Три мужа для Кизи. Книга 2

Елена Юрьевна Свительская, 2020

Родители Кизи внезапно умерли, а дядя спихнул девушку женой трём братьям, бродячим музыкантам, имущество прибрал себе. И после свадьбы Кизи вынуждена странствовать вместе с мужьями. В разлуке с любимой младшей сестрой. Да только на тропах Древней Индии попадаются не только люди, но ещё и настоящие боги и демоны. И встреча с одним из них способна круто изменить чью-то жизнь. И тайны вскрыть старые, нарушив спокойствие злодеев и героев.

Камень 34-ый

Он всё же отстал. Отпустил мою кожу. Сказал печально:

— Грустно, что сегодня не моя очередь.

Вывернувшись — часть его мази смазалась на мою шаль — проворчала:

— Ты просто делиться с братьями не хочешь?!

— А если… нет? — спросил юноша хрипло. — Разве я не могу… просто хотеть? Или… — голос его дрогнул. — Просто любить тебя?

— Скорее уж хотеть, — проворчала я, отступая. — Ты видел меня в одежде облепленной и…

— А, да… — правда, вспомнив, он всё-таки смутился, потом добавил, потупившись: — Но ты была красивой. Красивее, чем статуи апсар на стенах храма.

Мне припомнились рассказы об одном из храмов. И то, чем там фигуры, вырезанные из камня, занимались. Щеки обожгло румянцем от стыда. Но… но ведь он это будет однажды делать со мной?

Мрачно посмотрела на него. Смотревшего сердито. Взгляд опустив, приметила и его грудь, плечо, с которых сильно мазь стёрлась. А ещё он, наверное, и со спины смахнул, когда пытался полежать.

Проворчала:

— Вот зачем ты мазь стёр? У Садхира больше нету.

— Можешь намазать на меня обратно ту, — он указал рукою на разводы на моей дупатте и руке.

Мне страшно было к нему прикасаться. Но ожоги его были ужасны. И коварный Мохан получил их, защищая меня.

Вздохнув, кинжал на землю положила. И ступила к нему, тщательно снимая мазь с моей руки. Он как-то пристально следил за тем, как мои пальцы идут по моему предплечью, по локтю, по руке.

Не выдержав, возмутилась:

— Не смотри на меня так! Ты… — потупилась. — Ты меня смущаешь.

— Но ты моя жена, — но сказал младший муж это как-то слишком грустно, наверное, снова вспомнив о братьях.

Однако надо было мне позаботиться о его ранах. И, ступив к нему, осторожно касаясь, намазала на сильно обожжённое место мазь, снятую с себя. Потом с дупатты выжала, сколько получилось, другое место намазала, сильно повреждённое. Ему явно было больно, но юноша молчал. Внимательно смотря на меня. Потом, руку правую протянув, меня к себе притянул. Вскрикнула от неожиданности. А он осторожно коснулся своими губами моих губ. Я робко замерла. Он нижнюю мою губу чуть сдавил. Губы у него были нежные. И сердце моё ещё быстрее забилось. Но он сам первый отпустил меня. Сказал, усмехнувшись:

— Там, кажется, и со спины смазал. Пока пытался уснуть. Может, ты сдвинешь мазь с краёв ожогов, на центр? Пусть те места заживут скорей.

Сказала грустно:

— Тебе больно будет.

— А твоя дупатта всё равно уже замазана в моей мази, — ухмыльнулся Мохан.

— Ты… — я задохнулась от возмущения.

А глаза его тёмные смеялись.

— Ты это нарочно сделал?! Чтоб они видели?! Чтоб они думали…

— Я просто хотел тебя поцеловать. В спину, — серьёзно ответил младший муж. — Просто так. Просто стало вдруг интересно, какая у тебя кожа наощупь. Но, впрочем, ты права. Так они поймут, что ты была очень рядом со мной. И будут ревновать.

