Боги вне подозрений

Елизавета Шумская, 2012

Боги бывают разные. Вороватые, как Цер. Страстные, как Нарра. Рассудительные, как Карнава. В общем… почти как люди. И у каждого из богов есть свои потаенные желания, но как узнать, какие именно? Для этого издревле существует Зеркало, созданное верховным божеством. Сотни лет хранится оно в Храме Твоего Шанса. Доступ к Зеркалу закрыт как для других богов, так и для людей. Для всех, кроме… злоумышленников. И надо же было случиться такому, что в тот самый момент, когда жрецы Нарры и Карнавы тайком подбирались к заветному Зеркалу, его выкрали обыкновенные воришки! В поиски пропавшего магического артефакта включились все: боевые маги-протекторы и простые наемники, служители соперничающих культов и воровские гильдии, люди и демоны. Есть подозрение, что не удержались даже боги, хоть им вроде и не положено. Впрочем, боги, как известно, вне подозрений!

Глава 2

При взгляде на Льота Фарклайда вспоминались горные выси и сковывающий их вершины лед. Многие были искренне убеждены, что старший протектор богини Нарры просто не умеет улыбаться. Казалось, в его глазах есть место лишь холодному презрению и отточенно изящному высокомерию, а то сдержанное одобрение, которое он иногда себе позволяет, могут заслужить лишь несколько существ в этом несовершенном — в отличие от Льота — мире.

Тем более странно было видеть в числе его адъютантов Шаи Фелла — улыбчивого балабола с очаровательными ямочками на щеках и хитростью в насмешливо-внимательных глазах. Зачастую он выглядел слишком легкомысленным, и на этом не раз попадались его противники, забывая, что должность адъютанта старшего протектора не получают за красивые глаза.

Но сейчас тонкий длинный меч защитника Богини не разил ее врагов, а рассекал воздух всего в паре шагов от старшего протектора Нарры. Переходя из защиты в нападение, из одного приема в другой, он танцевал на пару с хозяином, и в эти мгновения не залюбовался бы ими только полный профан в благородном искусстве фехтования. О Льоте Фарклайде такое сказать было нельзя, и он с удовольствием истинного профессионала наблюдал тренировку своего адъютанта.

Однако вскоре они прервали свои занятия, одновременно повернувшись к дороге, вернее той ее части, откуда ожидали появления своих будущих спутников.

— Шаи, будь добр, скажи, что солнце, которое наша щедрая Госпожа вновь явила нам, подшучивает над нами, и это все иллюзия, недостойная беспокойств. — В холодном ровном голосе Льота так редко слышались эмоции, однако сейчас в нем отчетливо звучало отчаяние.

— Не могу, мой командир, — склонил голову адъютант Фелл, почтительно и одновременно со скрытой улыбкой. — Я клялся говорить вам только правду.

— Этого-то я и боялся, — вздохнул старший протектор. И в тот же момент поднял голову чуть выше. — Не знал, что вас, — обратился он уже к одному из прибывших гостей в своей обычной холодно-равнодушной манере, но сомнений в истинном отношении Фарклайда к новому собеседнику почему-то не осталось ни у кого, — посвятили в круг высших протекторов.

Тот, кому предназначались эти слова, усмехнулся. Он прекрасно знал о презрении старшего коллеги к оборотням… и наслаждался им. Ибо Майрэл Ракс-Коррайский принадлежал именно к этому племени, очень гордился своим происхождением и любил выставлять его напоказ. Он вообще обожал выводить людей из себя. Особенно тех, с кем это не так-то легко было сделать.

— Вашими молитвами, — с преувеличенным почтением поклонился Майрэл, спрыгнув с коня, — сие случилось вчера.

«Как только стало ясно, что все-таки придется выступать», — не прозвучало, но всеми было услышано. Официальное разделение по уровням у протекторов считалось весьма условным. Фактически оно зависело от авторитета конкретного человека и, как правило, означало лишь признание истинного статуса, уровня мастерства и силы защитника. А также это был отличный повод устроить праздничную церемонию с пышным банкетом. Перед оными частенько проводились долгие ритуалы, от которых протектора старались не отвлекать. На это и рассчитывал Фарклайд, надеясь, что Майрэла все же в его группе не будет. Однако, похоже, на Среднем острове решили, что лучше пожертвовать банкетом, чем благосклонностью Богини — оборотень со своим напарником были слишком хороши. Что, впрочем, не мешало старшему протектору Нарры едва терпеть их обоих.

