Жизнь не по рецепту. Посвящается жертвам домашнего очага

Зарина Набиева

На свете есть множество рецептов на любой случай жизни. Только вот такого, как прожить эту самую жизнь, нет. Любой с радостью выпишет парочку, стоит только попросить, не задумываясь о том, подойдёт ли он кому-то ещё?Александр Кравцов плыл по течению, хотел жить «как все», создал семью, работал, чтобы их прокормить. Никогда не позволял себе даже мыслей о том, что живёт не своей жизнью.О таких мужчинах не говорят на тренингах по личностному росту, разве что в качестве плохого примера.

ЧАСТЬ 2

Глава 3

У Вики на её новой съёмной квартире не было телевизора. Плохие новости всегда найдут способ добраться до ушей равнодушных людей, разве что те не живут на необитаемом острове.

Она поднялась с постели уже зная, что вчера по Ташкентской произошла перестрелка, в которой погибли трое молодых людей, её ровесники. За ночь, без того пепельно-серые улицы Алматы, покрылись сухим и густым туманом. Даже с её балкона на восьмом этаже, в доме по улице имени Толе би, город похож на одну огромную хлопчатобумажную простынь. Несколько недель назад информация об ужасной аварии в центре Алматы также облетела все местные новостные порталы:

«Двое в автомобиле марки „Субару“ врезались в бетонный столб, мужчина скончался до приезда скорой помощи, девушка умерла на утро в больнице, не приходя в сознание». Мужчиной был Владимир Воробьёв.

Пока овсяная каша на воде, без молока и сахара варилась в мультиварке, Вика сидела, съёжившись у окна, нарочно не открывая социальные сети в своём смартфоне. Хотелось, как можно дольше сохранить свежую голову. Работа тяготила её, с каждым днём сильнее усиливалось желание оставить всё и уехать. Особенную усталость Вика испытывала, когда, придя на работу, садилась на свой стул и нагибалась, чтобы переодеть сменную обувь. В этот момент в голове крутилось: «и снова одно и то же».

Вика думала что будет гордится собой, ведь мама и близкие несомненно гордились. На протяжении трёх с половиной лет, Вика была вторым после директора человеком в компании по переработке пластика. Дни на такой должности проходили быстро, почти незаметно. Если подумать, все трудятся точно так же, она не считала себя особенной или исключительной. Кто из нас не мечтал в детстве стать космонавтом, футболистом, знаменитой певицей? Однако, в свои двадцать четыре года, Вика решила, что танцевать бессмысленные, никому не нужные танцы — удел бездельников и дармоедов. Хотя, стоит отметить, что девушка всегда видела своё будущее иначе. Она любила танцевать с самого детства и считала танцы способом самовыражения. Она мечтала путешествовать, встречать рассветы в разных уголках планеты, а ближе к тридцати годам открыть свою студию. Вика даже была не против подрабатывать в отелях и клубах официанткой. Одним словом, жить и наслаждаться любимым делом. Но в итоге она здесь, в Алматы, и ничего не меняется. По истечении более трёх лет, она и не помнит, почему изменила своей мечте.

После смерти Владимира, Вика снова живёт одна, а у одиноких людей холодильник, как правило, всегда пуст. Одетая на голое тело в тонкий халат на завязках, Вика принялась поливать свой домашний цветок — папоротник, хозяина кухни с пустым холодильником и такими же пустыми навесными шкафами. Именно из-за него Вика не курила в квартире. Сохранить его, означало сберечь воспоминания о покойном муже.

Вика училась заново делать первые шаги в жизни без него. Её губы опять пробуют расплываться в улыбке, но душевная боль будто отражается в глазах. Пустоту, которую Володя оставил своим уходом, невозможно ничем заполнить. Вика оставила место, которое занимал её любимый человек в сердце, неприкасаемым алтарём. Светлым алтарём, который будет напоминать о тех недолгих моментах жизни, что они прожили вместе. По настоящему сложным для неё стал момент не самих похорон, где она до последнего оставалась хладнокровной. Самое сложное — вернуться домой и обнаружить совершенно пустой коттедж. Два этажа нужно освобождать от вещей, продавать их, нанимать грузчиков, грузовую машину. Осталась всего неделя до следующего арендного платежа, поэтому медлить нельзя. Вика села в его кресло у любимого стола в холле, где Владимир, ещё совсем недавно, с удовольствием смотрел фильмы. Впервые усевшись туда, она стала разглядывать его личные вещи. За один день, они стали никому не нужны. Дорогие статуэтки, рабочие инструменты, ценные книги, лишились любимого хозяина. До самого утра Вика прокручивала один и тот же фильм на его компьютере, проплакав в полном одиночестве. Это был их уголок. Место, где двое жили в дружбе и согласие. Но дом не успел увидеть семейное счастье, детей. Если у дома есть душа, то в ту ночь он плакал вместе с Викой.

***

Вика вышла из маршрутного автобуса и, оказавшись посреди мостовой остановилась, чтобы насладиться свежестью весеннего майского утра. Одна из немногих радостей человека с однообразными буднями — чувствовать, как жизнелюбие ни смотря ни на что окутывает плечи. Вика считала, что нет ничего больнее, чем потерять близкого человека и сожалеть о не прожитых вместе счастливых днях. Когда к ним на работу устроился Александр Кравцов, впервые за много лет Вика поменяла свои убеждения о семье, любви, отношениях. Её нерушимые устои пошатнулись. Однажды можно встретить человека, после знакомства с которым, нельзя утверждать, что чёрное может быть только чёрным, а белое всегда было белым.

Вика отчётливо помнит тот день, когда вместе с коллегами она провожала Шакира и его жену из цеха. Место, где пластик получал вторую жизнь, остро нуждалось в мастере с большой буквы «М». Шакир был тем самым человеком, неотъемлемой частью всего дела, тот самый винтик, на котором держалось производство. Шесть месяцев Вика искала ему замену. Чудом, техника давала минимальные сбои. Вика в очередной раз с досадой подала объявление на сайт с вакансиями. За время поисков, пять человек не прошли собеседование по разным причинам. С одними Вика на этапе переговоров понимала, что кандидат не имеет ни малейшего представления о работе на производстве, несмотря на высшее образование. Других всё же принимала на испытательный срок. Кандидаты с техническим образованием пребывали в полном неведении, что делать с тем или иным станком, часами разглядывали линию дробилки, не смея притронутся к ней. Однажды один из очередных кандидатов на третий день испытательного срока прибежал к ней в кабинет с диким испугом в глазах и пролепетал:

— У вас там штамповщик визжит, я не знал, что делать, пока только выключил из розетки.

