собой, каждая значила недосказанность и влачила всесказанность, каждая воплощала и оставалось бликом Звезды-Путевода что исчезал вовне радужки» — искусителен.

Юна — «Ты, встречал Её? В самом деле?» — испугалась за рассудок того.

«.

Рассказчик — «Встретил дважды и утерял трижды» — рассмотрел свои запястья — Вообразите!», — вообрази же.

Юна — «Подозрительно: мтар встречает лицами знакомо-загаданно-встреченными и исключает одну. Мы — круассаны воображения — близки магнитно реалии Твоей. Возможна божеством — но учти: тяготение обессиливает; не развеепзь образ, не последуешь Лесному Мотиву и не встретигпь Вожество — окажегпься на другом кольце Сатурна, оставигнь время, и себя, и Её» — в забвении всеосознания.

Рассказчик — «Следую, следую. Годы создания — подготовка» — погладил i )y i i3ip. Альби — «Точнее» — всмотрелась в тень от руки Рассказчика.

Рассказчик — «Твори сотню тварей, отождествляй и обожествляй» — впал в транс и, бесчувственньш, взывает к смерти, хладнокровию и жестокости — «Без Воздуха Любви

— Любви Воздуха, — штчто разбивает лагерь в сердце надтреснувшем и вещает забвения: завесу, воспоминания, случаи, — даже списки случившегося (сожаление, к примеру); одно оставляет за завесой: не относишься к пропшому, паришь над следствиями и отворачиваешься от ждущего; Искусство бесполезно, когда ищущий обделён в аалах. Живём в кредит у ждущего (впредь, отказываюсь от буду/ю/щего)

— возьми всё в руки. Верь в Себя, Люби, Сльппь, Иди, Осязай и Следуй Зову Люб5пцего Сердца» — опомнился — «Окончил Консерваторию — из-за Неё. Тридцать один. Микрожизнь завершилась; боязно отдавать себя чему-либо, — и изумительно» — опьяняет голосом и уводит от преходящего.

Юна — «Страх Смерти суть страх Жизни» — вспомнила своё однажды.

Рассказчик — «Смерть — точнейшее из лезвий: прикосновение предчувствуепгь, а послесловие слагается ретроспекщаей, — и возможно ли понять: живу впервой — или в воспоминании напоследок? — что если воспоминание породит воспоминание и откупорттт бутьшь сверхформы?» — заветен, забвенен и истинн.

Лори — «Страх нереализации суть страх реализации суть страх неопределённости суть страх определённости» — запуталась в сентенции.

Рассказчик — «Загадываешь себя — и исполняепгься. Нововведения теснятся прежним, канат тяготения сбрасывает Занавес с закулис реалий» — себе о себе же.

Лори — «Со скольки же играешь?» — дотронулась замочка на футяре.

Рассказчик — «С трёх» — приоткрыл хранилище.

Юна — «Пополудни?» — провела Рассказчику по голове — «Не утомился?» — задумкалась — «Уж четыре пятьдесять три…света что в час по полуночи» — вспомнила что едва ушла из дому.

Лори уняла Юну — «Кто Твои родители?» — объятием.

Рассказчик — «Происхожу от беглых ита.ль5шских евреев: прабабугнка с прадедупжой прознали про прозаизировашге Жизни здегнней — и произвели матерь мою кошку» — балуется?

Юна — «Уверена: Твоя мать не кошка — но очень красивая жентцина» — представила себя кошкой и пожелала остаться в обличии новоизбранном.

Рассказчик — «Мнотие столбенеют — и смущают — и смущаются» — и смутился.

Юна — «Хи-Хи» — разделила смуту.

Рассказчик — «Дочерь тех отправилась во странствия — первая волна хиппизма, крути барабанные, облака ташишные, Хендрикс, Джоплин, Морриссон, — великие наркоманы» — ностальтия по незастанному — «Встретила титариста — посредственното ньше, востребованното тодами теми» — криводушие — «Брала уроки скрипки и превзошла возлюбленното — сонаты Паташтни тому не по уму!рукам/тубам/зубам. Зависть взяла своё, возлюбленный променял скрипку на клавикорд а бабушка вышла за учителя — студента той самой Консерватории» — рассказал им, нам и себе.

Лори — «Консервативно» — кулачки на бока.

Рассказчик — «Беременность проявилась позже, с )альсификатщя. Розовое мясо — в лице моём и плоти остальной — потянулось к шести струнам, нежели к четырём; мать воззлилась, отправила титару в печь а меня — на языковедения, — так время рассеялось чтоб отправиться мне на зов утраченното: музыкальную школу закончил заочно, отправился в училище в двадцать; Консерватория, — из презрения к породителю: эдипов комплекс по-музыкальному. Где ни будь, призрак — тень примитива — даёт знак:"часть Тебя — не Ты"» — и вспомнил свои однажды.

Юна — «Кто учил Тебя?» — жизнеутвердительна.

Рассказчик — «Гений» — добропамятен — «Однажды, встретились после расставаштя мнотолетнето» — над однажды.

Лори — «Ммм…» — поиграла бровками.

Рассказчик — «Интересно, окажись он моим породителем. Пили вино — белое — в общежитии Консерватории. Делились ответами и общались, общались, — рассказывал о студентах, когда едва мыслилось обучттгься здесь.

Сэнсей слушал мои эскизы — и произведения, играл джаз — и Классику, на моей шестиструнке-акустике-путешественнице: спасла от холода, голода, забьггия, нищеты и безверия, — Музыка даровала Высшее, когда остальное и остальные непреклонны с отказом. Сэнсею понравилась моя техника — усовершенствовавшаяся — и переиначения некоторых из произведени его репертуара. Многословно — и Художественно» — закрьш глаза ладонью — «Сэнсей облокотился об окно и обратился к коллеге-трубачу: мы имеем дело с самоучкой, стрем5пцимся стать профессионалом; всё что у него есть — год — даже меньше года — моих занятий — и Любовь к Музыке» — руки дрожать — «Затем — череда полу беспамятства до беспамятства — занимался не помня себя; стсттгался и по Свету и по Тьме, в поисках утрачешюго времени — в Далёкое Близкое — и учился Музыке — вопреки обстоятельствам и в унисон Существу. Муза, Н ii\ii )d. Ангел, Божество, вела. Музыка радует процессом, и знать — удастся иль нет — не нужно, — боле чем трепетно, сознавать радость (восхождение невьшо.лштмо без зарубок кровью падавшего), — удастся или нет — несущественно: главное — стараште пульсировало в руках и трогало сердце, — а лучше — Муз.

Музыка — Свобода от свобод. Пусть даже не удастся — постараюсь. Постарался» — срывался на пеште — «Муза… Муза… Божество!» — и вернулся в памятное.

