Германий

Зигфрид герцог фон Бабенберг

Книга посвящена становлению промышленного металлургического производства германия через призму активной повседневности и инженерного таланта выдающегося ученого-металлурга, создателя и вдохновителя отрасли к.т.н Пергунова Б. Т.

XXXVI

Мне не приходилось с таким трудом проводить пусковую работу в таких тяжелых условиях, как сложились при пуске химико-металлургического завода в Северодонецке. Главная трудность — отсутствие сырья, гарантирующего получение готового продукта, германиевого концентрата, предусмотренного проектом.

На заводе полным ходом идет пуско-наладка с использованием золы Северодонецкой ТЭЦ, получаемой после сжигания углей шахт треста «Лисичанскуголь». Содержание германия в золе в 3—4 раза ниже проектного. Проплав такой золы дает очень низкое содержание германия в возгонах, из которых невозможно получить конечный продукт.

По моей инициативе и мной лично подготовлены и оформлены документы Министерства химической промышленности УССР, Министерства цветной металлургии СССР и Совета Министров СССР о выделении завода из состава Северодонецкого химкомбината.

И в соответствии с распоряжением Совета Министров СССР завод был выделен из состава химкомбината в марте 1966 года.

Вскоре, по мною подготовленному документу, Совет Министров Украины присвоил нашему заводу имя: «Северодонецкий химико-металлургический завод».

С июня 1966 года приказом Главтитанредмет86) назначены директором СХМЗ Мягких Владимир Семенович и главным инженером Пергунов Борис Тимофеевич. Теперь мы полностью отошли от комбината на самостоятельный уровень развития.

Это важное событие стало источником обеспечения сырьем, проведения целого комплекса научно-исследовательских работ по технологии получения германия из первичного сырья — из аргиллитов, наращивания мощностей производства.

По ранее принятому решению зам. министра Костина с моим участием подготовлены, согласованы документы по поставке аргиллитов на наш завод.

Мы принимаем меры по подготовке их разгрузки. Изучены подъездные пути, определено место для разгрузки. Это очень важная деталь, которая определила надежность поставки сырья.

Разработано задание на проектирование склада аргиллитов и Гиредмет по этому заданию срочно проектирует механизированный склад с отдельным железнодорожным тупиком и портальным краном.

И все эти работы ведутся под моим постоянным контролем и моим непосредственном участии в разработке и проведении организационно-технических мероприятий.

В ноябре 1966 года первый корабль из порта Корсаков (Сахалин) привез в порт Жданов (Украина) первую партию аргиллитов весом 5000 тонн, а из порта Жданов груз поступал в тупик нашего завода, и думпкары (вагоны) освобождались прямой выгрузкой «вручную» на землю в районе компрессорной станции.

На выгрузку были направлены все рабочие и ИТР. Начальники цехов на разгрузке выполняют роль бригадиров. Лопата, отбойный молоток — средства для разгрузки. Бульдозер — средство для создания гурта (в виде горы).

Директор сидит в кабинете, поддерживает связь с «внешним миром» (станции железнодорожные, порт и др.) Я, как «диспетчер», непосредственно руковожу разгрузкой.

Радости моей нет предела. Я, судя по содержанию германия в аргиллитах, уже видел качество возгонов (продукт после плавки) и конечный продукт — германиевый концентрат. И мои предвидения оправдались.

Из бухты Тетюхе (Дальний восток) с 1930 года возят цинковый концентрат по морю. Даже в годы войны поставка этого сырья продолжалась в Константиновку Донецкой области. Этот аналог был главным аргументом при моей защите в высших инстанциях маршрута перевозки аргиллитов по Индийскому океану, через Суэцкий канал и в наши порты — Жданов или Новороссийск.

Такая подробность об этом не случайна. Инициатива, да если она подкреплена логикой, определяет успех любого дела, даже самого рискованного и сложного.

А переработку такого сырья, я был уверен, мы освоим, для чего в комплексе НИР87) работало на заводе 12 научно-исследовательских институтов России, Украины, Казахстана и Прибалтики.

Затраты на науку составляли до 5 процентов себестоимости германия в концентрате.