— Я сейчас подойду, — успокоила Вика.

Когда он вышел, девушка повернулась в сторону Михаила Трофимова и пожаловалась:

— С таким успехом и мне пора идти в механики.

***

Этим утром Вика поймала себя на мысли, что звук кофемашины, возле которой она стоит в ожидании американо для Михаила, успокаивает нервы. Каждый раз она с любовью и заботой засыпала очередную порцию зёрен и терпеливо ждала, пока кофе чёрной струйкой лился в чашку. Переживала, чтобы он получился вкуснее чем вчера. Каждый раз надеялась получить идеальную порцию горячего напитка той самой температуры, которую предпочитал Михаил. Приготовить кофе — вроде бы мелочь, а столько переживаний, когда готовишь его для любимого человека.

«Бумаги на подпись, чашка кофе, чистые листы в принтер, отсканировать документы, отправить, подписать, закончить сводку за вчерашний день» — нахмурив брови Вика перебирала в голове все ли готово к приходу руководства.

«Только бы ничего не забыть, только бы всё успеть, только бы его не расстроить, только бы он был мной доволен» — крутилось у неё в голове.

От остановки до территории цеха, пешком Вика доходила за двадцать минут. Её длинные каштановые волосы, почти всегда собраны в хвост, чтобы не мешались. На проходной поджидал Александр. Она сама пригласила его на собеседование, когда передавала часть личных вещей Владимира. Как ей казалось, ему могут пригодиться. Это набор отверток немецкого производства, мультиметр и гири общим весом в сорок килограмм. Вика поздоровалась с претендентом на должность руководителя производством. Цех по переработке пластика расположился в двух старых строениях, соединённых наземным коридором. Обшарпанные стены из красного кирпича, половина окон с побитыми стёклами, а то и вовсе без них. Здание было больше похоже на заброшенное, чем на действующий цех. С виду и не скажешь, что в этом неприметном месте ежедневно шла неравная борьба за спасение экологии.

— Доброе утро, вы и по воскресеньям работаете?

— Работаю без выходных, Саша. Можно вас называть — «Саша»?

— Конечно. Вы сказали, что часть оборудования из Японии, а часть из Польши?

— Всё верно, но несмотря на страну производителя, пока ни одна линия меня не радует. Перспектива роста производительности не за горами, а оборудование не готово к нагрузке. Программа дробилки то и дело выходит из строя, а линия по переплавке местами пропускает швы. Работы много, да вот делать её некому. Помню вы сказали, что не имеете опыта работы с подобным оборудованием…

— Я понял, Вика. Для меня не имеет значения откуда техника. Любое оборудование можно понять изнутри, подружиться с ним. Я не имею опыта работы конкретно с такими линиями, но с радостью познакомлюсь с вашей техникой.

— Мне близок такой подход к делу. Ваш предшественник Шакир придерживался похожей политики.

— Я шестнадцать лет не выпускаю рабочие инструменты из рук и, как никто другой, понимаю, что любое такое производство. При всем уважении, даже если вы понимаете и знаете все чертежи, без мужского склада ума и рук, не обойдётся.

— Я хоть и не феминистка, — Вика уступила Саше дорогу при входе в главный цех, — но последнее время мне всё чаще начинает казаться, что при правильном подходе и желании любая девушка способна освоить мужскую профессию. Моя проблема в другом, у меня нет ни времени, ни сил осваивать новое дело, — они прошли к бункеру, куда загружалось сырьё двумя молодыми парнями. Там Вика ловко поддержала один из белых мешков в помощь коллегам, затем прошлась до щитка управления пока парни продолжали грузить крошку из дробленного пластика, набрала необходимые данные на сенсорном мониторе и, после включения рычага с черной рукояткой, цилиндр стал медленно, но верно крутиться. — На этом небольшом предприятии я и без того выполняю обязательности четырёх человек, — Вика прошла дальше и позвала махом руки к себе Сашу, чтобы показать остальное оборудование.

— Думаю сработаемся, — приободрил её Саша. Он обратил внимание на то, что у Вики нестандартная внешность для русской девушки. Большой нос и узкие глаза выдавали её принадлежность к какой-то другой национальности. Как он узнал позже, дедушка Вики бурят.

— Конечно высокий оклад предложить не могу, моё вам предложение — триста пятьдесят тысяч в месяц и официальное трудоустройство. У нас скромная компания, как вы могли заметить.

На следующий день Саша приступил к работе. Больше месяца было потрачено на то, чтобы он смог привести всё в действие, вплоть до отклеившихся резинок упаковочных столов. Это говорило в первую очередь о его ответственности. Вика и Саша на одной волне, они рьяно обсуждали каждый производственный процесс, порой забывая про обеденный перерыв. Михаил сказал своей жене Ангелине, что Вика нашла того, кого так долго искала на замену Шакиру.

Михаил увидел потенциал в тогда ещё девятнадцатилетней, Виктории. Они с его близким другом Шакиром, потратили не мало часов на то, чтобы передать ей опыт, как профессиональный, так и личный. Девушка проявила себя как трудолюбивая и преданная делу натура. Она часами слушала и внимала советам, читала необходимую литературу. Вика всеми силами держалась за предоставленную возможность устроиться на работу со стабильной заработной платой. Очень быстро Трофимов Михаил научил её вести важные переговоры, нанимать людей и чувствовать себя уверенно. Однако самые сложные испытания были впереди, когда Шакиру предложили работу заграницей, решение производственных вопросов было полностью переложено на её плечи. Вика стала практически жить на работе, а вся поддержка Миши, основателя этой компании, заключалась в словах: «ты же справишься», «найми ещё людей», «я уверен, ты найдёшь решение проблемы». Ею по большей части двигало чувство благодарности за то, что когда-то он принял её на работу совсем зелёной девочкой.

Михаил — миллионер, он не нуждается в прибыли от этой компании. Ему важно, чтобы пластик не загрязнял окружающую среду. Во многом благодаря Вике, компания из минуса вышла в плюс. Уже два года она окупает себя, и Михаил считает это победой. Ему на редкость повезло встретить достойную кандидатуру на должность менеджера. Даже если бы завтра компания закрылась, он бы не расстроился, Михаил вообще многим кажется слишком невозмутимым человеком. Это его отношение к своим финансовым вложениям было не похоже на другие его проекты. А Ангелина и вовсе называла бизнес по переработке пластика благотворительностью. Однако Вика всё равно старается, находит новых заказчиков, продолжает улучшать процесс производства. Наверное боится остаться без работы или что не сможет видеться с Михаилом так часто, как сейчас. Любовь — сильная штука. Она движет всем на этой земле. Ради неё многие вершины покоряются, даже если любовь безответная. Вику не первый год терзала безответная любовь к женатому руководителю. Из года в год, в разных уголках планеты, с разными людьми случается эта старая как мир, одна и та же история.

