ГЛАВА 1. О, дивный новый мир!
— Попаданка?
— Ух, ты! Попаданка! Настоящая!
— Попаданка у нас в академии?
— Во дает!
Я открыла глаза и поняла, что лежу на кафельном полу в туалете. Надо мной полукругом склонился десяток разномастных девичьих голов. Два десятка любопытных глаз цветом от темно-карего до светло-голубого внимательно изучали мое лицо.
— Она живая… Ах… Ну, теперь точно, значит, попала… — Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.
— Тс-с-с! Тише, Рози, — шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. — Никто не должен узнать про попаданку, понятно? — Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. — Ты как?
— Никак, — честно ответила я, хватаясь за виски. — Где я? И… — оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, — кто я?
Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет — Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений… А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей — она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей — она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.
Оказалось, не пустяк.
На выходе из лифта я поняла, что падаю и…
Голова раскалывалась.
— Я умерла? — спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.
— Ты находишься в теле Эммы Лир, — сообщили мне туманно новые знакомые.
— А что с настоящей Эммой Лир? — задала я резонный вопрос.
Девушки со вздохом переглянулись.
— Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, — затараторила блондинка с кудряшками. — Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…
— Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… — вырвалось у меня непроизвольно. — А вы ее подруги, да?
— Враги, — хмуро буркнула брюнетка. — Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. — Брюнетка смахнула слезу. — Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.
— Я не по своей воле это сделала, поверьте, — принялась я оправдываться.
— Верим, конечно, — улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: — Тс-с-с-с…
Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.
— А от кого мы прячемся? — поинтересовалась я, когда шаги стихли.
— От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе — пиши пропало.
— И что же он со мной сделает? — со страхом уточнила я.
— Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… — неуверенно произнес кто-то из девушек.
— Нет, — отрезала брюнетка. — Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.
— Разве это плохо? — не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. — Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?
— Подумай головой, — нахмурилась брюнетка. — Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.
— Да-да, — закивали остальные девушки. — С попаданками так обычно и бывает!
— Мертво… — эхом повторила я и похолодела. — Значит, там, в лифте, я…
— Просто прими это. — Брюнетка тряхнула меня за плечи. — Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.
— Спасибо. Ох… — Я, скривившись, потерла затылок. — Как же больно.
— Больно — это хорошо, — донесся до меня чей-то замогильный голос.
Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.
— Чего же в ее боли хорошего, Кори?
— Это хорошая боль, Ортанс, — ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). — Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только Злоквуст взглянет на нее. А вот разбитая голова ее может спасти.
— Как? — хором воскликнули остальные и дружно зажали себе ладонями рты, так как вышло громковато.
— Память! — Мрачная Кори многозначительно подняла вверх указательный палец. — Она скажет, что потеряла память.
— Думаешь, получится? — усомнилась Ортанс. Она помогла мне встать и подвела вплотную к зеркалу. — А, с другой стороны, что нам остается? Только рискнуть. Как, новая Эмма, справишься?
— Не уверена, но попробую, — пожала плечами я. — Как же все сложно. И почему, интересно, этот ваш ректор так попаданок не любит?
— Потому что одна из них ему отказала в грубой форме. Она попала в академию в начале его карьеры, когда он был только молодым и перспективным, уже тогда в ректоры метил. Злоквуст влюбился в нее без памяти, но она предпочла ему другого. Обычное дело, знаешь ли…
Я знала. Про ректоров и попаданок я миллион раз читала в книгах.
— Всегда думала, что истории про ректоров и попаданок — просто выдумки, а оно вон как бывает, оказывается… — изумилась я. — И чего в этих ректорах все находят? Я там, у себя, некоторое время в вузе работала, и ректор у нас был старый, вредный…
Я осеклась на полуслове. Старый… Я и сама вроде как старушка, а ректора моего, ужасно противного и подлого, давно уже нет на этой… на той земле.
— Мне тоже непонятно, — кивнула Кори и добавила: — Ты мне уже нравишься, новая Эмма. Вот что я скажу, девы, — обратилась она к подругам. — Эту новую Эмму Лир мы просто обязаны сохранить для потомков.
