Храм на Арбате

Елизавета Топалова, 2018

Книга продолжает повествование о современных обитателях старинного арбатского особняка, начатое в книге «Дом на Арбате». На этот раз в центре повествования – события, связанные с храмом Николы Явленного, давшим в своё время второе имя Арбату: «улица Святого Николая». В 30-е годы прошлого столетия этот красивейший храм Москвы был уничтожен богоборцами, одержимыми яростной ненавистью к Православию. Сейчас окна дома на Арбате выходят на пустырь, где когда-то высилась великолепная шатровая колокольня порушенного храма. Но свято место пусто не бывает, и кто знает: может быть, именно многолетнее пребывание рядом с арбатской святыней и вдохновило автора на то, чтобы бросить вызов нынешним осквернителям памяти покровителя Арбата – Святителя Николая Чудотворца?

Послание радиостанции «Эхо Москвы»

27 мая 2017 года, суббота

За прошедшие дни возмущение моё не утихло. Я сделала распечатку с сайта «Эха Москвы», решив не оставлять без ответа хулиганскую выходку радиостанции. Заодно выяснила, кто такой Антон Орехъ, позволивший себе публично глумиться над памятью Святителя Николая и оскорбивший православных верующих. Оказалось, что Антон Орехъ — это псевдоним, под которым скрывается не кто иной, как Андрей Леонидович Кравченко — сын когда-то очень влиятельного, а ныне забытого председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, назначенного на этот пост Михаилом Сергеевичем Горбачёвым и снятого им же с этого поста по требованию Бориса Ельцина после известных Форосских событий.

Горбачёв после Фороса стал очень послушным и делал всё, что приказывал ему Ельцин: приказали распустить КПСС — распустил, велел уволить ненавистного ему Кравченко, — тут же уволил своего бывшего фаворита. А возненавидел его Ельцин за то, что тот однажды показал (не в эфире, а в приватном порядке!) плёнки с фотографиями «писающего Ельцина», когда тот по прибытии в США на глазах встречающих, среди которых были пять «мисс мира», расстегнул штаны и помочился прямо на колесо приземлившегося лайнера.

Всё это демонстрировалось в США в прямом эфире телевидения. У нас, конечно, эти кадры не показали, но депутатам из комиссии Верховного Совета стало об этом известно, и они явились к Кравченко с проверкой. Тот недолго думая выдал им из хранилища кадры не только из США, но и из Киргизии, где Ельцина несут к самолёту на носилках, а его сопровождает отдающий честь «под козырёк» киргизский президент Аскар Акаев.

Кто-то из комиссии немедленно «настучал» об этом Ельцину, и тот, как только представилась возможность, вышвырнул обидчика с работы: сразу после ГКЧП подписал указ об увольнении Леонида Кравченко с поста председателя Гостелерадио СССР, хотя тот вовсе и не поддерживал ГКЧП, а дипломатично держал нейтралитет. Указ российского президента с юридической точки зрения был недействительным, так как Советский Союз тогда ещё существовал, и Ельцину пришлось просить Горбачёва подписать этот указ. Что тот послушно и сделал.

После этого когда-то всесильный Леонид Кравченко не без труда нашёл себе новое место работы заместителя главного редактора «Российской газеты», которая вскоре стала официальной газетой новой России. В 1994 году я побывала в кабинете нового зама главного редактора этой газеты вместе с председателем комитета Государственной Думы по природным ресурсам и природопользованию Николаем Астафьевым, с которым мы подготовили статью для «Российской газеты». Потом мы опубликовали в ней ещё пару статей на актуальные темы. Но я печаталась в «Российской газете» и до Кравченко. В 1992 году я опубликовала в этой газете статью под названием «Какой русский не любит внешнего рынка», в которой излагала своё видение причин экономической катастрофы и развала Советского Союза.

Лично на меня Леонид Кравченко произвёл при встрече очень положительное впечатление, хотя и раньше я слыхала о нём, как о медиаменеджере самого высокого класса. Невозможно даже представить, что у этого интеллигентнейшего человека есть сын, способный на такие вульгарные высказывания в адрес православных верующих! Но у больших номенклатурных начальников, как правило, нет времени на воспитание своих детей, поэтому из них и вырастают такие вот «орехи», исполненные спеси и презрения к людям, стоящим ниже их на социальной лестнице, к тем, кто, по его же пренебрежительному выражению, ожидает чуда от своей «неустроенности и безнадёги».

