День Нептуна. Пророчество Великой Сказочницы – 2

Елена Фролова

За время второго визита в королевство Марине предстоит пережить сезон дождей, узнать историю основания Маринии, побывать на показе самого именитого подводного модельера, оказаться в центре религиозно-политического скандала, встретиться с ужасающими явлениями и отметить самый противоречивый праздник в подводном мире – День Нептуна.Девочка из Одессы не только разгадает новые загадки, спрятанные в морской пучине, но и узнает о тайнах, которые хранит ее родной город.

5

Происходящее за окном заставило Марину опустить расческу и сосредоточить внимание на людях, растягивавших сетку между столбами, выстроенными кругом. Неподалеку другая компания придворных натягивала сетку на четырех столбах, образовавших квадрат. В стороне была сооружена аналогичная конструкция значительно большего размера и на более высоких опорах, тянувшаяся через весь двор, выходившая за стену, ограждавшую двор, и продолжавшаяся до точки, в которой заканчивался обзор из Королевской башни. Один из придворных, занимавшихся сооружением круглого строения, взобрался на стремянку и накинул веревку поверх сетки, укрывшей верхушку столба. Веревка сама зашнуровалась, прикрепив сетку к опоре.

— Что они делают? — шепотом произнесла Марина. Мимолетный взгляд на часы вынудил оторваться от наблюдения за разворачиванием рулона сетки. Она зашагала в гардеробную.

— Клуттем… — она открыла дверь и разинула рот от удивления. Гардеробная выглядела так же, как до нашествия саблезубой моли. Марина вновь увидела лабиринт из тысяч платьев, развешанных на вешалках. После сражения с молью помещение опустело. Теперь оно пестрело нарядами, как в тот день, когда королева впервые переступила его порог.

В самом начале одного ряда одежды висело бирюзовое платье с пышной юбкой. Верх был расшит искрящимися стразами. Затворник Клуттем не любил яркого света, и освещение в гардеробной было соответствующим, но даже здесь камешки сияли и переливались. Фатин, соединявший декольте с воротником-стойкой, также имел рисунок в виде завитушек, выложенных стразами. Платье сразу бросилось в глаза, Марина двинулась к нему. Она почти дошла до платья, когда почувствовала, что наступила на вязкую субстанцию. Гардеробная вспыхнула ярким светом, раздался оглушительный вой, с потолка свесились две зубастые драконьи пасти и пыхнули в Марину огнем. Она завизжала, выпустила расческу и собиралась пуститься наутек, но прилипла одной ногой к полу. Она вынула ногу из тапка, сняла второй тапок и бросилась к выходу. У двери она пересеклась с Клуттемом, который нажал на рычаг, вмонтированный в стену. Рев затих, драконы исчезли, освещение стало привычным. Марина прижималась к двери и испуганно поглядывала обратно, опасаясь, что всё вернется:

— Что это было?!

— Я установил сигнализацию, Ваше Величество, — гном невозмутимо опустил крышку, скрывашую рычаг.

— Сигнализацию?!

— Когда зайдете в следующий раз, постучите якорем дважды, — он стукнул по крышке якорем, напоминавшим дверной молоток.

— Капец, Клуттем. Не орехи, так сигнализация.

— Ваше Величество, два удара якорем — и сигнализация отключится. После нападения саблезубой моли стало очевидно, что охрана королевского гардероба нуждается в модернизации. Теперь я использую кристаллы от саблезубой моли, которые не надо активировать заклинанием. Они в любой момент готовы отразить атаку, — Клуттем указал на подсвечивающиеся кристаллы, прикрепленные на уровне потолочного плинтуса.

— Я решила, что это светильники.

— Во-о-о-т, — гном наставительно помахал указательным пальцем и сопроводил этот жест надменной ухмылкой, оповещавшей, что он обвел вокруг пальца весь белый свет. — Маскировка прежде всего. Теперь ни одна саблезубая гадина не проскочит.

— Гениально.

— Пришлось заказывать эти кристаллы из-за границы, в Маринии их не производят. В Черном море есть королевство Тархалас, там живет мастер, который изготавливает активные кристаллы и держит технологию в секрете. Ходит молва, что он производит их из лавы океанических вулканов.

— Безумно интересно, но мне нужно платье для встречи комиссии.

— Простите, я заговорился, Ваше Величество, — Мирч склонил кудрявую голову набок и приложил руку к груди. — Эмильда просила подыскать вам платье. Пройдемте за мной, я покажу подходящие варианты, — он последовал вперед и вошел в лабиринт из платьев. Марина шла следом и застопорилась возле бирюзового платья:

— Клуттем, может, я это надену?

