Три мужа для Кизи. Книга 2

Елена Юрьевна Свительская, 2020

Родители Кизи внезапно умерли, а дядя спихнул девушку женой трём братьям, бродячим музыкантам, имущество прибрал себе. И после свадьбы Кизи вынуждена странствовать вместе с мужьями. В разлуке с любимой младшей сестрой. Да только на тропах Древней Индии попадаются не только люди, но ещё и настоящие боги и демоны. И встреча с одним из них способна круто изменить чью-то жизнь. И тайны вскрыть старые, нарушив спокойствие злодеев и героев.

Камень 35-ый

Холм тот нашёлся не столь уж и далеко. И лианы, особо густым покрывалом свисавшие с одного его краю, я почему-то увидела сразу. Как будто и не сомневалась, что вход должен находиться там. А ещё страшно захотелось войти в полумрак пещеры. Разве что немного казалось, будто что-то неправильное в этом. Может, что лиан в этом не было?.. Но… как бы там не оказалось змей или ракшасов, пленивших моих мужей или младшего из них! Не о том я думаю.

Зажала сухой край горящей ветки в ту же руку, что и кинжал, другой подняла тяжёлый полог из лиан. В лицо мне ударил запах сырости и влажной земли. Там может быть опасно.

— Защити меня, Махадэв! — невольно сорвалось с рук.

И будто кто-то ответил за моей спиной:

— Там ничего опасного нет.

— Но почему же тогда туда никто не ходит?..

Развернулась и застыла. Потому что вокруг меня никого не было. А я было думала, что тот аскет шёл за мной. Голос как будто напоминал его.

— Кизи? — растерянно спросили из темноты и откуда-то из глубины.

— Мохан? Ты живой?

Темнота и тишина меня пугали, но, впрочем, голос его обиженный немного успокоил:

— А тебя это расстраивает?

Невольно улыбнувшись, сказала тихо:

— Если обижаешься, значит, ничего серьёзного не случилось.

— Чего?! — взвыли из пещеры. — Если я обиделся, значит, ничего серьёзного не случилось?!

Но где-то во мраке, далеко-далеко, снизу стал подниматься маленький огонёк. Ого, глубоко тут! Но… светильник?.. И, значит, мой муж не связан, раз свободно ходит!

Улыбнувшись, ступила внутрь, отпуская лианы. И стебли с мясистыми листьями с шуршанием сомкнулись за мной. Будто отрезая от мира и от света. Потянулась палку забрать обратно в левую руку и кинжал выронила. Когда, присев, подобрала и голову подняла, бинкар уже отчётливо был виден, приблизившийся. Кинжал в левой руке, светильник в правой. Лицо недовольное.

Но почему-то, даже видя мужа таким недовольным, застыла, как завороженная, смотря как он приближается. Как серьёзно оружие сжимает. И лицо… что-то жёсткое было в нём сейчас, упрямое. Как будто другим человеком стал. Не тем озорным и смешливым болтливым парнишкой, которого я сколько-то знала. Как будто настоящий кшатрий шёл ко мне, готовый перерезать глотку всем своим и моим врагам. И моим тоже — это ощущение странное пришло откуда-то изнутри. И пришла уверенность в этом. Но… что это с ним?..

— Где я снова увижу тебя?

— Приходи в место, где мы поклялись.

Растерянно оглянулась. Но за моей спиной сомкнулся полог из тяжёлых лиан, а вокруг подступала темнота. Нарушаемая лишь пламенем вокруг моей ветки. Да огонь над светильником в руке подходившего Мохана.

— Что-то случилось? — спросил юноша, нахмурившись.

И снова напомнил мне воина. Напрягшегося перед тем, как прыгнуть на крупного хищника.

— Голоса… — растерянно поднялась. — Мне казалось, будто я слышала чей-то разговор.

— Чей-то… разговор? — Мохан растерянно остановился.

— Да… странно… — снова взяв оружие и ветку в одну руку, шагнула к лианам, отодвинула их.

