Рассказы из прошлого века. Простая проза

Елена Шахова

Короткие зарисовки о жизни, которая так коротка и быстротечна. Иногда и не замечаешь в каждодневной суете, как она исчезает и уходит навсегда.

Моя сестра

Пасха

— Сашок, привет! — голос маминой подруги не предвещал для меня ничего хорошего. Когда она так вкрадчиво и ласково со мной начинает разговаривать, я пяткой чувствую опасность.

— Тёть Нин, у меня сегодня свидание… — пытался смыться раньше приговора я.

— Кто говорит о «сегодня»?! Милый мой мальчик, только ты способен предостеречь мою дочь от этого шарлатана! Я ничего не понимаю в пси — пространстве, перемещении и прочей чепухе, но моя Иришка просто с ума сходит от…

Изложив подробно последние два месяца Иркиной жизни, Нина Михайловна убедила меня выступить в роли «простой сестры из провинции». Мало мне роли Снегурочки!

Опустив трубку на базу, я задумчиво посмотрел на своё отражение в зеркале. Я уйду, а оно останется и будет меня ждать. Чушь какая!

В конце недели я смог нанести визит «сладкой парочке». Изменив внешность на площадке второго этаже, я смело позвонил в квартиру номер тринадцать.

— Моя сестра проездом в Москве и очень бы хотела увидеть живого экстрасенса, — щебетала Иришка, возвышаясь над невысоким, коренастым мужичком, — не заблудилась? Прошу любить и жаловать — маг, волшебник и чародей — Вениамин. А это — Алёна, кузина моя.

«М-да. Любовь зла», — не успел я съехидничать, как мужичонка крепко ухватил мою ладонь. Я потянул руку на себя, но Вениамин прихлопнул мою ладонь своей огромной лапой и продолжал энергично трясти. Вероятно, это один из способов диагностики, свирепо подумал я, глядя на веселившуюся Ирку. Пока я мучительно подбирал приличное выражение, Вениамин перестал трясти мою руку и заговорил, слегка заикаясь:

— Я не экстрасенс… немного экспериментирую… море информации — любой может додуматься до этого. Это больше для себя… Сейчас эпоха нового витка магии, так что, девчонки, вам и карты в руки…

— А мы-то здесь при чём? — в унисон удивились мы с Иришкой.

— Женщины в магии преуспевали во все века, а ныне в особенности. Мужик-то ленив, да тугодум, да и… — он не договорил, махнул рукой и жестом пригласил нас в комнату.

Без претензий. И очень уютно для холостяка. Что ж, тёть Нину могу успокоить.

— Посмотрите на эти фотографии, — пачка чёрно-белых снимков появилась в Вениной руке, будто из воздуха, — это я в прошлом году был на Валдае. Вот он, — Веня указал на высокого бородача, — настоящий экстрасенс. Я у него многому научился, ведь я только осваиваю диагностику. В экспедиции было много интересных случаев… Да, вот! Видите — плотина, слева два озера… луг между ними…

— Ну и что необычного в этой фотографии? У нас в деревне намного живописнее места есть…

— Над этим полем огромная геопатогенная зона. Человеческому взгляду она не видна, а животные её чувствуют. Мы приехали в эту деревеньку утром и сами видели, как мучились пастухи, загоняя стадо. Представляете, несколько гектаров сочной травы пропадают даром! Коровы мычат, пастухи матерятся, но загнать на траву стадо не могут! Ну, мы поработали с этим полем и на следующий день коровы мирно паслись на лугу. А попутно что получилось?! И смех и грех. Хозяин дома, у которого мы остановились, на утро стал жаловаться на боли в желудке. Действие моего аппарата захватило не только заливной луг, но и часть деревни, а коррекция биополя повлияла на физиологические процессы. Он же вечером «принял на грудь», норму не превысил, а самочувствие ухудшилось. Пришлось мужика подлечить, — горделиво рассказывал Веня, почти скороговоркой, не запинаясь, — ладно, вы рассматривайте, а я пойду на кухню. Кофе? Замечательно.

— А аппарат-то можно в работе посмотреть? — перебирал я скучные пейзажные снимки.

— Конечно! Только парик не суй — мало ли, — усмехнулась Ирка, — ты думаешь, это какой-нибудь огромный, страшный механизм? Ничего подобного! Он такой аккуратный…

— Это ты о ком? — нарочито строго спросил вошедший Веня, прерывая восторженный Иришкин поток.

— О твоём изобретении, — лукаво поглядывала на него Иришка.

— Скажешь тоже, — смущённо потупил глазки самородок.

— А ты кофе уже структурировал? — сразила меня незнакомым словом Ирка.

— Спрашиваешь! Ты ж знаешь, я все продукты пропускаю через свой…

— Зачем? — вошёл я в роль.

— Структурирую? Разъясняю: у каждого продукта есть своя энергетика, своё биополе. Это понятно? Хорошо. Вот Алёна, счастливый человек. Да-да! Вы живёте в сельской местности, кушаете овощи со своего огорода, любовно возделанные и находитесь в гармонии с природой. Посмотрите, как Вы прекрасно сложены! Рост средний, никаких дистрофичных вытягиваний, как у нынешней городской молодёжи, румянец вон какой приятный. Кровь с молоком, настоящая деревенская девушка. Таких разве вырастишь в Москве…

— Если только в Щукинском, — вполголоса пропела Иришка, — Веник, не отвлекайся.

— Да! Может это сильно сказано, но это, действительно так. А мы, городские вынуждены каждый день потреблять продукты из разных регионов, а иногда и из заморских стран. Всё это даром для организма не проходит! Поэтому я помещаю колбасу в свой аппарат и, изменяя структуру, не наношу себе вреда.

— А вкус? — продолжал допытываться я, как представитель гармонично питающегося деревенского населения.

— Улучшается! — опередила Вениамина Ира.

— Ты скоро будешь моим официальным ассистентом, — самодовольно улыбнулся изобретатель, спеша к телефону.

Конец ознакомительного фрагмента.