Старик и Бомба

Жан Шазли

Старик Жан с раннего детства озабочен спасением мира от разрушений и войн. Причина — в раннем детстве случайный просмотр фильма о последствиях и ужасах от взрыва атомной бомбы. Желание спасти мир сопровождает его всю жизнь. Погружается в мысли о разрушающем мире, навязанными идеями величий и исключительности.

Глава 10

«Я хотел тебя спросить о них, или претенденты на величие»

Рассуждая о бытие, как и положено людям, прошедшим основную часть жизни, и перекладывая что-то на своем столе, старик обратил внимание на круглый карандаш, лежащий поперек другого с неестественно зависшими его концами. «Смогу ли я создать равновесие его сторон», — подумал Жан и принялся двигать зависший карандаш, пытаясь поймать равновесие. После нескольких попыток равновесие было найдено и карандаш легко повис в строго горизонтальном положении.

«Замечательно», — произнес старик, но никаких заумных мыслей по этому поводу к нему не пришло, он и не пытался их найти. «Просто отвлекся и отдохнул», — успокоил он себя, вспомнив об упражнениях по развитию когнитивных функций, которые в изрядном количестве извергались из всех существующих устройств социальной сети. Казалось все они бескорыстно заботились друг о друге и своих подписчиках. «Посмотрите вдаль. Вокруг себя!». Иногда эти добрые озабоченности и некоторые выявленные новые этнические особенности переходили в плоскость «научных» споров. Все это объявлялось новым демократическим веянием. Уровень демократии приближался к тому порогу, где были требования о правах любого гражданина взять и поносить «ядерный чемоданчик», просто для демонстрации свобод и прав человека. Объявлялись и те, кто первыми вступили на эту Землю. После долгих споров с раскапыванием всяческих захоронений, городищ и прочих вызывающих подозрения холмов нашлись первопроходцы, принесшие жизнь на эту планету. Их была немалая дюжина. Но адрес их отбытия и даты их прибытия к нам были неизвестны.

Исчерпав все вероятные и возможные приемы доказательств, они соглашались на возможную высадку семени, из которого они произрастали на отдельных территориях Земли. Которые надо захватить. К радости основного населения земли количество претендентов на титул первых и великих на Земле сокращалось ввиду их неспособности доказать это. Количество этих стран уже едва достигало количества пальцев на одной руке. К удовольствию части населения земли, у новоявленных великих не было исчерпывающих доказательств их величия, но у них были деньги, бомба и желание быть великими. Не величественная и безденежная часть населения не догадывалась об истинных намерениях величественных. Об их коварных замыслах. Выступления великих из величественных стран были похожи на представления или развлекательные шоу, где основные роли исполняли солидные люди не в театральной одежде, а в галстуках, пиджаках или в строгих женских одеждах. Они назывались политиками и собирателями земель. Споры о величии продолжались долго, и уже не вызывали любопытства и эмоции слушателей. Населению это надоело. Претенденты на величие приблизились к черте забвения. Но такое безразличие населения Земли к великим было неслыханным и невозможным и вызывали ярость величественной части человечества. Они отчаянно хотели быть исключительными. Они хотели уважения. И еще они захотели оставаться на земле единственными. И они великие затеяли войну. Никому первенство уступать они не хотели. От сумасбродных выступлений вполне приличных на вид людей создавалось впечатление об их психических отклонениях. Слова «ракеты», «жертвы», «удержание позиций», «сведения об убитых» сообщались в сводках ежедневно со спокойным и ровным голосом, и прослушивались как обычные прогнозы о погоде.

От всех происходящих событий старик иногда приходил в состояние неуравновешенности и позволял себе несколько нелитературных слов, которые выражал вслух.

«Я вижу, тебя это сильно беспокоит. Старик вздрогнул, хотя привык к этому голосу и ничего не переспрашивая промолчал. Молчание было не длительным и не утомительным. Даже радостным потому, что он вновь услышал этот голос. Жан с благодарностью подумал, что именно сейчас, когда он думал о помешательствах и возвеличениях, этот голос начал с ним беседу. «Почему ты молчишь?», — спросил голос у старика. «Я думаю», — ответил Жан. «И вообще, почему ты долго молчал», — коротко спросил у него Жан расстроенным голосом. «Я уже думал о том, что не смогу быть тебе интересным собеседником». «Как тот старик, которого ты помнишь, девяносто восьми лет?». «Который думал, что он никому не интересен?», — заботливо спросил голос. «Да?», — немного помолчав и уточняя переспросил собеседник. «Ты это хотел сказать?» «Да», — ответил старик, мысленно благодаря собеседника за то, что их беседа носит отнюдь не библейскую менторность и величавость, а проста и понятна. Жан ошарашенно и с большим удивлением отметил, что это именно так. И старик, осмелев скороговоркой начал говорить: «Я хотел тебя спросить о них. Они начали войну. Нам тут говорили, что ты!?» Бог глубоко вздохнул, сказал: «Знаю», и демонстративно замолчал. Поняв ситуацию, Жан неожиданно осекся, увидев большие глаза с ироничным и ласковым взглядом. «Понял, понял», — торопливо ответил старик и замолчал. Углубился в чтение.

Конец ознакомительного фрагмента.