Волжанка. Операция «Ельцин»

Жан Гросс-Толстиков, 2021

Более 500 лет длится Великая Холодная Война. Накануне 2450 года кремлевская разведка России высылает в прошлое двух кибернетических спецагентов, дабы предотвратить противозаконные планы Америки, способные изменить не только прошлое, но и будущее. В то же время, в начале далекого 1959 года, группа туристов под руководством Игоря Дятлова отправляется в лыжный поход в окрестности горы Холатчахль на севере Свердловской области СССР.

"Робот не может причинить вред человечеству

или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред…"

Айзек Азимов

США наносит удар

Вашингтон, США. 2449 год

Традиционно в Белом доме состоялся Рождественский Бал Конгресса, куда прибыли высокопоставленные лица государства Соединенных Штатов Америки. Мужчины щеголяли в классических черных смокингах, в то же время сопровождающие чиновников женщины довольствовались вольным выбором платья и стиля прически. От блистающих украшений мерцало все вокруг.

Очаровательная супруга Верховного Лидера страны Мелисса Аллен в очередной раз сумела подчеркнуть безупречный вкус, появившись на Балу Конгресса в роскошном белом платье от мирового бренда. Праздничная атмосфера Главного дома страны также не оставила равнодушными его гостей. Первая леди США очаровала и восхитила общество, приложив руку хозяйки к украшениям Белого Дома. Иллюминация и праздничная елка гармонично сочетались с Рождественскими декорациями, впрочем, данное мероприятие всегда проходило с размахом, красиво и насыщенно.

В фойе Белого дома Верховный Лидер Рональд Аллен выступил с поздравительной речью перед многочисленной аудиторией и камерами журналистов. Импозантный, высокий, широкоплечий мужчина с военной выправкой красовался изящным белым мундиром под стать своей супруге, олицетворяющей своеобразную Снежную Королеву.

— Леди и джентльмены! Уже через неделю мы с вами войдем в Новый две тысячи четыреста пятидесятый Год, — резюмировал свое выступление Верховный Лидер. — От лица государства и себя лично, я желаю всем, чтобы этот год стал лучшим, отметив тем самым юбилейные пятьдесят лет текущего века! Желаю всем Счастливого Рождества. Храни Господь Бог Америку!

Бурные овации поддержали речь господина Рональда Аллен. Грянул гимн США. Люди и обслуживающие Белый Дом киборги замерли, приложив ладонь к груди. Когда же отзвучала торжественная мелодия, и оркестр заиграл классическую музыку, гости были приглашены в Дворцовый обеденный зал к ужину.

Не умолкая ни на минуту, волшебно лилась музыка, чередуя известные классические произведения с не менее популярными рождественскими мелодиями. Разодетый в парадные красные мундиры живой оркестр заиграл один из танцевальных стилей танго. Первыми подали пример Верховный Лидер страны со своей очаровательной супругой. Следом за ними кое-кто из приглашенных гостей также поднялись и закружились по залу, но таковых смельчаков оказалось катастрофически мало в соотношении с просторным помещением.

За отдельным столиком, рассчитанным на четверых, ужинали пожилой, седовласый председатель Палаты представителей Конгресса США Фрэнк Булоччи с пожилой супругой, его помощница мисс Хадсон и молодой чиновник из Российского посольства.

Полноватый, сутулый и чрезвычайно медлительный в движениях господин Булоччи неторопливо ел слегка прожаренный говяжий стейк, часто делая глотки из хрустального бокала с виски. Его супруга Элизабет, милая пожилая женщина с пышной прической-карэ и огромными жемчужинами в отвисших мочках ушей, ковырялась в овощном салате, пила шампанское и рассматривала собравшихся гостей за соседними столиками.

Мисс Хадсон совсем ничего не ела, а только наслаждалась игристым вином в высоком фужере и тайком рассматривала сидящего рядом с ней русского молодого человека. Роскошные белые волосы девушки были собраны в высокую, безупречную, но невычурную прическу. Лицо с яркими от природы чертами едва ли коснулась косметика. Из украшений лишь аккуратные бриллиантовые серьги и миниатюрное обручальное колечко с бриллиантовым цветочком на безымянном пальце. Облегающее бирюзовое платье подчеркивало изящную фигуру с высокой грудью, оголяя острые плечи, но при этом облегало длинную шею глухой стойкой воротничка, не имея декольте.

Предмет интереса молодой помощницы Фрэнка Булоччи тоже ничего не ел и не пил. Игорь Колычев придерживал бокал с шампанским за тонкую хрустальную ножку, но так и не сделал из него ни одного глотка. Среднего роста, не плечист, но крепок, молодой человек был на несколько лет моложе мисс Хадсон.

Симпатичный, лет двадцати, с гламурной внешностью кинозвезды, желанной миллионами поклонниц, карими глазами и волевым, скуластым подбородком молодой российский чиновник легко покорял сердца многих женщин, но из года в год повсюду был один. Длинным шлейфом тянулись за Игорем Колычевым различные слухи: то ли он безутешный вдовец, то ли сторонник сексуальных меньшинств, то ли отчего-то хранит супругу в тайне от общественности. Впрочем, занимаемое молодым мужчиной положение позволяло любые крайности личной жизни.

— Вы танцуете, господин Колычев? — с лукавой улыбкой и пожирающим сердца мужчин взглядом, спросила стройная красотка.

— Редко, мисс Хадсон, — учтиво склонив голову к груди, ответил молодой человек. — В основном только пою, и то случается редко.

— Вы такой шутник, господин Колычев! — беззаботно рассмеялась пожилая женщина, сидящая за тем же столом. — Ах, годы… Помнишь, Фрэнк, как мы с тобой танцевали в былые времена?

Элизабет бережно положила руку поверх кисти своего седовласого супруга и влюбленно заглянула тому в глаза. Американский политик-демократ накрыл руку жены второй ладонью и послал пожилой женщине воздушный поцелуй.

— Конечно, помню, дорогая моя Элизабет, — хрипло произнес он, и подмигнул молодому человеку. — И ты совершенно права… Годы берут свое. Куда нам пускаться в танцы? Я и с постели часто встаю с трудом… Не упускайте свой шанс, молодой человек!

— Всенепременно, господин Булоччи! — учтиво кивнул Игорь Колычев собеседнику, и поднялся из-за стола.

Он галантно помог мисс Хадсон выйти из-за стола и отвел молодую женщину в центр торжественного, празднично украшенного зала. Девушка позволила крепко приобнять себя за талию, при этом сама вложила правую руку в ладонь молодого человека. Игорь и Дэстини скромно улыбнулись друг другу, подхватили музыкальный ритм и закружились в танце. Их движения были полны нежности, в то же время резки до легкой, позволительной грубости. В них легко читалась едва сдерживаемая сексуальная страсть, хотя Колычев и мисс Хадсон были малознакомы ранее.

Постановочное танго, или иначе говоря «tango escenario» издавна исполнялось больше для зрителей, чем для танцующих в паре. Это танго имеет чаще всего совсем иные законы, в отличие от клубных, социальных стилей — законы постановочного и сценического жанра.

Это самое настоящее представление, в котором музыкой и постановщиком продиктованы шаги, характер и чувства. Для танца свойственны виртуозная техника исполнения, зрелищность движений и фигур, поддержки и позы, более свободное использование пространства и неограниченная наличием других танцоров навигация по сцене или танцполу.

Отметив профессионально движущуюся пару, танцующие гости скромно вернулись на свои места. С одобрительной улыбкой освободили пол и Верховный Лидер страны с супругой. Игорь Колычев и его партнерша остались совершенно одни, но молодые люди, казалось, не замечали ничего вокруг, яростно увлеченные танцем.

Наконец, музыка прекратилась. Оркестр в очередной раз заиграл мелодию «Jingle Bells», на протяжении многих столетий самую узнаваемую зимнюю песенку в мире, которая по сей день дарит настроение волшебства и праздника. Бурные овации проводили молодую пару, пока та не села за свой столик.

— Благодарю за танец, господин Колычев, — отдышавшись и сделав глоток игристого вина, улыбнулась мисс Хадсон.

— Вы были просто великолепны, мисс Хадсон, — учтиво ответил молодой мужчина.

— Вы оба были сногсшибательны! — восторженно добавила пожилая соседка. — Правда, Фрэнк? Тебе же понравилось, как танцевали эти двое молодых голубков?

— Определенно, дорогая моя, — согласился с супругой седовласый чиновник, салютую всем сидящим за его столом бокалом с очередной порцией виски.

На танцпол снова стали возвращаться пары гостей. Улучив минуту, миссис Булоччи улыбнулась, кротко извинилась перед соседями и вышла из-за стола. Несколькими минутами позже мисс Хадсон также извинилась перед мужчинами за столом, сославшись, что и ей пора «припудрить носик».

В последнюю секунду Дэстини взглянула на российского чиновника и едва заметно подмигнула ему. Игорь Колычев усмехнулся и покосился на пожилого американского политика, но тот был занят своим стейком и виски. Казалось, он не заметил даже ухода собственной супруги. Как только манящая красотка вышла из Дворцового обеденного зала, молодой человек направился следом за ней.

В безлюдных коридорах Белого Дома изредка пробегали безликие киборги из обслуживающего персонала. Эффектной девушки не было видно нигде. Молодой мужчина уже подумал было вернуться к столу, где в гордом одиночестве остался Фрэнк Булоччи, когда мисс Хадсон буквально вынырнула из-за угла. Она страстно схватила Игоря за локоть и потащила прочь. Он усмехнулся на ходу и позволил увести себя куда бы то ни было.

Через несколько минут они оказались в небольшом, слабо освещенном кабинете. Девушка втолкнула молодого человека в дверной проем, зашла следом и плотно закрыла за собой высокие, тяжелые двери.

— Мисс Хадсон, — заговорщицки шепнул Игорь, но она приложила указательный палец к его губам, призывая к соблюдению тишины, а затем впилась в его губы страстным, долгим поцелуем.

Наконец, оторвавшись от Игоря, девушка кокетливо поправила безупречную прическу и убрала сильные руки молодого мужчины со своих бедер. Он вопросительно заглянул ей в глаза. Мисс Хадсон нежно улыбнулась и торопливо, с придыханием взволнованной женской души, сказала:

— Не сейчас и не здесь… Я буду ждать вас через час после полуночи в гостинице Хэй-Адамс. Здесь недалеко… сразу же за парковым сквером Лафайет.

— Я знаю, — с лукавой улыбкой подтвердил Игорь Колычев.

— Номер девятьсот семь, — добавила Дэстини, выходя из кабинета в коридор Белого Дома. — Там чудный вид на обелиск Вашингтона… если вы понимаете, о чем я говорю?

— Отлично понимаю, — признался молодой человек.

— До скорой встречи, красавчик, — подытожила она, и спешно вышла вон.

Выйдя из кабинета минутой позже, российский чиновник взглянул на циферблат наручных часов, просчитывая стоит ли ему отправиться на свидание в гостиницу прямо сейчас или же еще есть время подготовиться к увлекательной ночи с эффектной блондинкой. В эту же минуту кто-то снова цепко схватил Игоря за локоть. Молодой мужчина улыбнулся и оглянулся.

Его ожидания не оправдались. В шаге от Колычева стояла супруга господина Булоччи. Милая пожилая женщина, казалось, утратила прежний беззаботный вид. Ее взгляд был строг и сосредоточен.

— Миссис Булоччи? Что-то случилось? — вежливо спросил он. — Я могу вам чем-то помочь?

— Да, Кадет, — неожиданно сказала Элизабет по-русски, при этом назвав молодого человека его секретным позывным.

— Простите? — переспросил Игорь.

— Не перебивайте, — строго возразила пожилая женщина. — Сейчас вы пройдете в Восточное крыло. Там расположена комната с выходом в Розовый сад. Поднимитесь на этаж выше, чтобы оказаться на променаде над Восточной колоннадой. Обращать внимание на камеры слежения вас учить не стоит. Я рассчитываю на ваш слух и память, Кадет.

— Что я должен услышать и запомнить?

— Все, что они будут говорить.

— Кто?

— Дэстини и Фрэнк, разумеется.

— Миссис Булоччи, вы подозреваете супруга в измене? — смущенно улыбнулся российский чиновник.

— Да, это измена… но не та, о которой вы думаете, — грустно вздохнула Элизабет.

— Да кто же вы, черт побери? — выдавил сквозь зубы Игорь Колычев.

— Я подполковник госбезопасности московского Кремля, — с милой, по-матерински нежной улыбкой ответила супруга американского политика-демократа. — Приставлена отслеживать работу Фрэнка вот уже почти пятьдесят лет тому назад. Действуйте, Кадет. У нас совершенно мало времени!

Прокравшись согласно приказу старшего по званию на променад Белого Дома, Игорь Колычев притаился в тени и прислушался. Откуда-то издали едва различимо доносились звуки вальса.

Неизменный в веках мемориальный комплекс, включающий в себя Белый Дом, Капитолий США, Мемориал Линкольна, символизирующий веру шестнадцатого президента США в то, что все люди должны быть свободны, и высокий белоснежный гранитный обелиск, смотрелся миниатюрно, игрушечно на фоне выросшей ввысь за прошедшие столетия столицы. Километровые высотные здания окружали парковый мемориал плотной стеной со всех трех сторон, уступая лишь течению реки Потомак, но таким же дремучим каменным лесом вставая на противоположном берегу.

На многоярусных авиамагистралях проносились те или иные летательные аппараты, будь то частные машины, пассажирские шаттлы, грузовые контейнера или летательные аппараты спецслужб. Движение едва ли затихало и сбавляло безудержный дневной темп на ночь, чтобы с первыми лучами солнца снова заполнить авиа-пути жужжащим роем.

Через минуту-другую специальный агент внешней разведки, работающий в США под прикрытием статуса чиновника при Российской посольстве, услышал хриплый голос Фрэнка Булоччи.

— Дэстини, ну, наконец-то, — тихо произнес американский политик. — Где вы ходите столько времени?

— Заметала следы, сэр, — коротко ответила та. — Этот русский вызывал некоторые опасения.

— Вы избавились от него?

— Да, сэр… Мои опасения были излишни. Он обычный человек, — лукаво улыбнулась девушка.

— Ладно, теперь о главном…

Стоя под навесом колонизированного променада, Фрэнк Булоччи зябко кутался в пальто, небрежно наброшенное на плечи. В его руке по-прежнему был хрустальный бокал с виски, а в зубах тлела толстая сигара. Его собеседница, очаровательная блондинка Дэстини Хадсон стояла рядом с шефом в том же легком платье с оголенными плечами, будто не ощущая изменчивой декабрьской погоды.

