Плавающий город

Жюль Верн, 1870

«Я прибыл в Ливерпуль 18 марта 1867 года, чтобы запастись местом на „Грэйт-Истерне“, отправлявшемся в Нью-Йорк несколько дней спустя. Путешествие по Атлантическому океану в Северную Америку на этом гигантском судне мне казалось очень заманчивым, что и неудивительно, так как „Грейт-Истерн“ представляет собой шедевр судостроительного искусства. Это не корабль, а целый плавающий город, часть графства, отделившаяся от английской почвы, чтобы, переплыв через океан, пристать к американскому материку. Я заранее представлял себе, как эта громада будет бороться с волнами, какую стойкость выкажет она среди стихий и как спокойно встретит бури, которые разрушают корабли, подобные „Вариоре“ и „Сольферино“. „Грейт-Истерн“ был интересен и с другой стороны. Будучи не только мореходной машиной, а являясь как бы отдельным мирком, он представлял обширное поле деятельности для наблюдательного человека, который мог проследить тут за развитием различных инстинктов и страстей, комических и трагических сторон жизни его многочисленных пассажиров…»

Глава седьмая

«Грейт-Истерн», как я уже сказал, имел более двухсот метров в длину и, таким образом, он был вдвое длиннее самого большого трансатлантического парохода. Ширина его достигала тридцати шести метров.

Двойная обшивка его могла выносить самые сильные бури. Она состояла из клеток вышиной в 86 сантиметров, расположенных между бортом и внутренней обшивкой. Тринадцать отделений, перегороженных крепкими переборками, предохраняли корабль в случае течи или пожара. На постройку его корпуса пошло десять тысяч тонн железа; три миллиона кованых заклепок прочно соединяют все составные части его обшивки.

«Грейт-Истерн» мог перевозить по десять тысяч пассажиров. Из трехсот семидесяти трех главных городов в округах Франции двести семьдесят четыре имеют меньше населения, чем эта плавучая супрефектура с ее минимальным количеством пассажиров.

Правый форштевень корабля прорезан шлюзами, через которые проходят якорные цепи. Нос его очень острый, корма крутая.

На палубе возвышались пять труб и шесть мачт. Паруса, поверхность которых заключала в себе пять тысяч четыреста квадратных метров, были сделаны из лучшего холста эдинбургской фабрики. На обширных марсах второй и третьей мачты целая рота солдат свободно чюгла бы производить учения. Из шести мачт, укрепленных винтами и металлическими бакштагами, три сделаны из листового железа.

Вышина самой большой мачты равнялась двумстам семи французским футам. Что касается труб, то две из них предназначены для машины, действующей гребными колесами, а три задние — для машины, приводящей в движение винт; трубы эти имели вид громадных цилиндров в тридцать метров вышины, прикрепленных громадными цепями.

Внутренность корпуса была устроена очень хорошо. В носовой части помещались паровые прачечные и экипаж. Затем шла дамская общая каюта и большой зал с люстрами, лампами и картинами. Эти великолепные комнаты освещались через боковые отверстия, находившиеся между изящными позолоченными колоннами. Широкая лестница с металлическими ступеньками и перилами из красного дерева вела из этих комнат на верхнюю палубу. Далее шли четыре ряда кают, разделенных коридором. Одни каюты сообщались между собой площадкой, другие лестницей. В корме помещались три огромные столовые.

Машины этого корабля были поразительны в том отношении, что громадные части их действовали с точностью и плавностью часового механизма.

Номинальная сила колесного двигателя считалась в тысячу лошадиных сил; он состоял из четырех качающихся цилиндров, имевших в диаметре два метра и двадцать шесть сантиметров. Поршни этих цилиндров прилегали к рычагам, и каждый толчок их продвигал судно на четыре метра двадцать семь сантиметров. Среднее давление равнялось двадцати фунтам на дюйм, значит, около килограмма семидесяти шести граммов на квадратный сантиметр, что составляет давление 1,5 атмосферы. Поверхность топки четырех соединенных паровиков равнялась семистам восьмидесяти четырем квадратным метрам. Машина эта работала с величайшей плавностью и составляла контраст с винтовой, которая страшно пыхтела и шумела.

Кроме этих двух главных машин на корабле было еще шесть вспомогательных, так что пар играл здесь очень важную роль.

Вот как был устроен этот несравненный паровой корабль, резко отличавшийся от всех кораблей такого же типа.

Однако нашелся один французский капитан, который все-таки его не узнал и занес в судовой журнал следующую наивную отметку: «встретили судно с шестью мачтами и пятью трубами»; предполагаем, что это «Грейт-Истерн».