Юна — «Расскажи!» — опомнила за руку.

Рассказчик — «Послевкусие объетия, предвкушенье поцелуя, контур бедра океане света Луны восшедшей» — отдался вуали Забьттия и шокопомадке Безмятежности. Блаженство оплетает тело, вьётся листком Нарцисса и слатается бутоном. Блики изъявили намерение к избранному оплотом Света.

Юна — «Так, бывает?», — бывает.

Рассказчик — «Я умер этой Ночью, в самом деле: дупла выскочила из спятцето, белоснежье дало плане: обтлимал не узнававлтлих тепла на плечах…» — рассверллпел — «…Плакал бессльллтлно и искал лтроводнттка — и нашёл: лтродлжтовал Ей на четьтре страттлтцьл — зачла, страннлтк блуждал в непомерности. Умолял, молил и просттл лтродлить Жизнь; срок л-тсточал Любовь всето сутцества — и задействовал укромньле утолки Вселетшой; обралцался ко всему и всем, в вере и безверлти — хотел вернуться со знатшем, что не хочу больше умлтрать» — сник — М-мнотое теряем со смертью» — В затухатлии последнего слова, вернулся внушать Жизнь, — на ночь сладостней мллтоветлия, единую в году», — единую в году.

Лори — «Сомнлтгельно-подозрлтгельно» — бессильна прервать этлитафлтю.

Рассказчик — «Мы, кто стали прямьл и жестоки, не понимаем: чужие уроки затупляют крьллья. Рассеки свежесть перерождетлия в невлтЕшой наивности, постиллти искусство на собстветшьлх завлттках, осмотри ждутций пейзаж, наберись стлл у Безмятежности, воспали страсть и Следуй Зову Своего Сердца. Удастся — лтродолжай: вершетше нелтрестатшо; либо не удастся — оно сулцествует на лтлаг от, завершётшое, — и нам лтуститъ искусство в материи либо запереть в расселлтне миров.

Нехорогпо — черпай возвышение в лшьлх искусствах, перейди на новую грань Себя. Едлтнетвенное, что не пожелаю — сильнейплая пробуждаюгцая боль: расколоться и потерять любимого; расскажу, не в обиду ёжикам и Лесной Госпоже, в обход неуверенности и Веры в Себя» — сломлен ожиданием.

Лори — «Знаю» — знает.

Юна — «Не понимаю» — помлтнает всем сулцеством.

Рассказчлтк — «Знание, ослепляет и утяжеляет чувство. Вершина Чувства — Знание, апофеоз Знания — Чувство. Формируем краткость мьлелеформ из лени мозга опыта тела и олтлулцетлий 314» — размълслил над тайной мира своего.

Юна — «Триста четьгрнадцать, чего?» — уловлтла знакомое.

Рассказчик — «Прлтдумали Время — чтоб думать, — не совладали со странствлтями мьлслягцихъ, в душахъ поверья. Возтликает неслучавшееся, в самосознатлии. Отлив у Океана Боли — ловуллтка Остову Милосердия отъ Острова Любви вь Океане Боли» — упархивает по лесттлице абстракции.

Юна — «Триста четълрнадцатъ, чего?» — хватается за Воздух.

Рассказчик — «Умереть — сладость во рту. Млтг лтрлшятия. Встльплтка — изумруды во зрачках» — глаза стали зеркалами: девочки видели Дултлу, себя и каледой — «Свет на лтратш мироздания. Одно — ттичтожное, тличто. Порошок мтшувшего» — серебро расцветало в локонах — «Лучшее. Худшее. Ушло» — руки покрьллись отражением — «Мыслить категорлтями — мьлелить верно и скудно. Меньшего облцее — бульон на два супа» — косновеллие: Хлад серебра — «Забвение. Забыгие. Учетше. Призвание», — Юна обняла испугавшего и испугавшегося, — «Отказ уйти. Саморазрушение. Стеналлие.

Старание», — Юне холодно, — «Полные золота карманы скрипят и рвутся — исток неминуемъ. Не насладиться: априори. Всё — ничто, всё — Ничто. Упиться вареньем забродивтштм, уесться тероином, укуриться жасмином» — отталкиваеть замерзавшую — «Что сулишь, Грядутцее? Самоубийственно. Лучшее, взываю» — слеза раскалывается, стекляштсдая, и обращается водой во пламени Жизни что воплощает Юна — «Любимое. Наилучшее. Найдись», — изникните из памятей.

Юна сорвала круассан съ Веточки ближайшей — «Вкусно» — с пралине! — «Утощайся» — и подкормила.

Рассказчик — «Крут замкнут: Жизнь — страдание. Можешь радоваться — и страдать, страдать — и страдать, можешь насьниться — затем протолодаться и вновь страдать, думать о хорошем — и страдать в неутасаемом знании. Уходить стоит лишь отслрадав» — провёл по липу Юны, утасал и забывался — «Звонила по понедельникам, делилась вояаделением, проблемами и скорбью, — женпщны уме льцы поддерживать иллюзию в разговорах. Изводила, уже тогда — смолчу о прежних выходках; существует одна весомая энергия: Любовь» — запрокинул голову, словно пересытивптийся после долгой жажды, и выдохнул Злнлбеона сцену затянувшуюся излипше.

Лори свела бровки, ткнула ноготком рассказчику в плечо — «Что с ним?» — и встретила ну слоту всеобъемия.

Юна умильнулась, провела по руки Блаженного (инако) и дотронулась руки подруги — «Счастлив» — тёплой.

Тегш обстуггили Действуюгцих. Свет снизошёл возвратислый. Девочки — ясно: «Бежим!» — изггикли из сцены.

IBanaBecJ'

Бремя расскажет повесть оплопшостей и случаев. Волшебства и глупостей, обещаний и Забьггия, скупости и Великодушия. Нам судить и причитать, символизировать и стенать, забывать и возвращаться. Луна благовещет.

Если встретимся, быть ли Тебе тенью оплота минувшего — что влечёт к грядущему? — стоит увериться в одном, случается иное. Боязно, расстаться с Тобою — мгновениями ненапрасного, пульсом Души, тяготегшем внетелесного. Вероятность разбивает возможность.

Воссоздать Тебя, выгравировать углём вседозволености по данности бытия, призвать отражённую. Приди, в место — откуда не уходила. Позволь восполнить ушедшее и обратиться, обратиться, обратиться.

Образ сквозит жизнь и обратное, размолвку и примирение. Ты — оплот открытости. Душа Любви, Божество во всевоппогцении. Встреться завтра, чуть позже или никогда, будь Тебе интересно, расскажу всё после двух вопрошаний; что именно, и — важно ли?