Поддержка была со стороны ряда руководителей ведомств страны: Минцветмета (Костин); Госплана СССР (Перцев); Минморфлота СССР, Минуглепрома СССР, Госгортехнадзора и ряда других.

От науки сильную поддержку моей инициативе оказывали академик Николай Петрович Сажин, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР профессор Иван Васильевич Шманенков, доктор технических наук, член-корреспондент академии наук СССР Борис Андреевич Сахаров, доктор технических наук Эллин Петрович Бочкарев, кандидат технических наук Наталия Матвеевна Эльхонес, кандидаты технических наук Юрий Иванович Скворцов, Азик Вульфович Тонконогий и другие.

Но были и противники, хотя их противность не всегда можно было и прочитать: Грибов, Шабуров, Епихин, да и сам Ломако, которые нет-нет да и ставили завод и, соответственно, нас, руководителей, в «тупики», которые разрешались с трудом, и только логикой и под давлением развивающегося успеха, резкого увеличения производства германия со сравнительно низкой себестоимостью.

Были роптания и дома, на заводе, опасаясь за себя, ради того, чтобы защититься в случае неудач.

К таким, к сожалению, относились и мои «земляки» Антонов и Ушкало, Харлампиев, Захарченко, которые сетовали: «А где технология, а как с себестоимостью, а надо ли было привозить без эксперимента, что с нами будет, если не получится?!»

На все эти сомнения и скептические реплики я отвечал твердо: «Все получится, для этого мы все есть и у нас всё есть!»

Но в этой «полемике» сомнений я узревал слабость одних и приверженность делу у других. Захарюгин, Окрошидзе, Павлюткин, Копыльченко, Донец, Ковалевский, Каут, Гавриш, Кислов, Бараней верили в успех дела, хотя и по-разному, и в разное время.

Мы с директором, вдвоем, обсуждали такие ситуации. Я его просил об одном: «Не мешать мне в производстве и в кадрах, если возникнет необходимость в перестановках. Нужно повышать требовательность, долой ложную доброту, так как требовательность и есть доброта, ибо она определяет успех, так как остальное всё есть!»

После разгрузки аргиллитов я очень спокойно предупредил руководителей о недопустимости простоев по вине персонала, о культуре производства, строгости учета нашего продукта.

После продуманной системы подачи сырья в технологию, доработки технологических инструкций, инструкций по технике безопасности, правил обращения с сопутствующими материалами (нитрон, кислоты, известь и др.), я дал указание: по разработанному графику приступить к переработке аргиллитов.

Надо вспомнить и о наших семейных делах: так занят производством, что порой и о себе забывал; в квартире стояло два телефонных аппарата; вынужден был на работу звонить или слушать доклады о ходе дел и по ночам.

Трудно было, а мне нравилась эта трудность. Интересно было, мне 42, в расцвете сил, энергия била «ключом»!

Источником дальнейшего вдохновения стали факты создания первого в СССР германиевого завода, получение оригинального для переработки сырья, решение государственной комиссии о приеме завода в эксплуатацию.

Вот в таком отличном настроении мы провели отпуск: Галина Дмитриевна, я и наши дети.

По маршруту Северодонецк — Запорожье — Симферополь — Ялта — Алупка — Южный берег Крыма — Севастополь — Днепропетровск — Москва и обратно было совершено это интересное путешествие.

Посещение исторических памяток: Сапун-горы, Воронцовский дворец, Бахчисарай, Артек и другие произвели сильное впечатление не только детям, но и нам.

После приезда и осмотра той, аристократической части Крыма, мы переехали на Евпаторийское побережье: Евпатория, Саки и, наконец, Николаевка.

Захолустное местечко, но со спокойным, немноголюдным пляжем, море рядом, прямо слышны удары волн о берег из машины. Загораем, отдыхаем и много-много плаваем.

Наши ребята уже вполне взрослые отроки, уже, под руководством мамы, давно овладевшие мастерством плавания, преодолевают дистанции далеко за буйки.