— И сохраним, — поддержала ее Ортанс. — Поможем, спрячем и обучим. — Она сунула руку за пазуху, вынула оттуда цепочку с висящим на ней крошечным пузырьком и сообщила со вздохом. — Вот. От сердца отрываю. Бесценное скороучебное зелье. Себе для экзаменов берегла, но ради такого дела… Возьми. Потеря памяти — это, конечно, аргумент, но забыть абсолютно все о мире, в котором живешь — перебор.
— И как мне это поможет? — не поняла я, с сомнением глядя на флакон.
Дома я принимала разные лекарства и всегда старалась если не подробно проконсультироваться на их счет с врачами, то хотя бы тщательно инструкцию изучить…
— Очень просто. Капаешь на книгу и вдыхаешь пар знаний, который из нее поднимется после такой манипуляции. Это легко. Только дорого.
— Дорого…
— Дорого! — зашушукались остальные девчонки и с уважением посмотрели на Ортанс.
А та сунула мне в руки пузырек и зажала мои подрагивающие от волнения пальцы.
До меня ведь только сейчас дошел весь ужас ситуации. Я мертва… Там… В своем мире. Через пару дней меня закопают на старом кладбище в Никольском. Ася, может, и успеет прилететь на похороны, а Тося… Ей с северов так быстро не добраться. Они расстроятся. Будут плакать…
Я мертва, и мне очень жаль.
В висках сильно запульсировало, стало нечем дышать. Я уже не чувствовала ног и летела в пустоту, в темную бездну забвения. Если говорить без лишней образности и поэтичности — я грянулась в банальный обморок.
Так и началась моя жизнь в новом мире, о котором я знала… ровно ничего, ну, кроме того что я теперь некая всеми нелюбимая Эмма Лир, учащаяся какой-то академии, потерявшая память (а заодно и жизнь), стукнувшись об раковину головой…
Спустя минуту сквозь пелену до меня донесся взволнованный голос.
— Новая Эмма! Нечего разлеживаться, времени у нас на это нет совсем.
Я пришла в себя. Ничего не изменилось. Мы все еще находились в том же туалете.
— А теперь слушай внимательно. Сейчас Эмбер по-тихому сходит в библиотеку и принесет тебе несколько энциклопедий. Вдохнешь их и будешь хотя бы примерное представление иметь об окружающей действительности.
— Ортанс! — Румяная блондинка, которую звали Рози, взволнованно коснулась плеча подруги. — Ты же знаешь, много сразу вдыхать нельзя.
— Знаю, — поджала губы Ортанс, — но придется рисковать. Мы не должны допустить, чтобы и эту попаданку… — Она запнулась.
— А что, у вас до меня кто-то был? — уточнила я.
— Была, — хмуро ответила мрачная Кори. — И закончила прескверно. Сбежала от нас в лес, утверждая, что первой выйдет замуж за альфу оборотней, так как она его истинная пара. А у нас и оборотней-то отродясь не водилось. В общем, больше мы ту бедолагу не видели. Говорят, она нашлась потом в соседней стране. Чуть в тюрьму там не угодила. Вот к чему незнание о мире приводит. И спешка.
— Понятно, — согласилась я, приходя в ужас от мысли, как я вообще буду тут жить, да еще и в чужом теле.
Ну, допустим, карту мира я сейчас выучу. Одним глазком загляну в историю. Может быть, даже сходу разберусь в политическом строе и ситуации, но… что я буду делать, попав в «свою» семью? У меня ведь есть здесь семья? У Эммы Лир, вернее? О ее отношениях с родными вряд ли писались книги. Я даже не знаю их имен, не говоря уж о том, как мама и папа (если опять же они есть) мою предшественницу называют? Эммочка. Дочурка. Плюшка… Меня вот бабушка всегда Плюшкой звала…
Бабушка…
Я сама уже давно бабушка! Лилечка и Маришка, я вам на Новый год хотела связать новые свитерки. Лилечке с лабрадором, а Маришке с лисичкой…
От мысли, что я больше никогда не увижу свой мир и свою семью, в носу защипало, и предательски задергалась челюсть.