К слову сказать, свойственная Федеральному округу Колумбия зима не баловала предновогодней погодой. Было пасмурно, температура воздуха едва ли опустила к отметке в ноль градусов по шкале Цельсия, хотя по ощущениям было ниже пять-шести. Моросил мокрый, колючий снег, застилая тонким, быстро тающим покровом вечнозеленые лужайки вокруг Белого Дома.

— Проект по устранению Бориса Ельцина полностью готов! Машина проверена и готова к эксплуатации.

— Не лучше место для тайного заговора, господин Булоччи, — осуждающе качая головой, отметила девушка. — Или вы считаете, что гордые, хищные птицы возле гнезда не охотятся?.. Нельзя ли было поговорить в вашем кабинете, к примеру, завтра… где нет прослушки… и все «свои»?

— Если бы не это чертово мероприятие, где я просто обязан быть лично, я бы сделал именно так… и мы встретились с вами в совершенно другой обстановке, — согласился пожилой американский политик-демократ. — Киборг-ликвидатор будет отправлен в прошлое уже через сорок девять часов. Ровно в полночь. Я ждал только вашего возвращения из командировки. Теперь же вам, Дэстини, надлежит прибыть в Неваду как можно скорее.

— Давно хотела спросить, сэр, — сказала мисс Хадсон. — Почему бы не перенести Машину Времени в Белый Дом?

— Как только я займу кресло Верховного, я сделаю это, — злорадно ухмыльнулся Фрэнк Булоччи. — Когда наш проект успешно завершится…

— Вы хотели сказать, если он завершится, — уточнила девушка.

— Нет, моя дорогая, — снова ухмыльнулся пожилой мужчина. — Когда он завершится, а он завершится непременно успешно, многое изменится в этом мире.

— А кто этот Борис Ельцин?

— О, Дэстини! Это был уникальный человек. Властолюбив, амбициозен, ради карьеры готов переступить даже через родную мать. Он разбивался в лепешку, но выполнял любое задание начальства… безупречно и своевременно! К тому же, в последствии, господин Ельцин был знаковым звеном в развитии России. Он стал первым Президентом новой Российской Федерации после развала Советского Союза в конце двадцатого века.

— В двадцатом веке? Вы сейчас серьезно, господин Булоччи? — усмехнулась Дэстини Хадсон. — Вы бы еще о русском царе Иване Грозном вспомнили.

— Шутки сейчас крайне неуместны, — нахмурился Фрэнк Булоччи.

— Извините, сэр. Но, если говорить о том времени, я всегда считала, что знаковым звеном был господин Путин.

— Господин Путин был преемником Бориса Ельцина, — уточнил Фрэнк Булоччи. — Но я не могу не согласиться с вами… Господин Ельцин подготовил почву, а Владимир Путин внес огромный вклад в развитие своей страны. Я бы даже сказал, благодаря именно господину Путину… и его последователям… Россия занимает нынешнее положение на мировой арене и имеет все то, что весомо противостоит интересам нашей страны.

— Скажете тоже, господин Булоччи, — улыбнулась девушка. — С последнего дня правления Владимира Путина прошло не одно столетие. Хотя… он действительно остался в истории России, как законодатель глобальных перемен и колоссальный реформатор. Я читала его досье.

— В том-то и дело, — согласился американский политик. — Но опять же… если бы господин Ельцин не пришел к власти, то и Владимира Путина никогда не было.

— Они были связаны родством? — спросила мисс Хадсон.

— Нет, но они были связаны другими, не менее весомыми… политическими отношениями. Вот и получается, что без поддержки и кураторства одного не было бы другого.

Американский политик-демократ сделал глоток виски, посмаковал его во рту и шумно проглотил. Затем он прислушался к царящей вокруг тишине, словно убеждаясь, что они с помощницей находятся неизменно наедине.

— Любое вмешательство в историю в прошлом влечет перемены в будущем, — задумчиво продолжил Фрэнк Булоччи. — Об этом написано не мало трудов на протяжении нескольких веков. Первыми были фанатики-фантасты, поклонники историй о так называемых «попаданцах». Затем, когда ученые все же создали Машину Времени, эти произведения перевели в класс научной литературы и обратили на них особое внимание.

— Логично, — утвердительно кивнула девушка. — Но почему нельзя ликвидировать сразу господина Путина?

— Кремль бдительно следит за историей своей страны, — вздохнул пожилой мужчина. — Надо сказать, что Европейский и Азиатский Союзы тоже… В частности, за жизнью Владимира Путина, а он, надо сказать, сам был подполковником КГБ СССР. К нему так просто не подобраться… Даже при успешном завершении операции по ликвидации Владимира Путина, Америке придется отвечать за содеянное, а тогда очередной Мировой войны не миновать.

— Я поняла, сэр. Даже если историки обнаружат наше вмешательство и ликвидацию Бориса Ельцина, пусть и не скоро, — злорадно оскалилась недоброй улыбкой мисс Хадсон. — Тогда все камни полетят в огород нашего нынешнего Верховного Лидера. Рональд Аллен не сможет оправдаться, и вы, сэр, займете его кресло!..

— Совершенно, верно, — оскалился пожилой мужчина злорадной улыбкой.

— Значит, наш ликвидатор убьет господина Ельцина, и…

— Нет, ни в коем случае! — резко одернул помощницу американский политик. — Задачей ликвидатора является лишь подготовка цели к… самоуничтожению. Киборг должен подтолкнуть, подвести Бориса Ельцина к уже прописанному в истории трагическому событию, чтобы тот стал участником той катастрофы.

— Почему же нельзя просто убить господина Ельцина, и дело с концом?

— Нельзя! — строго запретил Фрэнк Булоччи. — Гибель должна выглядеть естественной, не сводящейся к нашему вмешательству… тем более из будущего. Убийство может привести к Мировой войне в нашем времени, как я уже и говорил. И даже если военные действия будут отложены на время расследования Мировой прокуратурой, Рональд Аллен объявит по стране военное положение. И тогда мне не видать поста Верховного Лидера, как своих ушей.

Перекладывая бокал с остатками виски из одной руки в другую, пожилой американский политик яростно натер поочередно оба уха, озябшие на открытом воздухе, и глубже вжал голову в высоко поднятый воротник пальто.

— В данном случае, — продолжил он. — Киборгу-ликвидатору будет поручено организовать участие Бориса Ельцина в туристическом, лыжном походе группы студентов. Исторически известно, что «дятловцы» в полном составе группы погибли на перевале горы Холатчахль в Свердловской области на Северном Урале… в ночь на второе февраля тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. По результатам официального расследования происшествие было признано несчастным случаем, вызванным стихийной силой… под оползнем снежной лавины. А мы к этому не можем быть причастны никаким образом! Природа-мать редко милосердна, а чаще беспощадна к неразумным детям своим…

— Почему же этот проект решили провести только сейчас, сэр? — спросила девушка. — На сколько я знаю, вы занимаете этот пост уже не одну декаду лет. Неужели вам не хотелось попытаться сделать то же самое раньше?

— Всему свое время, моя дорогая… Я умею ждать, но не сижу сложа руки, — часто закивал Фрэнк Булоччи. — А попытки… Почему же? Попытки были и раньше.

— Правда?

— Абсолютно, — подтвердил Фрэнк Булоччи. — К сожалению, они не увенчались должным успехом.

— Я ничего не знаю об этом, хотя имею доступ ко всем делам. Впрочем, история не является частью моей профессиональной деятельности.

— А я вам сейчас расскажу, если интересно, — пообещал пожилой мужчина. — Летом тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, приглашенный в США, Президент Российской Федерации, как утверждалось, выступал в пьяном виде. Сам Борис Ельцин объяснял свое поведение дозой снотворного, которую он принял под утро, мучаясь бессонницей.

— Это и была наша работа? — улыбнулась девушка.

— Да, и не только… В сентябре того же года, — продолжил Фрэнк Булоччи, сделав большой глоток виски из хрустального бокала. — С Борисом Ельциным произошел странный, как считают русские, инцидент в Подмосковье. Он попал в автомобильную аварию. Двадцать первого сентября автомобиль «Волга», на котором он ехал самостоятельно, столкнулся с «Жигулями». К сожалению, мы не учли его профессиональные навыки превосходного водителя. Наш киборг-ликвидатор сумел скрыться с места преступления и вернуться с отчетом, но на деле Борис Ельцин получил лишь ушиб бедра, а не погиб.

— Идиот! — фыркнула Дэстини Хадсон. — Переплавить в урну для окурков за такую халатность.

— Туда ему и дорога, — улыбнувшись, согласился Фрэнк Булоччи.

Он достал окурок сигары изо рта и с силой вдавил тот в плошку урны, стоящей в углу. Девушка проводила этот жест взглядом и тихо рассмеялась.

— А теперь, мисс Хадсон, вам пора! — резюмировал американский политик-демократ.

Пожилой мужчина проглотил остатки виски залпом. Он хотел было разбить хрустальный бокал, но сдержался и спрятал тот в глубокий карман пальто. Девушка заметила это и улыбнулась, но ничего не сказала.

— Вылетайте в Неваду немедленно, — добавил Фрэнк Булоччи. — У меня уже руки чешутся от предвкушения этой операции!

— Но я планировала ликвидировать этого русского чиновника сегодня ночью. Он видел нас с вами вместе, и…

— Не стоит, — небрежно отмахнулся пожилой мужчина. — Когда все закончится, ему все равно никто не поверит. А без вашей любви, моя дорогая, он обойдется тем более!

Вернуться домой!

США. 2449 год

На востоке забрезжил рассвет. Еще слабые лучи утреннего солнца заиграли яркими красками на неохотно светлеющем декабрьском небосклоне. До Международного аэропорта имени Джона Кеннеди оставалось менее часа пути, а до границы со штатом Нью-Йорк и того меньше.

Сверхскоростной спортивный автомобиль «Ауди R18», производимый объединенным европейским автоконцерном для работы спецслужб, мог бы миновать расстояние от столицы США до нью-йоркского мегаполиса за два часа, двигаясь даже на уровне эконом-класса межштатной авиамагистрали. Привилегии сотрудника Российской дипломатической миссии позволяли машине пользоваться верхним уровнем без ограничения в скорости передвижения. Впрочем, спецагент «Кадет» не хотел привлекать к себе лишнего внимания бдительных и беспощадных полицейских сотрудников дорожного патруля.

В сознании агента российской внешней разведки тревожным сигналом горела твердая цель: «Вернуться домой!» Но в то же время, русский менталитет соседствовал с энциклопедией пословиц и поговорок. Последние часто помогали «Кадету» даже лучше, чем сухой, холодный, рациональный анализ данных.

— «Поспешишь, людей насмешишь!» — свербело в мозгу Игоря Колычева. — «Иначе говоря, излишняя суета затрудняет развитие и пополнение сил. А времени остается все меньше и меньше. Жаль нельзя выйти на связь с Куратором… даже закодированную шифром „Балабол“.»

Когда город Нью-Брансвик остался позади, «Ауди R18» уверенно свернула с авиамагистрали в направлении Стейтен Айленд. На пригородной набережной Перз Амбой, машина опустилась ниже уровня эконом-класса и стремительно помчалась над тихими водами залива Раритан-Бэй. Последний располагался между штатами США Нью-Йорк и Нью-Джерси и являлся частью Нью-Йоркского залива. Тем самым «Кадет» не только сокращал расстояние до международного аэропорта, но и сохранял драгоценное время взамен простоя в плотном трафике соседствующих островов Стейтен Айленд и Лонг Айленд.

По праву считающийся первым в стране по количеству международных авиарейсов, крупнейший среди трех основных пассажирских аэропортов Нью-Йорка, «JFK» бурлил привычной суетой. Сновали встречающие и провожающие люди, мельтешили роботы, обслуживающие терминалы аэропорта, грозно и чинно выхаживали киборги полиции и охраны аэропорта, следя за порядком на вверенном им участке. За высокими окнами виднелись взлетно-посадочные стоянки, прибывающие и убывающие шаттлы местных рейсов, международные пассажирские авиалайнеры и грузовые автоматизированные контейнеры. А в лучах поднявшегося солнца тихо кружил беззаботный, хрустящий от крепкого мороза снег.

Плавно расползлись в стороны стеклянные двери, и Игорь Колычев вошел в здание грузоперевозочного терминала аэропорта. На этот раз молодой человек был одет в тяжелые армейские ботинки с высокими берцами, темные джинсы, такую же темную майку и распахнутую на груди стильную светло-коричневую дубленку с широкими отворотами меховых лацканов. За спиной подпрыгивал при ходьбе пристегнутый к воротнику капюшон. С крепкой шеи на грудь свисала массивная золотая цепь. В левой руке болталась небольшая кожаная сумка, единственный багаж авиапассажира.

На гладковыбритом лице с правильными чертами светилась ослепительная улыбка, завораживающая взгляды случайных прохожих и располагающая к общению. Модельная стрижка с высоко оголенными висками и затылком небрежно топорщилась вихрастыми темными, каштановыми локонами.

Подойдя к электронному киоску онлайн-покупки билетов и самостоятельной регистрации, Игорь поднял солнцезащитные очки выше лба. Его пальцы умело пробежали по сенсорному экрану. Затем молодой человек улыбнулся в камеру и дождался официального щелчка фотоэлемента.

— Добро пожаловать на борт, господин Колычев, — подытожил по-русски завершение операции приятный электронный голос. — Желаю вам хорошего полета.

— Спасибо, красотка! — игриво подмигнул бездушному киоску спецагент «Кадет».

Не утруждаясь сдачей багажа, Игорь сразу же направился к выходу в зал ожидания, заверив самого себя не заглядывать в магазины беспошлинной торговли «Duty Free».

— Код «Блю», — прошипела рация дежурного блюстителя правопорядка. — Всем постам! Повторяю, код «Блю»!

Киборг-полицейский сосредоточенно засверкал глазами, сканируя периметр вверенного ему участка. Проходящий мимо Игорь Колычев безучастно улыбнулся роботу, но слегка замедлил шаг, ожидая продолжения радиосообщения.

— Сверхскоростной спортивный «Ауди R18». Ограниченная серия «Decennium Ultra», — продолжила полицейская рация. — Цвет кузова черный, хромированных деталей не значится. Год выпуска два четыре два девять. Госномер спец корпуса Российской дипмиссии… Роберт, Юнион, тире, Карл ноль ноль четыре. Возможна базовая комплектация вооружения.

