Еще раз про любовь. Стихи русских поэтов. Вторая половина XIX века

Сборник, 2011

В книге собраны стихи о любви русских поэтов второй половины XIX века – тех, чьи имена навсегда вписаны в историю русской литературы, и почти забытых.

Аполлон Александрович Григорьев

1822–1864

Е. С. Р.

Да, я знаю, что с тобою

Связан я душой;

Между вечностью и мною

Встанет образ твой.

И на небе очарован

Вновь я буду им,

Всё к чертам одним прикован,

Всё к очам одним.

Ослепленный их лучами,

С грустью на челе,

Снова бренными очами

Я склонюсь к земле.

Связан буду я с землею

Страстию земной, —

Между вечностью и мною

Встанет образ твой.

1842

К ***

— «Ты веришь в правду и в закон,

Скажи мне не шутя?»

— «Дитя мое, любовь — закон,

И правда то, что я влюблен

В тебя, мое дитя».

— «Но в благородные мечты

Ты веришь или нет?»

— «Мой друг, ты лучше, чем мечты, —

Что благородней красоты?

В тебе самой ответ!»

— «Хотя в добро бы иль хотя б

В свободу верил ты?»

— «К чему, дитя мое? Тогда б

Я не был счастлив, не был раб

Любви и красоты».

— «Хотя бы в вечную любовь

Ты верить, милый, мог?»

— «Дитя мое! волна — любовь,

Волна с волной сойдется ль вновь —

То знает только бог!»

— «Ну, если так — то верь хоть в страсть,

Предайся ей вполне!»

— «Тебе ль не знать, что верю в страсть?

Но я, храня рассудка власть,

Блаженствую вдвойне!»

Август 1846

«За Вами я слежу давно…»

За Вами я слежу давно

С горячим, искренним участьем,

И верю: будет Вам дано

Не многим ведомое счастье.

Лишь сохраните, я молю,

Всю чистоту души прекрасной

И взгляд на жизнь простой и ясный,

Все то, за что я Вас люблю!

Первая половина 1850-х годов

«Я ее не люблю, не люблю…»

Я ее не люблю, не люблю…

Это — сила привычки случайной!

Но зачем же с тревогою тайной

На нее я смотрю, ее речи ловлю?

Что мне в них, в простодушных речах

Тихой девочки с женской улыбкой?

Что в задумчиво-робко смотрящих очах

Этой тени воздушной и гибкой?

Отчего же — и сам не пойму —

Мне при ней как-то сладко и больно,

Отчего трепещу я невольно,

Если руку ее на прощанье пожму?

Отчего на прозрачный румянец ланит

Я порою гляжу с непонятною злостью

И боюсь за воздушную гостью,

Что, как призрак, она улетит.

И спешу насмотреться, и жадно ловлю

Мелодически-милые, детские речи;

Отчего я боюся и жду с нею встречи?..

Ведь ее не люблю я, клянусь, не люблю.

<1853, 1857>

«Я вас люблю… что делать — виноват!..»

Я вас люблю… что делать — виноват!

Я в тридцать лет так глупо сердцем молод,

Что каждый ваш случайный, беглый взгляд

Меня порой кидает в жар и холод…

И в этом вы должны меня простить,

Тем более, что запретить любить

Не может власть на свете никакая;

Тем более, что, мучась и пылая,

Ни слова я не смею вам сказать

И принужден молчать, молчать, молчать!..

Я знаю сам, что были бы преступны

Признанья или смысла лишены:

Затем, что для меня вы недоступны,

Как недоступен рай для сатаны.

Цепями неразрывными окован,

Не смею я, когда порой, взволнован,

Измучен весь, к вам робко подхожу

И подаю вам руку на прощанье,

Сказать простое слово: до свиданья!

Иль, говоря, — на вас я не гляжу.

К чему они, к чему свиданья эти?

Бессонницы — расплата мне за них!

А между тем, как зверь, попавший в сети,

Я тщетно злюсь на крепость уз своих.

Я к ним привык, к мучительным

свиданьям…

Я опиум готов, как турок, пить,

Чтоб муку их в душе своей продлить,

Чтоб дольше жить живым воспоминаньем…

Чтоб грезить ночь и целый день бродить

В чаду мечты, под сладким обаяньем

Задумчиво опущенных очей!