Зажмурилась от солнечного света, в глаза резанувшего, хлынувшего во мрак. Потом, когда смогла видеть снова, поняла, что и у холма никого нет. А говорили вроде совсем близко рядом.

Палка опять выпала. Медленно загорелся подол. Я вскрикнула.

Юноша присел, опуская оружие и светильник на пол, свет их во мраке оставляя — и рванулся ко мне. Своими руками горящую ткань подхватил, поднял, затушил.

— Не стоило… — смущённо потупилась.

— А как ещё? — он ткань подпалённую опустил, невольно взглядом за ней проследив.

На ноги мои было приоткрывшиеся под ней. И на которых снова волнами сомкнулась ткань. Красная с золотой вышивкой — свадебные юбка и чхоли, красные, всё ещё были на мне.

— Будто моя жена пришла ко мне на свидание, — горькая улыбка скользнула по его лицу. — В свадебном наряде.

Отчего-то оробев, тихо сказала:

— Так я и есть твоя жена.

— Не только моя! — от резал он.

И даже голос у него сейчас стал другим. Холодным, жёстким.

Он мой подбородок сжал. Не больно, но твёрдо. И, хмурясь, спросил:

— Те голоса… что ты слышала… что это были за голоса?

— Молодой женский. И молодой мужской. Будто свидание у них было где-то тут. Будто они договорились о новой встрече.

— Приходи в место, где мы поклялись?

Голос его стал каким-то иным. И взгляд… иным. Как будто Мохан знакомый мне стоял передо мной. И как будто не он. И… эти слова…

— И ты тоже слышал?

— Эти голоса?.. — он шумно выдохнул. — Да, едва сюда вошёл, — сжал ветку горящую над моей рукой, ближе к огню. — Мне почему-то ещё показалось, что тут огня не хватает. Странное ощущение, правда?

А на последних словах, вопрос задавая, он мне снова напомнил знакомого мне Мохана. Который мог выглядеть растерянным.

Мы ещё долго стояли рядом. Он пальцев с моего подбородка так и не убрал. Стоял вплотную, задевая тканью своих дхоти мой подол. Его дыхание я ощущала на моём лице. Был он немного выше меня. И так близко…

— Может… — голос его дрогнул. — Эта пещера связана с нами?.. Хотя я не знаю, как.

— Может… — едва слышно выдохнула я.

И оробела от его серьёзного взгляда. Он медленно приблизился. Его губы приблизились к моим. Мягкое касание. Нежное. И жадный поцелуй. Словно он задыхался от жажды, а я была водой. Словно он вечность этого ждал.

И… словно моё тело и моя душа вечность ждали его. Мне не хотелось расставаться с его губами. Мне не хотелось никуда уходить от него. Словно вечность его ждала. Именно его… или не его?..

Куда-то делся вдруг робкий Мохан. Куда-то делась его неуверенность. Руки, которые обняли меня, были твёрдыми. А губы — ненасытными. И страх мой куда-то вдруг делся. Будто остаться в этой полутьме с ним было правильно. Будто я на свидание с ним пришла.

Свет, хлынувший в пещеру, заставил нас невольно отпрянуть друг от друга, пряча глаза.

— Простите! Я не знал, что вы тут. Я… — тёмный силуэт, освещённый дневным светом, как ореолом, вдруг превратился в смущённого Садхира. — Я не хотел вам мешать.

И мы застыли, растерянно смотря на его среднего брата. И… и будто мы хотели уединиться здесь без него. И будто он правильно сделал, что извинился. Будто правильно сказал, что не хотел нам мешать. Но…

Смущённо потупилась. Мохан вышел вперёд, заслоняя меня.

— Ты чего тут?

«Ты зачем сюда припёрся?!» — будто хотел он сказать. И брат его старший смутился, будто и правда не должен был приходить.

— Мы путника встретили, который нам выход к дороге и к деревне ближайшей указал. И Поллав пошёл, узнать, у какой деревни мы заплутали. Новости узнать.