— K-004… Не Карл, а Кадет, — тихо ухмыльнулся самому себе Игорь Колычев.

За окнами грузового терминала по взлетно-посадочной стоянке замелькали машины спецслужб и военизированные киборги. Начался дополнительный осмотр уже груженных контейнеров, задерживая авиарейсы. Спецагент внешней разведки недовольно цыкнул сквозь зубы и тяжело вздохнул.

— Пронюхали все-таки, — пробубнил он.

Стараясь не привлекать к себе внимание встревоженных каким-то кодом «Блю», понятным, видимо, только сотрудникам полиции и охраны аэропорта, Игорь Колычев прошел мимо зала ожидания. Он сначала свернул к выходу из терминала, но там уже появились безликие киборги-полицейские. Тогда «Кадет» нырнул за дверь технического помещения, прошел безлюдными коридорами и уперся в тупик с узкой запертой на спецключ дверью.

Под сильным нажатием крепкого плеча российского агента последняя легко лишилась вырванного с корнем замка и послушно отворилась. Проход вывел Колычева в длинный тоннель с бегущим по центру пола рельсом пассажирского метрополитена, соединяющего терминалы между собой. «Кадет» прыгнул вниз и, стараясь не касаться высоковольтного рельса, побежал по тоннелю.

Когда впереди показалось освещение станции, за спиной Игоря послышался гул приближающегося скоростного поезда. Молодой мужчина приложил все возможные усилия и выскочил на перрон буквально за секунду до того, как стальная змея из десятка вагонов нагнала его. Поезд метрополитена яростно вырвался из темноты тоннеля, пронесся вдоль длинного перрона и замер на положенные ему три минуты, выпуская пассажиров, чтобы автоматически рвануть к следующей станции.

Слившись с толпой, Игорь прошел по длинному коридору терминала, ища взглядом вывеску с выходом в зал ожидания пассажирской авиакомпании «Аэрофлот».

— Aero Mexico, Air France, AirPlus Comet… А эта еще куда? — читал на ходу российский спецагент «Кадет».

В пассажирском терминале тоже сновали механизированные сотрудники полиции, получившие тот же код «Блю» по рации, но они даже не могли предложить, что разыскиваемый нарушитель находится среди них.

Согласно Международному Кодексу законов робототехники, киборгам всех модификаций строжайше запрещалось пользоваться теми же общественными услугами, что и людям. К этим ограничениям относились и полеты в пассажирских авиалайнерах. Рискуя быть арестованным за это нарушение и отданным под трибунал невзирая на прямое отношение к госбезопасности Кремля, «Кадет» решительно направлялся к рукаву российской авиакомпании.

— Alitalia, Austrian Airlines, Cayman Airways, China Airlines, Japan Airlines, Korean Air… да, где же ты, родненький? — искал взглядом киборг, и если бы он был из живой плоти, то вероятно уже насквозь вспотел от волнения. — Lufthansa, Olympic, Royal Air Maroc, Saudi Arabian Airlines and Turkish… Аэрофлот!

До отправления рейса «Нью-Йорк — Москва» оставались считанные минуты. Перед входом в рукав, ведущий к авиалайнеру, стоял одинокий стюард. Пассажиры уже прошли внутрь самолета и заняли свои места, но, видимо, стюард ожидал кого-то из опаздывающих.

— «На руку!» — обрадовался Игорь Колычев, приветливо улыбнувшись стюарду «Аэрофлота». — Доброе утро!

— Здравствуйте, господин Новиков, — вежливо ответил молодой человек, старательно скрывая недовольство перед смеющимся взглядом бессовестно опаздывающего пассажира, за которого он принял «Кадета». — Просканируйте, пожалуйста, вашу регистрацию… и проходите в салон.

— Слушай, друг, — немного наклонившись к уху стюарда, быстро прошептал Колычев. — Я не тот, за которого ты меня принял. Я сотрудник госбезопасности Кремля. И мне очень нужно вернуться домой как можно скорее. Родина в опасности!.. А билета у меня нет, как ты понимаешь.

— Но как вы оказались здесь? — встревоженно, но таким же полушепотом, соблюдая конспирацию, выдохнул молодой человек. — А регистрация… таможня… станция КПП?

— «Повелся. Осталось дожать,» — мысленно подтвердил самому себе «Кадет», отметив заговорщицкий полушепот стюарда. — Друг… пойми же!

Взгляд спецагента упал на блестящий бейджик с именем сотрудника «Аэрофлота», прикрепленный к груди строгого, похожего на адмиральский, темно-синего кителя рядом с видоизмененным крылатым логотипом авиакомпании. Вместо перекрещенного серпа и молота, на груди стюарда раскинул крылья российский двуглавый орел.

— Никита, — обратился Колычев к молодому человеку по имени. — Дело государственной важности! Россия в опасности, поверь!

— Бизнес-класс на этом рейсе почти пуст, — согласился стюард. — Но я все же вынужден внести вас в список пассажиров… на случай чрезвычайной ситуации.

— Давай сейчас без этой бюрократии, — попросил «Кадет». — Всю ответственность я беру на себя.

— У вас же нет при себе оружия? — спросил молодой человек, покосившись взглядом на кожаную сумку в руке незваного пассажира. — Взрывчатых веществ, аэрозолей и прочих газов, воспламеняющихся жидкостей, коррозийных, окислительных и токсичных веществ, радиоактивных материалов и других опасных предметов?

— Конечно, нет, — пожал плечами Колычев. — Кстати говоря, меня Игорем зовут.

— Хорошо, Игорь, проходите в салон, — окончательно сдался Никита. — Четвертый ряд, места «Ц» и «Д». Скажите Марине, что вы по моему спецпропуску.

— Спасибо! Родина тебя не забудет, — улыбнулся в ответ молодой человек, и быстро прошел в рукав.

Четвертью часа позже сверхзвуковой, пассажирский авиалайнер «Конкорд» вылетел из аэропорта имени Джона Кеннеди в направлении Москвы.

* * *

Двурядный салон бизнес-класса с комфортабельными спальными кабинками, закрытыми от просторного прохода тонкой стенкой, впечатлил даже электронное сознание киборга. Игорь снял дубленку и простроил ее на соседнем свободном месте, оставшись в одной майке, оголяющей сильные руки с игриво распирающими кожу крепкими мышцами. Затем он прикрыл забрало иллюминатора и самодовольно развалился, откинувшись к высокой, комфортной спинке кресла. Миловидная стюардесса предложила прохладительные и алкогольные напитки, но Колычев вежливо отказался.

В его памяти, как кинолента, прокручивался подслушанный разговор американского политика и его очаровательной, эффектной помощницы, а следом за ним и последняя, короткая беседа с Элизабет Булоччи, тайным агентом в звании подполковника госбезопасности московского Кремля.

— Может быть мы можем справиться своими силами? — предложил Колычев милой на вид, пожилой женщине. — Передать информацию об этом разговоре Верховному Лидеру США… Как я понимаю, его это все тоже касается.

— Нам никто не поверит! А даже если и поверят на слово, то… пока проверят, мы потеряем драгоценное время, — отказалась миссис Булоччи. — К тому же, я должна сохранить свою конфиденциальность на последующие годы службы.

— Вы должны оставаться при этом политике до самой смерти?

— Нет, конечно, — лукаво улыбнулась пожилая женщина. — До пенсии, разумеется… А потом Элизабет Булоччи погибнет в какой-нибудь катастрофе, и я смогу вернуться в Россию.

— Тогда может быть проникнуть на базу «51» и предотвратить перемещение ликвидатора в прошлое?

— Так вас туда и пустили, — ухмыльнулась подполковник госбезопасности.

— А вас?

— И меня тем более, — отмахнулась она.

— Что прикажете делать?

— Срочно возвращайтесь в Россию, «Кадет», — не задумываясь, распорядилась пожилая женщина, при этом схватив кисть молодого человека в свои ладони, будто хотела благословить его на дорогу. — Эта информация должна дойти до Кремля, как говорится, из рук в руки генерала Малиновского, а уж он решит, что делать.

— Слушаюсь, — чеканно ответил спецагент.

— Спешите, молодой человек! Время не ждет, — подытожила Элизабет Булоччи. — Хотя у нас и есть небольшая отсрочка… пока проект будет запущен.

— «Время не ждет,» — повторил про себя Игорь Колычев, сидя в комфортном кресле авиалайнера, несущегося над Атлантическим океаном к берегам Евразии. — «Ровно в полночь… через меньше, чем два дня… Плюс время на перемещение киборга из США в Россию… то есть в Советский Союз, и поиск Ельцина на Урале. Успеем!»

Неожиданно, «Кадет» заметил маску волнения на лице стюардессы, прошедшей мимо его кабинки. Девушка миновала передние три ряда пассажирских кресел, туалетные комнаты, и, скрывшись за легкой ширмой, связалась с отсеком управления по внутренней связи авиалайнера. Идеальный слух киборга без труда распознал каждое слово, произносимое Мариной.

— Код «Рэд», капитан, — сказала она.

— «Снова какие-то коды. Нормально разго-варивать совсем разучились?» — подумал про себя Игорь Колычев, не знакомый с шифровкой общения сотрудников авиакомпаний.

— Да, капитан, я могу говорить открыто. Меня никто не слышит… Так точно, капитан, — продолжила девушка. — Салон комфорт-класса захвачен террористами. Салон эконом-класса отрезан и заблокирован изнутри. Их требования изменить курс… Да, капитан. Это сомалийские пираты… Нет, капитан. Они требуют лететь в Париж.

— «Час от часу не легче,» — вздохнул Игорь Колычев. — «Париж не входил в мои планы. Хотя побывать на Эйфелевой башне и Елисейских полях было бы здорово. Но не в этот раз!»

— Так точно, капитан. Слушаюсь, — заверила стюардесса, и прервала радиосвязь.

Она вышла из-за ширмы, натянуто улыбнулась кому-то из пассажиров, сидящих в рядах впереди занимаемого киборгом места, и направилась к выходу в салон комфорт-класса.

— Марина, — схватив девушку за руку, тихо позвал «Кадет».

— Да, господин, — как в полусне, ответила стюардесса. — Простите, я не знаю вашего имени.

— Это сейчас не важно, — быстро ответил молодой мужчина. — Я слышал ваш разговор о ситуации на авиалайнере.

— Слышали? — недоверчиво переспросила девушка, и оглянулась, мысленно просчитывая, как этот пассажир мог расслышать то, о чем она говорила с капитаном авиалайнера за ширмой в нескольких метрах от места, где сидел Игорь.

— Музыкальный слух, — с располагающей, пленительной улыбкой, отшутился «Кадет». — Кому-нибудь из пассажиров или стюардов нужна медицинская помощь?

— Нет, пока что все в порядке, — тихо ответила стюардесса.

— Хорошо… Сколько террористов на борту и где они находят?

— Шесть человек, сэр. Они все сейчас в салоне комфорт-класса, — чуть более уверенно ответила Марина. — Мои коллеги вовремя смогли заблокировать выход в эконом-класс изнутри… Впрочем, террористам, видимо, наплевать на это.

— Отлично, — добродушно и успокаивающе улыбнулся Игорь Колычев. — Кто еще в том же салоне?

— Остальные восемнадцать пассажиров.

— А стюарды?

— Только Никита, — грустно сказала девушка.

— Ну, он молодец… не подведет, — снова улыбнулся киборг «Кадет».

— Вы давно знакомы с Никитой? — зачем-то спросила Марина.

— Да… достаточно давно, чтобы я был обязан помочь ему, — кивнул молодой мужчина. — А теперь, Марина… Вот как мы с вами поступим…

Девушка вышла в салон комфорт-класса, где в проходе стоял ее коллега. Молодой стюард поймал ее взгляд и хотел было сказать коллеге о чем-то, когда физически крепкий чернокожий пират сурово фыркнул на Никиту и Марину.

— Никаких разговоров! — прорычал лидер захватчиков авиалайнера. — Ты… поговорила с командиром?

— Да, сэр, — коротко ответила стюардесса. — Но он хотел бы кое-что уточнить с вами лично.

— Какого черта?! — огрызнулся чернокожий пират, угрожающе тыча длинным стволом пистолета в грудь девушки.

— Прекратите, — требовательно сказал Никита, защищая девушку, и тотчас же получил увесистый удар в челюсть от другого пирата.

— Молчать!

Огромный, страшный мужчина с густой кучерявой бородой держал в правой руке такой же длинноствольный пистолет, но это не помешало ему ударить левой не менее сильно. Стюард обессиленно сполз на пол, прижимаясь спиной к стене авиалайнера.

— К тому же, — добавила Марина, заискивающе улыбаясь лидеру террористов. — Капитан нашего авиалайнера приглашает вас занять более удобные места в салоне бизнес-класса.

— А что? — злорадно улыбнулся третий пират. — Я, пожалуй, устроюсь там. Авэ, Крис, Боу-боу, пошли со мной.

Трое террористов вопросительно взглянули на своего лидера. Тот небрежно махнул рукой, разрешая пиратам уйти в бизнес-класс. Четверо потянулись к свободному выходу из салона, грубо отстранив Марину со своего пути. Скользящая по полозьям дверь бесшумно закрылась за их спинами. Стюардесса невольно напряглась, прислушалась, но относительная тишина не изменилась. Только в салоне комфорт-класса тихо всхлипывали кое-кто из невинных жертв захвата авиалайнера.

Неожиданно, глухо звякнул разбившийся фужер. Оставшиеся в салоне пираты почти одновременно обернулись на закрытую дверь. Густобородый террорист снова замахнулся на безучастного к происходящему стюарда, но не ударил. Он схватил Никиту за плечо и поставил на ноги, подтолкнув к двери в салон бизнес-класса. Марина схватилась за рукав коллеги и испуганно заглянула тому в глаза. Пират оторвал девушку от молодого человека с такой силой, что она не удержалась на ногах и упала на пустующее пассажирское кресло в одном из рядов.

— Иди! — приказал террорист, снова толкнув Никиту в спину по направлению к двери.

Напуганная стюардесса вжалась в кресло и поймала на себе внимательный, изучающий взгляд лидера пиратов. Чернокожий мужчина направил на девушку ствол своего пистолета.

— Что там происходит? — строго спросил он.