Проблема пластика превратилась в серьёзную угрозу для человечества. Это и заставило задуматься Михаила о том, что ждёт в будущем его детей. Компания «Teira-Company», где Вика трудилась с самого её открытия, занималась изготовлением разных изделий из переработанного пластика.

Цех по переработке пластика, имел примерную площадь в тысячу квадратных метров и состоял из нескольких отделов. Приёмный пункт, с подъездом и воротами высотой в четыре метра. Там трудились три парня и несколько девушек, которые сортировали сырьё. Ворота открывались один раз в два дня, чтобы принять пластик на дальнейшую сортировку. В помещении ещё остались старые рельсы, раньше туда при необходимости могли заезжать вагоны. Цех по приёму был маленьким помещением у ворот для въезда, и больше походил на гараж, но с 2015 года, когда на деятельность компании Михаила обратили внимание СМИ, блогеры и общественность, склад по приему пластика пришлось заметно расширить.

От пункта приёма тянулся длинный узкий коридор, освещённый маломощными лампами, в целях экономии. Он служил лишь для перевозки сырья, поэтому его освещение не являлось важным пунктом хозяйственных издержек. Вика заботилась обо всех мелочах. А вот холл в конце коридора действительно считался важным местом. От него можно пройти и в цех по дробилке пластика, в кабинет Виктории, в столовую, и в производственное помещение. Главное производственное помещение делилось на две комнаты. В одной трудился Стас со своей бригадой, они изготавливали гранулы, в следующей комнате пластик получал вторую жизнь, превращаясь в мусорные ведра, цветочные горшки, плитки, столы, стулья и прочую утварь. Каждый из цехов отличался, разное оборудование, даже цвета стен разные. Бригадир каждого цеха, шутя называл себя королём перерабатывающего цеха или принцем пункта приёма. Команда собралась весёлая, но к работе относилась предельно серьёзно. Производственный цех напоминал творческую студию, где молодые волонтёры наравне с мастерами воплощали на первый взгляд самые утопичные идеи в жизнь. Из горсти не разлагаемого пластика, на свет рождалась полезная вещь для дальнейшего использования. В целом Михаилу было чем гордиться, а Виктория, в час по чайной ложке, старалась заслужить его внимание.

А ведь всего пару десятков лет назад, узнав о таком роде деятельности как переработка пластика, люди считали фирму несерьёзной и крутили пальцем у виска. Но с 2019 году, в цехах «Teirа-Company» начали проводить экскурсии для школьников. Ангелина Трофимова назвала этот феномен — «разница поколений».

***

Саша не носил обручальное кольцо последние пять лет семейной жизни. На памяти Виктории никто не пренебрегал ношением металлического символа брака, а он да. Тем не менее на нём был отпечаток семьянина. Полная картина всегда складывается из мелочей, которые не трудно подметить: Чистая идеально выглаженная рубашка, всегда домашняя еда с собой в контейнерах, отсутствие игривого настроения по отношению к девушкам. Новый механик отлично ладил с молодыми ребятами из коллектива. Окружённый вниманием коллег, Александр Кравцов обратил на себя и внимание Ксении — новенькой сортировщицы. Саша проработал в цехе около месяца, когда пришла Ксюша. Миловидная зеленоглазая девушка с волосами цвета пшеницы, слишком юная, чтобы понимать реальное положение дел в компании. Она считала Александра чуть ли не главным человеком. Если присмотреться внимательней, то можно заметить, какой устрой на самом деле, и что главную роль с жизни компании исполняла Виктория, но Ксения не пыталась вникать. Ксения пришла на собеседование прохладным ранним утром. Вика вышла встречать её на остановке. Она всегда так делала, если чувствовала, что новенькие не найдут дорогу сами. Такая вот своеобразная забота о новом друге. Ксения подобным знаком внимания пренебрегла, посчитав Викторию обычной секретаршей.

С приходом Саши дела наладились. Постепенно он становился душой компании, не удивительно, ведь люди с радостью слушают интересные истории из жизни. Ксения была серьёзно настроена завоевать внимание рассказчика. Речь шла о надвигающемся бурном романе. Это мог не заметить только слепой, и даже в этом случае заподозрил бы что-то, потому как голос Ксении заметно менялся с появлением Саши в помещении. Он становился более медленным, томным, весёлый хохот сменялся на скромный кокетливый смех. Она могла быть собой только при Стасе или Денисе и даже в компании Виктории, но при своей намеченной цели, в лице Кравцова, превращалась в грациозную пантеру на охоте.

Несомненно, Сашу можно счесть симпатичным, серьёзным, умным мужчиной, однако классической красотой он похвастаться не мог даже в молодости. Седина придавала ему шарма, но морщины на лбу и под глазами, привлекательности не добавляли. За внешние качества можно влюбиться с первого взгляда скорее в молодого Стаса, Саша же очаровывал интеллектом, брал своей харизмой, как девушек, так и парней в «Teira-Сompany».

***

Компания Михаила Трофимова — «Teira-Сompany» создана в 2015 году. Это не типичная компания с наличием штата менеджеров, аналитиков, бухгалтеров, заместителей директора по разным вопросам. Напротив, небольшая компания, в которой каждый трудился, понимая для чего приходит сюда. Коллектив компании, как маленькая семья, с годами начинали понимать друг друга, принимать характер, привычки, учитывать особенности. Другие попросту в компании не задерживались. Вика приняла эти обстоятельства, понимая, что внегласным хозяином цеха был Стас и то, подружится ли новенький с ним, зависела дальнейшая судьба пребывания в «Teira-Сompany». Пресечь подобные стычки между старичками цеха и новыми сотрудниками старался даже Шакир, и ему одно время объявляли бойкот все, во главе со Стасом. Только с приходом Александра эта невидимая война прекратилась, что сказалось на качестве работы. Ксения хоть и была новенькой, быстро влилась в коллектив. Вика не обращала внимание на возникший между Сашей и Ксенией флирт, хотя служебные романы ни она, ни Михаил не приветствовали. Судя по их опыту, они всегда заканчивались плачевно и редко продолжались длительное время. Через две недели после того, как Саша взял в ученики Стаса, они впервые задержались на работе, чтобы наладить работу штамповщика.