Гном вернулся назад, взглянул на платье и сказал:

— Слишком открытые плечи. Не годится для приема комиссии из Совета Всех Морей.

— Как всё строго, — с комической ужимкой произнесла королева, трогая на ощупь легчайший шифон.

— Ваше Величество, если не хотите с порога схватить протокол, лучше соблюсти правила дресс-кода.

— Комиссия может прицепиться к неудачно подобранному наряду?

— Комиссия может прицепиться к чему угодно, Ваше Величество, особенно если ее возглавляет Фархан Турон.

— Жители подводного мира не употребляют фамилию Турона без кошмарного подтекста?

— Ваше Высочество, дождитесь знакомства с ним, и поймете, почему его окружает ореол кошмара, — Клуттем прошествовал вглубь лабиринта, позвав королеву.

Они остановились около пюпитра с открытой книгой. Марина чуть не споткнулась об него, потому что высота его рассчитана на гномий рост. На страницах большой толстой книги виднелись маринийские каракули.

— Осторожно, Ваше Величество, не переверните, — Клуттем предупредительно выставил руку.

Королева обошла пюпитр, наклонилась и прислонила кулон к странице. Маринийские закорючки преобразовались в понятный текст:

Порядковый номер: 5933

Тип одежды: платье

Дата поставки: 12 июня 11004 года

Модельер: Ральф Монтауш

Фасон: годе

Длина: в пол

Цвет: бордовый

Основной материал: гипюр

Материал подкладки: атлас

Декор: нет

Шлейф: есть

— Это книга учета королевской одежды, — пояснил гном.

— Если каждый раз, когда мне хочется сказать: «Ничего себе!», я буду получать один маринийский мезонг, то стану миллионершей, даже если откажусь от королевского наследства.

— После того как гардероб обновился, я завел новую книгу. Сейчас вношу данные о новых нарядах. Всё вручную, процесс не быстрый.

Стараясь, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул, Марина похлопала гнома по плечу:

— Ты справишься, Клуттем.

— Очень много модельеров откликнулось, когда я разослал объявление о происшествии с вашим гардеробом, Ваше Величество.

— Разумеется, никто не против толкнуть сотню-другую нарядов оптовому покупателю.

— Мы ничего не покупали, Ваше Величество. Модельеры отправили все платья бесплатно.

Глаза Марины сделались круглыми. Она стала на носочки и вытянула шею, чтобы оценить размеры лабиринта:

— Ничего себе.

— Кошелек не со мной, не могу дать вам мезонг, — тот редкий случай, когда Клуттем улыбался, заставил улыбнуться и Марину.

— Это платье ты собирался предложить? — королева подтянула ближе плечики, на которых висело бордовое гипюровое платье.

— Да, Ваше Величество.

Марина увидела, что к платью прикреплены две бирки. Касание кулона превратило надписи на первой бирке в копию описания из книги учета. На второй были буква «м» и закорючка в окружении венка из золотых кораллов. С помощью кулона Марина узнала, что закорючка соответствует русской букве «р».

— Ральф Монтауш, — тихо проговорила она.

— Верно, это платье от Ральфа Монтауша.

— Тоже бесплатное?

— Вне всякого сомнения, Ваше Величество. Для кутюрье большая честь, когда вы носите одежду их марки.

Марина оценивающе кивнула:

— Это платье больше подходит для встречи комиссии?

— Идеальный вариант, как по мне. Качественный гипюр, элегантный крой годе, плечи и декольте закрыты, никаких украшательств, излишеств, — Клуттем расправил шлейф в полную длину.

— Уговорил.

* * *

— Готова? Ковровые дорожки расстелены, стол накрыт, Чакстон разбужен, — Эмильда влетела в комнату и дала оценку платью: — Вау, ты просто огонь!

— Намекаешь на красные балахоны Оризы? — склонив голову набок, Марина пыталась застегнуть серьгу.

— Шикарный балахон, однако.

— Клуттем сказал, что оно без излишеств.

— Это не мешает ему быть шикарным, — Эмильда перехватила инициативу в застегивании серьги. Пока она возилась с сережкой, королева посмотрела в окно и сказала:

— Дорожки расстелены, стол накрыт и сетки натянуты?

— Несомненно, встречаем сезон дождей во всеоружии.

— Что за прикол с сетками? Зачем они?