— Наверное, фужер разбился, — едва слышно прошептала она, и добавила, взглянув в спины молодого стюарда и его конвоира. — По неосторожности. Бывает…

Дверь уже снова отползла в сторону, скрывшись в узкой щели в стене. Никита вошел в салон бизнес-класса первым. Густобородый пират шагнул следом за ним.

Внимательный взгляд лидера террористов заметил вытянутые между рядами кресел ноги в тяжелых ботинках, признав в них одного из своих напарников.

— Сука! — прорычал он стюардессе, и громко крикнул в спину широкоплечего тяжеловеса. — Гавр!

Тот не смог оглянуться на голос старшего, пока не прошел сквозь тесный для его комплекции дверной проем. Шедший перед ним стюард замешкался буквально на секунду, но какая-то сила резко увлекла его в сторону. Никита словно исчез необъяснимым, мистическим образом. В ту же секунду перед густобородым пиратом возник молодой мужчина в черной майке и с золотой цепью на груди. Игорь Колычев смотрел глаза-в-глаза чернокожему террористу, а рука с титановыми пальцами молниеносно рванула навстречу и удушающе впилась в горло противника.

Выставленный перед пиратом пистолет издал два глухих хлопка, прежде чем его обладатель не стал падать на обмякших, безжизненных ногах. При звуке выстрелов Марина и еще кое-кто из женщин-пассажиров обоих салонов тревожно вскрикнули.

Отпустив мертвое тело террориста, киборг толчком направил его падение на пустеющие кресла крайнего ряда, освобождая себе дорогу в соседний салон.

— Последний остался, — ухмыльнулся Игорь Колычев.

Выдернув стюардессу из кресла, лидер погибших в неравной схватке с российским спецагентом прикрылся девушкой, как щитом, и повел навстречу молодому человеку. Яростно брызжа слюной и проклятиями на своем языке, пират вытянул вперед руку с пистолетом. Ничего непонимающий в происходящем, Никита самоотверженно выскочил в проходе, оказавшись между террористом и храбрым молодым мужчиной. Пистолет террориста огрызнулся парой глухих хлопков, выпустив смертоносные пули одну за другой.

— Дурак! — вздохнул Игорь Колычев.

Он схватил стюарда за плечо и рванул к себе. Затем Колычев обернулся вокруг Никиты, словно в каком-то танцевальном па, и закрыл молодого человека своей спиной. Краем глаза российский спецагент заметил в руке опешившего пассажира бизнес-класса столовый серебряный нож.

Когда неожиданно началась беспощадная, бесшумная бойня, отправляющая террористов на тот свет одного за другим, толстый, краснощекий, лысоватый мужчина замер в своем кресле, забыв, как дышать. Он забыл и о бокале с шампанским, и о сдобной булочке, на которую несколько минут тому назад усердно намазывал сливочное масло.

Игорь Колычев резко выхватил безопасно тупой столовый нож из пухлых пальцев пассажира и, едва оглянувшись, молниеносно метнул тот за спину. Плоский, продолговатый кусок серебра пронесся над головой стюардессы. Он едва ли не коснулся ее высокой, аккуратно и туго уложенной прически, не испортившейся даже тогда, когда девушку небрежно кидали в кресло и выдергивали из него обратно.

Не выпуская пистолета из руки, чернокожий пират пошатнулся назад. Марина поспешно избавилась от ослабшей хватки мужчины, и отскочила в сторону. Столовый нож торчал в чернеющей кровью яме вытекшего глаза, утонув в той по самую рукоятка с эмблемой авиакомпании «Аэрофлот».

Молодой стюард осторожно выглянул из-за плеча Игоря Колычева, когда тот расслабил руку и позволил Никите отойти.

— Все, что ли? — хрипло, едва слышно выдохнул молодой человек.

— Надеюсь, — с легкой улыбкой ответил киборг, при этом внимательно изучая проход между креслами, испуганные лица пассажиров, бледную стюардессу.

— Никита! — вскрикнула Марина, и бросилась к своему возлюбленному коллеге.

Но она не добежала двух-трех шагов, когда заметила рваные дыры в майке на спине их общего спасителя. Никита подскочил к девушке сам и крепко обнял ее, прижимая к груди.

— Погоди ты, — попыталась избавиться от объятий молодого человека Марина, и взволнованно заглянула в глаза улыбающегося молодого мужчины. — Вы ранены…

— Нет, все в порядке, — ответил тот, поспешив скрыться от любопытных глаз прочих пассажиров в своей кабинке бизнес-класса.

Усевшись в кресло, Игорь Колычев сам заметил две другие дыры в ткани своей майке на груди и поковырял те пальцем. В дырах не было видно ни капли крови, а спецагент лишь отковырял деформированные, прилипшие к кибер-телу пули, взвесил те на ладони и спрятал в карман. Затем «Кадет» поднял взгляд и встретился им со взглядами Никиты и Марины, замерших там же в проходе около его кабинки.

— Пустяки, — тихо резюмировал киборг. — Хотя майку жаль… удобная была. Hugo Boss!

— Вы… киборг? — наклонившись к Игорю, прошептал стюард. — Но согласно Международному Кодексу законов робототехники…

— Ты совсем дурак? — прошипела Марина сквозь зубы на возлюбленного. — Иди, позвони и отчитайся капитану, что у нас все благополучно и рейс не требует изменений. Все проходит в штатном режиме.

— Ага, — шумно сглотнув, застрявшую в иссохшем горле слюну, согласился Никита.

— Я…

Глядя в глаза стюардессы, сказал Игорь Колычев, но та прервала его, не давая возможности закончить. Она проложила палец к губам, затем улыбнулась и кивнула.

— Спасибо вам, — тихо сказала Марина. — Иначе… боюсь представить, что могло бы быть с нами всеми… Хотите что-нибудь выпить, или… я не знаю, что предложить такому, как вы?

— Все в порядке, — улыбнулся в ответ «Кадет». — Мне ничего не нужно. Успокойте пассажиров и прикройте этих… каким-нибудь пледом.

— Спасибо, — снова повторила девушка.

— Зря авиакомпании запрещают киборгам летать среди пассажиров, — улыбнулся Игорь.

— Возможно, что вы и правы, — заговорщицки подмигнула и улыбнулась стюардесса.

— Марина… Одна маленькая просьба, — добавил «Кадет».

— Для вас, что угодно, — заверила она.

— Вы не могли бы выпустить меня из самолета первым, чтобы никто не видел? У меня совершенно нет времени на объяснение с полицией… Скажите, что это Никита и вы, Марина, уладили ситуацию на борту.

— Конечно, — не задумываясь, ответила стюардесса. — Я сообщу вам, когда можно будет покинуть нас.

— Спасибо.

— Спасибо вам… за то, что воспользовались нашей авиакомпанией, — заученно и не совсем уместно произнесла девушка.

— Аэрофлот, — лукаво подмигнул Игорь Колычев. — Это моя любимая авиакомпания!..

«Волжанка»

Москва, Россия. 2449 год

Километровые высотные здания тянулись к иссиня-черному куполу неба, на котором с трудом различались крошечные мерцающие звезды. Декабрьская ночь радовала крепким морозом и густыми хлопьями свежего снега, безмятежно кружащегося и падающего над столицей. Москва, как обычно, не засыпала ни на минуту, а в канун Нового года еще и дышала приятной, предпраздничной суетой.

На многоуровневых авиамагистралях шумел плотный трафик. Однообразные пассажирские шаттлы аэробусов и такси, управляемые искусственным интеллектом летательные аппараты службы доставки и тяжелые грузоперевозочные контейнеры проносились между домами, зависали около входов в магазины, торговые центры и рестораны. Легковые автомобили разбавляли общий поток, вылетая или, наоборот скрываясь в тоннелях встроенных в здания гаражных частных отсеков и общественных парковок. Кое-где мелькали яркими красно-синими проблесковыми маяками машины спецслужб, бдительно следящие за общественным порядком и движением в воздухе.

А внизу, на земле, привычно и праздно гуляли одни, спешили в уют домашних квартир или на деловые и романтические встречи другие, работали третьи. С началом эры летательных аппаратов машины и пешеходов разделяли десятки и сотни метров по вертикали. Статистика дорожно-транспортных происшествий заметно сократилась.

В высотном здании на перекрестке Большой Садовой и Тверской улицы, на сто восемнадцатом этаже в тесной однокомнатной квартире царила сумрачная атмосфера. Интерьер дышал ностальгией и самозабвенным преклонением перед бытовым стилем далекого двадцатого века. Разве что с белесого потолка не свисала типовая люстра с ярусами лже-хрустальных «сосулек».

Стены покрывали бежевые обои в незамысловатый цветочек, характерные для того далекого времени. Сделать жизнь хозяина московской квартиры XXIII века особой и более автономной помогал ковер с изображением резвящегося ранним утром семейства медведей в сосновом бору. Ковер занимал большую часть стены над удобным диваном, способным раскладываться в спальную тахту. Рядом с диваном в углу примостились высокий торшер под зеленым абажуром и этажерка с фарфоровыми фигурками на полочках. На крытом паркетом-елочкой полу, как будто выцветшем и местами потрескавшемся, расположился другой ковер в преобладающей красновато-коричневой гамме, лишенный живописного рисунка.

У высокого, от пола до потолка, окна стоял массивный письменный стол с удобным стулом. Тем не менее на столе не было ничего, кроме узнаваемой настольной лампы под таким же абажуром, как и вышеупомянутый торшер. А тонированное окно в скрытой под деревянными наличниками пластиковой раме прикрывала полупрозрачная, кружевная тюль. Отдавая дань дизайну прошлого здесь же присутствовал и другой модный текстиль того времени. Кружевные салфетки занимали все свободное место на всех горизонтальных поверхностях.

Типовая квадратная мебель из шпонированного массива в духе арт-деко, характерная для малогабаритных квартир, вмещала в себя секретер и шкаф для белья, посуды и книг. Особый шик придавал зажатый в угол полированный сервант с парадным набором сервиза и хрусталя. Часть стены над широкоэкранным телевизором, кричаще не соответствующим общей обстановке квартиры, занимали длинные полки с томами полных собраний сочинений разной жанровой тематики. Необходимым атрибутом являлось зеркальное трюмо и резные часы с кукушкой.

С сенсорных экранов, расставленных повсюду и импровизированных под старые фотографии в потертых рамках, смотрели фраг-менты жизни худощавого, высокого мужчины. Казалось, здесь жил призрак хорошо известного во второй половине ХХ века скульптора и создателя легендарной двадцать первой «Волги» и многих других машин отечественного автопрома.

Единственным источником света служил широкоэкранный телевизор, нарушающий таинственный полумрак малогабаритной квартиры-музея. На диване перед телевизором сидела девушка на вид лет тридцати, уютно завернувшись в теплый плед.

— Джедай. Расцвет галактической республики, — поползли по экрану на фоне бескрайнего звездного неба желтые строки старого кинофильма. — В это время стабильности и мира республика гармонично управляется сенатом и выборным канцлером. Орден джедаев растет и развивается с каждым днем. Старые, но мудрые мастера — джедаи обучают молодых и талантливых, будущих борцов за свободу и независимость в республике. В это же самое время на одной неотдаленной от центра планете…

Неожиданно, телевизионный экран погас. Вольга вопросительно вскинула тонкую дугу левой брови и уже протянула руку к пульту дистанционного управления, когда телевизор яростно заморгал коротким сообщением: «Сверхсрочно. Кремль. Куратор.»

Обычно Куратор вызывал в личный кабинет, находящийся в стенах московского здания органов госбезопасности на Лубянской площади. Вольга любила бывать именно там по любой причине.

Над некогда солидным семиэтажным зданием, заложенном в стиле сталинского необарокко, давно выросли дополнительные сто девяносто три этажа. «Лубянка» вытянулась в километр высотой, при этом сохранив законный архитектурный вид.

Самый первый, нижний этаж строения по-прежнему был оформлен серым гранитом, остальные ярусы простой ордерной структуры покрывало подобие бежево-розовой штукатурки. Она отлично сочеталась с цветом пилястр, выполненных из болнисского туфа. Условный аттик на уровне первых семи этажей, как и сотни лет тому назад, остался декорирован башенками. На одной из них отсчитывали безвозвратно утекающее время массивные часы, демонтированные с лютеранской церкви Петра и Павла в Старосадском переулке еще в 1948 году. По бокам от них расположились лепные женские фигуры «Справедливость» и «Утешение».

За прошедшие столетия аппарат органов госбезопасности постоянно расширялся. В здании на Лубянской площади, занятом Федеральной Службой Безопасности четыреста пятьдесят три года тому назад, по сей день работали главные российские спецслужбы. По узким лабиринтам коридоров со специфическим запахом вечности непоколебимо сновали из кабинета в кабинет сотрудники госбезопасности.

В 2258 году в здании «Лубянки» возобновил работу Комитет Государственной Безопасности, взяв на себя шефство над ФСБ и прочими силовыми структурами. В то же время, то ли в шутку, то ли всерьез перед чествованием 300-летнего юбилея с момента основания на одноименную площадь торжественно вернули памятник Феликсу Дзержинскому, который был отправлен в «ссылку» в парк искусств «Музеон» во время августовского путча 1991 года по распоряжению Моссовета.

Но на этот раз Куратор вызывал Вольгу именно в Кремль, а это значило лишь то, что тема предстоящего разговора имела наивысшую степень важности и секретности. Возможно, что на этой беседе будет присутствовать и сам Верховный Правитель России.

Девушка скинула плед, вскочила на ноги и подошла к двери. Можно было подумать, что она ждала этого вызова. Девушка была одета в эластичный брючный костюм с эмблемой Горьковского автомобильного завода на высокой груди. Не различимо костюм переходил в высокие сапоги на тяжелой «тракторной» платформе с небольшим каблуком и металлическими пряжками на ремнях, опоясывающих голень стройных ног.

Дверь отползла в сторону с характерным легким шуршанием автоматической гидравлики. Через дверной проем открылось еще более узкое помещение. Соответствуя дизайнерскому быту квартиры, интерьер смежной комнаты напоминал типовой гараж двадцатого века.

Вдоль боковых стен стеллажи с какими-то коробками. В центре гаража спаянная из толстых труб арка самодельного подъемника с цепями и крепежами. Разместившийся у глухой стены верстак с тисками, тяжелой кувалдой и прочими слесарными инструментами. На прибитых к стенкам длинных, но узких полках какие-то бесконечные запчасти и различная утварь стандартной мастерской заядлого автолюбителя.