Время обратит скорбь в восхигцение. Встретимся — встретились. Позволь заметить — Абсолют, одушевила Жизнь.

Следуешь по Вселенной Воображения, предвосхищаешь шаги и отступления, гладишь по плечу в тяготах. Позволь встретиться — во избавление и новообретение. Обращения, ослепили?

Мысли-истязатели, найдётесь ли в третье послание? Адресую Заветы в облака данности, — встретишь, заметишь, прочтёшь и почтишь вниманием. Покидать места сии — расставаться с Тобой, но следовать навстречу. Где Ты? — отзовись.

Тенью от новолуния, шепотом сквозь сон, воодушевлением из глубин Ночи, косновением к щеке, теплу по шее — и ниже. Останься, мотивом Космического Леса.

Следуем об руку — невидимые, всесущие. Моя душа отдана — Тебе. Чудно' склоняться к воображению во страхе разбиться о реалии.

P.S. Мы взаиможивы — знаю, чувствую и верю.

Время дано нам, и мы — себе.

Р,^,^,^. Не иначе.

Salut! Дочитали до ещё не конца — но до приближения к таковому.

****************************

****************

Мерта

Октябрь Тридцатое вьщался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость была единслвенным украшением а Ветер i голове сплетала и приглаживала пыльные волосы странникам просторов дня, поднимала подолы, навязывала гнарфы деревьям на месда небесчувственные, отыскивала одиночек и пускала пыль в те же волосы — чтоб обернулись равными По-Обратную-Сторону-Взгляда: одиночки находили шарфы и, один другого, недруг — недруга, друг — друга, инакая — иную; Ветер утешала час сей: знакомила с покинутыми и покинувшими, рисовала обнажения дев годов моих — и старше — что ходят в ночи в одном нижнем, а выходять в плаще-мантии-одеяггии чей элемент важнейгпий — обнажение. Прогплости истязали — «Незачем» — наблюдатель и испьггуемъгй тесттились в теле — «Нельзя» — и сердце порочное — «Меня нет» — изникало над ростком святости — «Я суть облако над телом» — руки взывали к Небесам (низа превосходимы — осязаймы); листва кочевала с древес до родшт сутробившейся, мы благодарили кгшги за содержание строк в разрозненносли собранностей, прохлада взывала к дому. День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы.

Небеса благовеяли в склонении надъ избранником. Смотригпь — и сознаёпзься, и бросаешься в объятия; такие, сугцествують в природе, жив уть в мире, встречаются в жизни, — им слоль тяжко сколь и легко, столь нежно сколь и грубо, столь роскошно сколь и любовно сколь и самозавбегшо: нькп вино, ласкають возлюбленных, нежатся в воспоминаниях и созерцают до полудня новолунного; не отличие — несравнегшость:"Человек без Времени" — доминации отказавшей: сравнивать не с чемь. Сугцествуют: живут в Мире Абсолютов: Музыка — для Орудтгй Искусства, Чувство — из флакона, образ — молодость да младость, погода — Осень в расцвете, — Любовь — вопреки смерти; Музыка сльппигся иначе чем звучит, — с того и казусы, и чудеса, и волшебства, и Инакости Меркурия, и Озёрные Блики, и при-и-косновеня — до дрожи, и встреча Большего, Большего, Большего, и робкость, и потустороннесть: обпхение с таковым суть обпаение с потусторогшестью: черта стёрта со-при-кос-но-ве-ни-ем-ъ.

The Ghost of Autumn has put its hands onto my shoulders. I saw traces of cold future anywhere i could find some hght, hut felt: The Autumn Ghost has a gift for someone finding its traces and preparing to fight for get any hght and tribute it. Tlie Chain of Searching-Finding makes forget hreathing of Ghost right heside skui of the-searcher-one, how it could happen with no one of us — never preparing to fie to feehngs to cry; time flows, ends.

Вели об руку одна иную, иная инакую, статная скрытную, всевестная всебезьтзвестную. Лица сочли всеизъволенность юности в атласах и шелках поверх плоти, консерватизм Академизма в длине изяществе и продолжительности пальцев полусогнутых — смысмыкаютцихся-разразмыкаютцихься плавно и поочерёдно, баловство Сфер в идеалитете — в единении Разума с Душой да Сердцем, невыспанность в глазах блеском тухнутцим — божественным несмываемым/неиспоренимым — и всевыспатшость в медальонах-пандушках под острогом взгляда, истоком тяготения и недосказатшостью. Юна оступилась и не пала благодаря сосплететшю с волосами Лори — отросптими за год и день, обратилась вспять падению — и что-то произошло: воззрилась на скамью парковую что сочла родность и едвазнакомость, — примечлась тем что не несла воспоминании, в волшебном городе где каждая скамья обладает дюжиной историй чудесных поистине, — и взмыла в сон, явлетше, воспоминатше, — что всеугодное властить над Жизнью, слагать воспоминания и оказываться миром всепамятным, любимым и запамятованным.

Юна — «Здравствуй» — Другу.

Лори — «Ты о ком» — не теплей мороженого в рожке у девушки прохожей.

Юна — «Смеешь непомнить с кем разделила Ночь?!» — возмущена.

Лори — «То-то не выспалась» — потянулась: одни хрустят грушей, другие — сухариками, третьи — позвонками.

Юна — «Прогрезили…» — призадумалась — «О Котобог!» — и ужаснулась — «Тод и ночь?» — озадачена.

Лори — «Другие спят всю жизнь» — зевнула — «С пробуждением преуспели» — потянулась — «Куда бы деть себя» — пустила руку во власосплететше.

Юна — «Идём же!» — двинулась к неизвестности воспоминания, пока не поздно, пока помнишь.

Лори — «Ай» — последовала за глупенькой.

Юна — «Невозможно!» — помнит голос бездьтханного.

Лори — «Нераспустимо!» — вьшула руку, не без усилия.

Юна склонилась над фигурой брюнета стройного, чьи кудри — не без серебра в воспоминании — тшспадали до лопаток и ниже, — кому могло бьпъ двадцать три, могло и девятнадцать. Серебро составл51ло плоть. Памятник.

Тучки сочувствовали и собирались на мистерию, бухчали и онредел51лись в очерёдности. Тропический Ливень вьштел изь литургии благовотшой и созвал мистерию. Время уходит.

Дотронулась лица Его, провела по щеке до виска, по кудрям к плечам и до ключтщ, взяла из кармашка каплю застывптую из Реки Времетш и докоснулась камушком ладони. Пусть знать иститшый человеческий облик неоткуда, общение вьште первичного — невозможное — ранит, когда Ветерок расплетает локоны склотшвшейся над эпитафией Смерти, Времени и. Любви.