— Мы вчера говорили, что начинается сезон дождей.

— Я помню. Сетки зачем?

— Сезон дождей — это сезон сбора рыбы.

— Сбора? — не поняла Марина. — Может, ловли?

— Ловить не советую. Может ударить.

— Погоди… в сезон дождей собирают рыбу, которая падает с неба? То есть из моря, которое вместо неба?

— Ну а зачем сетки, как думаешь? — сережка наконец-то застегнулась.

— Откуда я знаю! О рыбе вы ничего не говорили.

— Сегодня, по прогнозу, должен быть небольшой дождик. Поэтому комиссия прибудет на час раньше, чем указано в письме. Я вчера передала Совету просьбу приехать раньше, чтобы мы не встречали их под дождем.

— Я начинаю понимать, почему маринийцы выстилают крыши домов водорослями.

Эмильда кивнула на корону, напоминая, что королева до сей поры не надела главный атрибут, и сказала:

— Раньше крыши повреждались падающей с неба рыбой. Со временем их стали покрывать водоотталкивающими водорослями. Дождевая вода в дом не проникает и крыши целые.

Марина надела корону и взглянула в зеркало:

— Моя крыша тоже укрыта.

* * *

Солнце пригревало, но сильного тепла не ощущалось. Так всегда бывает перед дождем — пояснила Эмильда. Марина сначала ожидала прибытия комиссии, прохаживаясь вдоль балюстрады у входа во дворец. Потом они с Эмильдой и компанией слуг переместились к овальной клумбе в центре двора. Средиземноморские гортензии были в цвету.

— Что отличает средиземноморскую гортензию от обычной надводной? — Марина вдохнула медовый аромат шаровидного соцветия.

— У цветка средиземноморской гортензии пять лепестков, в отличие от четырехлепестковой надводной, — Эмильда отщипнула маленький фиолетовый цветок и показала королеве.

— Гортензии цветут в сезон дождей?

— Они цветут почти круглый год. Если найдешь четырехлепестковый цветок, не забудь загадать желание.

— Его нужно съесть?

Эмильда свела брови:

— Зачем?

— Когда я была поменьше, мы с друзьями искали на кустах сирени пятилепестковые цветы и съедали их, чтобы желание сбылось.

Красноречиво помолчав, Эмильда осудительно покачала головой:

— Креяты.

— Ой, да ладно, у рагонов чудачества страннее наших. Мы хотя бы не едим бегающий по тарелке шоколад и взрывающиеся орехи.

— Согласна, сирень вкуснее.

От нечего делать Марина заворошила шарообразное соцветие, выискивая четырехлепестковый цветок.

— Ваше Величество, я нашел! — Чакстон держал в вытянутой руке цветок с четырьмя лепестками. На фоне металлической рыцарской перчатки крошечный цветок выглядел беззащитно.

— Загадывай желание, — сказала Марина.

— Загадайте вы.

Королева с удивлением произнесла:

— Ты его нашел. Как я могу загадать желание? Ты должен загадывать.

— Думаю, если я уступлю вам право загадать желание, оно сбудется.

— А я думаю, сбудется желание того, кто нашел цветок.

— Тогда я загадываю, чтобы ваше желание сбылось, — просиял Чакстон.

— Это ближе к истине, — Марина взяла фиолетовый цветок и только собиралась подумать, что бы загадать, как ее одернула Эмильда:

— Едут! Загадай, чтобы комиссия сильно не задержалась в Мартике, и ты удержалась на троне.

Марина увидела, как вдалеке карета, запряженная рыбошерстами, сворачивает на аллею, ведущую ко дворцу. Она засуетилась, думая, где спрятать цветок, чтобы руки были свободны и готовы для рукопожатий. Гортензия скорее служила оправданием нервозности, на самом деле королеве было не по себе оттого, что сейчас во двор заедет карета с комиссией из Совета Всех Морей. Она произнесла про себя желание и выбросила цветок. Вспомнив, что забыла поблагодарить телохранителя, она повернулась к привидению и с волнением произнесла:

— Спасибо, Чакстон.

Телохранитель с присущей ему беззаботностью отмахнулся:

— Не за что, Ваше Величество.

— Что загадала? — спросила помощница.

— Дожить до конца встречи на этих кошмарных каблуках, — сказала Марина, чувствуя, как устали ноги за недолгое время, проведенное в туфлях.

Эмильда дернула за руку:

— Давай подойдем ближе к воротам.