То тут, то там красовались календарные плакаты с видом южных пляжных берегов, полураздетых красоток и древних спортивных автомобилей. На бетонном полу в центре комнаты виднелись грубые доски со следами подтекшего масла и бензина, импровизирующие гаражную яму, хотя устройство жилого дома этого не позволяло, и под квартирой Вольги была другая, такая же однокомнатная квартира очередного жителя Москвы.

Девушка перешагнула через порог, и автоматическая дверь выплыла из стены, снова прошуршала полозьями друг о друга и плотно закрылась за женской спиной.

Через минуту открылась огромная во всю внешнюю стену дверь гаража, выпустив из дома классическую черную «Волгу», но без видимых колес. Корпус машины плавно закруглялся, переходя в цельное днище. Зависнув в воздухе в шести с лишним сотнях метров над землей, пучеглазый «ГАЗ-21» вспыхнул фарами, пронзившими снежную пелену и выхватившими проносящиеся мимо различные летательные аппараты. «Волга» не заставила себя ждать, лихо сорвалась с места и влилась в общий поток авиа-движения.

Минуя около пяти километров по прямой, «Волга» плавно сменила несколько уровней авиамагистрали, прежде чем опуститься к заснеженной мостовой Тверской улицы. За секунду до этого открылись специальные дверцы в днище автомобиля, выпустив наружу две пары колес с хромированными колпаками и белым ободком по безупречно черной резине.

Классический автомобиль проехал мимо Манежной площади, свернул на Кремлевский проезд и чинно миновал главную площадь столицы. Пролет над территорией Кремля и прилегающей к нему Красной площадью строжайше запрещался, за чем бдительно следили автоматические системы вооруженной охраны по всему периметру.

Крепостные стены древнего Кремля отлично помнили, что видели бесконечное множество раз, как по Красной площади проезжают подобные автомобили, хотя настоящих свидетелей такой картины уже давно не осталось в живых. Не сохранилось и легендарного Мавзолея. Тем временем «Волга» приближалась к Спасской башне с белыми остроконечными шпилями над угловыми башенками и с огромными циферблатами часов-курантов.

Старую пятиконечную звезду демонтировали почти двести пятьдесят лет тому назад, заменив золотым двуглавым орлом, которого когда-то очень давно, в преддверии восемнадцатого юбилея со Дня Октябрьской революции, заменили на рубиновую звезду с серпом и молотом.

После распада Советского Союза общественные деятели неоднократно высказывали предложения восстановить навершия в виде двуглавых орлов. Эту инициативу поддерживали Русская православная церковь, общественные движения «Народный собор», «Возвращение» и другие. В сентябре 2010 года участники фонда «Возвращение» обратились к президенту России с просьбой заменить пятиконечную звезду Спасской башни двуглавым орлом. Похожие предложения поступали во время масштабной реконструкции башни в 2014 году. Это вызывало общественный резонанс и беспокойство представителей партии КПРФ. Однако комендант Кремля заверил, что запланирована только замена ламп на энергосберегающие, а не демонтаж звезды.

В канун XXIII века третьего тысячелетия, к январю 2200 года проект по замене звезды на орла все же состоялся.

Не останавливаясь в движении, «Волга» приподнялась на задние колеса, едва не коснувшись бампером заснеженной брусчатки Кремлевской площади, и убрала внутрь себя переднее шасси. Затем, будто переломившись, согнулась часть с капотом. Скрылось в крыше лобовое тонированное стекло и из зияющей темноты салона вынырнула голова робота-трансформера. Распахнулись боковые стенки вместе со всеми четырьмя дверьми, выпустив наружу сильные руки. Заднее шасси с багажным отделением перевоплотилось в мощные ноги.

Робот зашагал дальше по направлению к Фроловским воротам Спасской башни.

Это главное проездное сооружение Кремля издавна почиталось в Москве, как святое. Через Фроловские ворота запрещалось въезжать верхом, проходящие мужчины снимали шляпы перед образом Спасителя на внешней стороне сооружения. В народе существовало поверье, что латинская надпись над воротами сулила проклятие тем, кто пройдет в головном уборе.

Тем же временем видоизмененная машина-трансформер уменьшилась в размере, придав себе образ человека. Металлические детали ушли куда-то внутрь стройного, высокого тела. Через пару минут к главным воротам Кремля подошла красивая девушка в длинном кожаном плаще с оторочкой искусственного лисьего меха на воротнике, а от «Волги» остались лишь следы протектора, но и те быстро исчезли под падающими на землю хлопьями хрустящего снега.

Создатель киборга под техническим номером «ГАЗ-21-ЖГБ» капитан госбезопасности Еремеев вложил в дизайн Вольги не только все свои технические навыки, ведомые талантом грандиозного автомеханика. Лев Михайлович отдал киборгу часть своей души, с любовью и памятью о далеком предке, чьим полным тезкой являлся сам. При зачислении киборга в штат особых сотрудников спецотдела госбезопасности нашлись легкие на слово единомышленники, давшие «ГАЗ-21-ЖГБ» достойное прозвище «Волжанка» или же часто обращаясь к ней по имени: Вольга.

Капитан госбезопасности Еремеев отлично знал историю своей семьи, а в частности легендарного прадеда, и любил рассказывать об этом всем. Не осталось исключением и его собственное детище, киборг «Волжанка». Девушка-киборг впитала эти рассказы, сохранив полученную информацию в системном блоке памяти, как историю собственной жизни и по праву считая себя членом семьи Еремеевых.

В 1948 году на автозаводе в Горьком начались работы по проектированию первого в своей истории представительского автомобиля. Руководил проектом главный конструктор завода Андрей Александрович Липгарт. Автомобиль на тот момент являлся сгустком новаций: несущий кузов, гидротрансформатор в трансмиссии, задний мост с гипоидной главной передачей. Визитной карточкой нового автомобиля, разумеется, должен был стать его внешний вид. Ваять облик будущего «ЗИМ» доверили новичку завода тридцати четырёхлетнему скульптору Льву Еремееву.

К тому времени Лев Михайлович окончил в Горьком семилетку, затем автомеханический техникум. В 1933 году Еремеев поступил в Ленинградский художественный техникум на отделение скульптуры, проучился там почти три года, но ушел, не завершив полный курс обучения. По призыву поступил и окончил Ленинградское военное электротехническое училище. Прошел Великую Отечественную Войну, по счастью остался жив. После демобилизации оказался в Уфе, где работал скульптором.

Затем мужчина поступил работать на Горьковский автомобильный завод, в конструкторско-экспериментальный отдел. Из Уфы о нем пришли похвальные отзывы, как об одаренном творческом человеке, и ему доверили создать полноразмерный макет нового автомобиля из глины, сделать скульптуру будущего «ЗИМ». Несмотря на сжатые сроки и на давление со стороны главного заводского конструктора, на которого в свою очередь безжалостно давили «сверху», Лев Михайлович сваял облик представительского шестиместного автомобиля. Внешний вид машины был принят на «ура».

Вид модели Еремеева не повторял какой-либо конкретный американский автомобиль, но вместе с тем, экстерьер соответствовал тенденциям автомобильной моды американского автопрома, и это было естественно. Европа зализывали раны после разрушительной войны, здесь строились мотоколяски на одного, двух человек, об изысках роскошных автомобилей пока только мечтали. А за океаном вовсю производились автомобильные линкоры и дредноуты. Приверженность веяниям американского автомобильного стиля прошла через всю творческую жизнь Льва Михайловича Еремеева.

Получивший сталинскую премию за создание и запуск в серию «ЗИМ», Андрей Александрович Липгарт был снят с должности главного конструктора «ГАЗ» по настоянию того же Сталина, и отправлен в условную ссылку в Миасс на периферийный завод «УралЗИС». Тем самым Лев Михайлович Еремеев получил большую свободу для творчества, и начал разработку внешнего вида перспективного автомобиля «с нуля». Он снова оттолкнулся от американских моделей, но адаптировал их к реалиям Советской страны. Автомобиль должен был быть относительно компактным, с лучшей проходимостью.

Контуры будущей «Волги» чем-то напоминали американский «Форд Майнлайн». Однако Лев Михайлович произвел творческую ревизию-переработку кузова, одни фрагменты убрал, другие, наоборот, подчеркнул. Автомобиль стал более компактным, но в то же время четырехдверным. Силуэт стал более динамичным, сконцентрированным относительно салона автомобиля.

В основном новая машина понравилась принимающей правительственной комиссии, которую возглавлял легендарный маршал Жуков. Но облицовка радиатора была признана агрессивной за схожесть с акульей пастью. Вердикт комиссии — переделать! Переделали. Добавили для патриотизма звезду. Правда в сочетании с продольными брусьями она стала походить на эмблему американской армии, но вариант приняли.

В дальнейшем, в 1960 году Лев Михайлович Еремеев провел рестайлинг «Волги», в результате получилась модель третьей серии. За характерное оформление облицовки радиатора вариант получил неофициальное название «Китовый ус». Было выпущено самое большое количество «ГАЗ-21», почти полмиллиона легендарных отечественных автомобилей.

Талант великого скульптора не пропал даром, сохранился сквозь столетия и достойно достался капитану госбезопасности Льву Михайловичу Еремееву по крови предков.

Киборг Вольга приблизилась к контрольно-пропускному пункту, расположенному в сумрачной арке Спасской башни. Она легко стянула с руки перчатку, приложила к темному экрану монитора ладонь, и Фроловские ворота послушно распах-нулись перед ней.

Кремлевские тайны

Москва, Россия. 2449 год

Оказавшись на территории столичного Кремля, Вольга прошла знакомыми коридорами к кабинету Куратора. Безликая, как манекен, девушка-робот, исполняющая обязанности секретаря, приветливо улыбнулась посетительнице, но потребовала повторно считать пропускной код с ладони «Волжанки». Киборг исполнила незамысловатую процедуру и прошла в кабинет начальника.

Крытый толстыми обоями в изумрудных тонах просторный кабинет генерала госбезопасности Сергея Алексеевича Малиновского не безлюдствовал. За длинным, массивным столом сидели четверо человек, исключая хозяина кабинета. Они шумно переговаривались друг с другом, пили кофе и выжидающе поглядывали на генерала.

Сергей Алексеевич стоял около окна, заложив руки за спину и молчаливо смотрел на Троицкую башню утопающую за снежной пеленой зимней ночи. Кисти рук генерала были широкими, короткопалыми, натружено-крепкими, «плебейскими». Говорили, этот кабинет когда-то занимал Владимир Ильич Ульянов-Ленин, создатель первого в мировой истории социалистического государства и основатель Союза Советских Социалистических Республик.

К слову сказать, генерал госбезопасности Малиновский внешне напоминал образ исторически известного вождя мировой революции. Как и Ленин, Сергей Алексеевич был ниже среднего роста, коренаст, с приятным смуглым лицом, на котором расположились аккуратный нос и узкие, маленькие глаза монгольского типа со злым ироничным огоньком за круглыми стекляшками очков с тонкими дужками оправы. Очки генерал снимал только при чтении и письме, но никогда не выпускал из рук. Некогда русая, выпуклая, крепко посаженная голова давно обзавелась большой лысиной, аккуратными усиками и, словно в насмешку, ленинской бородкой, а волосы были жесткие и посеребренные сединой, будто выцветшие.

Его лицо, вся его фигура, жесты, холодный, синий, как сталь, пронизывающий насквозь взгляд — все это отнюдь нельзя назвать симпатичным, в обычном смысле этого слова. В особенности, когда Сергей Алексеевич озарялся своей саркастической, насмешливой улыбкой, выражение его лица производило почти несимпатичное впечатление: в нем было что-то демоническое, дьявольское. И в то же время, говорили, что генерал госбезопасности мог прослезиться при виде трогательного видеоклипа социальной рекламы, а снимать стресс он любил утонченной игрой на скрипке, но всего этого никто никогда не видел и не слышал.

Генерал Малиновский редко носил униформу и отдавал предпочтение добротным костюмам из шерстяной ткани. Как и рубашка, галстук под воротничком генерала был черного цвета. Его невысокая фигура в неприметном черном костюме-тройке легко могла затеряться в любом городе, не бросаясь в глаза посторонних, что издавна считалось профессионально уместным для сотрудников госбезопасности.

Коллеги в шутку называли генерала госбезопасности Малиновского «Стариком». Это безобидное прозвище было и у Ленина, кроме ста пятидесяти прочих партийных кличек и псевдонимов.

— Добрый вечер, господа! — вежливо поздоровалась Вольга, едва переступила порог кабинета, и восемь мужских глаз одарили ее внимательным, приветливым, или, наоборот, настороженным взглядом.

Обернулся на ее голос и генерал Малиновский. Он утвердительно кивнул девушке, не произнеся ни слова, но при этом указав девушке на свободное место. Вольга послушно присела рядом с каким-то тихим, молчаливым мужчиной.

Генерал ФСБ Степан Федорович Завадский был огромен, широкоплеч, немного полноват, отчего светло-коричневый клетчатый костюм едва ли не трещал на мужчине по швам. Широкое скуластое лицо не выражало никаких эмоций, а глубоко запрятанные, небольшие глаза буквально по деталям изучали девушку взглядом. Он учтиво кивнул соседке, но не представился и не поздоровался вслух, хотя, судя по пристальному взгляду генерала, казалось, что мужчина знает «Волжанку» лично.

Хозяин кремлевского кабинета, наконец, отошел от окна и сделал несколько быстрых шагов к своему креслу во главе стола. У генерала госбезопасности была довольно странная походка. Он переваливался с боку на бок, как будто хромал на обе ноги. Так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях было что-то «облическое», словно крабье. Эта наружная неуклюжесть не казалась неприятной: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов.

— Ну, вот! Почти все и собрались, — резюмировал Сергей Алексеевич. — Сразу скажу, что Верховный поручил мне принимать любые решения от своего имени. Он же сам, возможно, присоединится к нам позже, хотя суть проблемы я уже имел возможность передать Верховному лично.

— Так уж… проблема? — ухмыльнулся в кулак маленький, совершенно лысый мужчина, сидящий напротив Вольги. — Потрудитесь и нас ввести в курс дела, а мы посмотрим на сколько велика эта проблема, раз уж вы, Сергей Алексеевич, оторвали нас всех от других важных дел.