Божеству Ожидания.

Солнце взошло в созвездие Скорпиона и удалилось от Луны, покинутой, покинувшей, в сумрак Вечности. Прохлада сблизила Детей Венеры, Художников Жизни, изобретателей новообещаний и расставшихся в жизнях прошлых — зарекшихся новообрестись в следующей. Ей случалось быть с двоими подъ одной Луной, Ему — испекаться в нетерпении Солнца, ожидать и ожидать и ожидать и дожидаться встречи из сотен назначенных; осмеивала и обласкивала, не могла оставить иль дозволить оттолкнуть. Существа Человеческие слепы до недоспелости, недопустимостей — и платы, несознанны — и невзаимны. Любовь поразительна: нематерия самообретения: цветок неизвестной породы Eawsonia Inermis, время несуществующее года несуществующего данности несущественной, — вещественное несущественно исполнению, снег фруктовый. Различие вилось меж воспринятой и явной: вторая истребляла Лучшую. Любовь отделила, образ отъ плоти и благосклонила к недосказанности: плоть скатывалась в преисподнюю а образ сокрушалась в бессилиии, взмывала по колее страдания. Случается, возлюбишь — то возникнет вопреки противящимся разуму и плоти. Разрознение искоренило ту из памяти — но не обращения и. Ветер возникла: в температуре воздуха, въ осязании, во снах — чувством что всегда впервые, и воплотилась: встретились — и разминулись: напоследок; мемориал на. скамье сколько помнимъ, не знаем возведшего, — делимся слухом, персоны съ чутким ухом: каждый принимает по-своему, одни утверждают будто встречали юношу живым, третьи находят в руках любвеписца послания-истории и, стоит переписать те, обретают Любовь Любви.

…и прахом станется то, лето коснёшься: любимые потерпят, ради чето Ты жил.

Огонь Воодушевлештя обязательно вернётся — насторожишься и утратишь в силах…

Вспышка. Ветер сплетал волосы слранникам просторов дня — и искоренял покинувших изъ памяти — не чувств. Разум находит запретные из дверей реалии, чувство же — оттптрает.

Альби прогуливалас'ь по Роще Лунной — с зонтом — пряди кололи хладом стали — и застала любопытное: монумент девушке — изъ золота — и юноше — из серебра: юноша в объятьи. Камушек в ладони — фиолетовый (любимое фиолетово); Дождь избегал божесчв мистерии. Альби призадумалась.

Ни восттоминания — «Странно» — и вложила зонт в одну изъ ладоней, — «Принято»,

— вековенчание — и взяла манускрипт из рук Поэта.

II — fin — II

Дождь

Иренъ, лицо тысячи картин. Душа Любви в воплощении Абсолюта, скользни встреча инако, шепни Ветерок нам наискосок: «Останьтесь» — просочись мы в Вечер, остались бы. Разминулись пустотами вселенскими. Что — если иначе?

Потода отьшрывала Каприс Осень. Образ вился позади взтляда — единый на тоды — и развеивался о неумение живописца к рисунку, но слову:

«Блик сквозил заполуденный кудри тонов Lawsonia Inermis, Ветерок ошёптывал Заветом Космического Леса, а некто фотопечатлел: Ирень расположилась: собрала ножку левую четвёркой по мотивам песочным, другую ведёт по песку сырому, локоток на ножке, ладонь ласкает лицо: грустит, по обратную сторону горизонта кь Ожидающему: во хладу тени минувшей близ полутона пляжа с Рекой Времени, опирается о ножку левую и всматривается в монументт Времени: золото 'сейчас' мечется по треугольнику циферблатов: каждый опережал последуюшцй и уступал предьщущему на 'так'; пыль сбивалась с сильных долей, приводила в замеплательство и обращалась эскизом мыслящего о наблюдателе (загадай божество мира Абсолюта: Твоего) — «Хочешь секрет? В греческом, вижу суть являюсь» — встречаеть очерк Вечера и дня, — на двоихь»»

Я было во нетласии [самоидентификация 'я' веет самолицимерием на манер псевдоинтеллектуализма: тяга кь самоидентификациямь включима в наследованное одними и ненаследуемое друтими, — такь]. Дождь смыл пороки, размягчил бумати, разбавил фиолетила, тело охладело, по Ночи влёкши, влёкши в Рошу Дунную где воспоминания сплелись с линиями рук, к месту слагания Заветов. Дива без зонта? — кудри тонов Lawsonia Inermis — оказалась близ сльппимости — «Помокнем?», — «У меня зонт» — раскрыла зонтик цвета снега, ткани самого нежного нижнего, с кружевами, — «В хорошем месте», — осталась насто5пцей, средь толп марионеток.

Заглянемь в заветное-запретное: обрелись бестелесно: вселенные возродились. Губы слились. Знакомец обнял и покинул Знакомку на века — «Оставайся Божесивом», — и гпагнули из минувшего-грядущего в сейчас — во усладу. И запели тгпщы, и завершится сказание, и расцветут Lawsonia Inermis, и допишется исповедь, и быть Волшебству и, быть вечной. Любви.

Всё

'DuA/vtdi/ Scwvjxv

//

Hc^ ве^хг e>dnx>tM^j — fc/ ^^«лл/у 1А/р<х4су>#с^^ък)илг «Ho^ii^Ljdtr Sepy^ ихллхЯг Eib — Jije/>w4r.

ОтЭл^сс^йг (A/y(>w/«4tC' с<хл4ж.е+Ш/й^> —

6i-maHe4xv<r силШ/ нг'

уАллг^

М ЬСрКРОтКУдмм;

Чёрное — Калейдоскоп — белоЕ (метр короток мгновением, перероящением, становлением, всеосязанием, судьбос плетением, нитесвязанием)

Белый Экран

Кадр всесущий: Свет. Пустота. Статичность. Вьщержка долгая.

Хруст Ключа в скважине — отмыкание.

Зарождение: Точка — Чёрная — в левоправом углу.

Движение: Оператор отворачивает камеру — безуспешно: точка в камере.

Статичность: Оператор склоняется над камерой, протирает микрофиброй наспиртованной и возвращается в закадрие.

Голос: Хм-м…

Наплыв: Точка неподвижна если избавляться, ежели нет — умещается в Фокусе, в Кадре.

Переход: Ближе и Ближе. Точка заполняет экран, выходит за хтределы мониторов и Взрывается: Космосом.

Плед Тьмы

Кадр всесущий: Пустота. Статичность. Вьщержка долгая.

Хруст Ключа в скважине — замыкание.

Зарождение: Точка — Белая — в углу левоправом.

Движение: Оператор отворачивает камеру — безуспешно: точка в камере.

