Магазин с дверью в другой мир

Зинаида Владимировна Гаврик, 2022

Всё у меня не по-человечески! Только устроилась на работу в сувенирный магазин, как тут же открыла дверь в другой мир. Да ещё в мир, где человеку лучше вообще не появляться! А потом я ещё и древнего жуткого демона из старинной шкатулки освободила! Разумеется, совершенно случайно… Но где наша пропадала? При желании можно неплохо устроиться где угодно и даже завести подруг. Ну и что, что они – ведьма и вампирша? Главное, втроём мы можем начистить рога любому наглому демону!

Глава 5

Честно сказать, переход от сна в реальность был таким резким, что я некоторое время никак не могла сориентироваться, что мне привиделось, а что нет. Василий Петрович со своим рассказом о другом мире сейчас, поздним утром, когда солнце вовсю светило в окно, тоже казался видением. Ну неужели мы действительно сидели с ним ночью в магазине и пили чай, а потом он забросил меня обратно телепортом? Нелепость-то какая…

Но почему-то отмахнуться не получается. Так что пойду собираться.

На кухонном столе я нашла записку: «Василий Петрович предупредил, что сегодня тебя будить не надо. Поэтому мы тихонько собрались и ушли на работу. Суп в холодильнике, ещё есть остатки котлет. До вечера. Целую, мама».

Как предусмотрительно!

К моменту, как я закончила завтракать, воспоминания об увиденном ночью сне основательно потускнели и размылись. Я пока ещё помнила чувство страха, но уже с трудом вспоминала, из-за чего оно было. Забегая вперёд, скажу, что уже по дороге на работу сон начисто стёрся из памяти.

Перед выходом из дома я вдруг подумала, что в том мире телефон не ловит, соответственно, мне предстоит два часа сидеть без связи. А завтра и того больше. Может, взять с собой книгу? И термос. Вдруг чая захочется? Шоколадку с кухни Василия Петровича захвачу. Помню, вчера почти целая плитка осталась.

Так я и сделала. Вместо сумки взяла рюкзак, кинула туда термос, пару книжек, бутылку воды. Больше в голову ничего не пришло, так что я решила на первый раз этим ограничиться. Постепенно разберусь, что с собой стоит брать. Да и Василий Петрович подскажет. Если чего-то захочется, выгляну на его сторону и попрошу.

До магазина я шагала, ощущая одновременно опасение и предвкушение. Как бы там ни было, чудеса манили, а ощущение собственной избранности заставляло поглядывать на прохожих немного свысока. Но после рассказа Василия Петровича всё равно становилось не по себе: а точно ли выдержит защита магазина? Поможет ли артефакт против желающих меня приманить вроде того заносчивого демонишки с мелкими рогами? Эх, ну почему на той стороне витрина во всю стену, а? Вот если бы там было небольшое окошко, например, то его можно было бы чем-то завесить. Хотя витрину тоже можно… Надо над этим подумать. С одной стороны, не хочется контролировать, что там на улице происходит (вдруг явится толпа с какими-нибудь мощными магическими таранами, а я не успею нырнуть вовремя в свой мир), с другой, хотелось бы при этом оградить себя от чужих взглядов. В общем, поразмыслю об этом на досуге.

Когда я явилась в магазин, Василий Петрович был уже там. Выглядел он вполне себе свежим и бодрым, хоть и до крайности озабоченным. Похоже, он изрядно за меня волновался.

— Ну что, готова? Сегодня, как и договорились, проведёшь там всего пару часов. Давай сюда руку.

На палец мне было надето тонкое невзрачное колечко, которое оказалось мощнейшим амулетом от вмешательства в разум.

— А вот это глушилка, — он дал мне в руки забавный деревянный молоточек, похожий на игрушечный. — Один раз ударишь, и вокруг тебя образуется поле, похожее на невидимый мыльный пузырь. Внутри пузыря ты будешь слышать всё, и общаться сможешь с теми, кто внутри находится. А снаружи до тебя никто не докричится. И ты, соответственно, никого не услышишь.

— С Цербером я беседовать смогу?

— Да. Пузырь не такой маленький. Думаю, он займёт где-то две трети магазина, может, чуть больше.

— Отлично.

Вооружившись молотком тишины и прихватив с кухни шоколадку, я направилась к двери.

— Не закрывай её, пусть открыта будет, — наставлял оборотень. — Помни, что я здесь. Если вдруг захочется со мной поговорить, зови. Будем через проём переговариваться. Или сама выходи, если вдруг что-то тебя напугает.