— Поздравляю, — с той же великолепной невозмутимостью произнес Льот. — Пусть Богиня сделает ваш путь легким.

— И не даст заскучать, — заржал еще один из спешившихся всадников.

Похоже, Нарра решила проверить выдержку своего самого главного протектора, потому что бросившим эту фразу оказался не кто иной, как Гархаэт Рыжий.

Если уж говорить о Гархаэте, то в первую очередь нужно заметить, что Рыжим он не был. Неизвестно, кто и за что его так прозвал, но масти этот великан был скорее темно-русой, что определить было непросто, во-первых, из-за привычки Гархаэта постоянно носить шлем, а во-вторых, из-за его явной нелюбви к мылу и горячей воде. Впрочем, никто по поводу последнего особо не жаловался. И не столько потому, что критиковать вспыльчивого гиганта являлось занятием небезопасным, сколько по причине бесполезности сего действа. А стоит ли тратить время, силы и здоровье на мероприятие, заранее обреченное на неудачу?

Характер же Гархаэта точно соответствовал его внешности. Он вообще был парнем простым и честным. Сказал «Ща прибью», значит, так и сделает. Без вариантов.

В протекторы его взяли за виртуозное владение обоюдоострой секирой. Никаких иных достоинств в коллеге Льот не видел. И только изменчивой натурой своей госпожи объяснял столь странную с ее стороны милость к этой персоне.

Неравнодушна Богиня была и к оборотням. Это виделось во всем. В удаче, которая так часто сопровождала перевертышей, в землях, которые им достались, в силе и ловкости. Даже во внешности, нехты^[2] их побери! Оборотни по праву назывались одной из самых красивых рас Карнаво-Наррского колье. И это несмотря на то что большая часть населения островов считала перевертышей если не опасными животными, то личностями подозрительными и неблагонадежными. Впрочем, Льот предполагал, что именно в этом состояла немалая доля их привлекательности.

— Может, перекусим? — Третий новоприбывший, а им был Фиро Доргальский, духовный протектор^[3] с Южного острова Нарры-шэ, явно пытался разрядить обстановку.

Присутствующие посмотрели на юношу. Он улыбнулся и поднял плоскую, удобную для перевозки продуктов корзину.

— Мы захватили аделы, ганланские сердца и свежайшие, буквально час назад выловленные вейтландские устрицы.

Аделы — фрукты, растущие только под жаркими лучами Южных островов, ганланские сердца — нежно-изысканные рулетики с паштетом, которые делали тоже лишь там, и пресловутые устрицы являлись известнейшими деликатесами, которые удавалось вкушать в других частях страны крайне редко — они портились уже через пару часов после приготовления. Группа из трех протекторов прибыла на северный остров Нарры, где их ждали Льот и Шаи, особым, доступным только духовникам и некоторым колдунам способом — пространственными туннелями, поэтому яства не успели испортиться. Пока.

Устоять перед этим искушением не мог даже непоколебимый Льот Фарклайд.

Все пятеро протекторов быстро расселись на покрывале и уже через пару минут вкушали дары прекрасного Южного острова.

— Прежде всего я хотел бы знать, что собой представляют наши противники. — Старший протектор сделал попытку превратить этот праздник чревоугодия в подобие военного совета. — А во-вторых, где Шерши?

На встречу Ранреу с Альзорелом все-таки опоздали. Правда, прибыли не последними. Представители Южного острова Карнавы-шэ тоже задерживались. Зато защитники со Среднего уже ждали. И, судя по всему, давно. Это было видно по тому, как синее пламя вокруг фигуры духовника потемнело почти до фиолетового. Халльдуор Рошел принадлежал к расе фааров. Тела им заменяла темная плотная энергия, лишь отдаленно напоминающая контурами человеческую фигуру, что, впрочем, не мешало ей при необходимости успешно принимать людское обличье, которое представители этого племени не особо любили. Поэтому куда чаще можно было видеть закутанных в длинные темные одеяния существ, вокруг которых полыхало сине-голубое, иногда бирюзовое пламя. Оно частенько меняло свой цвет в зависимости от настроения хозяина. И, да, глаза. Огненно-красные, они располагались именно там, где должны быть у обычных людей. Из фааров получались отличные духовники, что и понятно, если учесть их природу, недалеко ушедшую от энергии, из которой было создано все.