Статичность: Оператор склоняется над камерой, протирает наспиртованной микрофиброй и возвращается в закадрие.

Голос: Хм-м…

Реприза: Зарождение Тьмы чередуется зарождением Света.

Динамика: Скорее и скорее: Тьма сплочается со Светом (браво, выдержка долгая). Кадр: Многослойность: Каскад повторов до тысячи слоёв — иллюзии тысяч.

Голос медленный когда Хруст Открытия-Закрытия тысячекратен: сведён сотней каналов и льётся отвсюду — и из ушей У зрителя.

Хлопок: Остановка действа.

Эффект Плёнки: запись отматывается за начало.

Кадросочетание: растрескивается вдоль, поперёк и распадается на куски — рассьшаются на крупттцы (стекло цветное разбивается пред камерой).

Экран Фиолетовый

Камера — устремляется (развивается в скорости и маспнабах)

Наплыв: проникновение в Фиолет, дальше, дальше. Появляются: Галактики, Туманности, Системы, Созвездия.

Камера: пробивается сквозь астеройды, НЛО и облака радиапци к планете, схожей во мнотом с нашей.

Камера пробивается сквозь Инфосферу, Стратосферу, Ионосферу и прочие.

Кадр: Руки: Владелец (за кадром) вертит планету на манер тлобуса, водит ладонью по континентам и смыкает пальцы большой и указательный круг некоего Города, городка, провинции.

Наплыв: Сквозь облака и занавесы стихий, приближаемся к домам-дуэтоэтажиям, ныряем в окна — и выскользаем, пока не находим единственноверное во всём Многомерии Вероятности.

о z&ipode/

Муа покинул Края Шумные — Шахматные — в угоду городку скромному, укромному и тихому.

По городу Живому приятно ходт-пъ: что не случайная встреча, то первая любовь всей жизни. Воспоминания остались далеко-далеко, но во мне. Так-то.

Жттге.ли знаются, негласно. Чувствуюсь по-домашнему, расхаживаю Вечера в сокровигцнице города и распутываю прерию обманчивостей многовековую. Так-то.

Живой центтл Искусство Красноречия: таблички цитат приезжего меня, по табличке на место высказывашзя. Так-то.

Ценное прозвучит — Воздух Особого держит слова на весу. Триста секунд — слово словили и закрепили. Так-то.

Жители привилегированы делиться чувством чрез прикосновение — трижды. Дитя расскажет родителю — обессилевший болезнью иль юностью; влюблённьго разделит с любимой Тайное Особое — робкий; старушка неспособна говорить из меланхолии, смотрттг сквозь прошлое, в горизонт, — передаёт сейчас девочке, любопьггной до искорки гаснущей. Три акта перемен, точка — в запятую, обвести одиночества круг пальца, отрезать уголки от книги и смягчить крик той.

36. «Судим по глазам — или о глазах: судим Душу по отражению. Растрёпанные остаются самыми ветреными, другие пустеют — совершенное просто и неоднозначно — и многое сойдёт за совершенство и, угаснет. Тишина.

Остаёмся вечны в Вечности, мгновенны во Временах. Начало эфемерно — Конец призрачен. Жизнь падает в ценности.

Задаём стоимость мгновештю — напрасно! Опасения изшткнут под пламенем сейчас. Отключиться, оторвать себя от прошлого»» — Крхмиллсм/

Пекарня

Сумерки сгущались в Вечер, Ветерок срывала отцветшие из листьев деревьев, листов биографий и крупиц судеб. Картина на полотне прозрачном, поодаль от рукописей. Дитя Венеры.

Осенний утренний лес не был разборчив: он дарил красоту всем.

Яблоня склонилась над домиком, уставшая и прецветтпая, и даровала плод ребёнку — мальчику лет девяти — взобравшемуся путём неизвестным.

Картина звалась «Дитя Венеры», семнадцатого века, — пребывала в уголке памятном Музея Совреметшого Искусства.

Фальсификация — не сняла клейма произведения Искусства — картина миновала выставления на торг и бьпа передана Музею Совреметшого Искусства, где — увы — ту видели в последний раз не видевшие после.

Установлен пол похитителя — женский, — или художника.

Следы взлома не обнаружены.

О ней, отчасти, и пойдёт речь; от неё и оттолкнёмся; про ту и забудем.

Притворялся спяшцм: отмеривал шаги, существа — бродившего по комнате. Нечто приближалось — и наблюдатель прозрачнел и прозрачнел, невесомел и невесомел, взлетал и взлетал.

Губы сочились жизнетрепетом. Дрожь разбилась на волны восходящую и тшсходяшую.

Цепь разошлась — и сомкнулась

Лакомствую Вечером, в пекарне: круассан погружается в шоколад, вбирает суть и искушает падкого на сладость.

Прохожие, Вхожие, Ухожие, — сколькие призраки вырастают из почв моего почерка? Светофор благославляет Прихожих в Ухожих; засматриваюсь на Пустоту поверх событий, изяществ, изь5шов, очерков; настояще ли иное? Фигура — остановилась на причале миров, где движение регуярно и регулируемо; бездвижна; оборачивается — и обращается.

Мы, не знакомы? Всматриваюсь в изумруды за стёклами полотен и очков, чувствую оно самое — «Взаимно» — и отпиваю тройного шоколада с тройным сахаром.

Стройность увттга материей Волшебства, Таинства, Прошлого и, печали.

Шагнула полусапожком — к пекарне: шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг-, подмостки Пекарни: первая ступень, вторая ступень, третья ступень-, дверь открывают; ступень, ступень; поворот влево; рука проводит по древу поручня; полусапожки приглушают Песнь Вселенной и склоняют внемлить. Чувство, будто на плече моём ютился котёнок, баловался и миловался: рука легла на плечо. Мяу.

Музыка разливалась за берега нотоносца, уносила за граии звукоряда и плескалась на стены: Аттассионата Бетховена, Адажио, в кульминации. Рука на плече — тёплая теплом на двоих; Душа расцветает, тело окаменело. Взгляд — лебёдка душ: всматриваемся один в другого, один в другого; светлеет в глазах — и позади, оказываюсь вне высот и низин. Покачиваюсь — слтасают от падения, спасает.

Незнакомка.

Смотрю на Неё, Она — на меня. Тишина — не молчание: Безмолвие искоренило туман условностей. Быть может, сейчас — крупицы Истории Большей?

Шоколад остывал. Воздух утостил Гостью твоздикой, шафраном и корицей. Восседаю на стуле"амбарном", а Гостья, Гостья — неподвижна.

Ей не хватает описания — изумруд повествования, в деталях: шаль выскальзывала из путовиц во сосплетении, тепла, материй и Вечера; обувь разшнурована. Глаза сочатся Жизнью. Губы — взывают к трепету.

