Храм на Арбате

Елизавета Топалова, 2018

Книга продолжает повествование о современных обитателях старинного арбатского особняка, начатое в книге «Дом на Арбате». На этот раз в центре повествования – события, связанные с храмом Николы Явленного, давшим в своё время второе имя Арбату: «улица Святого Николая». В 30-е годы прошлого столетия этот красивейший храм Москвы был уничтожен богоборцами, одержимыми яростной ненавистью к Православию. Сейчас окна дома на Арбате выходят на пустырь, где когда-то высилась великолепная шатровая колокольня порушенного храма. Но свято место пусто не бывает, и кто знает: может быть, именно многолетнее пребывание рядом с арбатской святыней и вдохновило автора на то, чтобы бросить вызов нынешним осквернителям памяти покровителя Арбата – Святителя Николая Чудотворца?

Прибытие святых мощей в Москву

22 мая 2017 года, понедельник

Сегодня Православная церковь празднует память перенесения мощей Святителя Николая Чудотворца. Вчера вечером в Москву привезли частицу мощей (ребро) святителя Николая из итальянского города Бари. Об этом была договорённость патриарха Кирилла с папой римским во время их недавней исторической встречи в столице Кубы Гаване.

По случаю прибытия святых мощей в Москву правая рука патриарха, митрополит Илларион заявил, что принесение мощей Николая Чудотворца является уникальным событием, поскольку за все 930 лет их нахождения в Италии они никогда не покидали своего места пребывания в городе Бари.

Сегодня в храме Христа Спасителя прошла патриаршая служба, на которую смогли попасть только те, кто с вечера занимал очередь, чтобы попасть в храм. Люди приехали издалека, ночевали прямо на скамейках, но и там не всем хватило места. После окончания утренней службы начали пускать к мощам остальных, которых тоже уже скопилось немало на подступах к храму Христа Спасителя.

В Москве мощи должны пробыть до 12 июля, потом их отправят в Петербург. Поэтому я особо не торопилась и не собиралась сегодня идти к мощам. Ясно, что в праздничный день все захотят туда попасть. Хотела дождаться, когда схлынет основной поток верующих. Но часам к трём всё-таки отправилась на разведку, посмотреть, много ли там собралось народу. Оказалось, что много, конец очереди терялся где-то у Крымского моста. Все проходы к набережной оказались заблокированы полицией, и мне пришлось пешком идти до метро «Парк культуры». Там толпа верующих меня подхватила, и я нежданно-негаданно оказалась в очереди, где простояла четыре часа. Вышла из храма, когда стемнело, от усталости еле-еле доковыляла до дома. Сразу свалилась в постель и включила радиоприёмник, чтобы послушать последние известия. Случайно попала на радиостанцию «Эхо Москвы». Тут-то я и услышала злопыхательский комментарий Антона Ореха по поводу тех, кто сегодня «ломился» к святым мощам. Не могу не привести эти «перлы» полностью — не для того, чтобы их тиражировать, а для того, чтобы, как выражался Пётр I, «дурость каждого сразу была видна»:

«Человек превратился в человека в результате долгой эволюции за сотни тысяч лет. А обратный путь от разумного существа до примата он способен проделать за считаные часы. Возможно, люди, стоящие в безумной очереди к мощам Святого Николая, не верят в эволюцию и не считают себя потомками обезьяны, но впечатление они производят грустное. Уверен, что многие в этой очереди так же остервенело сутками стояли к Поясу Богородицы. А потом ломились на выставку Серова. А может быть, в ещё более давние времена часами простаивали в многокилометровой очереди в Макдональдс или даже в Мавзолей. Таким надо присваивать звания полных кавалеров Очереди и восторгаться их устойчивостью к морозам, жаре, ветру, голоду и естественным потребностям организма. Хотя мы все люди советские, а для советского человека было естественным стояние в очередях за всем подряд, начиная от колбасы и кончая колготками.