— Это хорошо, — улыбнулась. — Когда дорогу уже увидели, всяко спокойнее, чем, заблудившись, блуждать.

И что-то дёрнулось внутри меня. И как-то напрягся Садхир. Что-то во взгляде его появилось, цепкое.

— Простите, прабху, — потупилась. — Сегодня ваш день, но я…

— Нет! — он поднял руку с кинжалом, привлекая наши взгляды к сверкнувшему в свете лучей лезвию, потом, за взглядами нашими проследив, смутился и торопливо руку с оружием за спину убрал. — То есть… если вы друг другу нравитесь… и если я помешал вам… простите!

И повернулся было к нам спиной, собираясь выйти наружу.

— Так спокойно… — голос Мохана дрогнул. — Женщину свою другому отдаёшь?

Молодой мужчина повернулся обратно к нам, грустно улыбнулся:

— Я не считаю Кизи своей вещью, Мохан! Я отношусь к ней как к человеку. И если она выберет тебя — на эту ночь или вообще — это её право, — взгляд его провалился куда-то в темноту нутра пещеры. — Я же просто любуюсь лотосами. У меня нет желания срывать каждый из них, чтобы таскать за собой. Тем более, если я их сорву, то они потом увянут, — с грустной улыбкой к брату повернулся. — Или ты считаешь, что лотосом нельзя просто любоваться, не срывая его?

Только что меня влекло к младшему мужу. Но когда я слышала слова среднего обо мне… что он не вынуждает меня… что он готов меня к другому отпустить… я невольно проникалась уважением к нему. Тому, кого моё счастье волновало больше своего. Даже если это неправильно для мужчины и, тем более, мужа, отдавать кому-то свою жену. Только… в этой странной жизни моими мужьями стали трое из мужчин.

— Почему-то эта пещера влечёт меня… — серьёзно добавил Садхир, продолжая вглядываться в темноту. — Я почему-то пришёл сюда, когда вас не нашёл на месте.

— Ох, вещи! — испугалась я.

— Тот странник, что указал нам дорогу к выходу… он же спустя время нашёлся на месте вас, — мужчина улыбнулся, к нам поворачиваясь. — Я не думаю, что он — плохой человек.

— Но… кажется… — голос мой дрогнул. — Он… не человек!

— Не человек?.. — напрягся Мохан. И вытащил мой кинжал из моей руки. Как-то непроизвольно. Напряжённо на брата своего смотря.

— В какой-то миг разговора… — задрожала. — Я взгляд опустила… и у него не было тени! Но… потом я посмотрела на его лицо, потому что испугалась надолго выпускать его из вида. А когда опять украдкой взгляд опустила, то тень у него уже была!

— Может, тебе показалось? — нахмурился младший.

Но слишком серьёзным он был сейчас. Как воин. Настоящий воин. Как другой человек. Или… его подменили?..

Невольно в сторону отступила от него. Он проследил за мной грустным взглядом, словно не хотел расставаться. Дэвы нарочно подстроили что-то против нашей семьи?.. Или… чтоб завладеть мной?.. Потому что я приглянулась одному из них?.. Ведь сложно же считать, что дэв способен заключить союз с кем-то из асуров. Хотя… когда жена Брихаспати убежала к богу Чандре, то когда другие дэвы требовали бога луны вернуть чужую жену законному её супругу, то за Чандру заступились асуры. Асуры иногда действовали вместе с богами. Асуров иногда звали богами и полубогами. И кто-то из сильных и гордых асуров время от времени жаждал подчинить себе всё Мирозданье, правителем над всеми локами стать. Но… Мохан… Мохан ли?.. А Садхир?.. Садхир ли?..

— Я тебе верю, — серьёзно сказал средний муж. Если это пришёл именно он. Ведь кто-то из богов умел менять облик. — Но тени могло не быть… у дэва.