Припомнилась одна симпатичная история с рыбой. На берегу, недалеко от нас, стояла рыболовецкая бригада, сетями ловившая рыбу. Я пошел в ту бригаду и купил большую рыбу паламиду (разновидность ставриды) и наша мама приготовила из нее уху. «Та уха из паламиды была вкуснее ухи из той глазовской щуки!» — вспоминает Галина Дмитриевна.

С нами в дороге и на отдыхе моя любимая гитара и мы продолжаем совершенствовать наше песенное мастерство.

К сожалению, мы прекратили музыкальное образование еще в Новосибирске из-за здоровья Зигфрида, при отъезде продали пианино и две скрипки. Но взамен мы с мамой домашним воспитанием овладения песней добились увлечения ребятами этого искусства.

Оба прекрасно поют, у обоих есть гитары. На гитаре преуспевает Зигфрид, владеет нотной грамотой. Евгений прекрасно поет, да не то слово: его исполнение романсов отличается тончайшим мелодичным исполнением в баритонном звучании.

Мы разучили старинный цыганский романс:

Очи черные, очи жгучие,

А такая русская народная песня в исполнении Зигфрида и сегодня тревожит слух силой его голоса.

Ах ты, душечка, красна девица,

Мы пойдем с тобой, разгуляемся.

Мы пойдем с тобой, разгуляемся

Вдоль по бережку Волги-матушки.

Мы пойдем с тобой в зеленой лужок,

И нарвем цветов да совьем венок!

У нас уже с годами сложилась технология путешествий: сначала объезжать изучаемый район, а затем отдыхать.

Так было и на сей раз. Николаевка хорошо нас оздоровила: и море, и купание в нем, и здоровый морской воздух, рядом степь крымская, богатая степным свежим воздухом. Все это в купе было для нас так нужно, так как впереди нас ждали тяжелые, но нужные нагрузки.

Ребятам уже: Зигфриду — 15, Жене — 14 лет. Они прекрасно понимают, что впереди 9-й и 8-й классы, что надо хорошо учиться, чтобы претендовать для поступления в вуз.

Отдых в Николаевке закончился и мы едем в Москву по трассе Симферополь — Москва.

Запорожье — Днепропетровск — Харьков — Белгород — за один день преодолели такую дистанцию. Где-то под Курском делаем ночлег с полной выкладкой, т.е. с ужином и сном в машине. Мы хорошо отдохнули, а завтра — вперед!

Вот и Москва, останавливаемся в мотеле «Варшава», сдаем машину в ремонт, а сами едем в Москву городским транспортом.

В семью Петра Макаровича едем по новому адресу, они живут прямо у Ново-Девичьего кладбища, на углу улицы Пироговской. Тети Поли и Пети в живых уже нет. Домна Ивановна, Люда, Нина и Зигфрид каждый в своих делах: Людмила уже работает, у нее своя семья; Нина тоже работает, Зигфрид учится в институте. Домна Ивановна на пенсии.

При наблюдении за ними при нашей встрече у меня возникли новые размышления о роли личности в семье: «Был Петя, в семье все „кипело“, шумело, развивалось, дышало добром и весельем. Не стало его и как-то все стало серым, скучным и не интересным. Или грусть за ним, „душила“ интерес к жизни?!»

В последующие годы мы все реже стали встречаться, хотя в Москве я бывал и бываю до сих пор довольно часто. «Не стало его, Пети, моего незабываемого друга, и я потерял интерес в контакте с его наследниками!»

Такое мнение у меня о роли личности в семье, о роли главы семейства: «Глава в семье должен быть, иначе все будет плохо!»

Мы возвратились в мотель, переночевали и утром следующего дня выехали домой. По уже «накатанной» опытом дороге мы через сутки возвратились в Северодонецк.

После получения первой партии нашего продукта из аргиллитов я с небольшой пробой его поехал в Москву для показа всем, кто принимал участие в решении вопросов обеспечения завода сырьем.

Костин Владимир Николаевич: «Так это же двуокись германия, Борис Тимофеевич, мы такой продукт с Николаем Петровичем получили в 1941 году в Одессе в количестве 140 граммов с очень длинной очисткой промпродуктов!»

Звонок к Сажину и по его команде я еду к нему, в Гиредмет, со своей пробой концентрата.