Мертва…
Как же это произошло? Да просто! Чувствовала себя плохо с самого утра, но упорно на это рукой махала. Надо было скорую вызвать, а я в магазин зачем-то потащилась. Вот у меня и случился сердечный приступ или что-то подобное.
Вот оно, значит, как было и чем кончилось.
Слезы сами брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками, села на пол и зарыдала.
Девочки тревожно зашушукались. Я не разобрала их слов, но по тону поняла, что они меня жалеют. Потом теплая рука опустилась мне на плечо, и мягкий голос Рози прозвучал над ухом.
— Бе-е-едная. Как же жалко мне вас, таких. Искренне жалко.
А строгий и уверенный голос Ортанс добавил:
— Крепись, попаданка. Не ты первая — не ты последняя. Всем поначалу тяжело, но такова теперь твоя судьба.
Судьба.
Я оглушительно шмыгнула носом. Стыдно распускать нюни — взрослая уже… бабушка. Всякие трудности в жизни переживала, переживу и эту.
— Сейчас-сейчас, отойдите-ка. Я ее быстренько на ноги поставлю, — сказал кто-то уверенно.
Рядом со мной оказалась Кори. Краем опухшего глаза я заметила черный рукав и ладонь, с зажатой железной фляжечкой… Она коснулась моих губ, и глотку опалило что-то огненно-сладкое. Ароматное. Алкогольное.
— Ф-р-р-р… — Я подавилась этим вкусным огнем. — Что это?
— Ликер эльфийский. Живительный. Из самого Эльфендолла родственники родственников родственникам привезли. Контрабандой. Еще глоточек?
— Нет, спасибо…
Я поднялась и, хватая воздух обожженным ртом, поковыляла к раковине. Оперевшись на нее, включила воду и умыла лицо. Вот так. В серебристое колечко слива потекла смытая с глаз черная тушь вперемешку с соплями.
— Так. Надо собраться. Собраться…
— Давай-давай. Привыкай к новой необыкновенной жизни. — В зеркале рядом с жутким лицом Эммы Лир появились бледная физиономия Кори и строгое орлиное личико Ортанс.
Вернулась Эмбер, тихая девушка с волосами цвета янтаря. Взволнованно сверкнув зеленющими глазами, сунула мне в руки тяжелую стопку книг.
— Вот.
— Отлично! — Ортанс схватила верхнюю и принялась листать, периодически выдувая скопившуюся между страничками пыль. Потом, внимательно посмотрев на меня, задумчиво протянула. — Эмма Лир была сильной и выносливой девушкой. Попробуем сразу три вдохнуть.
— Ты что, Ортанс! Три — это много, — схватилась за сердце Рози. — Она не выдержит.
— Нужно выдержать, — строго отрезала Ортанс и раскрыла передо мной первую книгу. — Первый том Мировой энциклопедии. Карта мира, океаны, материки. Давай.
Крошечный флакончик с шипением открылся. Из горлышка потянулся нежный розоватый пар. Аромат его отдавал имбирем. Девушки застыли в преддверии будущего таинства. И вот яркая капля сорвалась, упала на желтые страницы тома. В тот же миг по ноздрям ударил резкий запах — будто я вдохнула нашатырь.
— Ай!
Глаза слезились, я зажмурилась и замотала головой. В голове все кипело. Перед мысленным взором мельтешили сотни картинок и названий. Они сортировались сами собой и стремительно раскладывались по полочкам.
И мир вокруг прояснялся. Будто вырисовывался из небытия. Я увидела океаны и материки, леса, пустыни, горы и долины. Узнала их названия. Запомнила, и теперь мне казалось, что я знала это всегда.
Наконец все закончилось.
— Потрясающе, — пораженно выдохнула я, ощущая сильную усталость. Словно марафон только что пробежала.
— А то! — Ортанс важно потрясла пузырьком. — Завод по производству и разливу магических зелий «Демон и братья» ерунды не выпускает. Только качественный продукт. Так, не отвлекаемся. Вдыхай второй том.
Я послушно закрыла глаза.