Они проследовали по красной дорожке и остановились у фонтана, расположенного недалеко от въезда во двор. По краю чаши фонтана расселись бронзовые русалки. В центре скульптура русалки обвивала несоразмерно длинным хвостом конструкцию, из которой разбрызгивались струи воды.

Рыбошерсты везли карету ко дворцу, а Марининого предплечья коснулась прохладная капля. Она было подумала, что рядом пролетала птичка, но это оказалась дождевая вода. Чтобы не смотреть испуганным взглядом на приближавшуюся карету, она стала разглядывать барельефы вокруг окон дворца. Окна по периметру украшала лепнина на морскую тему: кораллы, морские звезды, рыбы и, конечно, много ракушек. У открытых ворот неподвижно стояли стражи с поднятыми копьями. С обеих сторон аллеи, по которой двигался экипаж, деревья цвели ярко-розовыми цветами. Марине показалось, что солнце стало светить менее ярко. Она решила, это ее воображение рисует предстоящую встречу с комиссией как приближение апокалипсиса.

Карета въехала во двор и остановилась невдалеке от фонтана. Черные рыбошерсты фыркали, как лошади. Один из них имел на брюхе рыжие отметины, другой был чисто смоляной. Животное с рыжими пятнами подняло рыбью голову и громко фыркнуло, ударив копытом. Второй рыбошерст спокойно размахивал рыбьим хвостом. Слуги-мужчины открыли дверь кареты. Затаив дыхание, Марина ожидала появления каких-то страшилищ, жаждущих растерзать ее за убийство Нептунии и поднять на смех ее, четырнадцатилетнюю девочку, возомнившую себя королевой. К ее удивлению, из кареты вышла миловидная женщина средних лет с изящными локонами пшеничного цвета. Следом за женщиной, облаченной в темно-синее деловое платье и бежевые туфли-лодочки, карету покинул невысокий полноватый мужчина.

«Турон? Я его иначе представляла», — подумала Марина.

Он приосанился, погладил черные усы, бегло окинул взглядом двор и вместе со спутницей направился к королеве Маринии и ее помощнице. Марина с облегчением размышляла, что слишком негрозно выглядит Турон, чтобы представлять опасность. Как и ожидалось, слухи о его ужасности оказались раздутыми. Приблизившись к королеве, члены комиссии поклонились, мужчина приподнял шляпу.

— Калис Гротан, — отрекомендовалась особа на шпильках и протянула руку для пожатия.

— Очень приятно, — Марина ответила на жест, слегка наклонив голову.

Эмильда напряженно улыбалась, переживая, как бы королева в самый ответственный момент не отчебучила что-нибудь. Мужчина, держа в одной руке черный кожаный портфель, вторую руку протянул королеве и представился:

— Тальян Моннок.

Услышав не то имя, которое ожидала, Марина забыла, что нужно пожать руку гостю. Она молча пялилась на приземистого мужичонку в сером костюме и не понимала, почему вместо Турона прислали какого-то Тальяна Моннока. Эмильда двинула ее рукой в ребра, и Марина перевела взгляд на нее. Помощница плавно повела головой, указывая на висящую в воздухе ладонь представителя комиссии. Опомнившись, королева дернулась, схватила руку гостя и энергично затрясла, чтобы исправить оплошность:

— Добро пожаловать! Рада знакомству! Надеюсь, вам понравится в Мартике!

Эмильда не знала, как дать знак Марине, что она сейчас оторвет руку Тальяну Монноку. На этом испытания для Моннока не закончились.

— Рады приветствовать вас в Маринии! — Чакстон выкрикнул эту фразу так громко и с выражением, словно всю ночь репетировал, а потом всё утро провел в ожидании момента, когда можно будет выкрикнуть.

Вздрогнул не только Моннок, но и все остальные. Калис выдохнула и вымученно улыбнулась в попытках скрасить неловкость. Марина с перепугу бросила руку Моннока. Эмильда переборола желание закрыть лицо рукой и сокрушительно помотать головой.

— Простите… извините… — королева поняла, что перестаралась с рукопожатием. Тальян участливо кивал. — А где… — Марина неожиданно для себя испытала неловкость при необходимости произнести имя Турона. Впрочем, ей не пришлось этого делать. Возле кареты что-то звякнуло. Марина увидела, как появилась из кареты и ступила на красную дорожку нога в тяжелом черном ботинке с толстой подошвой, декорированном металлическими пластинами и цепочкой. Королева похолодела. Следом показалась вторая нога. Согнув спину, из кареты выбрался мужчина, облаченный во всё черное. Костюм напоминал мундир, только головного убора на нем, в отличие от Тальяна Моннока, не было. Выдающийся подбородок и скулы придавали образу решительности и самоуверенности. Жесткий магнетический взгляд черных глаз скользнул по присутствующим и сразу перекинулся на окружающий пейзаж.