— Знаете Александр Дмитриевич, мне нравится вам помогать. Вы всё так интересно объясняете, показываете, мне в радость, — сказал Стас, протягивая новый провод к штамповщику, — у меня не было отца, он умер, когда мне было пять. Я сейчас живу с сестрой и бабушкой.

— И нас с братом мама воспитала без отца, — вмешалась в разговор Ксения. Она задержалась, чтобы побыть возле Саши, используя при этом самый пустячный предлог.

— Вот бывает ведь, по дому что-то сломается, а мне стрёмно, что я ничего в этом не смыслю. Всегда думал, что это сложно для меня, что я не способен разобраться, как всё устроено. Но когда вы, Александр Дмитриевич, стали мне всё объяснять и показывать, я так офигел, сколько простых вещей не знал, и как много потерял из-за отсутствия отца в моей жизни, который бы меня наставлял. Был правда отчим, но с него толку, как с пустой бутылки пива — то есть никакого.

— Всему можно научиться, главное желание и стремление, — подытожил Саша.

***

В отсутствие Вики на работе, цех становился похож на квартиру, в которой долго нет хозяйки. Именно таким виделся Стасу цех, когда он закрывал его в полночь по окончанию рабочего дня.

Саша подвёз Стаса до дома, петляя по ярко освещённым улицам Алматы. Следующая остановка — дом Ксении. Она жила в трёхэтажном многоквартирном доме на улице Мира, до её дома ехать целых двадцать минут. Поправляя свою сатиновую юбку, она посмотрела на Сашу и спросила:

— Вы всегда задерживаетесь, тогда как другие семейные люди наоборот торопятся домой. Не все конечно, — запнулась Ксения, — но большинство из тех, кого я встречала. Вы не в ладах с женой?

— В семейной жизни иногда бывают трудности, сейчас именно такой период.

— Но вы ведь любите свою жену?

— Да…, — Саша чуть поперхнулся, затем добавил, — по-своему люблю.

— Хоть вы и не носите обручального кольца, мне казалось, что вы счастливый семьянин, просто домой не спешите. На моей памяти вы уже третий раз задерживаетесь, хотя за это время вам не доплачивают.

— На работе время проходит быстрее, совмещаю полезное с приятным.

— Очень грустно… а здесь вы можете развернутся, к моему дому подъезда на авто нет, я пройдусь пешком, — Ксения рукой указала на левую сторону дороги.

— Хорошо, будь осторожна.

Весенний ночной ветерок начал утихать, Саша закурил и не торопился уезжать. Пока луна медленно скользила по ночному небу, он, приоткрыв окошко, слушал аккомпанемент звуков природы, присущий весне. Лёгкий шелест листьев, треск сверчков, редкие сигналы проезжающих авто. Докурив, он успокоился и кажется понял в чём тут дело. Это первый вечер, когда Александр ни разу не вспомнил о Карине, девушке с Тараза. Она сумела из тлеющего уголька в его душе своей искрой разжечь огонь. Но спустя полгода в его жизни появилась его молодая коллега Ксения. Не будь её, он бы и не обратил внимания на красоту весенней ночи.

Глава 4

На следующее утро юная особа еле открыла глаза под звуки будильника. Зайдя на кухню в мятой хлопковой пижаме, она застала маму за завтраком. Прежде чем зайти в ванну, начала диалог с некой претензией:

— Мам, в конце концов, хватит оставлять ключи в замке на ночь. Вчера вернулась поздно и пришлось всех будить. В собственный дом приходится стучать, да ещё в час ночи. Соседей перебудила.

— Вот выйдешь замуж или съедешь жить отдельно, тогда и будешь диктовать свои правила, а пока проси вежливо и всё тебе будет. Конечно могу, только вчера я забыла. А потом и вовсе думала, что ты дома не появишься на ночь.

— Мам, перестань… — Ксения стояла в дверях ванной.

Ей и самой давно хотелось съехать от матери, но нехватка денег, отсутствие образования, тормозили её. Сегодня её мама вспомнила диалог со своей двоюродной сестрой на кухне. В тот год Ксения окончила девятый класс.

— Да уж… Если повезёт, Ксюша удачно выйдет замуж. Скорее всего успехов в учёбе мы от неё не дождёмся, — сказала тётя Тамара, отрезая себе кусок яблочного пирога.

— Чего это ты так думаешь о моей девочке? Она у меня умная, продуманная, голодной не останется. И что с того, что у неё тройка по математике? Учительница её не любит. Завидует что красивая, сама вон весит уже килограмм сто в свои двадцать шесть лет. Моя видишь какая. Стройная, талия тонкая, сама красавица, как куколка. Вот и завидуют ей ленивые задницы, а прикрывают это заботой о будущем.

— Ты смотри не возлагай надежд то на красоту её. Красота с годами улетучится и останешься с дочерью, которая ничего не умеет в этой жизни, кроме как в зеркало собой любоваться. Математика в жизни пригодится, это литература может и не нужна, а математика царица наук, без неё никак. Даже если захочет устроиться кассиром в магазин, а её не возьмут, потому что складывать и умножать не научилась.

— Посмотрим ещё кого не возьмут, — нахмурившись, сказала мама Ксении.

— На кого хоть поступает она? Или ты хочешь, чтобы она ЕНТ после одиннадцатого класса пошла сдавать? Ведь не сдаст бестолковая твоя, отдай в колледж или на курсы какие-нибудь.

— Да, я так думаю, сложная сейчас программа для детей. Боюсь, если не сдаст ЕНТ, переживать будет, а у неё от нервов сразу ногти ломаются, да волосы клочьями выпадают.