— Хочешь сказать, что какой-то дэв играет с нами? — поднял брови сердито юноша. Или кто был на месте его?.. — Но на что мы понадобились какому-то дэву?

— Вроде бы боги не желают людям зла, — улыбнулся успокаивающе молодой мужчина. Или, всё-таки, древний бог?..

— Но чужих жён даже они умыкают! — нахмурился Мохан, ещё крепче сжимая забранный у меня кинжал.

— Но Кизи сейчас с нами. И, хотя они говорили сколько-то друг с другом — она сейчас здесь. Нашлась рядом с тобой.

— Но, всё-таки…

Мужья развернулись ко мне. Робко взгляд подняв, призналась:

— Всё-таки, мне не по себе. Тем более, что боги очень хитры. Известно много историй, как они затевали игру с людьми. И, как ни пытались люди противиться своей судьбе и их замыслу — в итоге побеждали боги. Даже асуры, не смотря на их тщеславие и мощь, не смогли совсем уж победить дэвов, окончательно.

— С этой-то стороны, да. Мы не знаем, что за лилу играет с нами этот путник, который может оказаться богом, — согласился со мною мужчина.

— Но, кажется…

Они внимательно смотрели на меня. Один — стоя в темноте, другой — у света. Но обоих сейчас волновало моё мнение. И они оба сейчас были рядом. Живые. Если это они. Если это оба они.

— Смотрите: этот путник указал выход к дороге и селениям нашим Садхиру и Поллаву. И прабху ушёл, чтобы найти людей. Остались мы трое. Мохан хотел сходить в эту пещеру. И… ой! — на колени опустилась. — Прости меня, прабху! Я…

— Проболталась, — проворчал младший муж. — Но, впрочем, проболтаться Садхиру — это не так серьёзно.

— Не обижай брата, — укоризненно сказал Садхир. — Он ведь сердится только за дело. Обычно…

— Обычно, — сухо сказал бинкар. — Но может и так залепить.

— Прости, но даже я считаю, что ты порою лезешь не туда, — вздохнул мужчина. — Да и контролировать себя не умеешь. Хотя сегодня я понял, что ты наконец-то начал взрослеть. Когда ты мужественно терпел боль. Когда защищал её.

— Погодите! — вскричала я, поднимаясь.

Запуталась в юбке, но младший муж сразу подхватил меня за локоть свободной рукой, чтобы точно не упала.

— Не ссорьтесь! — взмолилась я. — По крайней мере, не сейчас, когда рядом с нами неизвестное существо. И неясно, что за цели у него.

— Это разумная просьба, жена, — улыбнулся мне средний из мужей.

— А ещё… — растерянно оглядела пещеру, точнее, безуспешно вглядывалась во мрак за нами и вокруг светильника, оставленного на полу Моханом. — Странное предположение у меня.

— Какое? — заинтересованно спросил юноша.

Свободной рукой указала на мрак пещеры.

— Что-то странное с ней. И… может, он нарочно хотел заманить нас сюда? Хотя я не понимаю, зачем?..

— Но, может, те голоса, что нам послышались…

— И… вам?..

Мы растерянно повернулись к Садхиру.

— Когда я зашёл сюда в первый раз, я слышал голоса. И когда заходил в иные… тоже, — он снова посмотрел во мрак и как будто даже мечтательно. — Эта пещера влечёт меня. Будто с ней связано что-то важное. Для меня.

— И у меня такое же чувство! — сказал растерянно юноша.

— И… — они растерянно повернулись ко мне. — И у меня тоже.

И молчание, воцарившееся меж нас, пугало. Робко добавила, чтобы только поскорее в пещере зазвучал чей-то голос и, следовавшее за ним словно звон колокольчиков с ножных браслетов, эхо:

— Может, мы связаны с этой пещерой все трое?

— Думаешь, мы трое?.. — как-то даже робко уточнил мужчина.

— Но что за голоса слышал ты? — требовательно спросил Мохан, прежде, чем брат успел спросить про него.

