Во свет. Тропа духовного мира

Еремей Власов

Юные друзья влахи Светозорь, Зарен и Илия избраны Светлыми Богами и Верхними Духами для спасения своего и многих других миров от дланей зла, дабы остановить многочисленные орды Властителя тьмы Цхератоса. В канве бытия образуются щели, миры перекрещиваются, образуя проходы, ведущие в скрытые миры.

Дух-хранитель

Плетут паучихи сеть, тянется паутина, лопается, образуя прорехи — щели Бытия. Крутятся Миры, соприкасаясь, перекрещиваются, меняются.

«Будто земля ушла из-под ног, и ты летишь в никуда, а мимо проносятся поля, озёра, леса. Небо меняет свой цвет из иссиня-голубого до янтарно-ржавого. Но всё как будто застывшее, беззвучное и даже безвкусное. Где я, и что вокруг меня, куда я лечу и зачем. Я — влах… Мы — избранники…»

Память врезается в мысли Светозоря острым заточенным клинком, буравит сознание. Затем отключается и сознание, темнеет в глазах и влах (как и его друзья) опадают и уходят от реальности…

Очнулся Свят на поляне, рядом лежали Илия и Зар, их сознание было ещё затуманено. Оглянулся избранник, «вот так чудь вокруг меня». Было чему удивиться юному влаху, лежали они на косогоре, но сама гора висела в воздухе, а внизу была вязкая густая пелена. Недалеко тёк ручей, спадая вниз, в неизведанную белизну. Другой стороной гора уходила за горизонт и переходила в поле, границ которого было не объять. Удивляли и блеклые тени облаков, что плыли чуть выше головы героя и имели розовато-сиреневый цвет. «Если они в горах, то почему, тут так тепло и сам переход горья в поле удивлял своей быстротой и неизменностью, где светило освещающее этот Мир?! Да уж вопросов больше чем ответов. Нужно растормошить друзей, пущай подивятся». Не успел Свят прикоснуться к Зару, как тот открыл глаза, и побежали глаза в пляс от увиденного, как на празднике Медуницы-купавы.

— Это не Лешачиха ли балуется, протяни руку и схватишь облако. Ай, да, Велесовы чудеса!

— Что испугался, брат? Я вот тоже оторопел при сей лепоте.

— Да уж есть от чего оторопеть, Свят. Интересно, где же мы сейчас прибываем?

— Да и мне интересно. Давай Илию в чувство приведём, а потом и примемся за думы, — усмехаясь, промолвил Светозорь.

— Родная моя, Солнышко летнее, вставай. Посмотри на чудь с нами сотворённую.

Чуть приоткрыв веки, Илия увидела лицо своего суженного; провела рукой по щеке Свята и улыбнулась. Обнял её влах и поцеловал в румяную щечку.

— Вот так чудеса, как же этот Мир держится? И что там внизу? — с удивлением в голосе прошептала дева.

— Ну, вниз, думаю нам ещё рановато! — молвил Зар, рассмеявшись.

И Свят с Илией подхватили его смех, а потом, как дети стали кувыркаться и брыкаться на поляне, упиваясь своим весельем, как нектаром Богини Лели.

— Как дети малые, а ещё избранники, — усмехнулся чей-то скрытый глас.

— Кто, кто это сказал, а ну покажись? Чего прячешься?

— А ты не серчай, молодец Свят, чай не первый год по земле ходишь, мог бы и догадаться, что вас одних в столь дальний путь никто бы не отпустил. Вы похлеще девки-любавы делов натворить можете.

— Хватит смеяться над нами, выходи и покажись смельчак! — рассвирепел Зар.

— Ой, напужал, Зарен — сын инока-древана, ведуна густых мест. Мог бы показаться, давно бы уж вышел.

— А почему не можешь? — спросила Илия.

— А потому юная дева, что дух я, хранитель ваш, посланный в помощь и уразумение. Сын Ведогона я, дух-хранитель Ведом.

— Ну, здравствуй, Ведом! — поклонился Светозорь.

— И вам доброго времени храбрые путники, избранники небес, — хихикнул дух.

— А кто послал тебя, и где мы находимся? Что за дивные места?

— Места то дивные, да не безопасные, Зар. Так что держите ушки на макушке.

— Хватит уж посмеиваться, коли ты наш хранитель, то поведай, укажи дальнейший путь.

— Смел ты Зар, да хитер, а вот терпение затерял в бравых походах за рыбой, да зверем, а оно ещё ой как пригодиться. Так вот, вы находитесь в срединном Мире Тал, что находится вблизи Духовной тропы, по которой и проложен ваш, а точнее наш путь. Я Ведом, избран вашим хранителем самим Вальолинов — Верховным духом, я вас буду наставлять, знакомить с новыми Мирами, предостерегать от тенёт зла Нгароса.

— Что за Вальолин и почему он заботится о нас? А кто такой Нгарос?

— Терпение мой друг, Свят, всему своё время.