Отчаянно спросила:

— К чему это?! Что, если вы поссоритесь?

— А вот не стоило им нас двоих оставлять, — ухмыльнулся Мохан.

— То же мне причина!

— А по мне: вполне себе причина, — он рассмеялся.

Ступил вдруг ко мне. Испуганно отскочила. И вскрикнула от боли в ноге. Но не упала — он меня за запястье подхватил вовремя. И обратно к себе притянул. Что захочет, то и делает. Только старшего брата и боится. Которого рядом нету.

Но на этот раз младший муж меня совсем к себе прижимать не стал. Только прижался лбом к моему. И так замер. И я напряжённо замерла. Он всё ещё держал меня за запястье, но осторожно. И дёрнул только когда я начала падать, чтобы задержать. Поллав меня жёстче хватал. Но… я боюсь желаний Мохана. Он что хочет, то и делает.

Младший муж мою руку отпустил. Но моё лицо двумя ладонями обхватил, пока вырваться не додумалась. Хотя так и стоял, лбом к моему лбу. Глаза прикрыв. Сказал вдруг:

— Так спокойно… странно!

И всё-таки он был мой муж. Наверное, не стоит совсем уж отталкивать его. И я послушно застыла, давая ему хоть так меня потрогать. Это вроде бы было не слишком уж неприлично. Или всё же?..

Он глаза вдруг открыл. Наши взгляды встретились. Не слишком удобно так смотреть. Хотя странно. Что мы так близко друг от друга стоим. И его глаза…

***

Кровь стекала по его рукам, обнявшим моё лицо. Кровь стекала между волос из раны на голове…

Какое-то время мы сидели, прислонившись лбом ко лбу. А он слишком долго молчал. И, когда я, дрожа, двинулась, вдруг безвольно упал на меня.

***

Задрожала. И торопливо схватила его руки.

— Твои раны…

Но крови с его рук не текло. И, когда взгляд подняла, то кровь лицо его не заливала. Просто виденье.

— Ты сердишься, что я трогаю тебя днём. И меня пугаешься. Но всё же беспокоишься, не тяжелы ли мои ожоги, — он вдруг улыбнулся, но как-то иначе, не насмешливо, а как-то… нежно?..

Он живой. Всё ещё живой. И, кажется, это главное. Но те видения… они меня замучили! Где там прошлое, а где там будущее?.. Не понимаю. И был ли тот Мохан, истекающий кровью и сознание потерявший или даже умирающий, возле меня в прошлом — или это его участь в будущем — тоже неясно. Но мне страшно думать, что с ним что-то может случиться!

— Можешь размазать остатки мази на середину ожогов? — вдруг спросил юноша, внимательно смотря на меня. — А то Садхир расстроится, что вся мазь пропала впустую.

Сердито прищурилась:

— Или ты просто хочешь, чтобы я тебя касалась? Раз тебе так интересны все ощущения от прикосновений?

Мохан рассмеялся, потом, внезапно посерьёзнев, признался:

— Но просто так ты же не будешь меня касаться?

Тяжело вздохнула. И с губ невольно сорвалось:

— Ты невыносим!

И, сообразив, что сказала ему грубость, замерла напугано. Но младший муж только рассеялся. Потом уточнил:

— Тогда хотя бы ради Садхира вернёшь хоть часть мази, где ей положено быть?

Вздохнула. Но обошла его, приглядываясь к мази. Уже начавшей подсыхать. Слюной её размачивая, сдвинула, чтобы покрывала самые страшные места, где кожа сгорела и… поморщилась сама. Но он молча терпел. Даже не дёрнулся. Ему… так хочется, чтобы я к нему прикоснулась? Ради этого так мучается? И план этот дурацкий придумал!

Но, впрочем, я ещё сердилась за его вольности. И что так меня подставлял. Поэтому начала с того, что схватила его за ухо.

