Александр Кравцов. Жизнь театрального патриарха

Александр Соколов, 2021

Александр Михайлович Кравцов – поэт и драматург, создатель, режиссер и актер театра «Мир искусства». Об этом человеке говорили, что это российский «Леонардо да Винчи». Сам он писал о многомерности своего творчества: По-вашему, я трезвенник?.. Один, Успешно избежав процессов и процессий, Запоем пью четыре сорта вин Из кубка четырёх моих профессий. Некоторые называли его гением. Другие заявляли, что его личность крупнее его произведений. Но все признавали его неординарность. Автор А. Соколов знал А.М. Кравцова более 40 лет, но и ему неведомо, как отзовётся имя Александра Михайловича в будущих поколениях. Возьмут ли его в своё будущее актёры, писатели, поэты, вообще жители нашей громадной державы, и тогда оно останется в культурном пласте России. Или незаметно, за быстротекучестью жизни тихо забудут о нём и его творениях, и оно растворится в забытом прошлом. В любом случае автора сей книги двигали душевный порыв и человеческое стремление собрать и обобщить сведения о его жизни, его творчестве, его судьбе. И желание не оставить это имя в небытии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

© Соколов А.Г., 2021

© ООО «Издательство Родина», 2021

Предисловие

Река времён в своём стремленье

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.

А если что и остаётся

Чрез звуки лиры и трубы,

То вечности жерлом пожрётся

И общей не уйдёт судьбы.

Эти стихи написал Гавриил Романович Державин, тот самый, что «в гроб сходя, благословил» гений Пушкина на лицейском экзамене. Написал за два дня до смерти. Верно, чувствовал приближение вечности.

А вспомнились они в связи с лежащей перед вами книгой. Книгой про человека, о котором говорили, что это «Леонардо да Винчи». Сам он писал о многомерности своего творчества:

По-вашему, я трезвенник?.. Один,

Успешно избежав процессов и процессий,

Запоем пью четыре сорта вин

Из кубка четырёх моих профессий.

Некоторые даже называли его гением. Другие парадоксально заявляли, что его личность крупнее его произведений. Но все признавали его неординарность.

Автору повести его жизни неведомо, как отзовётся имя Александра Михайловича Кравцова в будущих поколениях. Возьмут ли его в своё будущее актёры, писатели, поэты, вообще жители нашей громадной державы. И оно останется в культурном пласте России.

А.М. Кравцов в роли Леонида Павлова в спектакле «В поисках радости» по пьесе В. Розова. Театр «Современник». Начало 1960-х годов

Или незаметно, за быстротекучестью жизни тихо забудут о нём и его творениях. И оно растворится в забытом прошлом.

В любом случае автора сей книги двигали душевный порыв и человеческое стремление собрать и обобщить сведения о его жизни, его творчестве, его судьбе. И желание не оставить это имя в небытии.

Автор знал Александра Кравцова более сорока лет и ни разу, ни один день, ни одну минуту не скучал от общения с этой духовно богатейшей фигурой. Как ни парадоксально, но и помолчать рядом с ним было интересно. Сама его личность сильно воздействовала на тебя. Один незаурядный дипломат, ныне покойный, после знакомства с ним в скромной квартирке на Сущёвке, сказал: «Кажется, эта комната тесна для него». Имея в виду масштаб личности.

В молодости Александра Кравцова, увидев в спектакле «Современника», пригласил сняться у него в кино классик итальянского неореализма Джузеппе де Сантис. А тот с огорчением отказался, не желая подводить товарищей по театру, ибо нужно было уехать на съёмки на несколько месяцев. Порядочность была для него важнее собственной выгоды и славы.

Он никогда не занимался строительством своей карьеры. Это для него было не столь интересно. Он всю жизнь работал на карьеры других.

Даже когда его приглашали на телевидение, он был очень избирателен. Несколько раз выступил у Андрея Малахова, у Михаила Швыдкого. Но в основном отказывался, считая большинство этих передач низкого уровня, «на потребу толпы». Со временем его приглашать перестали. О чём он не жалел.

Больше времени он старался тратить на творчество — писал, репетировал, организовывал неповторимые творческие вечера в Центральном доме работников искусств.

Бо́льшая часть его прозы автобиографична, даже документальна. Автор этой книги и многие его ученики, друзья, знакомые не раз слышали за долгие годы общения рассказы о его детстве, войне, юности, ГУЛАГе, встречах с великими мира сего. И видели, читая его книги, как эти рассказы преобразовываются в художественные произведения. Они тоже почти документальны. Хотя Алёша Чебрецов в его повестях, казалось бы, лирический герой, но на самом деле по фактам и мыслям, изложенным на бумаге, он документален. Это сам Александр Кравцов. Укрывшись за образ, легче исповедоваться в прозе.

Поэтому автор этой биографии обильно приводит большие отрывки из его прозы. Но только в том случае, если наверняка знает, что эти факты и события документальны. Причина лежит на поверхности — талантливый писатель о себе напишет лучше и точнее, чем о нём же кто-либо другой. Иногда даются ссылки на конкретные рассказы и повести, иногда таких ссылок нет. Текст Александра Кравцова просто идёт в едином повествовании его жизни. Где автор точно знает, кто скрыт за тем или иным персонажем, он позволяет себе, за давностью лет, поставить истинное действующее лицо. Это надо иметь в виду читателю.

В заключение хотелось бы повториться ещё раз. Нам, современникам, неведомо, кого будут помнить и ценить будущие потомки. Неведомо, будет ли человечество существовать, к примеру, через миллион лет, будут ли там имена Шекспира, Толстого, Данте. Цель автора скромнее. Поведать о необыкновенной личности и дать ей жизнь хотя бы на несколько будущих десятилетий.

И небольшое техническое примечание. Поскольку многоточие (…) часто бывает авторским, при обозначении сокращения текста писателя в книге иногда использовался другой знак — (..) две точки.