Ксения не поступила в колледж после девятого класса. Окончила курсы парикмахера в местной вечерней школе, не проработав по специальности и недели, устроилась в кондитерскую возле дома. Как и пророчила тётя Тамара, из-за сложных отношений Ксении с математикой, в кассиры её так и не допустили, оставив надолго в качестве раздатчицы еды. На предыдущем месте работы с Ксенией приключилась неприятная история. Хозяин кондитерской пригласил её в свой кабинет, похожий на кладовую. Стал гладить по ногам и сулил ей должность администратора, если та сходит с ним на несколько свиданий. Несмотря на ветер в голове и глупость, присущие молодым людям, у Ксении хватило ума отвергнуть мерзкое предложение похотливого начальника. Через несколько лет она вспомнит этот случай в более осознанном возрасте и поймёт, что это и был тот самый «харассмент», о котором вокруг все то и дело говорили. С тех пор она нередко была свидетелем случаев, когда начальство ставит женщин перед выбором — или интимная связь и продвижение по карьерной лестнице, или безоговорочное увольнение. Поэтому когда Саша наконец объяснил ей, что Вика на самом деле имеет в компании вес куда больше, чем он сам, Ксению невозможно было переубедить в том, что Вика со своим шефом не спит.

Девушка вышла из дома, прошла вдоль зеленеющего молодого газона, перешла через пешеходный переход и не успела подойти к автобусной остановке, как увидела на парковке его… Саша стоял возле своей машины на платной парковке и махал ей рукой.

— Здрасьте, — недоумевая поздоровалась Ксения. Она никак не ожидала увидеть нового коллегу возле своего дома.

— Здравствуй дорогая, я тут посидел немного, захотелось тебя подвезти.

— Это так мило, вы очень любезны.

Весь день они мило болтали, подшучивали друг над другом, на обед впервые Саша ненароком сел рядом с ней, Ксения ласково улыбнулась в ответ. Вечером он пригласил Ксению в кафе в восточном стиле по улице имени Гоголя Он не раз слышал лестные отзывы об этом заведении от Вики, а сегодня в приятной компании готов впервые посетить его. Саша ещё раз уточнил у Вики адрес, и всего через двадцать минут официант принимал у них заказ.

С каждым днём их всё сильнее тянуло друг к другу. Беседы проходили оживлённее, влечение становилось всё сильнее, а желание прощаться всё меньше. Жесты и разговоры Ксении говорили о том, что она хотела этого мужчину. В то же время Сашу одолевали мысли о ней. Дни работы превратились для него в праздник. Полчаса дороги от работы до её дома казались ему ничтожно малы, поэтому они сидели ещё около сорока минут у подъезда. Предвкушение встречи с ней поднимало настроение, пока он стоял под контрастным утренним душем. Его жена Оля заметила эти перепады настроения, но не придала им значения, потому как за многие годы совместной жизни такие всплески происходили часто и обычно проходили через пару месяцев. За исключением последнего случая, когда Саша вернулся из Астаны разбитым, плохо ел, рано просыпался, проводил всё время в своей мастерской. Новая работа помогла ему войти в прежний ритм, и позитивный настрой мужа Оля приняла с радостью, не вникая в суть изменений.

В пятницу Саша, как обычно, подвозил Ксению домой. Он не провожал её разве что взглядом. Сегодня она сама пригласила его к себе в гости, аргументируя тем, что мама с братом уехали на выходные к тёте. Квартира Ксении была на втором этаже. Когда он прошёл в квартиру, в полутёмном коридоре дорогу ему осветил свет из кухни. Ксения набирала свежей воды в чайник и окликнула Сашу, чтобы тот чувствовал себя как дома.

— Саша, вы пьёте кофе или чай с вареньем? Лично я обожаю чай с вареньем.

— Мы можем перейти на «ты»? Мне кофе, если можно.

— Молока?

— Да, пожалуйста, — Саша принялся разглядывать старый ремонт. Шумный деревянный пол не давал ему расслабленно походить по квартире, — ты тут живёшь с братиком и мамой?

— Да. Не царские палаты, но планирую съехать через несколько месяцев, есть кое-какие планы.

— Думаю они сбудутся.

Через несколько секунд Саша встал, подошёл ближе к Ксении, пока она стояла у плиты, прикоснулся к её запястью, поцеловал шелковистые волосы. Ксения повернулась к нему лицом, стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, делала она это с особым удовольствием и заботой к нему. Они не торопились, до этого дня могли только целоваться в губы. Но сегодня оба готовы предаться страсти. На Ксении было лёгкое платье в бельевом стиле с V-образным вырезом оливкового оттенка с мелкими чёрными точками. Саша спустил тонкие бретели с хрупких плеч и платье опустилось на пол. Ксения осталась стоять в нежном розовом белье. Рубашка Саши также оказалась на полу. Ксения прикусила нижнюю губу, словно наслаждаясь видом оголенного торса любовника.

— Я хочу тебя, — её голос задрожал.

Александр снял с неё остатки одежды, а с себя ремень и брюки. Ксения целовала его тело, начиная с шеи, спускаясь всё ниже. Саша аккуратно вернул её, поцеловал в губы, после повлек к себе. Их тела соприкоснулись, она жадно хватала воздух вокруг себя ртом и ласкала руками его спину. Саша переместил Ксению на стиральную машину, пока она не сводила глаз с его подтянутого тела.

— Ты такой красивый, Саша.

— Стараюсь держать себя в форме, но мне далеко до твоего прекрасного юного тела. Он провёл по её голове рукой, стаскивая с волос заколку. Они рассыпались по плечам. Саша смог разглядеть благодаря остаткам алого заката ухоженные натуральные пряди. Ксения была даже похожа чем-то на его жену. Он посмотрел на неё и, пытаясь унять угрызения совести, продолжил упиваться красавицей.

Солнце медленно поднималось над горизонтом. Саша проснулся и закурил. На улице прохладно, часы показывали всего половину пятого. Ксения спала, Саша старался привести свои мысли в порядок. Кто теперь для него Ксения? Как скажется этот роман на его семейном положении? Жена ни разу не позвонила с вечера. Он не планировал остаться, сам не заметил, как уснул. В ожидании звонка от супруги, Саша поставил на своём мобильном телефоне полную громкость для звонка. Но аппарат молчал, пока Саша не проснулся от лая выгуливаемых собак во дворе.

Холодный бетонный пол балкона напоминал ему, что он не дома. В его доме лоджия застеклённая, стены утеплены, пол уложен качественным плотным ламинатом. Он сам делал ремонт и гордился этим. В этой же квартире, где он курил, каркас балкона слабо укрыт старым, притащенным откуда-то шифером, под окнами всё пространство было занято пакетами, банками и прочим хламом.

— Неужели до сих пор люди так плохо живут? В таких условиях? — он подошёл чуть ближе к деревянному шкафу со всяким хламом, — У матери Ксении скорее всего совсем трудно с деньгами. Ремонт у них дома последний раз делали лет десять назад, да и тот на скорую руку.