Вольга перевела внимательный взгляд с Малиновского на незнакомого мужчину. Профессор НИИ «Время» Абрам Исакович Трейстер был маленького роста, узок в плечах и сухощав. На нем сидел скромный костюм, очень опрятный, но не щегольский: белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстук. Несмотря на грубость и язвительность тона, Абрам Исакович производил впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия во сне и аппетите.

— В самом деле, Сергей Алексеевич, давайте уже начнем, — вторил предыдущему оратору его же сосед слева. — Профессор Трейстер совершенно прав. У нас не мало важных дел, несмотря на приближающиеся праздники… Конец года, сами понимаете.

Профессор политологии и геополитики Иван Дмитриевич Денисов тоже был изрядно лысоват, но остатки волос на висках, а также широкая борода, усы и бакенбарды до сих пор свидетельствовали, что в молодости он был отчаянно огненно-рыж. Об этом же говорили пурпурные родинки на его щеках, твердых, казалось, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты жестким полотенцем.

— Понимаю, господа, — утвердительно кивнул генерал Малиновский. — А проблема действительно есть. Прошу еще минуту вашего времени. Он вот-вот придет.

— Да кто же? Кого мы ждем? — нахмурившись, раздраженно выкрикнул высокий блондин с зачесанными немного вьющимися волосами, продолговатой бородкой-клином и совер-шенно исключительным громадным лбом, на который все обращали внимание. — Вы же сказали, что Верховный возможно присоединится к нам позже… А пока мы можем начать без него, не так ли?

Разговаривая, скандальный профессор исторических наук Владимир Анатольевич Бехтерев делал близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него были большие и очень неприятные, не выражающие духовного расположения к говорящему.

— Пока мы ожидаем еще одного участника этого заседания, — спокойным, размеренным тоном продолжил генерал Малиновский. — Давайте, я представлю вам единственную в нашей компании девушку. Вы сами поймете позже на сколько значимую роль ей предстоит сыграть.

— Давайте уж, — фыркнул Владимир Анатольевич, обернувшись к Вольге полубоком и вопросительно вскинув густые белесые брови.

— Сотрудник Комитета Государственной Безопасности, — получив одобрительный жест генерала и поднявшись из-за стола, представилась девушка. — Технический номер «ГАЗ-21-ЖГБ», год выпуска две тысячи четыреста девятнадцатый. Код специализации ноль ноль два один.

— Проще говоря… Вольга, — добавил Сергей Алексеевич. — Или спецагент «Волжанка». Кому как нравится.

— Минуточку, — нахмурился Абрам Исакович. — Так вы, милая барышня… киборг?

— Так точно, — чеканно ответила она.

— Научились-таки делать, — восторженно вздохнул профессор НИИ. — Машину в вас и не признать. Будь я помоложе… ух! Повелся бы…

— Седина в бороду, уважаемый профессор Трейстер, а бес в ребро! — злорадно ухмыльнулся профессор Бехтерев. — Но вот что интересно… На сколько я знаю… Код два нуля присваивается элитным сотрудникам разведслужбы, которые при выполнении задания имеют право совершать убийство. А как же Кодекс законов робототехники?.. Не причини вреда человеку, иначе говоря, не убий…

— Любые законы имеют поправки, — пожал плечами профессор Денисов.

— На автоматизированных агентов всех служб охраны, в том числе и киборгов-спецагентов, — лукаво ухмыльнувшись, подтвердил генерал ФСБ. — Эти законы не распространяются, Владимир Анатольевич. Поправка к вышеупомянутому вами же закону гласит… Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред. И как следствие из этого, если кому-то или чему-то в государственных интересах, разумеется, грозит опасность, робот обязан предотвратить это любым способом и любой ценой.

— Жестоко, — недовольно хмыкнул профессор НИИ «Время».

— В нашей работе не без этого, Абрам Исакович, — согласился Сергей Алексеевич.

— А цифра двадцать один что значит? Личный номер? — снова спросил профессор Бехтерев. — Иначе говоря, таких же агентов существует еще двадцать штук, или даже сверх того?

— Совершенно верно, — сказал генерал Малиновский. — Кроме того… видели бы вы «Волжанку» в ином облике, так сказать, в рабочем, таких вопросов бы не возникло. Впрочем, эта информация не для ваших ушей. Поймите и простите.

— Так это и есть та самая героически известная узкому кругу «Волжанка»? — спросил генерал ФСБ Завадский. — Или существуют другие модели из этой… так сказать, серии?

— Никак нет, Степан Федорович, — ответил хозяин кабинета. — Серийного выпуска конкретно этой модели не было и не будет. «Волжанка» такая одна, но одна стоит тысячи профессиональных киборгов государственной и федеральной служб безопасности!

— Дорогая игрушка, — слащаво улыбнулся Абрам Исакович. — И что же вы, Вольга? Давно служите?

— Я служу с первого дня после выпуска и передачи в эксплуатацию. Вот уже тридцать земных лет.

— Награды, ордена, регалии… не знаю даже, что еще… грамоты какие-нибудь имеете? — продолжил расспрашивать красивую собеседницу престарелый профессор. — Звание, в конце концов?

— Никак нет, — ответила девушка. — Согласно статье один-двенадцать с пометкой «В2» киборг не удостоен получения наград и каких-либо прочих регалий. Возможность службы на благо Отечества уже есть достойная заслуга для таких, как я.

— Похвально, — сказал генерал Федеральной Службы Безопасности, лукаво ухмыльнулся и трижды прихлопнул в ладони. — А вот была бы человеком… ходила бы как минимум в майорах, хотя я бы вам и подполковника дал… Наслышан о ваших ратных подвигах.

Неожиданно дверь открылась, и из приемной в кабинет генерала госбезопасности вошел молодой мужчина в стильной дубленке и с золотой цепью на груди.

— Добрый вечер, — улыбнулся Игорь. — Разрешите войти?

— Входи, присаживайся, — коротко распорядился Сергей Алексеевич.

— Так это его мы ждали столько времени? — хмуро и пренебрежительно фыркнул профессор Бехтерев, косо взглянув на генерала Малиновского.

— Так точно, профессор, — ответил мужчина. — Наш секретный агент внешней разведки… «Кадет», иначе говоря Игорь.

— Тоже киборг? — спросил Абрам Исакович, заглянув в глаза девушки, но та лишь пожала плечами.

— Да, Игорь Колычев тоже киборг. Позывной «Кадет», как я уже и сказал, — повторил генерал Малиновский. — Буквально сегодня днем прибыл из длительной командировки… Собственно по причине этого я и вызвал вас всех в спешном порядке… и тебя, Вольга, тоже.

Молодой мужчина заметил девушку, расплылся в пленительной улыбке и задорно подмигнул ей. Девушка пренебрежительно хмыкнула в ответ. Тогда Игорь подошел ближе к столу и протянул Вольге широко раскрытую ладонь.

— Игорь… Рад встрече, коллега!

— Агент «Волжанка», — проигнорировала дружеское рукопожатие девушка.

— Вам лучше подружиться сразу, — насупился Сергей Алексеевич.

— Как прикажете, — снова хмыкнула Вольга, и крепко пожала руку молодого человека.

Если бы перед ней был живой человек, то «Волжанка» легко сломала ему и пальцы, и кисть руки. Но киборг с той же улыбкой принял сопернический выпад и сжал руку девушки не менее крепко, а затем наклонился и галантно запечатлел на ее руке долгий поцелуй.

— Игорь, присядь уже! — строго окликнул молодого человека Сергей Алексеевич. — И расскажи всем присутствующим, что произошло в Штатах.

— Слушаюсь, господин генерал, — резко выпрямившись в спине, отчеканил «Кадет».

Он, наконец, оставил девушку в покое, прошел к свободному стулу и сел за стол. Профессура и генералы проводили молодого человека молчаливым взглядом.

— Как вы знаете, господа, — начал Колычев. — Вот уже более пятисот лет идет Холодная война между двумя основными государствами… между Россией и Соединенными Штатами Америки. Благо, что Китай давно сдался и вышел из беспощадной игры. Про ослабленный внутренними войнами и революциями Европейский Союз вообще не стоит и говорить.

— Так уж… беспощадной? — презрительно хмыкнул Иван Дмитриевич. — Вы, молодой человек, сами только что сказали, что война «холодная». И я бы на вашем месте не стал раздавать ярлыки без точного подтверждения.

— Конечно, профессор, — согласно кивнул киборг. — Тем не менее, Америка неуклонно ищет всевозможные пути к тотальной победе, и совсем недавно она нашла такой путь.

— В самом деле? — удивленно вскинул брови Абрам Исакович. — Какой же, позвольте узнать?

— Американцы решительно собрались воспользоваться Машиной Времени, — продолжил «Кадет», прихлопнув крепкой ладонью по столу. — Они намерены послать в прошлое ликвидатора… киборга…

Последнее слово Игорь Колычев выдавил из себя через силу, при этом косо взглянув на «Волжанку», внимательно слушающую его речь.

— И убрать важное звено в развитии нашей с вами страны, — подытожил молодой мужчина.

— Абсурд! — возмущенно воскликнул скандальный профессор Бехтерев. — Это категорически невозможно! И строжайше наказуемо Международный Трибуналом!..

— Совершенно верно, Владимир Анатоль-евич, — согласился с коллегой профессор НИИ «Время» Трейстер. — Согласно Закону об использовании Машины Времени, Брестскому договору и Венской конвенции о праве международных договоров… использование Машины Времени возможно исключительно в научных целях, как способ уточнения исторической информации при потере и необходимости переформатирования носителей.

— Но даже в этом случае, господа, — добавил профессор Денисов.

Иван Дмитриевич задумчиво почесал затылок, достал из кармана носовой платок и протер им безупречно отполированную лысину.

— Разрешение на путешествие во времени может быть получено при условии Верховного собрания и общем соглашении глав государств, включая наших европейских, азиатских, африканских, австралийских, северо — и латино-американских геополитических партнеров. Что значит ваше «американцы собрались»? Кто им позволит?

— То и значит, Иван Дмитриевич, — встрял генерал Малиновский. — Это несанкционированное решение. И при успешном проведении операции… как говорится, победителей не судят… ибо судить их будет попросту некому.

— Это катастрофа! — выкрикнул Владимир Анатольевич. — Война! И на этот раз не холодная! А возможно, что и Мировая.

— Для этого я и вернулся в Россию, — резюмировал Игорь Колычев. — Последнее слово за вами, господа.

Генерал госбезопасности Малиновский поднялся из кресла, уперся крепкими руками в столешницу и подался всем телом вперед. Он перевел взгляд, поочередно одаривая им каждого из присутствующих, и остановился на генерале ФСБ. Степан Федорович поиграл сильными бицепсами, затем пожевал мощными скулами и, наконец, утвердительно кивнул коллеге.

— Последнее слово за вами, — повторил слова молодого человека Сергей Алексеевич.

— А какое именно звено планируется ликвидировать? — спросил профессор политологии. — Может быть все не так уж плачевно, как вы нам рассказываете?.. Мы с Владимиром Анатольевичем можем просмотреть историческую цепь событий, провести анализ связности, весомость намеченной американцами цели в мировом, опять же, историческом масштабе… и тогда…

— Я бы согласился с вами, Иван Дмитриевич, — нахмурился профессор Бехтерев. — Но вы же понимаете… мы должны знать и помнить об эффекте бабочки, обозначающем свойство некоторых хаотичных систем: незначительное влияние на систему, в данном случае, на исторический процесс может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе и совершенно в другом месте…

— Глупости! Миф! Ничем, никем и никогда не доказанный! — обиженно возразил профессор Денисов.

— Не скажите… А лучше перечитайте на досуге того же Брэдбери «И грянул гром», где гибель бабочки в далеком прошлом изменяет мир очень далекого будущего… Или хотя бы сказку братьев Гримм «Вошка и блошка», где ожог главной героини в итоге приводит к всемирному потопу.

— Говорю же, сказки! — стоял на своем Иван Дмитриевич.

— Прекратите! — резко прервал ораторов генерал Малиновский.

Все устремили взгляды на генерала госбезопасности, но тот замолчал. Тогда «Кадет» взглянул на Куратора, получил от него одобрительный кивок и продолжил.

— Засланный американский киборг должен будет найти первого президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина.

— Ну, это еще надо суметь, — небрежно отмахнулся профессор Бехтерев. — Вы же понимаете, что такие люди были, есть и будут обеспечены надежной охраной. Я, конечно, ни в коей мере не принижаю возможности любого киборга, пусть даже сверх профессионального, но ему будут противостоять силовые структуры нашей страны. Они не позволят ликвидировать президента!

— Киборг будет отправлен в тысяча девятьсот пятьдесят девятый год, когда Борис Ельцин не был еще президентом страны, был молод и числился студентом в Уральском политехническом институте на строительном факультете.

— Позвольте вас подправить, — вмешался профессор исторических наук. — В пятьдесят пятом году двадцатого века Борис Николаевич Ельцин окончил этот институт с квалификацией «инженер-строитель» по специальности «Промышленное и гражданское строительство». Стало быть, в пятьдесят девятом он никак не мог числиться студентом УПИ.

— Возможно, — охотно согласился Игорь Колычев. — Вам виднее, профессор.

— Вот именно! — самодовольно заявил профессор Бехтерев, и поднял вверх указательный палец, потрясывая тем над головой. — Добавлю к вышесказанному… В том же пятьдесят пятом году Ельцин был направлен по распределению в трест «Уралтяжтрубстрой», где за год освоил несколько строительных специальностей, затем работал на строительстве разных объектов мастером, начальником участка. В пятьдесят седьмом он стал прорабом строительного управления треста, и так далее…

— И все же, Владимир Анатольевич, — заступился за своего протеже генерал Малиновский. — Если американский киборг ликвидирует Ельцина в пятьдесят девятом году, как Америка и запланировала, то в шестьдесят первом Борис Николаевич не вступит в КПСС, не будет избран по рекомендации Политбюро ЦК первым секретарем Свердловского обкома, фактическим руководителем Свердловской области, и далее в девяностых годах двадцатого века не будет избран президентом РСФСР.

— Двенадцатого июня одна тысяча девятьсот девяносто первого года, — деловито уточнил профессор исторических наук.

— Это все еще необходимо доказать, — возразил профессор Денисов.

— Что вы имеете в виду, Иван Дмитриевич? — поинтересовался сухощавый профессор НИИ «Время».

— А то, уважаемый Абрам Исакович, — ответил мужчина. — Что… простите меня, конечно, но может быть Бог с ним… с Борисом этим Николаевичем… Вмешиваться в ход истории, конечно, наказуемо. Но ведь… э-э… Владимир Владимирович сам по себе был превосходным руководителем. Вполне вероятно и то, что он мог стать президентом России и без протекции Ельцина.