Даже если вы относительно молоды, генетическая память должна сработать, и вы уверенно и с восторгом присоединитесь к веренице людей, стоящих незнамо куда и незнамо зачем. Вы скажете мне: нельзя глумиться над верующими и не стоит оскорблять их чувства. Да здесь нечего оскорблять! В Москве и области есть пять православных храмов, где хранятся частицы мощей Николая Чудотворца. Пять! И где все эти верующие были всё это время? Один из храмов вообще в пяти минутах от моего дома, и я не помню, чтобы там были толпы паломников. И та же история была с Поясом Богородицы, частицу которого тоже спокойно можно увидеть в одном из московских храмов — каждый день и безо всякого столпотворения. Но вот привезли к нам из Италии ковчег, сказали по телевизору, что “Святой Николай выбрал Россию”, и толпа ломанулась на диво дивное.

При чём же здесь вера? Если для верующих действительно так важны останки мёртвого человека, то размер останков или их количество совершенно точно никакого значения иметь не должны. Святость не зависит от массы ковчега и наличия в нём берцовых и тазовых костей. Подавляющее большинство идёт за мощами не ради веры, а ради чуда! Спастись от бесплодия, сохранить семью, перестать пить, заработать денег или просто прикоснуться к мощам, чтобы всё плохое в жизни закончилось, а всё хорошее началось. У нас по всем опросам народ такой счастливый. Нигде в мире, по-моему, нет такого процента счастья и восторга. Притом что живут люди бедно, ходят по улицам хмурые, а мата мы слышим больше, чем добрых слов. И цена этому счастью как раз в такие дни становится понятна. Тысячи людей стоят в очереди за чудом от глубокой неустроенности и безнадёги. Они могут даже этого и не осознавать. Но на себя эти люди уже не рассчитывают и надеются, что вот этот красивый ящик с костями сделает их жизнь прекрасной. Как уже сделал это Пояс Богородицы и десятки других святынь, постоянно гастролирующих по России».

Я слушала эти отвратительные словесные испражнения со всё возрастающим негодованием. Особенно меня возмутило сравнение православных паломников с теми, кто не так давно действительно «ломился» на выставку Валентина Серова. Ажиотаж вокруг этой выставки поднялся после того, как её посетил президент Владимир Путин. Желающие попасть на выставку Серова чуть не снесли ворота в филиал Третьяковской галереи на Крымском валу, хотя до её посещения президентом можно было по пальцам пересчитать посетителей выставки этого явно переоценённого рекламой художника.

Несмотря на то что учился Серов вроде бы у самого Репина, по-моему, рисовать он так и не научился. Слава его началась с художественной копии фотографии семейного портрета Александра III, благодаря чему неосведомлённая публика решила, что он «придворный» художник. Наивные посетители выставки, где была показана эта картина, были абсолютно уверены в том, что он писал её с натуры и является особой, приближённой ко двору.

Вся московская и петербургская знать, а также местные нувориши ринулись к нему заказывать свои портреты. От заказов не было отбоя, потому что уже тогда многие деловые люди усвоили, что вкладывать деньги в картины гораздо выгоднее, чем держать их в банке. Став чрезвычайно востребованным художником, Серов не успевал исполнять все заказы и стал под своим «брендом» гнать такую халтуру, на которую уже тогда настоящим ценителям искусства было тошно смотреть. Однажды Репин, увидев на выставке написанный его бывшим учеником очередной «шедевр» — недописанный в спешке портрет танцовщицы Иды Рубинштейн, — долго стоял перед этой картиной, потом плюнул (разумеется, не на картину, а себе под ноги) и ушёл, бормоча что-то нелицеприятное себе под нос. Хотя обижаться мог только на себя.