— Хорошо. Ну, я пошла. Засекайте два часа.

Цербер уже ждал меня у порога. Присев на корточки, я сделала то, что мне давно хотелось: как следует погладила щенка, почесала бока и за ушами. Магическое он создание или нет, но на мои манипуляции отреагировал, как обычный пёс. Пришёл в восторг! Более того, он выглядел так, будто его вообще никогда не гладили и не чесали. Скорее всего, так и было. Ведь оборотень создал его прямо перед уходом.

— Что тут новенького было? — уточнила я, устроившись, наконец, за прилавком и положив перед собой молоток. Пока ещё прохожие к витрине не подходили, да и вообще меня вроде не замечали, так что я не стала сразу им пользоваться. Всё-таки днём я не так заметна, как ночью в освещённом помещении за стеклянной витриной.

— Что новенького? Ну… вчера после твоего ухода тут ещё некоторое время горстка магиков стояла. Ещё демон этот пару раз мимо проходил.

— Недомерок, что ли? Который меня приманить пытался?

— Ага, он. Разозлила ты его знатно, конечно.

Против воли я почувствовала некоторый трепет. А точно кольцо сработает? Хотя в случае чего Цербер меня за ногу цапнет. В прошлый раз нечто подобное помогло. Ладно, будем проверять. По-другому ведь не получится.

Примерно час из своей смены в другом мире я сидела и просто наблюдала за жизнью волшебного Мистбурга: разглядывала прохожих, их одежду, дома…

Посмотреть было на что. Как я и говорила, в этом городе каждый самовыражался как мог.

Например, в какой-то момент мимо витрины прошла дива в пышном полыхающем платье (честное слово, по нему пробегали настоящие огненные всполохи!) с огромным мохнатым пауком на поводке с ошейником, украшенным кроваво-красными камнями. Потом над мостовой пролетело что-то вроде пухлой крылатой свинки, на которой сидели две ведьмы. За ними пробежал оборотень, которому лень, как видно, было оборачиваться полностью, поэтому голова у него была человеческой, причём с красивыми, развевающимися на ветру белокурыми волосами (видимо, ими он и хотел похвастаться), а тело — волчьим.

По истечению часа пялиться сквозь витрину мне немного наскучило (слишком много впечатлений за раз — в глазах уже рябило), поэтому я достала книгу. Впрочем, книга не показалась мне особенно интересной, поэтому я отложила её и принялась болтать с Цербером. Он живо интересовался тем, как устроен наш мир за порогом и, получив разрешение задавать вопросы, принялся это делать с невероятным энтузиазмом. Увлёкшись разговором, я не обратила внимания на то, что меня заметили.

Очнулась только, когда со стороны витрины донеслось:

— Эй! — Я вскинула голову, рассматривая стоящую на улице женщину — пронзительно красивую и столь же ужасающую. Идеальное лицо с невероятно светлой кожей и резко выделяющимися красными губами, казалось, неспособно было выражать яркие эмоции. Светлые голубые глаза ярко контрастировали с гладкими чёрными волосами. Её невольно хотелось спросить: «Это не вы мачеха Белоснежки, а?» Одета дама была очень откровенно. Её платье было сетчатым и прозрачным — сквозь него просматривалось ажурное бельё. Впрочем, я уже успела увидеть, что в этом городе о стеснении никто и не подозревал.

— Иди сюда! — приказала женщина.

— Не-а, — отказалась я. — Мне и тут не дует.

— Иди сюда! — более настойчиво потребовала она.

— Что-то не хочется, знаете ли…

— Ура, не действует! — вмешался Цербер. — Она же подчинить тебя пытается!

— Правда? Значит, работает кольцо! А я всё думала — как проверить? Это вы удачно подошли, дамочка.

— Иди сюда! Сейчас же!

— Вот заладила! Это ты иди отсюда! И знаешь, прыщи лучше вывести, а то смотреть неприятно!

Она аж всхрапнула от возмущения, захлебнувшись воздухом. Конечно, откуда у неё прыщи? Но я предположила, что раз она так печётся о внешности, соответственно, подобное замечание может выбить её из колеи. Так и получилось. М-да, везёт мне на магиков с болезненным самолюбием.

— Что?! Да как ты… как ты смеешь, мерзавка?! Грязная человечка! Да у меня идеальная кожа!