Все повторилось снова, за тем лишь исключением, что книга была другая — политгеография. Теперь я знала основное о местных государствах и народах. Люди, драконы, эльфы, орки, гномы… Целый калейдоскоп невероятных существ, о которых в своем изначальном мире я могла прочитать разве что в своем любимом фэнтези.
Вот уж, как говорится — попала так попала!
— И третий том. История.
— Погоди, — остановила подругу Рози. — Это последняя книга, следует подойти к выбору ответственно.
— Новая Эмма должна иметь представления об истории страны, в которой она оказалась.
— Эй, староста, не называй ее так, — упрекнула подругу блондинка (а я узнала, что Ортанс, оказывается, староста. Интересно чего? Класса? Группы?) — Вдруг привыкнешь и назовешь ее так при тех, кому тайну нашу общую знать не положено?
— И вообще назовешь, — хмуро добавила Кори. — Мы ведь с вами, девочки, с Эммой Лир обычно не разговаривали. Даже не здоровались.
— Это она с нами не здоровалась, — протестующее пискнула крошечная адептка с пучком на макушке.
— Это уже неважно, Лиз.
— Еще как важно, — не унималась малышка. — Если мы все сейчас вдруг резко подружимся с Эммой Лир — это вызовет подозрения. Господин Злоквуст нас в два счета раскусит.
— Чего же ты предлагаешь?
— Вот. — Лиз порылась в висящей на боку сумке. — Разговорная книжка.
— Ого! — присвистнула Кори. — Новая? Пустая? Откуда у тебя?
— Отец подарил. Не знал, что мне мама с отчимом уже фирменную от «Волшебного яблока» купили. Это «огрызок» — подделка под «яблоко». Может глючить, но на первое время сойдет. Держи.
Мне в руки перекочевала толстенькая книжка формата А4. На обложке из тисненой кожи был выгравирован яблочный огрызок с выглядывающим из него веселым червяком. С любопытством полистав странички, я обнаружила, что все они пустые, за исключением ажурной рамочки в самом верху. Сзади, в специальном кармашке, обнаружился золоченый карандашик, прикованный к книге блестящей цепочкой.
— Что это?
— Это нужно, чтобы общаться на расстоянии. Вот так берешь… — Лиз вытащила из кармашка карандаш, открыла первую страничку, написала в рамочке свое имя, а потом припечатала его пальцем. Отпечаток засветился и исчез. — И пишешь что-нибудь адресату. Адресат сейчас я, если что.
Она написала: «Привет» и снова полезла в свою сумку. Вынув оттуда еще одну книжку, открыла ее на пустой странице, вывела аккуратным почерком в рамочке «Эмма Лир» (буквы сразу засветились) и, сцапав мою руку, заставила отпечататься пальцем. — Та-а-ак. Теперь ты тоже у меня в списке контактов. Теперь смотри! Сейчас мы увидим твое сообщение. Оно уже проявляется… В-о-о-от.
На бумаге под именем высветилось: «Провод».
— Провод? — удивилась я, а Кори громко фыркнула:
— Ох уж эти «огрызки». Твоему папаше, Лиз, не стоило так экономить на подарке.
— Такой уж у него характер, — смущенно пожала плечами Лиз. — И вообще, мама говорит, что развелась с отцом из-за его скупости и склонности к азартным играм.
— Странное сочетание. — Кори задумчиво почесала голову. — Обычно люди либо скупы, либо азартны. Ума не приложу, как это можно сочетать?
— Не знаю, — отмахнулась Лиз. Ей хотелось скорее перевести тему. — Давай еще раз попробуем. Теперь я отправлю.
В своей позолоченной, явно дорогущей книжке она еще раз написала: «Привет». У меня высветилось: «Буфет».
— Ну и «огрызок»! — развела руками Кори. — И какой криворукий тролль ее только зачаровывал?
— Гремлины, — пояснила Ортанс.
— Кто ж додумался поручить зачаровывание сложной волшебной вещи гремлинам?
— Да их сейчас многие на магические заводы в качестве дешевой рабочей силы нанимают. Нечему удивляться.
Лично я уже почти ничему не удивлялась. Вдруг мне в голову пришла мысль.
— У меня, вернее, у Эммы Лир, наверняка своя такая книжка есть?