Мысли изникают нерождёнными. Смотрю за радужку и обретаю некотда запамятовахшое. Немнотое нельзя забыть — созерцаю зарождение.

Случись Ей оступиться а мне — забыться; случись данности свернуть по шоссе 'иначе', будь иное весомее, — Фантазии не перебраться в Воспоминание. Фиолетила привносят упомянутых. Она в очерке — и. Любить — вот оно: Вольшебство:

Она — «Ожидаете»

Муа — «Появления Вашето»

Она — «Не отягчу?»

Муа — «Воодушевите» — очнулся — «Присаживайтесь же»

Подсела — «Лакомствуете Вечер?»

Муа — «Взгляните — будто смотрите на пейзаж в полотне прозрачном впервой: Сумерки опеленали Вечер, Ветерок собрала отцветшие из листьев деревьев, листов биографий и крупиц судеб, собрала в месте не для всех и завещала знать непохожим: Вхожим, Ухожим и Прохожим»

Она — «Знаете ли» — нашептала — «У меня скромная домашняя пекарня» — дотронулась меня — «Но круассаны, скроенные на руку — лёгкую — скорую, увер5по, особы» — и говорила глазами когда подголосок расслаивал миры.

Муа — «Позвольте запечатлеть сейчас»

Она — «Прошу же» — звучит — «Горячего?» — иначе чем весь Мир.

Муа — «Гройной сладости» — изшткает действительности прежнего.

Она — «Позвольте отказать» — призывает в свою.

Муа — «Просптте?» — отдаётся.

Она — «Откажите меньшему во имя Большего» — Божественна, не иначе — «Иначе — поручайте большее из меньшего, наслаждайтесь сейчас, ведь сейчас — всё на дне стакана»

Муа — «Если уйдёте — запомнитесь до последних дней» —

Она — «Если — на второй из трёх ступенек сей пекарни, уйду обернувшись дважды?»

Муа — «Остались бы основой размышлениям, эскизам, очеркам, интерпретациям»

Она — «Вольны оставить»

Муа — «Ежели — ушли»

Она — «Даже так. Вернитесь, скользните следом и» — поднесла ладони к губам и, прошептала: «Останьтесь!»

Муа — «Останьтесь» — доверился.

Она — «Останусь — так идём в, вдвоём» — Божественна.

Муа — «Идём» — собрал материи печатления нематерии.

Она — «Почитаете труды свои?» — коснулась рукописи в руке.

Муа — «Посвящу» — вручил лисл Занавеса Вечерий в лоске ~Тс^с^с^Сновидящей

//

Вышли — переиначить Историю нас разминувптихся. Взяла за руку — и повела. Вверился Незнакомке, вверился случайности, вверился Особому и последовал Зову Сердца Дюбящей.

Шли сквозь символы Почтения, Особости, Великодуптия и Вкусности. Души общались в рукоснлетении. Мы — посредники Душесоития; не мното — не мало.

Зашли в дворик-колодед, миновали дверь, дальше по парадной, лифт. Обнажила толову: локоны витото изумруда, плаль поверх шеи керамической. Руки нлотнослтт воды, пульсируют со Вселетшой.

Примкнула тубами ко мне, — «Наш этаж» — вышли. Занавески прошлому — и на лестничных окнах, ступени из паркета — словно клавипти фоно. Котя-Коток держит в ланках пухленьких табличку: Пекарня Совёнок Роберт.

Спутница — «Что предпочтёте?» — ввела в залы Венеры — «Кроме меня?»

Муа — «Историю»

Она — «Расположимся, брат-близнец»

Муа — «Ведите»

Она — «Отведаешь вкусностей»

Муа — «Утощаю»

Она — «Дюбопьттно котда утотцают твоим же..» — поймала мысль за хвостик — «Оплот Любви?»

Муа — «Берёт себя для встречи сей»

Она — «У-у» — польстилась, отпустила руку — на миг, холодньтй без прикосновения, — «Не зря меньшето. Не зря Большето, но Зря Особое»

Прошествовали в залы Роскоши, Изобилия и Волшебства. Воздух вкусный — запечённый. Меню Волшебное — на столике: пролистываю напитки с теплотой душевной.

Трюфель. Торт. Слабость на сладость.

Избрала Висквитную Эйфелеву Бапшю, Кремовую Триумфальную Арку и Фо-Но из плиточек шоколадных с ключом скрипичным на стороне одной и басовым — на друтой.

Муа — «Трюфель, один»

Она — «И единслвенньш?»

Муа — «Трюфель Первьпт»

Она — «Медовик Второй?» — адресовала поцелуй почтой бесконтактной — «Сьешь два?»

Муа — «Честно — съем» — толоден.

Она — «История…» — потерялась в завитках Спонтатшости — «Расскажу — или

Расскажешь? »

Муа — «Голос божественней»

Она — «Составляла духи» — поделилась — «И вывела аромат» — протянула флакон названия забьгтото, но Чувства.

— «Космический Лес во пледах Весны» — Ветра — «Шарф из Осени…изобрели Весну. Вольше: маленькую историю, сложили чувствами»

Она — «С Тобой совершенно пропадает лувство Времени» умилилась часам сбросившимся в окно вникуда — «Принесу» — оставила в обтттели цветов хрустальных, витков судьбоносных и тщеславия изникшето.

Муа дивился и дивился. Вершится. То связало нас — что разлучттло до обретения плоти.

Спасительница возвращается — с блюдом из зеркала-серебра. Пионы, Фиалы, Нарциссы, — из патоки? Город на блюдце.

Переставила достопримечтательности, корректирует, вносит толику Инакобразия, балуется, надкусывает; проваливается в 'сейчас' и создаёт Чудесное. Космический Лес. Ветерок срывает листья и опекает в сутробы.

Она — «Плато Везмятежности. Плюх — оказуаешься на Побенежии Реки Времени средь Поля Клеверов Четверолистных! Волшебно!»

Муа — «Волшебница!»

Она — «Расскажи» — указала на духи — «Историю» — взтлжула по-иному — «О Тебе и ком-то?»

Муа — «Об Особой»

Востортлась — «В Мире найдётся, столь замечательный Человек?»

Муа — «Предо мною»

Зааплодировала — «Враво» — и не отводила тлаз — «Слуплаю»

Муа — «Летковлюблены, взаимно. Безмятежность ко всему. Трепет — к одной»

Она — «Одной»

Муа — «Эти трое не запачкаются в аквариуме Осени, им не надоест. Разные, видят Большее и, безмолвствуют. Неоспоримое стирается в лоскутках безвестности…

Пламя прошлото во мне — треет троих. Океан Тепла, Свитер Тепла. Чувствуешь?)