— О! Выходит, ты другие слова тоже знаешь! Ну отлично. А то заладила — иди сюда, иди сюда. Я уж жалеть тебя начала. Думала, мозги, может, набекрень. Или словарный запас маленький. Да ещё и прыщики…

— Нет у меня прыщиков! — задыхаясь от возмущения, возопила она. Начал подтягиваться народец. — И мозги в порядке! Ах ты, ах ты…

Туго у них тут с фантазией. Что тот парень, что эта дамочка попросту теряются, не в силах ответить на самые простейшие подколки. Странно даже.

— Тебе это даром не пройдёт! — прошипела женщина. — Ты унизила моего сына, оскорбила меня…

— Так тот демонёнок — твой сын? Ну понятно. Сразу надо было догадаться. Что у него, что у тебя воспитания никакого. Приличные лю… магики сначала здороваются как минимум, а не начинают знакомство с попытки подчинить. У тебя самой манеры отсутствуют, и сына не научила правилам поведения в приличном обществе. Стыдно!

Окружающие начали хихикать. Впрочем, едва демоница разъярённо повернулась в их сторону, все сразу сделали серьёзные лица.

Я махнула рукой и, не желая больше общаться, взяла молоток тишины и легонько стукнула по прилавку. Раздался нежный звон, и звуки с улицы будто бы обрезало.

— Ну ты даёшь, — восторженно выдохнул Цербер. — Она же явно к правящему клану приближена, а ты ей указала на неумение себя вести… Да ещё и справедливо! В Мистбурге действительно по правилам должно быть равноправие. Так просто подчинять кого бы то ни было — прямое нарушение местных законов. Правда, вряд ли на это кто-то будет обращать внимание, когда есть шанс заполучить себе настоящего живого человека.

— Угу, не продолжай. Василий Петрович мне вчера очень доходчиво разъяснил, какую ценность я представляю для местных жителей. А когда перестану быть человеком и обрету силу, у меня будет шанс потребовать ответа за вот это вот всё?

— Ну… думаю, да. Лучше у хозяина спроси.

Пока мы общались, женщина за стеклом покорчила нам страшные рожи, явно пытаясь докричаться и жестами показывая, чтобы я убрала глушилку. Потом она раздражённо удалилась, провожаемая насмешливыми улыбками собравшихся прохожих. Они, кстати, расходиться не спешили, наблюдая за мной с огромным любопытством. Это смущало, но я заставила себя не смотреть на улицу. Всё равно лучше привыкнуть, так как мне предстоит проводить здесь много времени, поэтому подобные ситуации будут возникать часто.

Мы ещё немного поболтали с Цербером, а потом я глянула на часы и засобиралась обратно в свой мир. Щенок глубоко вздохнул, поэтому пришлось ему пообещать, что завтра побуду подольше. Напоследок я как следует его потискала (он беззастенчиво балдел), а потом деактивировала полог тишины (Церберу хотелось слышать звуки с улицы) и вышла прочь.

— Ну как всё прошло? — встретил меня вопросом Василий Петрович, который с удобствами расположился за прилавком, закинув ноги на стол, и читал книгу. Магазин он нарочно держал закрытым, так что я не удивилась, что покупатели увидят продавца в такой позе. Более того, он ещё утром передвинул один из шкафов так, чтобы тот загораживал прилавок и дверь в другой мир от случайных взглядов с улицы. Дверь всё равно, как он сказал, никто посторонний увидеть не мог, но выходящая из ниоткуда девица могла привлечь внимание. Эх, мне бы его силищу! А то со стороны Мистбурга все шкафы на удивление здоровенные и явно очень тяжёлые. Иначе я бы большую часть витрины ими перегородила. Хотя нет, тогда лучше вернуться к идее с шторами. Или жалюзи туда повесить. Только сначала разобраться, как это делается — помощников-то не будет.

— Что-то не так? Чего молчишь?

— Задумалась про шторы или жалюзи, чтобы там витрину завесить. А то пялятся все, кому не лень. Будто кино смотрят.

— Понимаю, — хмыкнул оборотень. — Но я бы на твоём месте не отгораживался. Лучше контролировать происходящее на улице. Если что-то подозрительное начнёт происходить, сразу через дверь сюда выскочишь. Защита у меня там, конечно, мощная, но никогда нельзя быть уверенным, что на одну силу не найдётся другая, превосходящая.

— Я так же примерно рассудила. Вот если бы можно было затонировать стекло… Ну, знаете, чтобы оно с улицы зеркальным казалось, а мне всё видно было.

