В одну реку дважды

Жанна Бочманова, 2018

Матильда независима и строптива и привыкла полагаться только на себя. У нее есть лучшая подруга, найденный на улице кот и горькие воспоминания о пропавшем без вести любимом человеке. Внезапно в ее жизни начинают происходить страшные события – попытка похищения, обвинение в убийстве, требования вернуть какие-то деньги – и все это как-то связано с событиями десятилетней давности. Люди, которым она доверяла, оказались предателями. А враг, от которого стоило бы держаться подальше, – единственным, кому можно довериться. Для оформления обложки использована фотография с Pixabay по лицензии CC0.

Глава 5 Стечение обстоятельств

Провожали Екатерину Альбертовна и Вана всем миром. Екатерина Альбертовна и правда, помолодела и в новой шубе выглядела потрясающе.

– Деточка, – сказала она, обнимая меня на прощание, – жизнь удивительно устроена — во что веришь, то и будет. Так что верь, и все будет – как сама захочешь. — И обращаясь ко всем: – Надолго я не прощаюсь. Девочки, ведите себя хорошо, – и погрозила нам с Вилькой пальцем.

Первые дни после ее отъезда Вилька жила у меня, но вскоре попривыкла и съехала с моей жилплощади, заявив, что не может спать спокойно, зная, что любимый авто подвергается еженощной опасности под моими окнами: совсем недавно Вилька пересела на новый «Нисан» и тряслась над ним как наседка. Я вновь осталась одна и вздохнула с облегчением: все-таки моя подруга хороша в умеренных дозах — ее кипучая натура не умещалась в моих малогабаритных стенах.

Екатерина Альбертовна вернулась из Америки, навезла нам кучу подарков, и… засобиралась вновь.

– Не то чтобы мне там особо понравилось, – сказала она, — но с ним я готова жить где угодно — хоть в джунглях.

Вилька тоже посетила Америку. Приехала под впечатлением, но сказала, что все равно у нас лучше.

– У нас весело жить, блин компот. Сплошной адреналин кругом, а там скукотища одна. Представляешь — огромный домина, с бассейном, теннисным кортом и прочими удовольствиями. А поговорить не с кем. Нет, это не для меня. Ну, бабуле нравится и, слава богу.

В общем, все шло своим чередом, без особых потрясений. Иногда, правда, накатывала хандра ни с того ни с сего, тогда на помощь приходила Вильгельмина Теодоровна (по паспорту ее отца звали Теодором) вытаскивала меня в люди, и все налаживалось. Постепенно она отказалась от мысли устроить мою личную жизнь. Хотя не могу сказать, что ее вовсе не было. Иногда я знакомилась с мужчинами и даже, страшное дело, ходила на свидания, и даже иногда дело кончалось сексом. Но и только. Продолжать знакомство, как правило, мне не хотелось.

– Ну, неинтересно мне, понимаешь? — объясняла я Вильке.

Та скептически улыбалась и безнадежно махала рукой. А по поводу появившегося в моей жизни разноглазого котофея сказала:

– Первая ласточка. Синдром старой девы, как говорится, налицо. Будешь встречать старость в окружении хомячков, кошек и собачек.

– Ты еще про стакан воды расскажи, – улыбнулась я и добавила: – Только пить-то я не хочу. А кот пусть живет, раз уж сам пришел. Не выгонять же его на мороз.

Котяра как раз подошел и стал тереться об Вилькины ноги. Она нагнулась и почесала его за ухом. Он уже вполне освоился и чувствовал себя превосходно. Длинное имя Маркиз постепенно превратилось в более короткую форму Марик. Спал он исключительно на моей кровати, и я уже привыкла засыпать под его мурчание.

И вот где-то через месяц, в конце февраля, вечером раздался звонок.

– Здравствуйте, я по объявлению. Вы нашли кота… – голос принадлежал женщине, судя по всему, не очень молодой. — Я уверена, это наш Пушок. Скажите, на нем был зеленый ошейник?

– Был, – подтвердила я.

– Ой, – обрадовалась женщина. — Это он. Понимаете, я-то ничего, а вот внучка переживает очень. Это ее котик. Родители подарили на день рождения. Он же у нас котенком выращен. Беда прямо… Я вас умоляю. Привезите нам его. Я бы и сама приехала, но я болею. Ноги у меня слабые. А внучке всего десять, а родители в разводе, у каждого своя жизнь, ребенка на меня бросили, и как хочешь… Я вам заплачу за беспокойство.

– Да ладно, ладно, – успокоила я бедную старушку. — Привезу, чего там. Адрес говорите. — Я глянула на часы. — В семь вас устроит?

– Да, конечно, – тут же согласилась женщина. — Только вы ошейник захватите, а то Пушок гулять любит, а эти ошейники сейчас такие дорогие… Господи, как все дорого стало…

Тут я быстренько попрощалась и повесила трубку.

Ближе к вечеру позвонила Вилька.

– Скучно живем, подруга, – заявила она, – в таком городе, культурная, блин, столица, а мы ни театры, ни музеи не посещаем. Я билеты в БДТ достала на сегодня. Премьера. Пойдем, сходим.