— Ты так и не сказал, куда нам теперь идти? Поведай уж, будем благодарны!

— А вот вперёд по этой тропинке, ведущей в поле, поле широкое, но к закату, думаю, осилим и его, а там будут леса волохов, местных жителей. С ними надо быть настороже, хитрющий народец.

— И зачем нам к волохам? — спросила Илия.

— А затем, юная дева, что кому-то из волохов известен путь, ведущий к духовной тропе, которую нам и нужно найти. Да, не пугайтесь племени, то полулюди-полузвери, у них кошачьи лица, а рот полон острых зубов, но нет хвостов и лап, руки и ноги, как у обычных людей. Правда они раза этак в два выше обычного влаха и дюже раза в три, — хихикнул Ведом, и продолжил, — Живут на высоких деревьях, ну то сами увидите вечером.

— А почему мы сразу не перешли на Духовную тропу?

— А потому, Зар, что паутина рвётся не всегда где нужно, а чаще где получается.

— Какая ещё паутина?

— Экий всё же ты скорый, влах, всему своё время.

— Ты вот про закат говорил, а светила не видать, как же мы узнаем, когда он будет.

— Не видать говорите, а вы приглянитесь вон туда, — дух голосом указал направление.

Вот уж и впрямь диво, в вышине, над расступившимися облаками, над полем, еле заметно, стало проявляться солнце, оно было блеклым с небольшой желтизной и оживало на глазах, будто наливалось сочью прибитых трав.

— К обедне солнце, здесь оно зовётся Сах, наберёт свою силу и станет ржаво-оранжевым, проникая в каждую пору срединного Мира, живого Мира, ну вы это ещё увидите. Завидую я вам, столько всего дано вам постичь и узнать.

— А почему облака касаются наших голов?

— А это не облака, Илия, это дыхание земли, посмотри внимательней под ноги, ты увидишь, как светло-розовые пары поднимаются от земли. Облака выше, просто день ясный.

И впрямь, небольшие сгустки блекло-розовых туманид поднимались от земли, приобретая спиральные очертания, а чуть поднявшись, улетучивались, чтобы возникнуть на небольшой высоте, приняв форму причудливых облачков, но за этими облачками, в вышине, пробивались настоящие густые облака.

— Вас, небось, интересует вопрос, а что там внизу, в блеклой пелене, — усмехнулся Ведом.

— Уж будь добр, дух, поведай, — молвил Свят.

— Скорее всего, ничего, бездонная бездна. Удивительно, но и такое возможно в таинственном срединном Мире.

— Да уж, чудь везде, завораживает!

— Ну, юные избранники пора нам и в путь собираться, а то засиделись.

Избранники небес пошли в сторону поля по небольшой утоптанной тропе. Предгорье не хотело отпускать гостей, буквально через сто шагов встал густой и высокий травостой, ржаво-медного окраса, тропа исчезла, словно её и не бывало. Зар и Свят стали прорубать густоту серп-мечами, (оружие влахов передавалось по наследству и имело родовую чеканку), хоть и остро было оружие, но продвигались путники очень медленно.

— Вот ведь дебри непроходимые, видно Лесная девка решила повеселиться, да позабавиться.

— Да не тревожьтесь влахи, уж почти и вышли, ещё шагов триста и выйдем к поляне Грёз, там и отдохнёте. А я вам быль про сиё место поведаю, многие места здесь имеют свою историю.

Ложится травяной загривок на землю и сразу темнеет. «Ещё одна чудь» — думает Зар. Пробиваются путники сквозь огнев-траву, вот уж и поляна виднеется, охватывает их души вдохновение, таинство чего-то близкого, родного.

— Илия, спой нам, веселее будет, да ладней.

Запела дева песню, песню вольную, духоводящую, радует Светозоря избранница, пьянит светлая любовь, рождает мечты и желания.

Подуй, подуй, погодушка,

Низовенькая,

Раздуй, раздуй, погодушка,

Калиновой куст;

Калинушка со малинушкой,

Лазоревый цвет.

Весёлое гуляньеце,

Где мой милый

Дружок живёт.

Он пить не пьёт,

Голубчик мой,

За мной, младой, шлёт.

А я, млада-младёшенька,

Замешкалася.

За утками, за гусями,

За лебедями,

За вольной пташечкой,

За журинькою.

Журавлюшка по бережку похаживает,

Ковыль травку шелковую

Пощипывает,

За реченьку за быструю,

Подглядывает…

— Ай да, ладная певунья! Как воды реченьки, вплетаются слова в сердца героев, переливаясь цветностью и мерцая в душах! Млада, да не младёшенька, юная Илия!

— Спасибо, Ведом! Да то не я пою, а природа осиянная, а я лишь подпеваю.

— Скромна, да ладна! Радуй, радуй, красавица!

Вот и легла последняя грива огнев-травы на землю, вздохнули от облегчения путники, встали на поляне, да и рты пооткрыли от восхищения, обмерли, как истуканы…