Мохан всё же вздрогнул, сказал напугано:

— Поллав, я не… — и, отчаянно вывернувшись, обернулся. И лицо у него было страшно напуганным. До того, как понял, что за его спиной была только я.

Невольно рассмеялась. Громко. Звонко. Совсем о приличиях забыв.

Муж сначала нахмурился, глядя на моё веселье, потом вдруг рассмеялся и сам. Всё-таки меня простил. И он так мучался, чтобы спасти меня от огня! И мужественно мои прикосновения к повреждённой плоти терпел. Ради того, чтобы почувствовать мои прикосновения.

Сжалившись, протянула руку к его лицу. И осторожно, робко погладила по левой щеке. Он замер на миг, растерянно. Потом осторожно обхватил моё запястье. И сам щекою о мою ладонь потёрся. Смущённо замерла. Но он, впрочем, скоро меня выпустил.

— Но ты… это… ты, кажется, собирался посмотреть пещеру?

— Может, пойдём вдвоём?

Но в темноте рядом с ним мне было страшно очутиться. И соврала, что буду вещи сторожить. А он пусть, как и договаривались прежде, быстро сбегает, посмотрит.

— Выпроваживаешь меня теперь, — проворчал молодой мужчина.

Но, впрочем, рассмеялся почти сразу же. Кинжал подобрал. Мне вручил. Костёр расковырял. Но там ветки уже догорели. Он, вздохнув, притащил ту ветку, из-за которой пострадал. С трудом разжёг от углей. Странно, я боялась, ему не захочется к ней прикасаться. Затем младший муж светильник достал с телеги, где масло ещё не закончилось. Или его дополнили. Зажёг. Своё оружие подобрал, вытащил из ножен. И, вооружённый кинжалом и светильником, торопливо ушёл.

Впрочем, уходя, пару раз остановился и обернулся. Теперь, кажется, ему уже не хотелось уходить от меня.

— Громко кричи, если что! — каждый раз говорил Мохан, оборачиваясь.

Я задумчиво отнесла ветку, причинившую ему столько мучений, обратно в круг костра. Села с кинжалом возле.

Вроде бы он сказал, что пещера где-то рядом, но всё не шёл и не шёл. Уж не случилось ли что? Да и братьев не было.

Не выдержав, вскочила. И едва не ткнула ножом в мужчину, беззвучно подошедшего ко мне. Дхоти из простой ткани оранжевой. Как и накидка через плечо левое. На запястьях и предплечьях браслеты из рудракши. Бусы из рудракши в два ряда, одни заметно короче. Усы длинные и длинная борода. Волосы длинные, распущенные. А, нет, сверху ниткой с рудракшей подвязанные немного, в узел. И три полосы пеплом на лбу нарисованы.

Брахман?.. Или аскет?.. Кажется, аскет.

Смущённо молвила:

— Простите! — и торопливо отступила. На всякий случай.

Почему он так подошёл беззвучно? Мне страшно от его умений! И не стоило приличному человеку подходить молча, со спины, без приветствия!

— Кажется, вы одна остались, — сказал мужчина серьёзно.

Лет около тридцати. Статный, лицом красивый. И… и всё может, если вдруг схватит. По крайней мере, мне неожиданно стало страшно.

Торопливо сказала:

— Муж отошёл… по нужде, — и запнулась, будто от смущения.

Но пусть думает, что кто-то из мужей моих рядом.

— Простите, что побеспокоил вас, — серьёзно ответил мужчина. — Я просто издалека иду. А воды всё нет и нет.

— Там река, — указала рукою с кинжалом, смутилась, что всё ещё держу оружие при нём, но и расстаться с кинжалом страшно было. — Кажется, там. Я была там недавно.

— Значит, скоро уже, — путник вздохнул и мимо меня прошёл, куда указала.

Смущённо добавила:

— Я… я, правда, не очень помню. Я… я бы угостила вас водой с лимоном. Но мы — из шудр. А святому человеку, кажется, нельзя есть еду из рук у шудр.