Вдохнула — «Не чувствую…» — посмотрела на свои руки и мир вокрут и воскликнула — «Чувствую! Чувствую! Чувствую!»

Муа — «У Тебя в толове то же, что и у меня?»

Она — «Оно!»

Муа — «Друзья общались Песнью Песней выученной без усилий. Музыка — в движении мысли. Каждому черёд — разойтись в выборе, оставить Воспоминание на развилке судеб.

Двое — соавторы жизни моей — не скрывали прошлото. Говорить не о чем. Закутываемся от решений во сне, в листьях, опавших, словно небо наше»

Схватила — «Ещё!» — за руку.

Муа — «Забрались в Место Тайное, дом покинувших. Осень собрала по

~ Liz-воспоминанию теплейшему на листе Клёна и собрала тору. Муа претался в тенте вьщветшето и призывал Времена Лучшие, и те возвращались.

Муа отстранился и прилёт на Птед Воспоминании, на бок. Положил руку меящу коленей, а друтую — к виску и, обратил стороной тыльной к Ней. Укачивал себя, чтоб проснуться от трядущето и уснуть в сейчас; прослезился.

Улыбка — из Кладовой Души. Обняла и перевернулась об лежащето — "трустим?". Обняла ещё и прошептала:"всё уйдёт — всё пройдет"»

Разомкнула тубы — «Вы одни» — и провела язычком по зубкам.

Муа — «Нас оставили. Осень — время её: одна чувствовала друтую и каждая покидала меня. Грезила, чтоб любили»

Она — «Изумительно…» — впала в транс видения — «Один в прошлом, друтой — в трядущем, — встретились — в насто5пцем?»

Муа — «Именно»

Она — «В Трюфеле мното сахара — знаешь ли. Не куплаешь! Отлакомствуй Моей кухни, Странник-Эстет-Голодалец!»

Муа отлакомствовал — «Ням» — чуденственно-плутоночно.

Она — «Слушаю?»

Муа — «Прятала шейку — от Ветров, взглядов и прикосновений, в шарф красный, большой. Уделяют себя один-друтому и мне, поочерёдно и вместе. На пледу лиственном.

Прижаться к возлюбленной, провести носом от левото края Ее ротика, по скулам и до виска, коснуться тубами и закрыл, тлаза от расслабления. Так и сделаю. Желает, знаю.

Шепчу на ушко — “проучивший проучившего проучен". Коснулась моих туб своими. Мотив Лесной»

Провторила — «Мотив»

Муа — «Отпрянула, сняла шелка и скрепила альянс, не без помощи булавки — "признан"»

Она — «Тяжелая История»

Муа — «Тяжёлая?»

Она — «Стоит ли Настоящему бьпъ тяжёлым?»

Муа — «Люблю истории тяжёлые. Тяжело Дышать — Вольно Жить. Грудь сковывает» — чувствовал пульс тройной: свой. Её и. Вселенной — «Настоящее — лёгкое на подъём и тяжёлое на падение. Живое — вобравшее воедино»

Она — «Конец? Продолжишь?»

Муа — «Оцеловала, ещё и ещё, провела носиком по пларфу, раскрепила булавку и — "Твой"» — трюфельствую — «Друг, перепрыгнул через забор к обнявшимся и предложил сендвич» — обнял слушателънипу — «Достаточно рассказывать — достаточно, достаточно, достаточно, достаточно, достаточно обращать шрамик на сердце в пропасть душевную»

Слушала и, познакомила свои Умиротворение, Грацию и Везмятежносгь, с моей Волью — «Круасов не возжелаете?» — заозорничала.

Мне — «Круассаны — только Совы?» — сталось иначе.

Она — «Загадка: Круасовы — Совы в форме Круассанов или Круассаны в форме Сов?» — оказаласъ сверх прослот и труднослей.

СИ-

Mya — «Мать моя кошка» — понял: Миру не быть прежним.

Она — «Именно. Музыку?» — привнесла мне то самое.

Муа — «Возлюбленную» — что всегда впервой и напоследок.

Нырнула в комнатку — «Идём!» — включила винилопроитрыватель, над которым можно склониться в залушании на грани сна, указала столик Круасов — и уселась за Фо-Но — «Перевезёшь материалы завтра» — подняла крьпттку — «Сегодня куражимся» — попробовала снять — «Помоги, пожалуйста, и усаживайся левее. Дракон Лиственный — Речной»

Муа — «Лиственный Речной Дракон?»

Она — «Тональность. Поймёшь на вступлении, затем — балуйся. Познакомимся потеснее»

Пластинка источала сентенции альта — рассказ о вслрече Странника с Божеством.

Far away across the sky

There is girl one who could fly.

1 saw wiiigs — no one hut 1

Have seen the Girl One who could fly.

1 wright and wright, describe it aU Cause Emptiness is still between us.

She has fode into my eyes.

1 see the Story of her Rise: Far away across the skyes She found someone in my eyes.

Emptiness is endless song

Of streams of thoughts lying between us.

1 change this careless, and more

Cause spirit of Lovuig One still need us.

Lovely one fade.

Lovely one hides.

Lovely one needs.

Lovely one cries.

1 still wait and wright the World Wliere Freedon is Your word. Dear Lady Girl in skyes

Who has met me, whom 1 met twice.

Words of song, 1 wright 'em on. I'm the One who found his own Story of seflwrighting world. So, supposed 1 change some word?

Far away across the Time.

There's Lovin' Soul that's mine…

Far away across the Time.

Away across the Endless Line.

There's emptiness in skyes Cause No One who could rise Has put her hands onto this all And Nothingness is stfll my aU.

Far away across the Time

Tliere is Ocean of our Life.

We don't swim lovely, we don't know:

Life is only Endless Fall

Far away across the skyes

1 met Lonely one, met twice.

Ill

Ноль знакомила влюблённьтх на ЗА+слбасе из подола Вечера, Красоты, Волптебства и Нзятцества.

Мтлловались. Призывала — и отЕтикала. Подступала — и терялась.

Муа — «Черёд Вапт»

Она — «Прости?»

Муа — «История» — уверил — «Ваш черёд Волшебства»

Она — «Присядем» — настроилась — «Лучше так: задам Действу место, а оставшееся развернётся Твоим Воображетшем»

Муа — «Утовор!»

Она — «Соку?»

Муа — «Воистину. Нектар Жизтш приносит сладость цветов райских, и Древо

Жизтш предстаёт в Великолепии»

Она — «Всё свежее» — заскользила за соком.

Интересно: Дупла — или притворство? Самозабветше — или корысть? Серьтй — или Фиолетовьтй?