— Есть, конечно, — согласилась Ортанс. — Только общаться с нами через нее тебе придется очень осторожно. Настоящая Эмма Лир вписала бы туда наши имена лишь под страхом смертной казни. Кстати, где твои вещи? Давай заглянем в них?
Адептки принялись дружно оглядываться. Вскоре Эмбер обнаружила за мусорной корзиной кожаный портфель с серебряным тиснением над застежками.
— Это ее… Вернее, твое. Посмотри, что там?
Я неуверенно взяла портфель в руки. Это же чужое… или теперь мое? Застежки оказались не защелкнутыми, внутри все было перевернуто вверх дном. Будто кто-то в спешке вытряхнул вещи, а потом второпях кое-как запихал обратно.
Я перевернула портфель и вытряхнула содержимое на пол. Все посыпалось: какие-то тетради, книжки, сверкающие камни…
— Разговорной книги нет, — развела руками Ортанс. — Ты ее дома оставила?
— Не знаю…
— Я видела, как после занятий Эмма писала что-то, стоя возле этого туалета, — заметила Рози. — Ой, девочки, а вдруг ее книгу кто-то украл, пока бедняжка лежала без сознания? Что за цинизм! Какая бессердечность!
— Украл или не украл, — проворчала Кори, — суть одна: тебе, новая Эмма, придется пока попользоваться «огрызком». В смысле, обычная Эмма…
Девочки расшумелись, но староста быстро призвала их к порядку:
— Тише. Остался еще один том энциклопедии…
— А может, лучше все-таки что-то другое? — запротестовала вдруг Кори. — Ну что ей эта энциклопедия даст? Жизнь же по ней не пишется.
— Действительно, — пожала плечами я. — Может, мне стоит узнать подробнее про саму академию? Изучить академический план, структуру и все такое? Я ведь даже не знаю, на каком факультете учусь. И… здесь вообще есть факультеты?
— Конечно, есть. Ты учишься вместе с нами в академии волшебной лингвистики. Специальность — языки восточных соседей, первый курс, — живо растолковала Ортанс. — Насчет этого не беспокойся — мы тебе сами все расскажем. Жалко тратить на это драгоценное зелье. Знаешь, что? — Она протянула мне пузырек. — Возьми. Применять их можно неделю подряд, но теперь вдыхай только по одной книге за сутки, чтобы мозги не перегрузить. Основное мы с тобой изучили, дальше разберешься по обстоятельствам.
Разберешься — легко сказать!
Я вдруг поняла, сколько всего мне нужно еще узнать, и все — все! — просто жизненно необходимо. Вот, например, этикет. Как тут люди здороваются? Кланяются? Или делают реверанс? Девочки вроде бы говорят просто — я бы даже сказала современно. Используют сленговые словечки наподобие «глючить» и «спалиться». А вот одеты они совсем несовременно. На каждой адептке викторианское платье с кантом из рюш по подолу. На спине бантик. У нас так только поклонницы лоли-субкультуры ходят, а может, уже и не ходят. Моды и веяния у молодежи сменяются со скоростью урагана. Последние годы я много общалась со старшими школьниками и студентами, поэтому ухитрилась немного во всем этом деле разобраться. Именно они меня и подсадили на современные книги и интернет-ресурсы с самиздатом. Сначала я смотрела на выложенные там книги скептически, а потом втянулась и не пожалела. Сказочные миры поглотили меня с головой…
Этот мир хоть и похож на наш — он все же другой. Так что выучить правила этикета обязательно надо.
А еще — я адептка теперь. Адептка магической академии! Хоть и первокурсница, но знать о предметах надобно хоть что-то…
— Не переживай. — Рози подошла и сцапала мою ладонь своей теплой, как свежеиспеченная сдоба, рукой. — Все образуется. А пока просто думай о том, что потеряла память и все забыла. Мы предупредим учителей — какое-то время они не будут тебя трогать.
— Этого недостаточно, — нахмурила черные брови предусмотрительная Ортанс. — Эмма, тебе нужно сходить в кабинет целителей и получить справку о том, что ты покалечилась.