Но Садхир и не стал скрывать. Снова посмотрел в темноту. Нет, взгляд опустив, на светильник и поблескивающий возле него кинжал посмотрел. И признался, сразу тайну свою открывая нам:

— Два голоса. Молодой женский. И мужской. Кажется, молодой. Но не слишком. Кажется, мужчине было уже три десятка лет. А женщина… кажется, это девушка была. Юная совсем. «Позволите спросить совета у вас?» — спросила она. «Конечно, задавайте ваш вопрос» — ответил ей мужской голос. Потом… что-то странное становится со мной потом… — невольно руку с оружием к груди над сердцем прижал. — Сердце так быстро бьётся… когда я услышал… когда вспоминаю о том… будто обернулся и увидел… что я мог увидеть?.. Что-то… что-то сильно поразившее меня?.. Но тогда лианы сомкнулись за моей спиной — и я оказался совсем в темноте. И тусклый, маленький огонь светильника в моей руке… но почему-то именно тогда, когда будто пауза возникла в разговоре их… когда я о ней вспоминаю… что-то происходит со мной. «Гуру, я только хотела спросить…» — спросила она чуть погодя. И видения закончились. Я стоял, робея, у входа в пещеру. А потом всё же пошёл вперёд, влекомый любопытством. И странным чувством…

— Будто здесь можно найти разгадки на мучавший тебя вопрос? — голос Мохана дрогнул.

— Да… — мужчина растерянно к брату повернулся. — Хотя я так и не нашёл ответов. Я шёл через темноту. Тогда, ещё в первый раз. Когда мы заблудились. Я зашёл уже совсем далеко. Стоял во мраке. С маленьким светлым пятном вокруг светильника. Напряжённо сжимая своё оружие. Я уже так глубоко зашёл в темноту… и новые звуки вдруг появились вокруг. Женский смех будто колокольчики с ног танцующих звучал где-то во мраке. И плач. Кажется, плакала женщина. Я застыл, оглушенный этими звуками. И странными ощущениями внутри меня. И как будто раз она отчётливо спросила: «За что?!». А больше… я ничего не слышал.

— Думаешь… — голос Мохана дрогнул. — Эта пещера связана именно с нами? С… нами тремя?..

— Но, может… — они резко обернулись ко мне. — Тот человек… или не человек… кажется, дэвы не имеют тени? В истории о Нале и Дамаянти², когда боги приняли облик Нала, чтобы она перепутала кого-то из них со своим возлюбленным Налом — и вышла за другого из влюблённых в неё, Дамаянти всё-таки узнала настоящего Нала среди нескольких ложных. Потому что у дэвов не было тени. А у Нала — была.

— Я тоже слышал несколько историй, что у богов нету тени, — подтвердил Садхир, соглашаясь со мной. — Но, кажется, то другое, что ты хотела сказать, важнее этого всего. То есть… у меня такое ощущение…

— Кажется, твои ощущения в большинстве случаев оказываются правдивыми, — грустно сказал Мохан. — Ты же из-за них предупреждаешь нас?

— Если бы я умел предвидеть будущее, я бы заметил это! — возразил мужчина. — Думаешь, я бы не заметил этого?

— Но, может, ты и правда…

— Да с чего бы мне?!

— Погодите! — взмолилась я. — Не ссорьтесь. Время не то. Опасное, возможно. Ведь мы точно не знаем, что за существо явилось нам.

— И верно, — качнул головой средний из мужчин семьи. — Так что ты хотела вначале сказать, Кизи?

— Мне… показалось… хотя, это, конечно же, странно… странная мысль…

— Но ты, кажется, тоже можешь предвидеть будущее, — прищурился юноша, пристально смотря на меня. — Ты говорила, что незадолго до свадьбы видела сон о раненном Сибе, который лежал у реки. И ночью пошла туда, проверять, вещим ли был тот сон. И у Ганги действительно нашла раненного Сиба.