Подала соку и улетлась по сторону обратную — «Слушаю» — и обняла чучело кота

— «Мур-р»

Муа — «Нектар Жизтш» — отпил — «Приносит сладость цветов райских, и Древо

Жизтш ттредстаёт в Великолеттии»

Она — «Котда здесь начали подавать такое…»

Муа — «Во Времена незапамятные»

Она — «Итгтересно» — Дитя — «Расскажи!»

…ГсМуООЛ' Влл-и<б^н-о-г<>-…

Муа — «Странник заплутал в Космическом Лесу» — важничаю — «Половину тысячелетия назад»

Возликовала — «И мне!»

Муа — «Встретил Лесное Божество, и взял в жёны»

Она — «Ого!» — ладоньки к щёчкам — «Подробнее?»

Муа — «Яблоня, росла в Саду Красоты — не узнаем где искать»

Она — «Но что-то мы знаем» — погрузилась. Минуты утекали, расщеплялись мгновеньями взглядов горящих, аккуратных, случайных, и не случайных, прикосновений.

Муа — «Лесное Божество владело Садами Красоты»

Она — «Сады Красоты?»

Муа — «Пять. Волшебство совьёт Путь лозою виноградною» — рассказывать — нежиться на облаке: душеобмен.

Она — «Лесная Госпожа?!» — возмутилась — «Я Тебе — не Госпожа?!» — уколола глазками — «Повелеваю: Продолжай»

Муа — «Лесное Божество» — раскрыл — «Госпожа повелевает без приказаний»

Она — «Похожа на меня?»

Муа — «Похожи» — уверил.

Она — «Чем?» — проникла в очаг Истории.

Муа — «Вдохновлена Тобой. Твоё сердце бьётся в унисон Её сердпу. Твоё дыхание значит Её Жизнь»

Она — «Хочу видеть. Лесную Госпожу» — желала.

Муа — «ЖелаегЕЕь?»

Она — «Угу» — уверила.

Поверил в историю, больше нежели в Жизнь…

...

(таблица)

...

Муа — «Приготовься»

Она — «Выходить из тела?» — растерялась по уголкам Вселетшой — «Не вижу; не способна?»

Муа — «Способна. Вижу» — докоснулся руки — «Закрой глаза. Музыка — в голове»

Она — «Лесная Госпожа! Лесная госпожа! Спой!»

Муа — «Чувствуешь?

Она — «Трудно»

Муа — «Трудись» — воодушевил — «Ты сильна»

Она — «Правда?»

Муа — «Правда»

Она — «Слушаю»

Муа — «Точнее?»

Она — «Утренняя роса тройной концентрации, освежила меня, напо.лшгла голову. Свет Лучится. Ночь нашёптыва ла Лунные Заговоры»

Муа — «Костаический Лес, спокойствие и Откровение. Птицы поют меццо-сопрано; идёшь в саму чашу — и вуаля — итггрига — «Заплутала!» — надежда — «Спокойствие, новое»

Она — «Засьшаю… Можно, на Тебя лягу и дослушаю?»

Муа — «Быстро-Быстро»

Доверилась объятиям — «Продолжай. Лесная Госпожа — чувствую»

Муа — «Вселенское витает. Ложишься — из нашептываний Ветра. Листва шуршит, выцветшая, под Тобой в дебрях фонтана небесно-снежного лета ушедшего. Воздух принесла шлейф, ведёт. Ты влекома: без владелицы не уйти»

Она — «Интересно» — посапывает.

Муа — «Океан Маслявтых Чернил, зародился задолго до Тебя…

Она — «Насколько задолго?» — пальцем ткнула мне в плечо.

Муа — «Половинка Тысячелетия»

Растворялась — «Ух…» — во сне — «Продолжай» — и на мне.

Муа продолжил — «Возду.г протпттан Океаном Масл51ных Чернил. Тость, задевает паутинки и колокольчики — изветцают Лесное. Подпустит ли?

Подбирает марптрут в обход опасностей. Ножки ведут по листьям хрустятцим.

Лесное Божество нашёптывает путь твоим ножкам»

Она — «Лесная Тоспожа» — буркнула сквозь сон.

Муа — «Холодок ошёптывает Тебя. Коварное Коварство! Остолбеваешь: Обладатель-Наблюдатель, за деревом» — пью чай вчератштий.

Она — «Мур-р?»

Муа — «Проходишь пески Побенежия Реки Времетш. Опомнилась, пред Лесным Божеством, Лесной Госпожой, Нимфой Космического Леса. Смотрит на Тебя, а Ты не смеешь и дрогнуть: тело отдаёт забвения что вскружили Небо. Невысокая, с прядьми предлинными небесно-голубыми, в пыльце изумрудов, а глаза — такого же цвета — смотрят в Дупту»

Она — «Про меня» — промурчала.

Муа — «Нежное смертно. Ласкала каждьгй листочек каждого древа Космического Леса, нового измерения, первого для многих из нас, зеленоглазых, чья жизнь ограничена Рекой Времени — но раскована восприятием бессмертием.

Её не прожить и двадцати-семи. Дитя Везмятежности пока кто-нибудь не обнаружит красивую тучку снега…

Смотришь на Нее, Она — на Тебя. Не выуживай признатше. Гость»

Она — «Гостья!»

Муа — «Везмолвит — бойся пошатнуться: робка, боится; не подходи, и видь: Рассвет Заката окутывает, посьшает приправкой теплого. Ветра и возврагцает.

Ее — ограничено. Лесное Вожество, Лесная Госпожа блуждает, всюду и везде, забывает всех и знакомится, с Тобой. Фиал покрылся сожалетшем: "Отпустит"

Блаженник съедает шум. Вечность идет, а 'двадцать семь' настанут.

Оставь, узнай Путь — Ночь ыдетёт. Лесная Госпожа поворачивается. Шепот:"Выход так, рада видеть"»

Она — «Ням-м»

Муа — «Губы Млечные касаются шеи, мысли превращаются в песок съедобный. Жажда ко всеутолению. Впитывай влагу Истины: заблудилась. Вокруг никого. Рассвет — мираж» — дошегггал в ушко и поцеловал в щёку.

Уснула на мне.

Потягивается, спинкой на коленях, — посекретничала:

Она — «Сон. Лесная Госпожа! Видела. Видела! Волшебник!» — вжала в объятие — «Что дальше? Нектар Райский из Садов Красоты попал ко мне?» — Указуает на животик — «Уронили там, а на Земле — словили?»

Муа — «Почти так» — милился проницательности — «Когда Лесное Божество…»

Она — «Госпожа!»

Муа — «Лесная Госпожа дарует бессмертие касагшем ладонъ-к-ладогш. Миры меняются сокровищами»

Конец ознакомительного фрагмента.