Окно. Короткие рассказы

Зара Назарян

Жанр миниатюры современен. Свежий взгляд – вот чего порой не хватает, чтобы понять, кем мы на самом деле являемся. Сюжет отсутствует, но есть человек. Каждая миниатюра – крошечный эпизод, а иногда просто мгновение его самой обычной жизни. Все узнаваемо, все было с нами и не раз, но здесь и сейчас все как будто замирает и есть возможность рассмотреть, прочувствовать, вкусить, понять что-то очень важное, что обычно остается за пределами автопилота нашей жизни.

Днем в кафе никого нет

— Как его зовут?

— Ало?

— Почему ты думаешь, что я забуду завтра?

— Это девочка?

— Как ее зовут?

— Потому что я хочу знать. Я твоя мама.

— Я хочу знать. Мне не все равно.

— Потому что я тебя не видела с декабря месяца.

— Каждый раз, когда я вижу тебя — я не узнаю тебя. Вы очень быстро растете в этом возрасте.

— Папа не спрашивает, потому что ему все равно, а мне не все равно.

— Я просто хочу знать, с кем ты дружишь.

Молодая женщина сидит за столиком напротив и говорит по мобильному телефону. Внимание привлекает ее странный голос. Она проговаривает слова очень медленно, не привнося в речь ни грамма эмоций, ни грамма каких-либо интонационных акцентов. Так может говорить человек в заторможенном состоянии, так может говорить человек выпивший или под воздействием еще чего-то, возможно, принимающий антидепрессанты. Я продолжаю гадать. Ее внешний вид говорит о благополучии и вменяемости. Одета она по моде, руки — ухожены. Чувствуется достаток. Правда, на лице — ни грамма косметики, может поэтому она в черных очках. Я не свожу с нее глаз, пытаясь увидеть может слезинку, может уловить какую-то эмоцию — не важно какую: отчаяния, иронии, радости, грусти, сожаления, сопереживания, тоски. Но нет — абсолютно ничего. Потом я вспомнила, когда сама так разговариваю… Когда испытываю боль. Боль, заглушающую все. Но вот она отпускает на какое-то время, и ты говоришь именно так, пытаясь ничем не нарушить это пребывание без боли…

Я представляю ее сына на том конце провода. Он не видет ее, а слышит лишь вот этот голос. Смотрю на нее. Она курит. Но даже это не похоже на нервное курение, а так, просто. Рядом с ней сидит мужчина, сперва показавшийся мне ее отцом, но нет, скорее, ошибаюсь. Слишком отстраненно он себя ведет, слишком безучастен ко всему происходящему — к ней, к ее собеседнику. Выглядит намного старше ее — обрюзгший и малоприятный. Женщина заканчивает говорить и кладет телефон в центр стола.

Она проговаривает какие то фразы-мысли вслух, делая между ними длинные паузы. И вновь не понятно, кому это адресовано. Мужчина все равно молчит. Через минуту они уходят, забыв аппарат на столе. Я окликаю их, но странный спутник этой странной женщины лишь равнодушно отмахивается, даже не обернувшись. В полном недоумении подхожу к их столику и только теперь мне бросается в глаза неестественный блеск грубой пластмассы детской игрушки.