— Я не думаю, что…

— Если это так, то со временем мы это проверим, — улыбнулся мне Садхир. — Ведь если ты умеешь видеть будущее, то твой дар и впредь будет проявляться, верно?

Может, сказать им, что это был не первый мой странный сон? Но… а если я этот дар случайно забрала у Ванады? У асура, который собирался когда-то жениться на мне. Или… он всё равно однажды придёт? Дар забрать, случайно перешедший ко мне? Или напомнить о том, что я тогда согласилась?

— Так что за догадка появилась у тебя? — мягко спросил средний муж.

— Просто… — растерянно оглядела их — оба мужа внимательно смотрели на меня. — Что тот дэв… то существо… он нарочно отправил сюда нас троих?.. Потому что это место как-то связано с нами тремя?

— Думаешь, с тремя? — ревниво спросил Мохан.

Будто не о пещере шла речь. Будто это было место для наших свиданий. Или постель, куда я пустила чужого мужчину, с которым настоящему мужу изменила. Или…

Сердце робко замерло на миг. Так и есть?.. Но мы же первый раз встретились! Здесь!

— Он, выходит, сначала явился Садхиру и Поллаву — и путь к селениям людей указал. И Поллав туда ушёл. Потом пришёл уже к месту, где мы остановились. Или потому, что оно оказалось неподалёку от пещеры? Мохан… — начала и замолкла напугано.

— Мохан любопытный отпросился сбегать до пещеры и хоть немного подсмотреть, что внутри, — старший из братьев широко улыбнулся, на младшего глядя.

Да, он его хорошо знал.

— Но я моё оружие оставил с ней! — возмутился юноша. — А себе Поллава забрал. И вообще, я ж только ненадолго…

— Но, погодите… у вас же три кинжала было? Один у Мохана, другой у меня, третий в руках Садхира. Так Поллав… ушёл без оружия?

— Рад, что ты заботишься о нём, — взгляд у среднего из музыкантов потеплел. — Но, впрочем, он настоял, чтобы я взял кинжал себе. Чтобы я мог вас защитить.

— И вещи! — юноша обиженно проворчал.

— И их, — качнул головою средний брат. — Но не сердись на него, Мохан, прошу! Мы столько старались, чтобы заработать всё это. Разумеется, он просил нас охранять.

— Но… там…

— Ты правильно сделала, что ушла сюда, — Садхир посерьёзнел. — Люди дороже вещей. Лучше пусть моя семья будет в целости. А вещи, если их и убудет, мы потом новые добудем. Вещи можно заменить. Но люди, когда умирают, их уже не заменишь совсем.

— Совсем? — как-то резко спросил вдруг младший брат.

И я совсем не поняла, на что он теперь обиделся.

— Разумеется, вы важны мне. Очень. Вы — моя семья, — грустно сказал мужчина.

— Но… — начал было юноша расстроено, но, на меня покосившись, будто вспомнив вдруг обо мне, замолк вдруг.

— Словом, мы сейчас вместе. Хотя бы трое, — он с улыбкой шагнул к нам. — И, простите… я ваше уединение прервал. Но, если тот человек — не человек вовсе, если у него какие-то тайные намерения, касающиеся нас… если он хотел заманить нас именно сюда… лучше нам пока держаться рядом?..

— Два воина лучше одного, — серьёзно качнул головой Мохан.

И снова стал напоминать какого-то другого юношу. Не капризный, жадный, привычный мне младший муж, а какой-то другой человек. Или… не человек вовсе?.. Просто… Мохан, которого я знала, обиделся бы прерванному свиданию со мной, такому внезапному и так увлёкшему его, ласкам разорванным бы обиделся. Но сейчас он согласился, что лучше держаться вместе, потому что двое мужчины смогут лучше защитить меня, чем один. И это как-то не похоже было на Мохана. Будто другой, серьёзный мужчина говорил сейчас вместо него. Да что это с ним?..