Николай Петрович — первооткрыватель германия еще в 1941 году перед войной в виде двуокиси, с интересом и волнением рассматривает порошок на листе бумаги: «Так это же двуокись, Борис Тимофеевич! Ты же получил двуокись прямо из первичного сырья, это же революция в технологии получения германия! Без предварительного обогащения — это очень здорово!» — восхищался академик Сажин, рассматривая мой презент.

Он пригласил к себе своих сотрудников: Эльхонес, Скворцова и других и с восхищением показал им привезенную пробу.

Они, сотрудники, знали о результатах опробования аргиллитов, но привезенный натуральный продукт все равно всех интересовал.

«Наташа, все работы, связанные с получением германия из первичного сырья (он имел в виду аргиллиты, алевролиты, лигниты, сланцы и др.) должны проводиться под научным руководством Пергунова, готовьте его на соискание ученой степени!» — делает такой мощный реверанс в мою сторону великий ученый по редким металлам академик Сажин Николай Петрович.

На этой, неожиданной для меня, ноте закончилась эта встреча.

Я стал соискателем ученой степени. Появилась у меня новая, сложная работа, которую я вынужден делать уже будучи главным инженером, а раньше не получалось.

Получили план производства на 1967 год, предусматривающий выход СХМЗ из планово-убыточного предпрятия в прибыльное со списанием всех кредитов по пусковой смете.

Поставка аргиллитов из опытной превл\ратилась в плановую, а германий в виде концентрата из аргиллитов стал номенклатурой Госплана СССР и стоял отдельной строчкой в народнохозяйственном плане СССР на год и пятилетие.

Материально, как и все сотрудники завода, я сильно окреп. Повышены оклады, выплачивается премия, выплачиваются вознаграждения за новаторство, экономию энергоресурсов и др.

Товарищеские встречи по праздникам, у Мягких, продолжаются и доставляют приятное удовольствие: песни шутки, смех. Отдыхали единомышленники, верные товарищи по общему делу и, по-моему, это было очень приятным да и нужным делом.

К каждой такой встрече Владимир Семенович приходил с новой песней, вот, например, «Лада»:

Под железный звон кольчуги,

С Н-Тагилом, папой и Настенькой идет переписка. Коля и Настя осваивают новое для себя явление — семейная жизнь. Зигфрид и Зина также в натянутых отношениях. Девочки учатся в школе.

Со стороны хулиганствующих элементов в школе и на улице к моим ребятам делаются попытки запугивания, террора ради подчинения. Посоветовавшись с директором школы и дома, я решил, что на террор надо отвечать тем же.

Мы с ребятами провели подготовку к отражению нападок. После нескольких избиений зарвавшегося хамья мы почувствовали, что хамье боится нас.

Позже Зигфрид был командиром комсомольского оперотряда города и достаточно узнал о преступном мире. Научился принимать меры. А меры были жесткими.

Сила моих ребят пригодилась им, они могли и останавливать тех, кто пытается к ним применить насилие.

Параллельно они оба посещают занятия в стрелковом клубе «Спартак», участвуют в соревнованиях (городских и областных) и получили высокие разряды (I и II) по стрельбе из пистолета.

Галина Дмитриевна, наша мама, уверенно чувствует себя на работе и спокойно справляется со своими мальчиками.

А нас трое, достаточно взрослых и не простых мальчиков. И она легко справляется с нами. Спасибо тебе, мама!

В Уразово тоже шли дела нормально: Дмитрий Иванович и Ольга Игнатьевна чувствуют себя хорошо, семья Мити развивается, Таня и Зина с нами в постоянном контакте.

Зина живет в Северодонецке, она уже замужем, у нее двое детей. Вася Тарануха, ее муж, поддерживает с нами дружеские отношения. Семьей они иногда бывают у нас. Они благодарны нам за наше участие в их свадьбе еще в 1963 году.

Новый год, 1967-й, мы встречаем очень хорошо. За три года трудного пути по освоению жизни в Северодонецке прошли не даром. Мы достигли высоких результатов и прочно укрепились и материально, и морально.