«Теперь — да. Примерно так я его и представляла», — сказала про себя Марина.

Тяжелые шаги отдавались эхом в ее голове. Каждый раз, когда он переставлял ноги, Марина представляла, что сейчас придется ответить на рукопожатие этого долговязого атлетически сложенного сударя, и если он приложит хоть немного усилий, может хорошенько ее встряхнуть. По мере того как он приближался, королева имела возможность оценить его физические данные и прийти в замешательство. 180-сантиметровая Марина Завальская, стоящая на каблуках, с трепетом осмысливала, что к ней движется сурового вида мужчина на голову выше нее.

«Рост — не показатель страшности, — уверяла она сама себя. — Я тоже большая, но я не страшная. Не страшная же?»

Марине казалось, чем ближе подходит мужчина в черном мундире, тем сильнее меркнет солнечный свет. Когда он был уже совсем рядом, послышался едва уловимый свистящий звук, которому никто не придал значения. Спустя мгновение рыба упала ему на голову, скользнула по лицу и шмякнулась на дорожку. Он замер.

Стражи растерянно переглядывались, не зная, как правильно вести себя в сложившейся ситуации. Факт нападения свершился, и единственное, что оставалось — это смести копьем трепыхавшуюся рыбу с дорожки, что они и сделали. Марина зажала рот рукой и изо всех сил боролась со смехом. Она издавала булькающие звуки и сильнее зажимала рот, желая вспомнить что-нибудь грустное и перебить приступ смеха. Покраснев до ушей, она сделала глубокий вдох, убрала руку ото рта и, подавляя мимику, стояла неподвижно. Она думала, что если пошевелится, ее разберет смех. Калис также с трудом скрывала смех, лицо Тальяна Моннока оставалось практически бесстрастным, а Эмильда не знала, куда деться от стыда:

— Приносим глубочайшие извинения, господин Турон. Мы знали, что ожидается дождь и попросили комиссию приехать раньше. Но знаете, как оно бывает… одиночные экземпляры могут посыпаться до начала дождя.

Смех опять накатывал, и Марина заняла мозг мыслями о том, какое наказание за разгромленную гостиную ожидает ее по возвращении домой. Смех отступил.

— Стража не успела среагировать, — продолжила Эмильда. — Всего не предугадаешь. Выражаем надежду, что данный промах не испортит вашего впечатления о пребывании в Мартике.

Эмильда замолчала. Марина понимала, что ей стоит дополнить извинения помощницы, но в голову лезли только шуточки, и она смогла произнести лишь:

— Простите. Жаль, что так вышло.

В то время как Эмильда покрывалась пятнами, а Марина заливалась краской от насилу сдерживаемого смеха, глава комиссии проявил черту характера, отличавшую его от Марины с Эмильдой — способность не терять самообладания в стрессовых ситуациях. Он смахнул с лица чешую со слизью, подошел к девочкам и сказал:

— Промаха не было, госпожа Бронт. Было прямое попадание в цель.

В испуганном взгляде Эмильды читалось: она опасается, что Турон может подозревать, что покушение было спланировано.

— Это на самом деле случайность, — пролепетала она, глядя снизу на здоровенного Турона.

Сам он тем временем нацелил взгляд на королеву, которая размышляла над вопросом: жабры на шее Турона всегда топорщатся или только когда он зол? Когда крупная жилистая рука потянулась к ее голове, Марина занервничала.

«Что он собирается сделать? Придушить или выписать подзатыльник?» — промчалась мысль.

Турон перетянул ее корону от макушки вперед. Смех больше не душил Марину. Она расценила жест так, как можно было расценить его в создавшихся обстоятельствах:

«Всё? Я больше не королева? У меня забрали корону?»

Не шевелясь, она ожидала, что сейчас об этом объявят вслух. Эмильда трухнула вместе с ней. Обе проклинали злосчастную рыбу. Оказавшись в подводном мире впервые, Марина не хотела становиться королевой, а теперь было очень обидно расставаться со всем этим.

«Сколько грязи на меня выльется, — подумала она. — Какая я никчемная, как легко со мной разделался Турон, как я лишилась престола, не успев побыть королевой».