Мне жизнь темна без света их лучей.

Да… я люблю вас… так глубоко, страстно,

Давно… И страсть безумную свою

От всех, от вас особенно, таю.

От вас, ребенок чистый и прекрасный!

Не дай вам бог, дитя мое, узнать,

Как тяжело любить такой любовью,

Рыдать без слов, метаться, ощущать,

Что кровь свинцом расплавленным,

не кровью,

Бежит по жилам, рваться, проклинать,

Терзаться ночи, дни считать тревожно,

Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;

Беречься каждой мелочи ничтожной,

Дрожать за каждый шаг неосторожный,

Над пропастью бездонною стоять

И чувствовать, что надо погибать,

И знать, что бегство больше невозможно.

<1857>

«Будь счастлива… Забудь о том, что было…»

Будь счастлива… Забудь о том, что было,

Не отравлю я счастья твоего,

Не вспомяну, как некогда любила,

Как некогда для сердца моего

Твое так безрассудно сердце жило.

Не вспомяну… что было, то прошло…

Пусть светлый сон души рассеять больно,

Жизнь лучше снов — гляди вперед светло.

Безумством грез нам тешиться довольно.

Отри слезу и подними чело.

К чему слеза? раскаянье бесплодно…

Раскаянье — удел души больной,

Твое же сердце чисто и свободно,

И пусть мое измучено борьбой,

Но понесет свой жребий благородно…

О, полюби, коль можешь ты, опять,

Люби сильней и глубже, чем любила…

Не дай лишь сердца силам задремать,

Живым душам бесстрастие — могила,

А на твоей — избрания печать.

Будь счастлива… В последний раз мне руку

Свою подай; прижав ее к устам,

Впервые и на вечную разлуку

В лобзаньи том тебе я передам

Души своей безвыходную муку.

В последний раз натешу сердце сном,

Отдамся весь обманчивому счастью,

В последний раз в лобзании одном

Скажусь тебе всей затаенной страстью

И удалюсь в страдании немом.

И никогда, ни стоном, ни мольбою,

Не отравлю покоя твоего…

Я требую всего иль ничего…

Прости, прости! да будет бог с тобою!

<1857>

«Я измучен, истерзан тоскою…»

Я измучен, истерзан тоскою…

Но тебе, ангел мой, не скажу

Никогда, никогда, отчего я,

Как помешанный, днями брожу.

Есть минуты, что каждое слово

Мне отрава твое и что рад

Я отдать все, что есть дорогого,

За пожатье руки и за взгляд.

Есть минуты мучений и злобы,

Ночи стонов безумных таких,

Что, бог знает, не сделал чего бы,

Лишь упасть бы у ног у твоих.

Есть минуты, что я не умею

Скрыть безумия страсти своей…

О, молю тебя — будь холоднее,

И меня и себя пожалей!

<1857>

Из «Импровизаций странствующего романтика»

Твои движенья гибкие,

Твои кошачьи ласки,

То гневом, то улыбкою

Сверкающие глазки…

То лень в тебе небрежная,

То — прыг! поди лови!

И дышит речь мятежная

Всей жаждою любви.

Тревожная загадочность

И ледяная чинность,

То страсти лихорадочность,

То детская невинность,

То мягкий и ласкающий

Взгляд бархатных очей,

То холод ужасающий

Язвительных речей.

Любить тебя — мучение,

А не любить — так вдвое…

Капризное творение,

Я полон весь тобою.

Мятежная и странная —

Морская ты волна,

Но ты, моя желанная,

Ты киской создана.

И пусть под нежной лапкою

Кошачьи когти скрыты —

А все ж тебя в охапку я

Схватил бы, хоть пищи ты…

Что хочешь, делай ты со мной,

Царапай лапкой больно,

У ног твоих я твой, я твой —

Ты киска — и довольно.

Готов я все мучения

Терпеть, как в стары годы,

От гибкого творения

Из кошачьей породы.

Пусть вечно когти разгляжу,

Лишь подойду я близко.

Я по тебе с ума схожу,

Прелестный друг мой — киска!

6 (18) февраля 1858

Citta dei Fiori