– Кота везу хозяйке. Нашлась она. Пообещала ей сегодня, – огорчилась я.

– Да ну! А ты постарайся. – Для Вильки не существовало проблем.

По дороге я купила ошейник — старый я, помнится, сняла и куда-то забросила. Все равно он никуда не годился: Марик-то успел побродяжить. А это пусть будет прощальный подарок другу. Я и правда очень старалась и приехала на час раньше, но ведь для заждавшейся хозяйки это и лучше. Восторгу ее не было предела — кот был зацелован и затискан. С громким мяуканьем он вырвался и начал обнюхивать углы.

– Проходите, проходите, дорогая, я вас чаем напою. Сейчас Леночка, внучка, придет, вот радости будет. Я ей пока не сказала, что Пушок нашелся. А то вдруг не он. Слез было бы — ужас!

Но меня ждала Вилька и БДТ, поэтому от приглашения отказалась и от денег тоже. «Радость ребенка — лучшая награда» – ответила я. В глазах Людмилы Семеновны было отчаяние.

Выходя из подъезда, я столкнулась с двумя мрачными типами, в одинаковых черных шапочках и черных же кожаных куртках. Близнецы-братья молча посторонились, уступая мне дорогу.

Встреча с прекрасным немного сгладила горечь расставания с Мариком. Я утешалась тем, что сделала доброе дело — может, на том свете зачтется.

– Надо было деньги взять, – убеждала Вилька.

– Не, я друзей не продаю, – отмахнулась я.

***

Следующий день я провела в приподнятом настроении, вспоминая веселую остроумную постановку. Права Вилька — надо чаще в театры ходить. Искусство — это вещь!

Где-то в конце рабочего дня в приемную вошел весьма импозантный господин, лет так пятидесяти с гаком. Весь такой ухоженный от ногтей до волос, уже редеющих, но прошедших через руки явно хорошего стилиста.

– Здравствуйте, я к Сергею Петровичу, – он улыбнулся, показав, что зубы тоже не обошли вниманием.

Я тоже заулыбалась, всем видом демонстрируя радость от его посещения, и проводила в кабинет начальства.

Через какое-то время он вышел от шефа и подошел ко мне.

– У вас такая красивая улыбка и имя чудесное! — понес он стандартную чепуху. — Я, пожалуй, переманю вас к себе. Хотите?

– Спасибо, – включилась я в игру, – боюсь, Сергей Петрович меня так просто не отпустит. Он меня слишком ценит.

– А мы его уговорим, – Дядька подмигнул и ушел, вертя на пальце ключи от машины.

– Миронова, – раздался по селектору голос шефа, – зайди-ка.

Я зашла и ахнула — Сергей Петрович весь белый полулежал в кресле.

– Что с вами? — испугалась я.

– Так, сердце что-то прихватило. Коньячку со старым приятелем выпил и вот, – он кивнул на бутылку.

– Надо валидолу. Срочно!– я кинулась за аптечкой. — Может, врача?

– Да нет, отпустило вроде.

– Что ж это у вас и лекарства никакого нет. С сердцем не шутят, — укорила я.

– Да вот ношу с собой рецепт, а до аптеки не дойти.

– Да я сбегаю, – предложила я.

– Сбегай, – согласился шеф. — Рецепт возьми, завтра на работу принесешь. Давай иди прямо сейчас, я тебя отпускаю.

Я стала собираться, радуясь внезапно привалившему счастью. Из-за неплотно прикрытой двери послышался голос Сергея Петровича: «Я тебя прошу, давай все обсудим. Спокойно. Она ни при чем, я уверен. Давай я сам поговорю…» Тут дверь захлопнулась, и больше я ничего не услышала. С женой ругается, бедный. Семейная жизнь у шефа была не сахар: особенные неприятности доставляла младшенькая дочурка-оторва. Сергей Петрович с женой резко расходились во мнениях по поводу воспитательного процесса. Шеф постоянно жаловался на проблемы, а я с умным видом давала советы по воспитанию подростков на примере собственной бурной юности.

Оставив машину на парковке, я купила в аптеке лекарства по рецепту, закинула их в рюкзак за спиной и неторопливо пошла домой. Вилька все время прикалывается над моим внешним видом. «Под пацанку косишь — курточка, рюкзачок, ботиночки на толстой подошве — так только малолеток клеить». «На работе я переодеваюсь, – оправдывалась я, – а по улице ноги на каблуках портить — увольте». Я остановилась на краю тротуара, пережидая поток машин. Рядом притормозила темная иномарка.

– Девушка, какая это улица не подскажете?

Не успела я и рта открыть, как из салона выскочили двое дюжих парней, схватили меня за шкирку и запихнули в салон.

– Эй, ребята, вы ошиблись, – затрепыхалась я, было. Сильный удар под ребра на секунду перехватил дыхание.

– Сиди молча, пигалица.

– Да в чем дело-то?

Такой же удар с другой стороны послужил исчерпывающим ответом. Я затихла, зажатая телами с двух сторон. Доигралась, наверное, и впрямь за малолетку приняли. Вилька такие ужасы рассказывала недавно про похищение подростков. Я скосила глаза, пытаясь разглядеть похитителей.

Конец ознакомительного фрагмента.