Что же такого ужасного сотворили эти люди, чтобы клеймить их позором на всю страну и швыряться в эфире оскорбительными эпитетами в их адрес? Но раз уж мне довелось это услышать, я теперь не отстану ни от этого бессовестного барчука, ни от радиостанции «Эхо Москвы», пока не получу от них извинений!

Преисполненная решимости, я тут же уселась за свой компьютер и выдала на-гора письмо-претензию в адрес главного редактора «Эха Москвы» А. А. Венедиктова (копия — А. Л. Кравченко).

Начала с похвал, с того, что слышала и раньше остроумные комментарии талантливых журналистов радиостанции «Эхо Москвы». Однако меня чрезвычайно огорчила недавняя «Реплика Антона Ореха», произнесенная им 22 мая с. г., в день памяти особо почитаемого в России христианского святого — Святителя Николая Чудотворца, святые мощи которого впервые за 930 лет привезены из Италии в нашу страну.

«Хочу напомнить, — продолжила я, — что архиепископ Мир Ликийских Николай является реальной исторической личностью, внесшей огромный вклад в формирование на Первом Вселенском соборе тех догматов христианской веры, хранителем которых в настоящее время является Русская православная церковь. Поэтому неудивительно, что принесение в Россию ковчега с частью мощей Святителя Николая стало большим событием для православных верующих (к которым себя причисляет подавляющее большинство граждан России) и вызвало огромный наплыв людей, которые в этот день устремились к храму Христа Спасителя, чтобы таким образом выразить свои религиозные чувства и с благоговением прикоснуться к чтимой христианской святыне. В этой толпе верующих, которые, отложив все свои дела, несколько часов простояли в очереди к храму Христа Спасителя, находилась и я. И вот после всего этого я услышала по радио “Эхо Москвы” оскорбительную “Реплику Антона Ореха”, в которой он сравнивает всех этих людей, а значит, и меня, с приматами, от которых, как он считает, сотни тысяч лет назад произошли подобные ему “разумные существа”, отрицающие божественное происхождение человека. Мне нет никакого дела до веры г-на Ореха в антинаучную эволюционную теорию, которую вдалбливали всем нам в советской школе (и продолжают навязывать детям до сих пор). Г-н Орехъ волен верить во что угодно, даже в то, что он произошел от обезьяны. Но он не имеет права публично оскорблять тех, кто придерживается иной точки зрения и не считает себя потомком приматов. Г-н Орехъ уверен, что “многие в этой очереди так же остервенело сутками стояли к Поясу Богородицы. А потом ломились на выставку Серова. А может быть, в еще более давние времена простаивали в многокилометровой очереди в Макдоналдс или даже в Мавзолей”. Хочу заверить г-на Ореха, что я никогда не ломилась ни в Макдоналдс, ни на выставку художника Валентина Серова — такого же безбожника, как и его учитель Илья Репин, который использовал данный ему талант для того, чтобы своими картинами клеветать на русский народ, Православную церковь и российских самодержцев (здесь я намекнула на знаменитую картину Репина “Иван Грозный убивает своего сына”, а также не менее известную картину Репина “Крестный ход в Курской губернии”. — Прим. Е. Т.)».

Далее я подошла к сути дела: «Г-н Орехъ презрительно называет привезенную в Россию святыню “ящиком с костями”, “подобно десяткам других святынь, постоянно гастролирующим по России”, и утверждает, что “подавляющее большинство идет за мощами не ради веры, а ради чуда”, “от глубокой неустроенности и безнадеги”. Но лично мне для веры в Бога не нужны никакие чудеса или какие-то другие подтверждения его существования. Бог находится в душе человека, именно поэтому речь идет о вере в Бога. Но, даже если люди стоят в очереди к мощам, потому что они верят в чудо и хотят получить от Святого Николая какую-то помощь, в этом нет ничего, заслуживающего публичного осуждения, а свидетельствует лишь о том, что г-н Орехъ хотел намеренно оскорбить и унизить этих людей, пытаясь представить их какими-то убогими маргиналами, глумление над чувствами которых он считает для себя вполне допустимым».