Мужчина остановился, степенно ко мне обратно повернулся, окинул меня взглядом, быстрым, ни на чём неприлично не задерживаясь.

— Из шудр?..

— Просто… мои мужья… мой муж… — начала и смутилась.

— Ваши мужья вас очень любят — и заботятся, чтобы вы одеты были красиво, — он улыбнулся.

Странная у него была улыбка. Будто он и так всё знал. Но это странное чувство…

Потупилась. Хотя взгляд мой скользнул по браслетам из рудракши на его запястье. Тоже таким же по цвету и форме, как и у мужчины в моём видении. И как у Садхира. И я что-то запуталась, Садхира ли я видела рядом с коленопреклоненным Поллавом или кого-то ещё?.. А от этого мои видения стали ещё более неясными и запутанными.

— Просто…

— Они музыканты.

Посмотрела на него — он как раз смотрел на вину и барабаны разложенные.

— Но всё же заботятся. Вот какие прекрасные одежды вам купили, — незнакомец снова посмотрел на меня. — Что у вас мужья — то дело ваше. Я вас ни в коем случае не осуждаю, — чуть помолчав, добавил: — Но от нимбу панча я бы не отказался. К тому же, я аскет. И не из брахманов. Пожалуй, что пища ваша меня не осквернит.

— Вы из преданных Шиве?

— Я… пожалуй, что так.

Но мужчина как-то странно запнулся, хотя и только на мгновение. Я положила всё-таки кинжал, хотя и страшно боялась расставаться с оружием. И сходила за кувшином, поднесла ему.

— Мы, правда, уже пили…

— Ничего, я не брахман, — он усмехнулся. — О, моя вам благодарность! — и с наслаждением сделал несколько глотков.

Я, чтобы много в глаза ему не смотреть, как и положено чужой жене приличной, отступила — ведь и рядом с чужим мужчиной быть не положено — и взгляд отпустила. И застыла напугано.

У незнакомца не было тени!

Но, с усилием притворившись спокойной, всё же взгляд подняла. Или чтобы смотреть за ним. Хотя и не прямо ему в глаза. А так, немного в сторону, чтобы всё же и движения таинственного существа видеть. Хотя… если он не имеет тени… может, всё-таки… дэв?..

— Кажется, муж ваш задерживается, — сказал серьёзно бог, притворяющийся человеком.

Или кто он ещё мог быть?..

— Как бы ни поранился там! — вздохнула.

— Так, может… сходите, посмотрите? А я пока тут, в теньке посижу. Вещи посторожу. Вы же мне поверите?

Не то, чтобы я ему поверила. Игры богов порою были весьма хитроумными. Да и не обязательно, чтобы дэв — если это именно дэв — со своими хитростями собирался оказать пользу именно мне. А богов сложно переиграть. Но и рядом с ним было оставаться страшно. Вдруг всё же не только у богов тени нет, но и у других каких-то существ, которые злее? Но вдруг у мужей есть много вещей, ценных?

— Или, всё же, не стоит, — сказал таинственный мужчина, погрустнев. — Раз уж вы мне не доверяете.

А я вдруг подумала, что возможность сбежать к Мохану мне кажется куда приятнее и разумнее, чем оставаться рядом с этим таинственным существом. Хотя, когда я потупилась, изображая смущение приличной женщины, то тень уже у него была. Так быстро! Заметил? Мне примерещилось?.. Но он меня всё равно страшно пугал!

Торопливо сказала ему:

— Я вам доверяю! И… пожалуй, стоит сходить, проверить, как там мой муж. Не наступил ли на змею?..

— Если что случится — зовите меня, — сказал мужчина участливо. — Я немного разбираюсь в травах. И, пожалуй, смогу подобрать противоядие от некоторых змей.

— О, благодарю вас! И… и, пожалуй, всё-таки пойду?..