— Иван Дмитриевич, — обратился к нему немногословный генерал ФСБ Завадский. — Желаете проверить это на практике?

— Что вы имеете в виду, генерал? — нахмурился тот.

— Допустить ликвидацию Ельцина американским киборгом, и подождать… посмотреть, так сказать, воочию, как это коснется нас с вами спустя столетия, — тем же безмятежным, спокойным тоном пояснил Степан Федорович. Он криво улыбнулся и добавил спустя пару секунд. — Лично я не стал бы так рисковать!.. К слову о той же бабочке, о которой нам напомнил Владимир Анатольевич только что.

— В самом деле, — добавил Абрам Исакович. — Владимир Владимирович Путин внес огромный вклад во все то, что мы с вами имеем на сей день. Сколково работало под его бдительным наблюдением. РосКосмос тем более.

— Над вашим любимым Сколково смеялись еще в начале двадцать первого века, а точнее сказать над их якобы колоссальными изобретениями, — пренебрежительно фыркнул профессор политологии и геополитики Денисов. — Над РосКосмосом, кстати говоря, тоже. То они ракету под гжель разукрасят в устрашение стран-соперниц, то взорвут что-то по неосторожности на ответственных этапах.

— Вот видите, Иван Дмитриевич, — лукаво ухмыльнулся профессор Трейстер. — Даже вы повелись на эту «утку». А что говорить об американцах и прочих?..

— Что вы имеете в виду, Абрам Исакович?

— А то, что все это было хитро выдуманной путинской ширмой, прикрывающей основную работу данных государственных организаций, — звонко щелкнув перед собственным носом пальцами, рассмеялся профессор НИИ «Время». — Как вы думаете, имели бы мы сейчас такое же положение и мировое значение, если Владимир Владимирович Путин не пришел бы к власти в те далекие годы? Молчите? А я отвечу… нет, и еще раз нет! До прихода Бориса Николаевича на пост президента Российской Федерации Советский Союз прогибался и распродавался и Западу, и Востоку. Хвала товарищу Ельцину и его еще более гениальному преемнику и последователю… Владимиру Владимировичу!

— Хорошо, — резюмировал генерал ФСБ Завадский. — Чего вы, Сергей Алексеевич, ждете от нас? Совместного решения и выступления военизированными силами против Америки? Подключения всех возможных ресурсов нашей армии на предотвращение этой операции?.. Кстати говоря, где американцы установили свою Машину Времени?

— На базе «51» в штате Невада, — коротко ответил профессор Трейстер.

— Спасибо, Абрам Исакович, — поблагодарил Степан Федорович, и ухмыльнулся. — База «51»… ну, да, конечно… не ума, не фантазии. Наверное, до сих пор пугают своих граждан мульками об изучении пойманных ими инопланетян.

— Господа, вернемся к теме собрания, — требовательно попросил генерал Малиновский. — Да, американская Машина Времени действительно расположена на базе «51» в Неваде… что дает нам небольшую отсрочку во времени. Во-первых, как ранее сказал мне агент Колычев, некая Дэстини Хадсон должна добраться до невадской базы из округа Колумбия… а это не многим не мало три с лишним тысячи километров по прямой. Во-вторых, киборг будет отправлен в прошлое в полночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое число этого месяца.

— Это уже завтра, — хмыкнул Иван Дмитриевич Денисов.

— Так точно, — утвердительно кивнул агент «Кадет».

— В-третьих, — продолжил Сергей Алексеевич. — Оказавшись в двадцатом веке, американский киборг будет вынужден перебраться из штатов в Советский Союз… на Урал. А там, сами понимаете, господа, совсем другие технологии, дороги, границы и так далее. И не важно какой путь он выберет, через Европу или через Тихий океан и Сибирь… расстояние почти одинаково… десятки тысяч километров.

— Необходимо отправить в прошлое нашего агента и организовать пограничный контроль на всех направлениях на особом уровне, — решительно прихлопнул по столу ладонью профессор исторических наук Бехтерев. — Ваши организации же способны сделать это?

— ФСБ тогда еще не существовало, — коротко отметил генерал Завадский.

— Об этом уже принято решение с согласия Верховного, — подтвердил генерал госбезопасности Малиновский. — Но нам нужна ваша, господа, поддержка с технической стороны вопроса.

— Если вы спрашиваете меня, — сказал профессор Трейстер. — Заверяю вас всех… Машина Времени в полной готовности… И я так понимаю, киборгом-посланцем будет кто-то из присутствующих… Вольга или Игорь, не так ли? Впрочем, можно отправить их обоих. Не велика сложность. Энергии на временной прорыв хватит.

— Спасибо, Абрам Исакович, — поблагодарил Сергей Алексеевич. — В вас я не сомневался.

— Постойте, но ведь необходимо согласовать эту операцию с Верховным собранием! — вмешался профессор политологии и геополитики Денисов. — Иначе хуже будет!..

— А Штаты согласовали свои действия? Уверен, что нет, — ехидно фыркнул Владимир Анатольевич Бехтерев. — Что и нам развязывает руки… Сергей Алексеевич, вы можете рассчитывать на любую техническую помощь с моей стороны.

— Спасибо, Владимир Анатольевич, — кивнул ему в ответ генерал Малиновский. — Нам будут нужны энциклопедические файлы с информацией о второй половине пятидесятых годов двадцатого века… чтобы наши киборги не накосячили в первые дни прибытия и не провалили всю операцию, попавшись на глаза бдительных советских граждан… не говоря уже о наших коллегах из КГБ того же века.

Игорь Колычев самодовольно улыбнулся, поймал взгляд Вольги и подмигнул ей, мол, поедем в «командировку» вместе. Девушка-киборг хмыкнула и едва заметно покачала головой, не расценивая радости коллеги по цеху.

— Хорошо, — снова сказал Сергей Алексеевич. — Так… что еще?..

Он перевел взгляд на задумчиво притихшего генерала ФСБ. Степан Федорович повел широкими плечами и молча поиграл крепкими скулами, оценивающе рассматривая то «Кадета», то «Волжанку».

— «Первый — юноша… совсем еще пацан,» — думал про себя генерал Завадский. — «Вторая… вообще девчонка, пусть и постарше… поопытнее этого юнца… Что они могут-то? Пусть и киборги на службе в госбезопасности… Завалят все дело. Раскроются… Накосячат… упустят врага и потеряют его жертву. Нашу жертву!.. Жертву всего нашего будущего!..»

Генерал ФСБ перевел взгляд на коллегу из госбезопасности и отрицательно покачал головой, перехватив взгляд Сергея Алексеевича. Генерал Малиновский вопросительно уставился на Завадского.

— Вас что-то не устраивает, Степан Федорович? — спросил он.

— Все не устраивает, — сухо ответил тот.

— Отрицаете, генерал? Предлагайте, — вставил свое замечание профессор исторических наук Бехтерев.

— Я готов предложить свою кандидатуру, — уверенно заявил генерал ФСБ. — Я лично отправлюсь в прошлое и…

— И не пройдете и половину временного пути! — перебил его профессор НИИ «Время». — Путешествие во времени с помощью Машины Времени… вы уж извините меня за тавтологию… способны выдержать только кибернетические машины… Живую плоть разорвет на молекулы без возможности восстановления.

«Кадет» самодовольно ухмыльнулся, демонстрируя свое превосходство в этом вопросе над генералом Завадским. Степан Федорович одарил молодого человека тяжелым взглядом, повел могучим плечом и повернулся к Сергею Алексеевичу. Генерал госбезопасности утвердительно кивнул коллеге.

— Да, это действительно так, Степан Федорович, — сказал он.

— Ладно, Бог с вами, — неохотно согласился генерал Завадский. — Я согласен на отправку ваших, Сергей Алексеевич, агентов в прошлое.

Генерал госбезопасности Малиновский поднялся из-за стола. В ту же секунду оба киборга поднялись со своих мест, обменявшись коротким, молчаливым взглядом. Сергей Алексеевич нажал на одну из клавиш интеркома. Несколько длинных гудков ворвались в кабинет Кремля, прежде чем связь подтвердилась, и мужской голос ответил коротким «да». Кто из присутствующих когда-либо встречались с Верховным Лидером страны без сомнения узнали его голос, слегка искаженный электронными частицами.

— У нас все готово, — сказал в микрофон громкой связи генерал.

— Отлично, — немного растянуто в произношении, спокойно, но уверенно резюмировал мужской голос по интеркому. — Не теряйте времени… Действуйте!

Гараж особого назначения

Москва, Россия. 2449 год

Вся приближенная к предстоящей операции компания во главе с генералом Малиновским спустилась в подземный гараж Кремля. Длинное, пустынное помещение, без наличия какой-либо техники или мебели, казалось заброшенным. Впрочем, идеальная, безупречная чистота подтверждала о наличии дежурных роботов.

— Гараж без машин, — язвительно ухмыльнулся на ходу профессор политологии. — Такое помещение пропадает за зря!

— Как же без машин, Иван Дмитриевич? — ответил ему профессор Трейстер. — А роботов обслуживающего персонала вы не считаете?..

— Абрам Исакович, вы можете обидеть наших агентов госбезопасности, — указав взглядом на идущих следом за мужчинами киборгов, добавил профессор Денисов. — А я имел в виду совершенно другие машины.

— Все автомобили «ГОН» располагаются в Государственном Музее Истории, — напомнил профессор исторических наук Бехтерев. — Приходите, я лично проведу вам запоминающуюся экскурсию.

— Премного благодарю вас, Владимир Анатольевич. Обязательно загляну, хотя бывал там много раз… и с детьми, и с внуками.

— А что же руководство нашей страны? — полюбопытствовал Абрам Исакович. — Как-то они же передвигаются?

— Те аппараты расположены в другом помещении и частично во внутреннем дворе, — небрежно махнул рукой генерал Малиновский в сторону глухой боковой стены исторического подземного гаража. — В меру передовых технологий спецсредства не нуждаются в расположении под крышей и за толстыми стенами. К тому же туда нужен специальный доступ… а мы тут транзитом, так сказать…

С первых дней существования Кремлевский Гараж особого назначения, сокращенно именуемый «ГОН», являлся сложной и весьма необычной структурой, обслуживающей высших должностных лиц страны и их высокопоставленных иностранных гостей. В общей сложности большевистских лидеров обслуживали 62 машины. За последующие годы автопарк спецгаража стремительно рос, а задачи, решаемые его сотрудниками, значительно усложнялись.

С момента появления автомобили специального назначения прошли долгий путь и прочно заняли свое место в системе обеспечения безопасности руководства страны. Они являлись ее важной и неотъемлемой составляющей. За внешним блеском кортежа «больших черных машин» скрывалась от постороннего наблюдателя ответственная, а зачастую и самоотверженная работа многих поколений сотрудников подразделений охраны.

С 1918 года автомобили, которые обслуживали Ленина и его ближайшее окружение, переехали в Москву и разместились в Кремле. Они и составили костяк Особого гаража, приказ о создании которого Владимир Ильич подписал 31 декабря 1920 года. Возглавил гараж Степан Гиль, личный шофер Ленина. Позже Особый гараж был переименован в Гараж особого назначения.

Первый секретарь ЦК КПСС и одновременно Председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущев был изысканным автолюбителем. В силу занимаемой должности ему приходилось много ездить, и почти из каждой заграничной командировки он привозил новый экземпляр авто. Никита Сергеевич пополнил кремлевский гараж такими моделями, как «Кадиллак», «Мерседес», «Роллс-Ройс», кабриолеты «Рено-Флорида» и «Хорьх-951». Стоит отметить, что ездил товарищ Хрущев и на советских автомобилях. Большинство машин ему конечно дарили, но и сам он мог приобрести понравившейся ему автомобиль.

Побывав в 1955 году на Женевском совещании глав государств-победителей, Никита Сергеевич Хрущев сравнил огромный открытый «Кадиллак» президента США Дуайта Эйзенхауэра с отечественным «ЗИС 110» и решил, что последний уступает американскому аналогу. На Заводе имени Лихачева началась работа над принципиально новой машиной. Первые опытные образцы «ЗИЛ 111» собрали в 1957 году.

Группа участников предстоящей операции миновала бывший гараж особого назначения, пока их не встретили четверо дежурных вооруженных роботов. Они неслышно вышли навстречу мужчинам из тени, словно отделились от стены, и преградили путь. В отличии от киборгов-спецагентов обслуживающий персонал был одноликим, штампованным под копирку, словно манекены из торгового центра.

Один из дежурных безмолвно предоставил мужчинам возможность поочередно пройти идентификацию, получил оттиск ладони каждого из них, а следом и двоих спецагентов, Игоря и Вольги. Электронная система защиты выдала разрешение, и дежурный робот провел группу к огромной, идеально квадратной двери, похожей на те, что используют в хранилищах банковских учреждений.

Круглые двери всевозможных хранилищ были популярны еще в середине XXI века и являлись символом высокой безопасности. Позже они вышли из моды из-за сложности производства, стоимости, проблем с обслуживанием, провисания дверей из-за значительного веса, но кое-где все же использовались по сей день.

Входная панель весом в несколько десятков тонн щелкнула многочисленными массивными металлическими болтами-цилиндрами, идущими от двери к окружающей раме. Затем автоматическая панель плавно и неторопливо отползла в сторону, открывая вход в секретное помещение.

Генерал Малиновский вошел первым, следом за ним генерал ФСБ Завадский с вереницей профессоров. Киборги замыкали шествие. Дежурный робот остался снаружи, дождался, когда дверной проем освободится, и закрыл тяжелую панель.

Секретное помещение, ярко освещенное неоновым светом, оказалось таким же пустынным, как и сам гараж особого назначения. Голые, глухие стены, ни окон, ни дверей, за исключением той, через которую группа вошла вовнутрь.

— Даже присесть некуда, — недовольно хмыкнул профессор исторических наук Бехтерев, оглядываясь по сторонам.

— Мы не задержимся здесь дольше пяти минут, — сухо ответил Сергей Алексеевич. Генерал госбезопасности перевел взгляд на профессора НИИ «Время», и добавил. — Абрам Исакович, ваш выход.

— С превеликим удовольствием, — потер узкие, морщинистые ладони профессор Трейстер, и, направляясь к дальней стене помещения, поманил киборгов за собой. — Господа агенты… прошу вас пройти за мной.