Халльдуор Рошел славился своей огромной магической силой, потрясающей работоспособностью, богатейшим опытом и отвратительным характером. Впрочем, на первом месте всегда был профессионал. Вот только недостатков других он не терпел, очень емко и доходчиво сообщая о них окружающим. Вне зависимости от богатства, статуса и могущества проштрафившегося.

Сейчас этими несчастными стали старший протектор Карнавы со своим адъютантом.

— Тебя не учили являться на встречу вовремя, Ранреу Лоу? — дождавшись, когда всадники остановятся, вопросил духовник со Среднего острова.

— И тебе здравствуй, Халльдуор, — безмятежно протянул глава всего этого мероприятия, перекидывая ногу через седло и спрыгивая с коня. — Рад видеть тебя в добром здравии и хорошем настроении.

— Болтун, — припечатал духовник. Однако его пламя прекратило темнеть. — Если виноват, извинись, неужели ты и этого не ведаешь? Совсем себя распустил на должности старшего протектора. На месте Карнавы я бы давно выгнал тебя к вахнам^[4].

— Наш Бог редко утруждает себя столь незначительными делами, — хмыкнул Ранреу. — Но полно, не злись. Мы задержались не по своей вине. Гнев Карнавы повредил дорогу, пришлось воспользоваться своими способностями…

— Вручную камни растаскивали? — буркнул Халльдуор, но было видно, что язвит он скорее в воспитательных целях, чем от злости. Тем более фаар отлично понимал, что создание пространственного туннеля, по сути, с помощью сжатия энергетического пространства после таких сильных потрясений, как ярость Бога, могла занять приличное время. — Впрочем, ладно, а где эти бездельники с Южного?

Словно дождавшись, наконец, этого вопроса, из-за горизонта показались стремительно приближающиеся фигуры всадников. Все присутствующие напрягли зрение, стараясь рассмотреть, кто к ним пожаловал.

— Все понятно, — протянул раздраженный духовник. — Вопрос снимается.

И отвернулся.

Тем временем всадники бодро приблизились. Один из них залихватски выпрыгнул из седла. Тут же склонился в поклоне. С той же скоростью выпрямился и почти выкрикнул:

— Халльдуор, только не ругайся! Все понял, осознал, раскаялся и готов понести всю тяжесть наказания!

Рошел не счел нужным отвечать. А духовник Микош — это своеобразное приветствие произнес именно он — повернулся к остальным и поздоровался с каждым. Потом очень бережно снял с коня длинный, надежно замотанный в материю сверток и с почтением протянул его старшему протектору Карнавы.

— Вот, в лучшем виде. Напитали силой, сколько влезло. Будет разить только так!

Ранреу развернул странное подношение невероятно осторожно, если не сказать любовно.

Под тканью оказался скрытый в ножнах меч с двумя малозаметными голубоватыми кристаллами на рукояти. Альзорел знал этот клинок — личное оружие старшего протектора. Использовалось оно только против врагов, равных или превосходящих его по силе. Особенность этого клинка была в том, что он мог противостоять даже заклинаниям, но перед этим его нужно было наполнить энергией одного редкого вида. Оную можно получить лишь на Южном острове. Более пятнадцати дней в мече она не удерживалась.

— Благодарю, Микош, отличная работа! — Лоу выглядел невероятно довольным.

— Его же заряжать силой не менее суток, — нахмурился Альзорел.

— Ну да. Сутки и наполняли, — отозвался Микош.

— Я его отдал для этого дела аккурат перед прощальной вечеринкой, — ухмыльнулся Ранреу.

Во взгляде адъютанта читалось, что он заметил определение празднества и непременно припомнит начальнику устроенное перед отправлением представление.

— Что ж, коли все собрались, — безмятежно продолжил старший протектор, внутренне предвкушая весь тот ушат вредности, который на него скоро обрушится, — давайте обсудим наших противников.

— Вы думаете, наррийцы знают то же, что и мы?