Не удержалась я и от того, чтобы присовокупить: «Поскольку г-н Орехъ, судя по его фамилии, является этническим украинцем, я даже усматриваю в этом некоторые признаки русофобии и оскорбления представителей титульной нации, к которой я не принадлежу, но тем не менее отношусь к ним с глубоким уважением».

В конце письма я напомнила, что религиозные чувства в нашей стране в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан охраняются законом, в том числе Уголовным кодексом Российской Федерации, предусматривающим весьма суровое наказание за такое преступление, вплоть до лишения свободы на срок до восьми лет.

В завершение написала, что мне очень не хотелось бы по этому поводу обращаться в правоохранительные органы, и я надеюсь, что в самое ближайшее время в эфире «Эха Москвы» будет оглашено мое письмо и принесены публичные извинения г-на Ореха за нанесенные мне и другим верующим оскорбления. «Надеюсь также, что в редакции будет проведена соответствующая просветительная и воспитательная работа с сотрудниками редакции о недопустимости в дальнейшем подобного хамского поведения в эфире», — так закончила я своё послание. Перечитав его, подумала, что послание получилось немного ёрническим, но это как раз в духе самой радиостанции «Эхо Москвы». Как учат на журфаке МГУ, который закончил Антон Орехъ, критика должна соответствовать стилю автора.

Тут же отнесла письмо на почту и отправила его по адресу Новый Арбат, дом 11, где располагается офис редакции «Эхо Москвы». Это совсем недалеко, через дорогу от почтового отделения на Новом Арбате. Наверняка через день-два адресат его получит. Представила на минутку, как в понедельник, распечатав моё письмо, главный редактор Алексей Венедиктов покажет его Ореху и скажет: «Ну что, друг, пора тебе сушить сухари!» А может, наоборот, скажет ему: «Не бойся, Андрюша, мы тебя в обиду не дадим!»

Представила, как будет в ответ презрительно ухмыляться Антон Орехъ-Кравченко, как будут, угодливо заглядывая в глаза главному редактору, возмущаться моим письмом сотрудники редакции, большинство которых как на подбор воинствующие атеисты. Наверное, будут гадать, почему я прицепилась именно к Антону Ореху, а не к другим сотрудникам, например, к Сергею Пархоменко, который в одной из своих передач вообще назвал мощи Святого Николая «вялеными рёбрами». Или к Александру Невзорову, который с недавних пор, как настоящий фанатик, проповедует в эфире радиостанции «Эхо Москвы» свой пещерный нигилизм в отношении православной веры и, кажется, уже неизлечим. Можно было бы назвать ещё пару-тройку известных людей с явными признаками душевной порчи, которых почему-то страшно раздражает то, что в России много православных верующих людей.

Иногда в храмах и монастырях мне приходилось с ужасом и жалостью наблюдать, как вполне нормальные с виду люди при приближении к иконам или святым мощам вдруг начинают в исступлении хрюкать, лаять, рычать, корчиться и буквально выворачиваться наизнанку, как тот упоминаемый в Евангелии гадаринский бесноватый, из которого Иисус Христос изгнал легион бесов. Вот такие же люди, одержимые какими-то тёмными силами, пользуясь революционной ситуацией, после 1917 года с наслаждением мучили и убивали ни в чём не повинных священников и монахов, канонизированных теперь Православной церковью!

Может, и не стоило бы мне связываться с этой безответственной публикой, но и промолчать тоже вроде нельзя. В конце концов, должен ведь кто-то если не воспитывать, то хотя бы просто сделать замечание совсем охамевшим от безнаказанности журналистам? Но так ли уж виноваты рядовые журналисты?

Сейчас из окна своего дома я вижу нависающий над Старым Арбатом 26-этажный небоскрёб, возведённый по приказу известного сумасброда Никиты Хрущёва на месте снесённых ради этого исторических построек старинного московского предместья. На 14-м этаже этого громадного монстра располагается ныне радиостанция «Эхо Москвы», 24 часа в сутки извергающая отравленные волны своего эфира на головы российских граждан. Зачем, для чего это делается? Ответ на этот вопрос наверняка знает главный редактор радиостанции, но отнюдь не её рядовые сотрудники, которых просто используют в какой-то большой и нехорошей игре. Обычный журналист при всех громогласных рассуждениях о свободе мнений — человек подневольный. Куда он пойдёт, если завтра его уволят с работы? Ведь он больше ничего не умеет…