Он смотрел на Ксению из окна балкона пока тушил свою сигарету. Она так крепко спала, что даже свет от окна не мешал её сну.

— Будь честным с собой, Сань. Ты ничего не испытываешь к этой девушке. Не совершай ошибок, ты это уже проходил…

Измена стала привычным делом для него. Он, по-прежнему старался не обращать внимание на девушек, как правило они сами вешались на шею. Он мог переспать со старой приятельницей или бывшей женой одноклассника, у которой регулярно подстригался. Просыпаясь на следующее утро возле жены после очередного похождения, понимал, что эйфория от нового знакомства прошла и ненавидел себя за содеянное. Он надеялся, что однажды полюбит кого-то также как Карину, но этого не происходило. Ничего подобного он больше не мог ни к кому испытать.

Несомненно, он совершил немало ошибок в жизни и теперь сожалеет о содеянном. О чём Саша никогда не жалел, так это о своей работе. Он не всегда выбирал женщин по любви, но профессию выбрал именно сердцем. Здесь он точно не ошибся. Его работа — спасательный круг, когда он тонет в тяжёлых буднях. Если не она, то Саша бы пропал. Несмотря на профессию инженера, Саша всегда считал себя творческим человеком. Он ощущал себя то дирижёром на сцене, мастерски управляющим оркестром, то художником, терпеливо наносящим мазки на холст. Он творил и создавал, отдавая всего себя ремеслу механика.

***

Быть женой — значит любить, отдавать всё своим детям, мужу, дому. По-другому Ольга Кравцова не видела себя в этой роли. Саша сегодня снова задержался на работе, дольше обычного. Часы пробили половину первого. Её смущало не то, что муж задерживается, а то, что она теперь пьёт кофе не только днём, но и по вечерам. Она не помнила где, но вычитала что кофе после полудня вреднее для здоровья, чем алкоголь. Пить вино или коньяк Оля не хотела, это означало бы для неё переступить грань приличия. Выпить бокал вина за ужином, ещё и в компании себя самой, не считая спящих дочерей, означало для неё спиться в конец от несчастья. Забросив идею заснуть, она сидела у кровати за ночным столиком, смотря в небольшое круглое зеркало. Ночью, под холодным светом настольной лампы, Ольга разглядывала каждую морщину, которую знала наизусть. Так и не приняв их, она всячески старалась замазать эти мелкие паутинки тональным кремом. Морщины расстраивали и раздражали. Она женщина с добродушным лицом, высокими скулами, карими глазами и тёмно-каштановыми волосами. Оля любила много читать. От родителей ей досталась внушительная библиотека, которую она постоянно пополняла. Женщина ненавидела сплетни, предпочитая более полезное времяпровождение, от чего в её тридцать пять лет растеряла многих подруг. По молодости она часто слышала в свой адрес комплименты, что черты лица у неё как у ангела. Однако годы наложили свой отпечаток. Привлекательность куда-то улетучилась. Некогда ангельская мордашка с маленьким аккуратным носом и тонкими губами теперь покрылась мелкими морщинками.

— Неужели они не исчезнут? Особенно эта на лбу, самая противная! — Оля в сердцах перевернула зеркало лицом вниз.

Она не считала, что их с мужем отношения терпят крах, изменения в поведении мужа были для неё чем-то сродни наблюдением за домашним животным. У него то хорошее настроение, то он злится и обижается, по непонятным ей причинам. Поэтому в какой-то момент ей надоело даже спрашивать, что случилось, если настроение у супруга выдавалось паршивым.

***

Первые роды дались Ольге с большим трудом. Её очень беспокоили изменения во внешности, лишний вес, разрывы, растяжки. Оставаясь наедине с ребёнком, пока Саша на работе, она чувствовала себя крайне беспомощной. Временами, проходя мимо зеркала, приподнимала футболку, чтобы разглядеть растяжки на животе. Младенец на руках кричал без устали, лишая её сна и отдыха. Со временем она научится управляться с домашними заботами, с ребёнком на руках, но путь к этому был тернист и сложен. Почти всегда немытая посуда, здоровая домашняя еда стала редкостью, как и порядок в доме. Саша всячески поддерживал жену, срывался домой, стоило стрелкам часов показать шесть вечера. Возвращаясь в квартиру, он ощущал терпкий запах лекарств и заставал супругу на диване в гостиной, либо пытавшуюся укачать их дитя. Оля отчётливо помнит свой двадцать четвертый день рождения. Он прошёл незаметно. Ежедневная мойка посуды, уборка, тогда как на все предыдущие она закатывала громкие вечеринки. Оля никогда не укоряла мужа, не ревновала его, не требовала отчёта о том, где он задерживается. Верила, что он трудится и старается заработать как можно больше для их семьи, что, по её мнению, было вполне нормальным желанием любого мужчины. Они с Александром поженились сразу после годовщины смерти его тёти, а перед этим встречались целых три года. Они получили благословение не только тёти, которая уже записала дарственное на квартиру, но и от дедушки Саши, мнение которого много значило для избранника Оли.

***

Дети в деревне, как говорил Саша, растут медленнее, у них отличные от городских интересы. Городские же наоборот, взрослеют быстрее, даже огрызаться с родителями начинают раньше. Старшая их дочь любила родителей, но огрызаться научилась в десять лет. Подхватила эту привычку со школы-гимназии в которой училась. Мать Ольги до девятого месяца беременности настаивала и уговаривала, чтобы роды прошли в Алматы и в паспорте у ребёнка было написано место рождения — «Алматы». Саша был свободен от предрассудков общества, где считалось престижным родится в Алматы. Хотя тайне от мужа Ольга испытывала гордость, что родилась в Алматы не только она, но и её бабушка с дедушкой. В конце концов дело кончилось тем, что дочь родилась в Каскелене, потому что у Ольги случились схватки во время семейной поездки на природу. Свои дети всегда кажутся любому родителю умнее, красивее, талантливее других детей. Олю это поведение подруг и друзей раздражало, пока она не стала матерью. Лиза была настолько смышлёным ребёнком, что в три года уже умела читать, чем вызывала восторг и гордость у бабушки с дедушкой.

***

По-прежнему сидя у трюмо, Ольга погрузилась в воспоминания. Она как будто просматривала кадры из своей жизни, сидя в кресле на последнем ряду кинотеатра. В зеркало смотреть не хотелось, читать тоже, даже уснуть не получалось.