— Конечно, — уверенно кивнул Ранреу. — Ни разу не было иначе.

«Иначе это не имело бы смысла», — а это он сказал уже себе. Говорили, что Бог и Богиня, Карнава и Нарра, соперничают и терпеть друг друга не могут. Жители обеих стран считали своим долгом подражать им в этом. Признаться, получалось не очень. Слишком уж государства походили друг на друга. Ранреу всегда казалось, что в этом заложен какой-то особый смысл. Старший протектор Карнавы вообще всегда и во всем искал смысл. По его мнению, скрытый или явный, он присутствовал в любой ситуации. И если вдруг не находился, то значило это лишь одно: надо еще раз хорошенько поискать. Это убеждение второго человека в духовно-жреческой системе Карнавы-шэ не раз подтверждалось опытом. Частенько случалось так, что смысл непонятного открывался протектору не сразу, но всегда, всегда обнаруживался, даже если для этого требовались годы. Впрочем, Ранреу никогда бы не достиг своего нынешнего положения, если бы не умел ждать и просчитывать, видеть логику там, где другие находили лишь туман и парадоксы.

Коллеги Лоу оживились. Еще бы — тема была самая актуальная. Никто не сомневался, что ежели их противники тоже выступили в поход, то столкнуться им предстоит неминуемо. Как ни хотелось думать иначе, но силы у Нарры и Карнавы были примерно равные, а по мере того, как назывались имена, становилось ясно, что и у двух групп протекторов — тоже. Каждого из соперников Ранреу и его соратники знали лично. И не только потому, что острова находились слишком близко друг к другу и торговали — корабли, баржи и лодки сновали по Внутреннему морю с регулярностью почтовых ноурков^[5] между влюбленными. Часто суда даже не доплывали до городов, обмениваясь товарами прямо на воде. Существовали целые плавучие базары, преимущественно между Южными островами — они ближе всего друг к другу.

Ни война, ни обострение отношений или ссора богов не могли прекратить эти полустихийные сборища. Не говоря уже о большой торговле. К слову, купеческие союзы являлись слишком серьезной силой, чтобы с ними не считаться. Хотя бы потому, что без некоторых товаров с материка странам пришлось бы туго.

Но, как уже говорилось, своих соперников протекторы хорошо знали не поэтому. Тут дело было в Седьмом острове, Феэркен-сене.

Если Карнава-шэ и Нарра-шэ, по сути, являлись обычными странами, где правили королевские династии, то Феэркен-сен управлялся жрецами Верховного Бога Сайенсена. Он не приходился отцом Карнаве и Нарре, но почитался как создатель всего сущего. О нем было известно куда меньше, чем о покровителях этих двух государств. Однако почитали его даже далеко за пределами этих земель. Каждый год в определенные недели Седьмой остров заполоняли паломники, приносившие щедрые дары и оставлявшие немалые деньги оборотистым жителям Феэркен-сена.

Поговаривали, что Сайенсен, создав все, что ныне существует в мире, всерьез задумался над законами и закономерностями, по которым должно жить, да так глубоки были его думы, что он пребывает в них до сих пор. Особо не вмешиваясь в происходящее.

А местом для комфортного размышления о судьбах мира он избрал райский остров Феэркен-сен, где его верные и мудрые жрецы оберегают покой своего повелителя и создают все условия, чтобы ему думалось как можно приятней: приносят жертвы, устраивают радующие душу праздники и ублажают прекрасными зрелищами, вроде танцев молоденьких жриц.

Иногда духовный мир и покой обычных жителей беспокоил очередной лжепророк с идеями о том, что произойдет, когда Сайенсен додумает свои думы и начнет воплощать в жизнь выношенные за это время идеи. На протяжении многовековой истории Карнавы-шэ и Нарры-шэ появлялись сотни, если не тысячи подобных видений и пророчеств. Нередко они вызывали целые бури, войны сторонников и противников, разве что не революции, но так ни разу и не сбылись. Пока. Однако нельзя сказать, что были совсем уж бесполезны. Иногда они обнажали социальные противоречия, а порой позволяли яснее увидеть особенности созданного Сайенсеном мира. В целом или в частности. Так, например, была найдена величайшая святыня Феэркен-сена и Карнаво-Наррского колье — священный камень Рах, концентрирующий мощнейшие силовые потоки и поистине творящий чудеса. К слову, большинство здравомыслящих существ, особо, впрочем, не делясь своими догадками, подозревало, что Сайенсен если и думал про законы мироздания, то давно уже все для себя выяснил и теперь заслуженно почивает на лаврах. Ведь единственная его доподлинно известная фраза звучала так: «Люди, наслаждайтесь».