Сам Репин, будучи наделён выдающимся художественным талантом, как педагог был совсем никудышный. Все его ученики впоследствии переучивались за границей, удивляясь тому, что там никто даже не слыхал о таком художнике, как Илья Репин, в то время как в России он был кумиром, его картины на выставках передвижников собирали толпы восторженных зрителей. Особенно прославилась его знаменитая картина под названием «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», более известная под названием «Иван Грозный убивает своего сына». Несмотря на точность указанной даты, достоверность изображённого события уже тогда вызывала у многих большие сомнения.

Многие считали, что царь на самом деле никого не убивал, его оклеветал папский посланник, которому не удалось склонить царя к принятию католичества. Свой вклад в создание мифа о необузданной жестокости русского царя внёс и сбежавший в Европу Курбский, распространявший там слухи о немыслимой жестокости Ивана IV. Царь после своей смерти был канонизирован церковью как собиратель русских земель и создатель Российского государства.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что картина Репина вызвала протесты в обществе как не соответствующая исторической правде и подрывающая основы монархического строя. Её даже снимали с экспозиции по распоряжению императора Александра III, но стараниями художника Алексея Боголюбова, дававшего уроки рисования императору, запрет спустя три месяца был снят, и картину вернули на место. Позднее Александр III, ценя талант Репина, неоднократно давал ему государственные заказы, а когда увидел картину Репина «Николай Мирликийский спасает трёх осуждённых на казнь», то у него впервые, по его словам, появилась мысль создать императорский музей русского искусства, известный ныне как Русский музей.

Скандальную картину Репина об Иване Грозном приобрёл в свою галерею Павел Третьяков, где она находилась долгое время и продолжала вызывать неоднозначные толки посетителей. Пока в 1913 году художник-старообрядец Абрам Балашов не попытался положить этому конец, набросившись на картину с ножом и располосовав лица героев. Репин, которому сообщили о случившемся, приехал из своего имения «Пенаты» под Петербургом, где он жил, и попытался восстановить испорченную картину. Но к этому времени 70-летний художник практически лишился цветового восприятия и уже не мог рисовать, как прежде, к тому же у него отнялась рука. Реставрацию картины пришлось провести его ученику Игорю Грабарю.

Уже тогда пошли разговоры о том, что рука у Репина отсохла за то, что он оклеветал святого царя Ивана Васильевича Грозного. Вспоминали и другие произведения Репина, прежде всего карикатурную картину «Крестный ход в Курской губернии», которую многие воспринимали не иначе как глумление над православной верой и церковью. Такие демарши в отношении православия и монархии в то время шли по нарастающей, внося смуту в народное сознание и подогревая революционные настроения в массах.

Валентин Серов в этом отношении не был исключением и недалеко ушёл от своего наставника Ильи Репина. До революции 1917 года Серов не дожил, зато с восторгом принял кровавые события 1905 года, включившись в общий хор хуления самодержавия и церкви «передовой» российской интеллигенцией.

Будет ли православный человек «ломиться» на выставку такого художника? Вряд ли. Не «ломилась» туда и я, хотя репродукция серовской «Девочки с персиком» — одной из немногих его ранних законченных работ — до сих пор украшает экспозицию моего домашнего музея. Валентин Серов какое-то время преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил названный когда-то «певцом Москвы», а сейчас незаслуженно забытый замечательный художник, теоретик искусства и педагог Константин Фёдорович Юон, открывший в 1900 году самую популярную в то время в Москве учебную художественную студию, которая располагалась на втором этаже дома на углу Староконюшенного переулка и Арбата. В этой студии учились Вера Мухина, создавшая впоследствии свою знаменитую скульптурную группу «Рабочий и колхозница», Евгений Камзолкин, придумавший герб советской страны — скрещённые серп и молот, и ещё несколько тысяч будущих знаменитых художников, скульпторов, архитекторов и меценатов, которые всю жизнь гордились тем, что были учениками Константина Юона.