— Позвонить Саше? Узнать где он? Быть может ему нужна помощь? А чем я могу помочь? У него есть его коллега Вика, которая во всём помогает, — недавно они ели пиццу, и Саша упомянул Оле что Вика любит фруктовую пиццу. — Подумать только, гадость какая. Кто вообще мог придумать ананасовую начинку?

Именно в тот момент Ольга испытала ревность. Зерно сомнения дало первый росток. Золотой кулон, в форме православного крестика, блестел неподалеку от зеркала. Она угрюмо посмотрела на него и положила рядом золотые серёжки с изумрудом. Было время, они с Сашей справляли каждую дату, каждый праздник, годовщину первого свидания, первый поцелуй. Отныне это в прошлом, но когда именно они перестали следовать этой традиции, уже и не вспомнить. Это случилось задолго до переезда Саши в Астану. Кулон, подаренный на десятилетнюю годовщину, чуть ли не последний знак внимания со стороны мужа. С какого-то года они стали обмениваться денежными подарками. Иногда заранее говорили друг другу чего хотят на день рождения. Сюрпризов никто не устраивал, да и вообще дома стало холоднее. Она ощущала себя гораздо счастливее в те дни, когда дети были маленькими и нуждались в ней двадцать часов в день, даже скучала. Все трудности материнства со временем забываются. Их вытесняют счастливые воспоминания о чудесном периоде, когда твои дети были малышами. В то время даже её муж был более внимательным.

***

Они не ругались, просто перестали быть семьёй в привычном для неё понимании. Именно этого Ольга не ожидала, ведь её мать и отец живут душа в душу. За исключением того случая из детства, тогда отец ушёл из семьи на целый месяц, а мама плакала каждый день. Но когда он вернулся всё стало лучше и спокойнее прежнего. Ей было всего шесть лет, но она хорошо помнит, что именно с тех пор всё поменялось. Причины она не знала по сей день, но соседи давно поговаривали, что в то время папа нашёл женщину, с которой ему хотелось построить новую семью, а жить в обмане не хотел. Она порой собиралась напиться на редких встречах с подругами, и после таких посиделок высказать Саше всё, что о нём думает. Заплакать или закричать на него, может даже толкнуть. Но сама мысль об этом была странной, чужой, как будто принадлежала не ей, а высмотренной из сериала или вычитанной из книги.

«Не буду звонить. Наверное, занят. А может он спит с этой Викой? Не может быть! Он на такое не способен. Я хорошо его знаю, в нём нет кобелиной сущности, какая есть у мужей подруг. Те могли позволить себе флиртовать со мной даже в присутствии своих же жён» — думала Оля.

Фраза «я тебя люблю» стала привычной, без неё не заканчивался ни один разговор. Что не сказать об интиме, его в отношениях не было давно. С рождением второй дочери, он окончательно исчез из их семейной жизни. Полностью поглощённой воспитанием двоих детей Ольге, стало не до мужа.

В такие моменты они утешали и поддерживали друг друга:

«Это пройдёт, всё встанет на свои места…»

Когда Оле хотелось близости, Саша приходил смертельно усталым с работы, но Оля воспринимала это совсем иначе. Она решила, что их отношения перешли на новый этап. Им больше не нужны эти бессонные ночи, полные страсти и огня. Теперь они просто близкие и родные люди, которые относятся друг к другу с уважением и любовью. Будут вместе воспитывать детей, помогать друг другу во всём, встретят старость вместе. Оля не против нового этапа — спокойным платоническим отношениям. Даже более правильным казался такой уклад. Она занята детьми, покупками, уборкой, готовой, шитьём. Последнее, кстати, очень любила. Саша, переезжая переживал за жену, чтобы та не затаила обиды, но Ольга не из тех женщин, которые накручивали себя. По крайней мере, она так всегда считала и гордилась своим подходом к семейной жизни. Она прежде всего жена и мать, а любовницей она и не мечтала быть. Ей приятно обниматься, целоваться, лежать рядом с мужем, но сам процесс не приносил того удовольствия, о котором все говорили.

Глава 5

Спустя месяц в Алматы пришло настоящее лето. Было тепло, а местами даже жарко. В обычное рабочее утро Вика приняла приглашение Стаса подбросить её до работы. Он якобы находился неподалёку и захотел составить ей компанию. В то утро он ходил за ней по цеху, всё время пытаясь заполучить хоть немного внимания. После обеда, найдя новый повод снова зашёл в кабинет:

— Трубка стабилизатора полетела Саша её ремонтирует, а мы остались без работы, я уже распределил бригаду в другие цеха — гордо выпячиваясь вперёд, сказал Стас.

Они с Викой шли по еле освещённому коридору.

— Слушай Вика, ты заметила, что Саша одет во всё чёрное вот уже второй день?

— И что?

— Говорят, если человеку плохо, он подсознательно выбирает чёрную одежду.

Вика возмущённо посмотрела на Стаса:

— Чёрный цвет — это просто чёрный цвет, — отрезала она.

— Словом о цвете, сегодня в «Petro-bar» выступление Жени Руденко, я включал для тебя его песню «Чёрная сказка», помнишь?

— Что-то припоминаю…

— Не хочешь пойти со мной? У него есть другие песни хорошие, я уже и билеты купил, — Стас затаил дыхание в ожидании ответа.

— Стасик, извини меня, сегодня столько бумажной работы нужно закончить. Сходите с Денисом, я слышала он любит такую лайтовую музыку. Ты же знаешь мой вкус на музыку, я «Пикник», «Арию», Виктора Цоя люблю послушать.

— Да всё нормально. Я и собирался идти с Денисом, просто для приличия предложил тебе, а то ты столько работаешь.

Оказавшись в главном цехе, они увидели, как Саша и Денис доделывали рутинную работу, разобрали и собрали дважды мотор линии подачи, который другие уже похоронили. Ксения, забросившая свою работу, ворковала с Сашей, пытаясь завладеть его вниманием. Около месяца Ксения околачивалась возле Саши, тем самым то и дело нарушала трудовую дисциплину. В какой-то момент Вика как-то отпустила ситуацию. Пару раз ещё делала замечание Саше, он Ксении, та обижалась, но всё равно продолжала откровенно вешаться ему на шею. В целом цех действовал без перебоев, если они случались, Саша с лёгкостью их устранял. Поэтому можно закрыть глаза на этот служебный роман.

***

— Разве ты ожидала от меня другого результата? Мне нравится, что мы рядом. Уверен, что без тебя давно бы сдался, плюнул на все эти машинки и безделушки, — Саша, не отвлекаясь от дел, говорил с Ксенией.