— С одной стороны, нам опасно идти в пещеру, куда нас заманили…

— Но мы уже здесь, — улыбнулся мне Садхир.

И от его спокойствия, невольно успокоилось и моё сердце. Хотя всё ещё я волновалась, в этом странном месте находясь.

— С другой, если в этой пещере скрывается что-то важное, то мы сможем понять это только углубившись в неё. Стоя у входа мы вряд ли что-нибудь поймём.

— Верно, Кизи, — согласился мужчина. — Да, это опасно. Но, если мы сейчас не пройдём дальше, если вообще постараемся поскорее уйти от этого места, едва дождавшись возвращения Поллава, мы так и не узнаем загадку, связанную с пещерой.

— И связанную с нами, — сердито добавил Мохан.

— Так… пойдём?.. — средний из мужчин семьи сначала хотел получить наше согласие, он не пошёл первым вперёд, в темноту. — Отсюда или дальше сюда? Пойдём все вместе?..

— Но что там есть?.. — сначала уточнил младший.

И эта осторожность, вдруг проснувшаяся в нём, не была привычна на пылкость обычного Мохана, который сразу лез везде, куда хотел, рвался куда-то, едва захотелось. Вот, даже на колдовство решился, чтобы отобрать меня у братьев. Чтобы первую ночь провести со мной или вообще отобрать меня у них навсегда.

— Просто пещера. Камни. И внутри какая-то груда камней, заросшая слабыми растениями. Просто сама по себе она не несёт ничего удивительного. Хотя я всегда с опаской смотрел под ноги, боясь наступить на змею.

— Да, выглядит как-то просто. Даже странно.

— Так… вместе пойдём?.. Сюда или отсюда? — повторил вопрос мужчина.

— Я хочу идти вперёд, — твёрдо сказал юноша. — Только вперёд. И ещё я хочу разобраться во всём.

И опять он был какой-то другой. Но эта его решительность завораживала. Мохан будто резко повзрослел сейчас. И такой он меня притягивал к себе. Вот, будто почуял, что невольно залюбовалась им, обернулся ко мне и, взгляд мой поймав на себе, улыбнулся самодовольно. Как будто хищник медленно повернулся, взгляд свой тяжёлый останавливая на мне, могучий и упрямый. Как будто воин меч свой из ножен достал и смотрит со спокойной уверенностью на врага своего.

Юноша вдруг улыбнулся мне. Но не та открытая, чистая улыбка парнишки Мохана, тёплая и вызывающая невольное желание улыбнуться в ответ. Нет, другая улыбка. Другого человека. Взрослого мужчины. Спокойная улыбка. Прохладная. Не потому, что ему наплевать на меня. Просто он завораживающе спокойный и сильный. Он не волнуется по пустякам. Мохан… он или не он предо мною сейчас?! Мохан, кто тебя подменил?..

— А ты что хочешь, Кизи? — спросил Садхир, нарушая наше молчание и уединение, когда мы тонули только в глазах друг друга, когда смотрели только друг на друга две пары глаз и две души. — Если ты не захочешь, мы никуда не пойдём.

— Но… двое больше чем один!

— Если нет согласия, то зачем?..

Такие разные они! Даже этот, новый, другой Мохан, всё равно не похож на своего среднего брата. Если это его брат.

— Вы — мои мужья, — улыбаюсь им. — Покуда мы живы, я хочу идти вместе с вами. Вместе жить. Или вместе умереть.

— Значит, нас двоих ты любишь больше Поллава? — довольно улыбнулся Мохан.

Сейчас не поняла, как он или как не он? А, впрочем, так могли улыбнуться они оба, и тот, младший муж, которого знала, и тот, другой, вдруг появившийся вместо него. Это нежелание делиться своим общее было у обоих из них.

— Мохан! — возмутился средний из музыкантов. — Как ты можешь?! Поллав — твой брат!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Нал и Дамаянти — главные герои «Сказания о Нале», входящем в 3-ю книгу древне-индийского эпоса «Махабхарата».