— И оружие возьмите, на всякий случай, — заботливо предложило таинственное существо.

Или там ловушка?.. И… и мой муж в неё уже попал?.. Если не все трое. Ох, нет! Но… но и мне их бросать не стоит!

— И зовите на помощь, если что! — предложил он.

И я всё же напугалась от его предложения взять с собой оружие. Хотя… оставалось надеяться, что это всё же какой-то из богов. Но, впрочем, боги временами похищали человеческих девушек. Или даже чужих жён. Стрелы Камадэва били жестоко и внезапно, попадали во всех. Да даже сами боги порою жён других дэвов умыкали! Или соблазняли. Убежала же жена гуру дэвов Брихаспати к богу Чандре! Сына богу луны родила. А потом ополчились боги против Чандрыдэва, требовали вернуть чужую жену домой. А на сторону Чандры встали асуры. И долго бились они потом. Страшно воевали друг с другом. Но, впрочем, от связи Тары и Чандры был рождён Буддха. Тот, кто наделяет человека хорошим умом и способностью понятно мысли выражать или, наоборот, вредит уму и речи. Но… даже если дети людей и богов общие обладают какими-то необычайными способностями, если они очень одарёнными приходят, я всё равно боюсь мужьям изменять. И совсем того не хочу! Кем бы он ни был. Но… если это демон, то разве он будет моё согласие спрашивать? Демоны славятся своей жестокостью и похотью. Тамас и раджас — это их природа.

Едва удержалась от вздоха. Но кинжал подобрала.

— И, может, возьмёте её? — он рукою указал на последнюю ветку, чей огонь страшно опалил Мохана. — Тоже сойдёт за оружие.

И от этого предложения мне стало ещё больше не по себе. Дэв играет со мной? Или иное существо не из локи людей играет со мной? Или, всё же, предупреждает, пытаясь спасти от беды?.. Но боги вроде бы плохого не посоветуют? Если их игра направлена не против меня.

Но ветку всё же взяла. Странно, что она ещё не сгорела полностью. Медленно догорала. Но вот, угль осыпался, а на конце её пламя вспыхнуло, поярче, чем было. Но ненамного. То ли само, то ли… помог он ему?..

Но за мужей я сильно волновалась. Вспомнились и страхи отца старосты, который будто бы видел где-то демонов. И мои страхи. И сон внезапно вспомнился, до того, как мне приснился раненный Сибасур у реки. Сон о том, как стая ракшасов хотела напасть на мою деревню. Хотя оттуда пошёл яркий свет, который их едва не ослепил. От которого чудовища и демоны испуганно разбежались. Что это был за свет?.. Но, впрочем, лучше уйти. Если и погибать, то уж всем вместе. И… и если просто уйти, то мне спокойнее быть с младшим мужем, чем с этим таинственным мужчиной.

Мохан, кажется, пропал в пещере. И, кажется, это было там.

Судорожно сжимая в одной руке кинжал обнажённый, в другой — горящую ветвь, я двинулась к пещере. Хотя через несколько шагов вспомнила, как это существо подкралось ко мне со спины, беззвучно. Резко обернулась.

Он сидел неподалеку от костра, так, чтоб ему были видны и телега, и инструменты, и кушанья, словом, все наши вещи были видны. Сидел, ноги скрестив, ладони положив на колени. Ушёл в медитацию.

— Не волнуйтесь, слух у меня хороший. И я не ушёл в самадхи, — сказал мужчина вдруг, будто подслушав мои мысли. — И я буду охранять ваши вещи, пока вы и ваши мужья не вернётесь.

Он… мысли мои слышал?..

И я торопливо пошла туда, где скрылся Мохан. О, только бы был жив! Только бы они трое были живы! Пойти им навстречу или хотя бы попытаться им оказать помощь, даже если я погибну, всё же лучше, чем ждать в неизвестности, особенно, если они попали в беду. А то как-то долго их троих нет.