— Я верю в тебя и твои способности. Ты обладаешь талантом наделить даже самую бессмысленную вещь полезной. Это очень возбуждает.

— У меня не было отца, но дедушка, заменивший мне его, успел научить важным вещам. Я даже не предполагал, что простое прикручивание шурупа может кому-то показаться привлекательным.

— Я не встречала раньше таких мужчин. С каждой секундой всё больше в тебя влюбляюсь.

— Ты льстишь мне, это лишнее. Нужно уметь заинтересовать мужчину умом, сообразительностью, а не лестью и бессмысленными похвалами, — пригрозил Саша.

— Поверь, я не пытаюсь заинтересовать тебя, я рада просто находится рядом.

Саша одарил Ксению взглядом полным скептицизма и недоверия. Он уверен, что Ксения пытается всеми силами понравиться.

***

К семи часам вечера цех был пуст. Вика поела фаршированных перцев на ужин. Ей нравились эти перчики, особенно они вкусные у поварихи из местной столовой. Домашняя еда напоминала ей о том времени, когда всего год назад она была примерной женой. Около девяти вечера Саша вернулся из дома и готов был приступить к работе. Они прошли в цех, где готовились пластиковые гранулы. Так как все молодые сегодня уехали на концерт, Саша попросил Вику о помощи в цехе. Потом он поможет приготовить заявки, ответить заказчикам, составить оперативный отчёт для Михаила. В общем всё что Вика не успеет сделать, пока будет помогать ему. Они уже неплохо ладили и даже любили шутить друг с другом.

— Что у тебя с Ксенией? — начала Вика, передавая Саше коробочку с шурупами.

— Ничего! У нас дружеские отношения, нам хорошо вместе, но не более.

— Это не любовь?

— Нет, это скорее страсть, — Саша открутил один из шурупов с крестообразной головкой и подал Вике, оставаясь при этом совершенно равнодушным к заданному ею вопросу.

Судьба им улыбнулась, и с редуктором ребята управились быстро. Точнее Вика даже не помогала коллеге, в основном сидела рядом, изредка выполняя просьбы — «подержи вот тут», «потяни чёрный провод», и прочее. К десяти часам вечера, пройдя в рабочую столовую Вика с Сашей разогрели чай. На столе лежали только сушки из магазина и пара булочек с вечерней смены. Саша чувствовал себя неловко в компании Виктории, несмотря на то, что они обсуждали многие рабочие моменты. Ему Вика казалась немного странной, холодной девушкой. Долгое время он искал в ней черты характера, которые его покойному другу могли понравится. Не найдя, ещё больше путался в своих ощущениях. Она строга с коллегами, требовательна к себе, даже на похоронах не позволила себе всплакнуть. Помнится, когда он хоронил близких родных, Ольга всегда много плакала, бывало даже не могла успокоиться и по несколько дней. Это виделось верной и правильной скорбью, хоть он и сам не мог плакать. Долгое время Вика отталкивала от себя именно таким поведением на похоронах Владимира. По этой причине он сомневался принимать ли от неё приглашение на работу. Потому что даже не догадывался, чего можно ожидать от женщины, которая не плачет на похоронах мужа.

— Если вы хотите что-нибудь вкусное к чаю, я могу сбегать в магазин, — спросила Вика, протирая мокрые руки полотенцем.

— Нет, что ты! Я давно отвык пить чай со сладостями. Хотя, когда на обед вы с Мишей приносите конфетки, никогда не отказываюсь. Думаю, не стоит идти куда-то в такое позднее время.

— Во мне тоже, и всё же лучше перекусить, так как вам всё-таки придётся сдержать обещание.

— Конечно, я с радостью помогу тебе, мне самому хочется разобраться, что к чему.

— Думаю вам это пойдёт на пользу.

— Всё хотел спросить. Кто тебя заменяет, если ты болеешь или уезжаешь куда-нибудь?

— Никто, я не болею и не уезжаю, — улыбнулась Вика.

— Такое бывает?

— Бывает, если хочешь добиться чего-то, и наоборот, если ленишься, то ищешь отговорки. Но Михаил во всём и всегда может меня заменить. Конечно он редко бывает с нами последний год, у него ведь фонд, и другие компании, которые требуют внимания. Но в те дни, когда я была на похоронах Володи, наш шеф отвечал за всё. По рассказам коллег, он вполне неплохо справлялся.

— Прям таки героически с твоей стороны. Любопытно, как ты работала, когда жила с Володей? Неужели он не был против такого графика?

— Был, но и он привык. Только я была более прилежной, старалась к семи вечера всё закончить и бежала домой. Тогда мне было куда бежать. Сейчас я замужем за работой, — Вика подвинула к Саше его бокал с горячим, терпким кофе.

— Я знал Владимира только с лучшей стороны, но не знал его настолько близко, чтобы быть приглашённым на вашу свадьбу, поэтому мы с тобой и не познакомились.

— О, Саша, — возразила Вика, — свадьбы у нас и не было, вы ничего не пропустили. Его сестра до сих пор упоминает при наших разговорах об этом. Мы с ним расписались и отпраздновали это событие бокалом шампанского.

***

Виктория и Саша прошли в кабинет. Каждый за своим столом принялся перекладывать бумаги. В комнате воцарилась тишина, слышно только шуршание стопки заявок и звук клавиатуры.

— И всё же, — начала Вика, положив руки на стол, при этом стараясь грациозно держать ручку, создавая образ эксперта, — мне не понятно, почему люди держатся за брак, в котором нет ни любви, ни взаимопонимания. Вы мне этого конечно сами не сказали, но Ксения об этом доложила всем в коллективе. Мне кажется, если вы изменяете жене, то не проще ли развестись?

— Ради детей, — буркнул Саша.

— Ради детей? Эта ситуация мне до боли знакома. Мои родители тоже приняли решение держаться за брак, который существовал только на бумаге. Они думали, что тем самым делают лучше, но ничего хуже для нас они и придумать не могли. С детства я видела мать и отца, которые не держались за руки, не обнимались, не щебетали мило. Они даже спали в разных комнатах, хотя общая спальня — это гнёздышко влюблённых, где они могут укрыться от всех наедине друг с другом. И вот, наблюдая эту картину, я стала воспринимать такую модель поведения как норму отношений между мужчиной и женщиной. Не трудно догадаться, что из меня выросла девушка, которая вместо женского тепла излучает отталкивающую прохладу.

Конец ознакомительного фрагмента.