Константин Юон и сам был крупным художником, громко заявившим о себе ещё в дореволюционное время. На знаменитой дягилевской выставке русского искусства в Европе в 1906 году, на которой было представлено более 700 произведений русского искусства за последние двести лет, Константин Юон в числе семи лучших художников России получил право экспонировать свои работы в ежегодном Парижском осеннем салоне, не проходя отбор жюри. Серов, представивший на этой выставке напыщенные портреты великих князей и княгинь, не был вообще замечен жюри и до конца жизни не мог простить своему бывшему ученику его триумфа на Парижской выставке.

Классы рисования, живописи и скульптуры Константина Юона и Ивана Дудина на Арбате просуществовали семнадцать лет, до самой революции 1917 года, и расположенный прямо напротив окон студии храм Николы Явленного не раз вдохновлял и самого Юона, и его многочисленных учеников на создание ими своих будущих шедевров. Возможно, под влиянием этого соседства Юон неоднократно совершал паломничества к святым и памятным местам России, которые запечатлел на своих бессмертных полотнах. Самые знаменитые из них — «Купола и ласточки» Троице-Сергиевой лавры, где не раз бывал художник, и «Военный парад на Красной площади 7 ноября 1941 года», отразивший, возможно, один из самых великих моментов истории нашей страны.

Некоторые из учеников Константина Юона, окончив его художественную студию, становились священнослужителями, как, например, архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов), игумен Псковско-Печерского монастыря, фактически спасший его в безбожные хрущёвские времена. Когда Никита Сергеевич вознамерился закрыть Лавру, отец Алипий ответил его гонцам, что вся братия монастыря, включая настоятеля, — бывшие фронтовики, которые будут до последнего с оружием в руках защищать свою святыню. Хрущёв собирался чуть ли не бомбить монастырь и расстреливать строптивых монахов с воздуха, но так и не решился этого сделать.

После окончания войны К. Ф. Юон по заданию И. В. Сталина создал уникальную художественную школу для ветеранов войны, которые вернулись с фронта после серьёзных ранений. Некоторых из них я ещё застала живыми. Все они люди необыкновенных судеб, получившие от своего наставника мощный заряд на всю жизнь. Разумеется, никому из них и в голову бы не пришло глумиться над памятью Святителя Николая Чудотворца, как это сделал в день его памяти не очень умный молодой человек на радиостанции «Эхо Москвы»! Конечно, ни Бог, ни святые поругаемы не бывают, но в данном случае оскорбили тысячи верующих, которые специально приехали в Москву, чтобы поклониться останкам самого почитаемого в России святого.

Как правило, именно люди, ничего не смыслящие в религии, почему-то считают возможным для себя с умным видом судить обо всём, что связано с верой, и свысока поучать верующих. Почему-то среди этой публики немало людей, которые считают себя образованными. В своё время Иоанн Кронштадтский удивлялся невежеству Льва Толстого в вопросах веры. И даже не постеснялся резко одёрнуть знаменитого писателя, который позволял себе не очень умные высказывания о православии.

В то предреволюционное время нападки на Православную церковь со стороны «мыслящей» интеллигенции стали обыденным явлением, и Иоанн Кронштадтский в своих проповедях предупреждал, чем всё это может закончиться. Церковные правила установлены не просто так, они предназначены для пользы человека, и, когда они нарушаются людьми, это заканчивается катастрофой для личности, общества и государства. Иоанн Кронштадтский совсем немного не дожил до революции 1917 года, он скончался за десять лет до неё и до конца своих дней призывал вернуться к вере тех, кто считал это чем-то устаревшим и ненужным. И это было в Российской империи, где православие было государственной религией, а дети чуть ли не с пелёнок учили Закон Божий! Но, видимо, всё же кому не дано, тому не дано.

В современной России 70 лет советской власти, когда «научный» атеизм и богоборчество были возведены в ранг государственной религии, не прошли бесследно и оставили опустошительный след в душах многих людей. Тем не менее последние социологические опросы ошеломили многих: от 70 до 85 % населения России причисляют себя к православным верующим! Почему же радиостанция федерального уровня позволяет себе оскорблять религиозные чувства миллионов людей?