— Да, идея хорошая. Только сама ты вряд ли справишься, а я помочь не смогу. Ладно, пошли давай чай пить, расскажешь, что там у тебя ещё происходило.

Так мы и поступили. Во время чаепития я рассказала ему про демоницу. Он чуть нахмурился и посоветовал мне поменьше вступать в перепалки.

— Демоны, конечно, порой совершенно невыносимы в своей заносчивости, так что я хорошо тебя понимаю. Но, видишь ли, какая ситуация… Пока мы не знаем, как дальше будут развиваться события. Нельзя исключать, что когда-нибудь ты всё-таки выйдешь на улицы Мистбурга. А демоны мстительны. Поэтому лучше если видишь, что возник кто-то неприятный и жаждет общения, то просто сразу ставь глушилку и начинай заниматься какими-то другими делами.

— Какими, например? Трудновато сосредоточиться на книге, когда находишься на острие любопытных взглядов.

— Какими? Ну… учитывая то, что это теперь твой магазин…

— Мой?!

— А чей? Подумай сама: я туда при всём желании не попаду, так что мне эта недвижимость ни к чему. Поэтому я с чистой совестью передаю её тебе. Я уже печать собственности на ауру твою поставил. Мало ли, вдруг, став магиком, ты не сможешь или не захочешь запечатать дверь между мирами? Собственная недвижимость лишней точно не будет. При желании ты сможешь заняться торговлей и заработать деньги.

— Заняться торговлей? Имеете в виду — торговлей вещами ручной работы, содержащими человеческую энергетику? Ну нет! Ко мне ведь, как и к вам, рано или поздно явятся демоны со своими требованиями…

— Не думаю. Во-первых, у тебя нет с той стороны родных, которыми можно тебя шантажировать. Во-вторых, и это самое главное, — мой уход дал им всем понять, что дверь можно запечатать. Они побоятся повторения истории. Как бы там ни было, самодельные сувениры из человеческого мира — это ценнейшие и невероятно мощные источники энергии, которая обходится очень дёшево, даже несмотря на высокую стоимость самих предметов. Чтобы создать подобный источник в нашем мире, требуются просто невероятные усилия, которые не окупаются. Поэтому все заинтересованы в подобных товарах — и горожане, и власть. Они будут ужасно бояться, что ты тоже уйдёшь и единственный магазин с ценнейшими товарами закроется. Предполагаю, что едва ты перестанешь быть человеком, к тебе всячески начнут подмазываться. Об угрозах и речи идти не будет. Ведь от меня-то не ожидали, что я смогу разорвать связь с родным миром и уйти на ту сторону, поэтому не побоялись угрожать. Но ты — человек с другой стороны, соответственно, все будут опасаться тебя доводить. Логично же предположить, что в случае чего ты психанёшь и вернёшься на родину.

— Хм. Звучит убедительно. Но на это трепетное отношение стоит рассчитывать только тогда, когда я сама перестану быть ценнейшим источником энергии, правильно?

— Правильно. До тех пор никаких заверений не слушай.

— Усвоила. Итак, выходит, завтра я могу начать обустраивать свой новый магазин?

— Можешь. Если тебе нужна какая-то мебель — скажи, я куплю. И не стесняйся — денег у меня предостаточно, и нет никакой проблемы заработать столько, сколько хочется. Кроме того, я переживаю за тебя и очень хочу помочь, так как это позволит мне хотя бы частично снять с себя груз вины за то, что когда-то отказался от этой ноши и из-за этого тащить её теперь приходится тебе. Ну и ещё, как бы это странно ни звучало, но я воспринимаю тебя как дочь. Твои родители, сами того не зная, стали самыми лучшими моими друзьями во всех мирах — и в том, и в этом. Так что за тобой я следил с самого рождения. Вместе с твоим отцом дежурил под окнами роддома, помогал на всех этапах, даже сидел с тобой, когда это требовалось.

— Да, я помню! Я вас тоже воспринимаю, как родного человека. И отказываться от покупок не стану. Если получится сделать магазин на той стороне более уютным, это значительно скрасит мне пребывание в чужом враждебном мире. Особенно если для вас эти затраты ничего не значат.

— Вот и договорились, — обрадовался он. — Тогда напиши список того, что нужно купить. Или в интернете найди и мне покажи картинки, я оформлю заказ. Только не забывай учитывать, что через порог заказанную мебель я тебе подать смогу, а внутри самой придётся всё ворочать.