Как бы там ни было, прекрасный остров Феэркен-сен управлялся жрецами, умело совмещавшими духовные и административные функции. На этой благословенной земле возвышалось множество храмов, росли священные рощи, текли наполненные божественной энергией реки и ручьи. Там же располагались специальные учебные заведения для протекторов и священнослужителей. Сюда перспективные молодые люди и девушки съезжались со всех островов Карнаво-Наррского колье, а часто и из более дальних земель. Здесь их обучали жреческому ремеслу, умению чувствовать волю богов, течение энергии, работать с ней, преобразовывать эти силы. Учили и воинскому мастерству, верховой езде, языкам, управлению людьми и многому прочему. По истечении времени кто-то становился жрецом, кто-то протектором, кто-то духовником. Специализации на этом не заканчивались: были и лекари, и учителя, и проповедники, и мастера тонких энергий, и многие другие.

Обучение на Седьмом острове являлось отличной путевкой в жизнь и очень много значило для каждого из юных мальчиков и девочек, что попадали в эту кузницу служителей божьих. Хотя бы потому, что там они заводили друзей. Иногда возлюбленных. Но прежде всего связи.

Поэтому трудно было быть протектором и не знать своих коллег. Даже если оные учились много позже — сведения о новичках, тем более подающих надежды, распространялись по островам со скоростью волн при гневе Богини. Когда же протекторы начинали приближаться к кругу высших, сбор сведений о них становился профессиональной обязанностью. К тому же большинство из тех, кто занимал такие высокие посты, не раз и не два встречались лично, общались, а порой и участвовали в поединках — на тренировках, турнирах и в бою. И подняли множество чаш на общих пирушках. Трудно ненавидеть тех, с кем столько лет учился и жил бок о бок.

— Кстати, — на минуте тридцатой перемывания костей коллегам из соседнего государства спросил Микош, духовник с Южного острова, — а кого возьмут духовником с наррийского Среднего?

— Шерши Ро, конечно, — не задумываясь, ответил Халльдуор и аж полыхнул от ярости.

— Почему ты так уверен? — то ли не согласился, то ли решил уточнить его коллега. — У них полно сильных духовников.

— Во-первых, он сильнее всех. И хитрее, что немаловажно, — еще больше запылал Рошел. — А во-вторых, еще ни разу не было так, чтобы эта зараза не встала на моей дороге!

Про дружбу-вражду этих двоих знали, наверное, все острова. Они ни минуты не могли пробыть рядом, чтобы не поругаться по какому-нибудь поводу, но при этом постоянно общались. И действительно все время сталкивались даже в тех местах, где никак не должны были.

Соратники фаара поспешили перевести тему. Во избежание. А то это синее пламя хоть и не жжет, но искры от него как-то нервируют.

Примечания

2

Нехты — морские демоны. Нападают на корабли, разбивая их в щепки, пожирают матросов или превращают в своих слуг, лишенных воли и разума. Попасть в лапы нехт считается самой страшной участью из возможных.

3

Защитники богов делятся на две большие группы: протекторов и духовных протекторов. Основное различие в том, что первые — это воины, вторые же в основном работают с энергией, преобразовывая ее для военных, бытовых и иных целей (более подробно об этом будет рассказано далее). Духовных протекторов часто для удобства называют духовниками.

4

Вахны — не особо опасные, но отвратительные существа, живущие под землей и в глубоких пещерах. Примитивны, но мстительны и жестоки. Редко убивают попавшего к ним человека, но своим ядом и когтями могут нанести ему множественные повреждения. Вырвавшийся от них еще долго является постоянным клиентом лекарей и травников.

5

Ноурки — мелкие птицерыбы, которые могут очень быстро перемещаться по воздуху и воде. Часто используются для доставки писем и мелких грузов. Размером с девичью ладонь.