У меня холодок по спине побежал.
— К целителям? А они не догадаются?
— Не должны. Обычно их интересуют только травмы, а у тебя с этим все в порядке.
— Но моя травма вообще-то несовместима с жизнью. Вдруг они поймут?
— Рискнуть придется. Настоящая Эмма Лир с любой царапиной бежала в травмпункт.
— Но я же вроде как память потеряла?
— Не спорь. — Ортанс отстранила Рози и строго посмотрела мне в глаза. — Сейчас занятия кончились, и в академии почти никого нет. Целители тоже хотят домой. Они быстренько выпишут тебе справку и отправят восвояси. Чтобы замять инцидент, они постараются максимально хорошо залечить твою рану и будут молчать об этом. Главное для них, чтобы не поднялась шумиха из-за того, что какая-то адептка сильно пострадала в стенах академии. А еще проси больничный. Отлежишься дома, освоишься.
— Все, иди, — прервала старосту Кори. — Пора заканчивать это собрание. Нас не должны рядом с тобой увидеть. Мы друг друга ненавидим — помни про этот факт, хорошо?
— Хорошо, — выдохнула я. — Так куда конкретно мне идти?
— Туда.
И я пошла «туда», а за моей спиной раздались довольные восторженные шепотки:
— Наша попаданка…
— Теперь у нас есть своя попаданка…
— Не хуже других заживем…
— Ура, ура, ура…
Осторожно, как кошка, я вошла в кабинет целителей. В нос ударил едкий запах лекарств вперемешку с какими-то пряностями и травами. Возле открытого шкафчика возилась невысокая пышная женщина в голубом халате. Она стояла ко мне спиной и понятия не имела, что я вошла. Целительница напевала себе под нос.
— Кх-кх, — кашлянула я, заставив женщину подпрыгнуть на месте и быстро повернуться.
— Уф, адептка Лир, ну вы меня и напугали. — Женщина изумленно выдохнула. — Что случилось?
— Да-а-а… вот. — Я повернулась спиной и указала на собственный затылок.
— Ох ты ж, демоны подземные! — Целительница схватилась за сердце и бегом припустила к столу с какими-то пузырьками и баночками. — Как же вас угораздило? — Достав из ящика кусок странной блестящей ваты, она смочила ее из ближайшего пузырька и, сделав пасс свободной рукой, выпустила в воздух сноп розовых искр. — Присядьте-ка сюда, — указала мне на стул.
Я села.
— Ай, — вскрикнула от боли. Затылок прижгло, как только целительница принялась протирать там своим раствором. — Больно.
— Конечно, больно. Такая рана… Голова пробита… Как вы вообще с подобной травмой сюда дошли? У вас, наверное, шок. Голова не кружится? В обморок упасть не хотите?
— Да пока не планировала, — пожала плечами я, снова корчась от боли. — Выпишите мне справку, пожалуйста. И больничный на пару дней.
— Какая пара дней? О чем вы? Будете как минимум две недели в кровати лежать и пить лекарства. Сейчас рассчитаю вам дозировку.
Целительница отошла в сторонку, зашуршала бумагой, выписывая рецепт, и я уже почти вздохнула спокойно, но тут в дверь постуча…
….да нет! Не постучали ни разу! В тесное помещение практически вломился какой-то мужчина в длинной черной мантии. Он был высок и хорошо сложен. Длинные черные волосы разметались по широкой спине. Горели глаза. Их азартный блеск отчего-то пугал…
Выжить бы.
Не просек бы этот мрачный незнакомец, кто я на самом деле.
В общем, здорово меня тот незнакомец испугал. Соответственно, я уставилась на него во все глаза, впав в спасительное оцепенение.
— Целительница Валериана? Что у вас тут произошло?
Незнакомец заметил мою раскромсанную голову, и увиденное ему явно не понравилось. Да кому такое вообще может понравиться?
— Э-э-э… — невнятно протянула я.
— Адептка в порядке, не беспокойтесь, господин проректор, — испуганно пробормотала целительница.
По ее тону я поняла, что все совсем — СОВСЕМ! — плохо.