Он коснулся ладонью стены, и та послушно высветила сенсорный экран неприметно вмонтированного в нее планшета. Абрам Исакович сдвинул очки на кончик носа и шустро пробежал пальцами по монитору.

— Декабрь… число… тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год, — отчетливо бормотал профессор Трейстер, сопровождая этой мантрой движения пальцев по экрану. — Так-так… а — ускорение, m — масса перемещаемого тела, Fт — сила тяги, Fтр — сила трения…

— Чудеса! — тихо вздохнул профессор политологии и геополитики Денисов.

— Никаких чудес, коллега… Второй закон Ньютона, — пожал плечами профессор Бехтерев. — Любое движение происходит только тогда, когда сила тяги превышает величину силы трения.

— Все новое это хорошо забытое старое, — согласился генерал ФСБ, внимательно следя за тем, что делал Абрам Исакович.

Наконец, глухая стена дрогнула и кирпичные створки расползлись друг от друга в противоположные стороны.

— Вам туда, — подытожил профессор Трейстер, указывая обоим киборгам на узкий проход рукой. — Удачи, друзья мои!

«Кадет» галантно предложил девушке пройти первой. Она пренебрежительно хмыкнула, бросила короткий взгляд на генерала госбезопасности Малиновского и шагнула в кромешную темноту смежного помещения. Молодой человек помахал мужчинам рукой, улыбнулся и шагнул следом за «Волжанкой». Через пару-тройку секунд кирпичные створки сомкнулись на столько плотно, что от секретного прохода не осталось и следа. Сенсорный экран монитора погас.

— Это и есть Машина Времени? — недоверчиво нахмурившись, спросил профессор политологии и геополитики.

— Да, — кивнув в ответ, коротко ответил профессор Трейстер.

— То есть… как бы вот и все? — не унимался Иван Дмитриевич. — Агенты уже на месте? В Москве… в Советском Союзе?

— Да. Минутное дело, — небрежно отмахнувшись, лукаво усмехнулся Абрам Исакович.

— Пойдемте в мой кабинет, — после некоторой паузы, пригласил генерал Малиновский. — Выпьем по рюмке коньяку за успех операции.

— Операция без названия, — повел крепким плечом генерал ФСБ Завадский. — Чтобы никто не догадался.

— Почему же без названия, Сергей Алексеевич?.. Операция «Ельцин», — игривым, заговорщицким шепотом добавил профессор исторических наук Бехтерев. — Нам нечего скрывать. За кем правда, тот и сильнее.

— И все же, Владимир Анатольевич. Счастье любит тишину… Удача не меньше… Сократим до более короткого. Скажем, операция «Y», — поддержав коллегу, отшутился профессор Денисов, и добавил по-английски. — Y stays for Yeltsin…

* * *

Москва, СССР. 1958 год

В полумраке слабоосвещенного в поздний час подземного Кремлевского гаража бесшумно раздвинулись кирпичные створки, казалось, совершенно глухой стены. Из темноты вышли двое, осторожно осматриваясь.

— Это где мы? В музее антиквариата? — с беззаботной ухмылкой произнес вслух Игорь Колычев, не без интереса рассматривая автопарк Гаража особого назначения.

— В Кремле, шутник, — коротко и строго ответила ему Вольга. — Собственно, куда и должны были попасть. Машина времени переносит лишь во времени, а не территориально.

— Ладно, шучу, — отмахнулся киборг. — Знаю… читал.

Он неторопливо прошелся вдоль крайнего ряда советских автомобилей, какие-то бережно погладил по изогнутым, массивным крыльям, какие-то по высокому, горбоносому капоту, какие-то игриво прихлопнул по широкому заду, где-то заглянул через стекло в темноту просторного, удобного салона. Напротив представителей отечественного автопрома выстроились изящные «иностранки», также не лишенные внимания киборга.

Закрепленные за конкретными членами Политбюро и кандидатами в члены Политбюро ЦК, эти машины были способны удивить даже самого придирчивого автолюбителя. Эффектные, широкомордые «ЗИМ», «ЗИС 110», «Победа», шикарные «Паккард», «Шевроле», «Линкольн», «Кадиллак», «Роллс-Ройс», «Мерседес-Бенс» и «Хорьх» стояли бок-обок в дружной компании. Еще дальше в гараже заняли свое место несколько легковых автомобилей попроще.

— О! И твои прабабушки тоже здесь, — лукаво подмигнув спутнице, отметил Игорь.

Заботливо начистив и без того безупречно отполированного ближайшего оленя, словно застывшего в безудержном беге по длинной, пучеглазой автомобильной морде, «Кадет» шутливо прищелкнул пальцем по носу хромированного животного.

«Волжанка» проследила за бессовестным взглядом молодого мужчины и укоризненно хмыкнула. На высокой груди девушки, как и прежде, красовалась эмблема Горьковского автозавода.

— Отставить, Кадет!.. Пошли уже, — приказала она. — Нам еще нужно как можно скорее добраться в Свердловск.

Киборг послушно кивнул и отошел от правительственных автомобилей в центр просторного коридорного проезда. Казалось, что все эти бездушные машины внимательно следят за происходящим. Их стеклянные глаза смотрели на гостей из будущего, не моргая.

Игорь наглухо застегнул дубленку, поправил рукой взъерошенные волосы и доброжелательно улыбнулся. Его молодое, крепкое тело быстро и бесшумно трансформировалось. Уже через минуту перед взглядом Вольги стоял черный спортивный «Ауди» с ярко горящими галогенными фарами.

— Ты дурак? — осуждающе качая головой, спросила девушка-киборг. — В таком виде ты не то, чтобы до Свердловска, а из Москвы не выберешься… Да и из Кремля в принципе тоже не выпустят.

— Слишком красивый? — самовлюбленно ухмыльнулся «Кадет», снова приняв человеческий облик стильного молодого человека. — И что же делать? Пешком?

— Для начала стоит заменить твою дубленку, джинсы, ботинки, — заметила Вольга. — И эту собачью цепь на груди тоже!.. Просмотри файл с советской мужской модой текущего года.

— Слушаюсь! — утвердительно кивнул Игорь Колычев.

По одежде молодого мужчины побежали волны электрических зарядов, изменяя его же внешний образ. Через минуту Игорь Колычев стоял уже в стильном костюме-тройке темно-шоколадного цвета, явно не советского текстильного производства, но и не сильно вычурном. Под белым накрахмаленным воротничком рубашки расположился строгий коричневый галстук. Поверх костюма было надето длинное теплое пальто из добротного драпа того же шоколадного цвета. В левой руке киборг держал элегантную шляпу с относительно широкими полями.

«Кадет» надел шляпу на голову и сдвинул ее ниже к лицу, потянув за полу спереди. Затем он резко козырнул прямой ладонью согласно воинскому приветствию по уставу СССР и восторженно присвистнул. Игорь Колычев с неподдельным интересом рассмотрел стоящую перед ним черную «Волгу» с горящими круглыми фарами и хромированным бегущим оленем на конце капота.

Девушка-киборг приглашающе распахнула переднюю дверь со стороны предполагаемого водителя. В уютном салоне вспыхнуло тусклое освещение.

— Таким образом я еще никогда не входил в… девушку, — хихикнул Игорь Колычев. — Это может считаться, что между нами… было?

Водительская дверь гулко захлопнулась, разнося эхо по огромному подвальному помещению гаража и рикошетя звук о глухие, каменные стены Кремля.

— Ой, ну ладно! — взмолился «Кадет», дергая запертую дверь на себя. — Ты что? Обиделась?.. Я же пошутил.

— В последний раз я слышу такие шутки, — донесся из ниоткуда слегка раздраженный женский голос.

Дверь поддалась молодому мужчине. Последний тотчас же забрался в салон, устроился на скрипучем цельном диване переднего ряда автомобильных мест для водителя и его спутника, и осмотрелся. Вмонтированный в панель приборов, справа от приемника радиопередач, огромный циферблат часов указывал местное время. Под цифрами «5», «6» и «7» гордо значилось «Сделано в СССР».

— А порулить дашь? — спросил Колычев, закрыв за собой дверь.

— Даже не думай! — через динамик радиоприемника фыркнула «Вольга». — Расслабься, Кадет, и наслаждайся поездкой… Считай, экскурсия.

— Хотя бы за руль подержаться можно? — осторожно спросил он. — Спалимся, если машина будет ехать сама по себе, а якобы водитель будет бездействовать за рулем и пялиться по сторонам…

— Ладно, — после некоторой паузы согласилась девушка-киборг. — Но ничего другого не трогай!

— Договорились! — радостно подытожил молодой человек, и бережно погладил рулевое колесо.

— В бардачке ксива, — напомнила «Вольга», медленно проезжая вдоль рядов таких же, как она, автомобилей кремлевского аппарата нынешней власти. — Покажешь ее на выезде дежурному… ничего не говори. И не улыбайся! Тут это не любят!

— Где? Что? — переспросил Игорь, и в ту же секунду с тяжелым вздохом откинулась узкая дверца отделения для перчаток и прочей автолюбительской утвари справа от циферблата часов.

Киборг достал из темноты пустого отделения небольшую продолговатую картонную книжечку в красном кожаном переплете. Он раскрыл удостоверение личности сотрудника КГБ и улыбнулся. Рядом с гербом СССР красовалась черно-белая фотография Игоря Колычева под натиском государственной печати. На правой стороне разворота значилась информация о сотруднике госбезопасности.

— Капитан КГБ Колычев Игорь… Сергеевич? — переспросил молодой человек.

— Ты же служишь под кураторством генерала Малиновского Сергея Алексеевича, — ответила «Волжанка» и, как показалось киборгу, едва заметно усмехнулась. — А имени твоего настоящего создателя я не знаю.

— А ты?

— Я тоже… но своего создателя я знаю лично.

— Так ты… Вольга…

— Ольга! Без «В», — уточнила девушка. — Ольга Львовна Еремеева. Запомни!

— Хорошо, товарищ Еремеева, — согласился Игорь. — А я тогда должен быть не Сергеевичем, а как минимум Августовичем.

— Поверь, Кадет, — вздохнула «Волжанка». — Упоминание Августа Хорьх в СССР конца пятидесятых годов двадцатого века может вызвать дополнительные, ненужные нам вопросы. Пусть он и был превосходным инженером-конструктором и основателем компаний «Хорьх» и «Ауди», но для советских граждан, в первую очередь, он был немцем.

— Ладно, пусть будет Сергеевич, — согласился «Кадет», играя перед собой новеньким удостоверением личности, то раскрывая его невидимому собеседнику, то резко захлопывая книжицу. — Капитан Колычев… Игорь Сергеевич… Стоять! Бояться! Руки… на капот!

— Клоун, — фыркнула девушка-киборг. — Еще скажи: Hände hoch!

Наконец, черная «Волга» проплыла мимо последнего запаркованного автомобиля Гаража особого назначения. Игорь бережно положил левую руку на рулевое колесо и слегка сжал приятную слегка шершавую поверхность, имевшую характерный цвет «слоновой кости». Из того же материала, похожего на оригинальную пластмассу на основе ацетилцеллюлозы, были сделаны рукоятки панели приборов, антенны, рычаг переключения передач и рычажок поворотников, подлокотники и другие детали.

— И вот еще, — неожиданно нарушила тишину девушка-киборг, никак не отметив крепкую мужскую руку на своем руле.

Панель динамика радиопередатчика плавно выдвинулась вперед и ушла по касательной линии, расположившись на торпеде под стеклом. На месте панели появился сенсорный экран навигационной системы автомобиля. Экран вспыхнул гибким неоновым светом, раскинув карту и прочертив почти идеально-прямую линию маршрута от Москвы до Свердловска в тысячу семьсот девяносто пять километров.

— За сколько управимся? — спросил «Кадет». — Спорим, я сделал бы это расстояния за три с половиной часа?

— Ага, разбежался! До первого поста ГАИ, — ухмыльнулась Вольга. — Не привлекая внимания доберемся за сутки. Надеюсь… Но я хотела сказать тебе не об этом.

— А о чем же?

— Запомни карту и конечное место прибытия, — строго и серьезно ответила она. — Город Свердловск. Кировский район… улица Сталина, строение номер девятнадцать. Главный учебный корпус УПИ… Уральский политехнический институт.

— А ты куда?

— Мало ли что, — после некоторой паузы, тихо и уклончиво добавила «Волжанка». — Американский агент уже должен быть где-то в пути… в этом же времени… И еще не известно, на что он готов пойти для достижения поставленных задач… Все, поехали!

На выезде из Кремлевского гаража «Волга» остановилась. Дежурный лейтенант вышел навстречу заранее, хотя и немного удивился, что кто-то покидает Кремль почти под утро, да еще на служебной машине. Губы Колычева едва дрогнули, готовые расползтись в приветливой улыбке, но он вовремя вспомнил предупреждение Вольги и убрал улыбку с лица. Он молча кивнул дежурному из тени, падающей на его лицо от полы элегантной шляпы, и махнул удостоверением, не опуская бокового стекла. Дежурный отдал честь под козырек форменной фуражки и открыл выезд из Гаража особого назначения.

«Волжанка» чинно выехала на проспект Карла Маркса, который поглотил три исторические улицы: Моховая, Охотный ряд и Театральный проезд, и вскоре пересекла спящую Манежную площадь. Затем на трехпалом перекрестке свернула под светофор направо и, увеличив скорость, помчалась в направлении Москворецкой набережной.

Воспользовавшись возможностью не следить за движением самоуправляемого автомобиля, киборг с интересом рассматривал пробегающим мимо удивительный город. Он любил Москву, но такой не видел ее никогда. Казалось, словно какой-то великан-садовник прошелся над столицей с огромными секатором, урезав километровый в высоту каменный лес до карликового паркового газона.

Справа за парапетом, под толщей льда, тихо несла свои воды Москва-река, но полюбоваться ею и спящими, пришвартованными речными корабликами достаточно долго не удалось. По Малому Устьинскому мосту «Волжанка» пересекла Яузу, впадающую в главную реку столицы, и резко свернула налево.

Страна готовилась к праздничной встрече нового года. Но все же ранним декабрьским утром улицы и проспекты столицы были пусты. В окнах домов не горел свет. Задумчиво мигали желтым око светофоры на безлюдных перекрестках. Уныло, тускло горели фонари.

— А говорят, Москва никогда не спит, — подумал вслух Игорь Колычев.

Конец ознакомительного фрагмента.