— В порядке? — Синие и холодные как лед глаза-сапфиры с подозрением прищурились.
Я зачарованно отслеживала движения губ проректора. Под ними то и дело сверкали острые клыки. Эльфо-вампир быстро поймал мой взгляд, и посмотрел на меня так, что я сразу поняла — раскусит! Нет! В прямом смысле раскусит — вот этими самыми зубами!
— Со мной правда все хорошо, — пискнула я, поднимаясь со стула и пятясь к выходу. — Я… Я… Меня дома ждут…
— Подождут. — Проректор властным жестом указал мне на покинутый стул. — Если хотят дождаться вас живую, а не ваш хладный труп.
— Но… — Я сделала еще один опрометчивый шаг к свободе.
— Сядьте! — рявкнул эльфо-вампир.
Я в два прыжка оказалась на указанном месте. Замерла, вжавшись лопатками в спинку стула, и, зажмурив глаза, покорно ждала своей участи. Сейчас он спросит меня о чем-нибудь — и все…
Ой, я же по легенде память потеряла. Стоит ли об этом сейчас упоминать?
Мужчина подошел ко мне сзади. В зеркале, висящем на стене, я увидела, как он смачивает руки одним из растворов. Длинные, как у пианиста, пальцы сплелись и снова расплелись.
— Так-так, что тут у нас… Сейчас вскроем труп и поглядим… В смысле, просто поглядим, пока без трупа… Или нет? Тут у вас все печально. Странно, что вы вообще живы остались после такого удара. Кто это вас так приласкал?
— Раковина.
— Агрессивная попалась раковина. Осколок эмали отлетел и внутрь попал. Сейчас вытащу его…
Тело пронзила боль.
— Ай, может, не надо? — заскулила я, пытаясь скукожиться, сжаться и скрыться от настойчивых, болезненных прикосновений.
Не нравилось мне происходящее. И слова про труп тоже не нравились. Я чувствовала себя мышью в западне.
— Надо, адептка. Надо, — прозвучал равнодушный ответ. — И все-таки вы очень сильно похожи на труп. Вас бы препарировать, тогда бы стало яснее…
— Оставьте меня в покое, пожалуйста. Я домой хочу, — соврала я.
Причем соврала только в том, что касается дома — я его пока в глаза не видела и соответственно никак не могла туда хотеть. А вот на счет «оставьте меня в покое» — это было на тот момент моим самым заветным желанием!
И я понимала, что сбыться этому желанию не суждено. Злобный мучитель вцепился в меня, как бультерьер, и ни за что не отпустит. Он сам это подтвердил:
— Понимаете, милочка, как первый королевский некромант я просто обязан увериться в том, что вы не ожившая мертвячка. И не представляете угрозы для окружающих.
— Чего? — Я даже на стуле подскочила. — Да я просто память потеряла… Головой стукнулась… А вы сразу обзываетесь.
Снова попыталась вырваться из цепких лап первого королевского некроманта, и снова попытка оказалась тщетной.
Спасение пришло неожиданно.
Словно из ниоткуда рядом появилась не менее мрачная, чем мой настойчивый мучитель, женщина. Длинной, чуть сгорбленной тенью она возникла в дверях и величественно проплыла на середину кабинета. На ней было длинное серое платье в черную клетку. Его подол шуршал по полу в такт шагам. Почему-то я сразу поняла, что властью она, судя по тому, как затрепетала целительница, наделена не меньшей, чем ее коллега эльфо-вампир. Больших руководителей видно сразу по выражению лица и особой ауре власти, пронизывающей все вокруг при первом их появлении.
— Проректорша Леммингус… — Целительница Валериана схватилась за сердце и сползла спиной по стеночке, бледная, как снег.
— Что здесь происходит? — прозвучал громогласный вопрос. — Потрудитесь объяснить?
— Ничего особенного, — хмуро буркнул в ответ первый королевский некромант. — Просто одна неуклюжая адептка умудрилась разбить себе голову…
— Разбить голову? — Госпожа Леммингус опасно свела тонкие брови. — Девочка разбила голову, и вы об этом так спокойно заявляете? Почему она еще не дома под наблюдением семейных врачей?
— Никак не могу немедленно отпустить ее домой, — нехотя пояснил некромант. — Пока не буду убежден, что она не зомби.
— Зомби? В нашей академии не было и нет никаких зомби. Вы, господин Лунгрэ, слишком много себе позволяете.
— Что поделать, я ведь первый королевский некромант, и такова моя работа.
— Бывший первый королевский некромант.
Это был удар ниже пояса. Краем глаза я увидела, каким жутким стало в тот момент лицо проректора. Под высокими скулами заходили желваки, глаза метнули молнии…
…Но он сдержался. Ничего не сказал.
Проректорша тем временем продолжила:
— Госпожа Валериана, вызовите наш кэб и лично сопроводите адептку Лир до него. Скажите кучеру, чтобы с рук на руки передал ее отцу и не забудьте про больничный и наблюдение.
Целительница послушно схватила меня под руку, настойчиво повела за собой.
— Все сделаю, госпожа проректорша, не переживайте!
Как в тумане, я прошла мимо застывшего у стены господина Лунгрэ. Когда мы поравнялись, услышала приглушенный пугающий шепот, адресованный мне:
— Так вы и есть Лир? Вот уж не ожидал…
Как же страшно. И непонятно. Скорее… Скорее уведите меня отсюда!
Валериана перебинтовала мне голову и проводила к выходу.
Перед тем, как оказаться на высоком крыльце с каретным подъездом, мы долго петляли по длинным коридорам с дубовыми дверями, тяжелыми коврами на полах, доспехами в нишах и гобеленами, льющимися по стенам с потолка.
На улице меня ослепило яркое солнце. В этом мире и солнце было больше, и небо выше. Ветерок гонял по разливистой лазури веселые кучерявые облака. С крыльца академии открывался вид на парк с разноцветными деревьями — красными и бордовыми дубами, серебряными ивами и голубыми елями. За парком поднимались высокие здания. Был слышен шум голосов, скрип колес и ржание лошадей. Город жил своей повседневной жизнью.
Кэб уже ждал меня. Пухлый кучер с закрученными усами поинтересовался с сочувствием:
— Что у вас там случилось? Кто барышню обидел?
— Раковина, — коротко бросила Валериана, добавив. — Милый Грэм, отвези, пожалуйста, юную госпожу Лир домой и передай отцу с рук на руки. И не утомляй ее своей болтовней, понял?
Ах, сколько десятков лет меня уже не называли «юной». А уж «госпожой» вовсе никогда не величали. Даже приятно.
— Понял, — смиренно кивнул Грэм. — Все сделаю.
Я погрузилась в экипаж. В отбитой голове крутилась лишь одна мысль — семья. Моя собственная семья всегда была обширной. Дочери, внучки, племянницы и племянники с их детьми. Мои трое братьев были намного старше и уже, к сожалению, умерли. Остались их жены, с которыми я довольно хорошо общалась. Встречались мы правда только по большим праздникам… Но то была семья Эммы Чижиковой. Что насчет Эммы Лир? Почему я не расспросила у девочек?
Но у меня же есть разговорная книжка. Точно!
Я достала подарок Лиз, открыла на первой страничке и, взяв в руки карандаш, вывела аккуратным разборчивым почерком: «Расскажи что-нибудь про мою семью».
Не знаю, что там появилось на страничке Лиз, но вскоре мне пришло в ответ: «Врасти, но мы недолго лаем про твою свинью». Обратившись к логике предыдущих пробных посланий, я расшифровала присланное как: «Прости, но мы немного знаем про твою семью». Чуть позже пришло еще одно: «Твоя мазь уплыла». Я не сразу поняла суть фразы, но потом предположила, что это значит: «Твоя мать умерла». Логично. Неспроста же целительница попросила кучера Грэма передать меня именно отцу.
Пока переписывалась, лошадь процокала по мостовой, проезжая мимо витрин и вывесок. «Цирюльник», «Сладости мадам Помфари», «Эльфийские вина», — читала я названия, а сама думала: «Интересно тут люди живут, и нелюди тоже. А еще интереснее, как живу я… Вернее, Эмма Лир».