Глава комиссии с холодным спокойствием произнес:

— Корона — не тиара. Ближе ко лбу.

Пока Марина пыталась сообразить, что он имел в виду, ее приспешница расслабленно расправила плечи.

«Что? Что это значит?» — Марина заметила, что обреченность в движениях Эмильды больше не прослеживается, но все равно не могла расшифровать замечание Турона.

— При подготовке этой встречи мы спешили, господин Турон, и Ее Величество впопыхах надела корону немного неправильно, — извиняющимся тоном вымолвила помощница. — Впредь она будет помнить, что корона надевается ближе ко лбу.

— Фархан Турон, — с некоторым безразличием произнес мужчина.

Слова произнеслись дежурно, будто он не знакомился с королевой, а рассуждал о погоде. И Марина после пережитого не сразу заметила, что ей подана рука. Придя в чувство, она схватила руку гостя и выдавила подобие улыбки:

— М-марина. Очень приятно. Огромная честь, что вы к нам пожаловали.

Ледяная рука Турона соответствовала равнодушному взгляду, которым он мерил королеву.

— Стало быть, на ужин сегодня полосатый тунец, — он отпустил руку Марины.

— Э-э… что… А, рыба… Меню согласовано с шеф-поваром, ужин обещает быть вкусным, — Марина говорила и на ходу пыталась понять, правильно ли отвечает, чувствуя себя слабоумной под снисходительным взглядом Турона.

Эмильда вклинилась:

— Меню согласовано, но если у кого-то есть особые пожелания, меню можно подкорректировать. До ужина еще времени достаточно, а пока что приглашаем вас отобедать. Пройдемте во дворец, — она сделала пригласительное движение в сторону парадного входа.

* * *

— Боже-боже-боже! Это самая ужасная встреча комиссии, которую только можно вообразить! — Эмильда металась по комнате, растирая виски.

После того как Марина отошла от стресса, ее снова разобрал смех.

— Представляю заголовок в завтрашнем выпуске «Пугающей глубины»: страшный человек Фархан Турон получил рыбой по мордасам, — она откинулась назад и обняла подушку, накрыв лицо, чтобы не раздражать Эмильду смехом.

— Что ты смеешься! — помощница подлетела и вырвала подушку. — Что смешного?! Мы опозорились!

— Но это было зрелищно, — королева безуспешно пыталась сделать лицо серьезным. Прорывались короткие смешки, похожие на икоту.

— После такого почина страшно представить, что будет дальше, — Эмильда бросила подушку на кровать.

— Шибанет Турона рыбеха покрупнее, и дело с концом.

— А тебе всё шуточки.

— Я не шучу. Никто не знает, что завтра упадет с неба. Рыбный дождь — отличный метод устранения врагов. Идеальный несчастный случай.

Медленно и четко Эмильда выговорила каждое слово:

— На полном серьезе говорю: мы провалили встречу комиссии.

— Допустим. Чем это грозит?

— Фархан Турон явился с единственной целью — отнять корону и выдворить тебя отсюда. Чем больше подобных ляпсусов он зарегистрирует, тем быстрее вышвырнет тебя в надводный.

— Он что-то регистрировал?

— Марина, если ты еще не поняла, с сегодняшнего дня регистрируется каждый твой шаг.

Послышался стук в дверь, и королева сказала:

— Войдите.

Калис вошла, держа свернутый лист пергамента, закрыла дверь и с невеселой мимикой стала у входа.

— Проходи, Калис, — сказала Эмильда.

Калис развела руками.

— Тебя отправили в качестве гонца с плохими новостями? — Эмильда выхватила взглядом бумагу в ее руках.

— Я пыталась, но Турон непреклонен, — она подошла к Марине и отдала документ.

— Держу пари, это первый протокол, — похмурнела Эмильда.

Королева развернула лист, коснулась кулоном и прочла:

КОПИЯ

Протокол №9985/1

Субъект: Завальская Марина

Королевство: Мариния

Должность: королева

Нарушение: Ненадлежащее обращение с королевскими регалиями. Незнание правил ношения короны.

Дата регистрации нарушения: 17 июня 11004 года.

Примечания: нарушение выявлено вследствие проверки комиссией, направленной во дворец королевы Маринии Советом Всех Морей.

Данный документ является копией документа, отправленного в Совет Всех Морей 17 июня 11004 года. К оригиналу приложено подробное описание ситуации, в которой было зафиксировано нарушение.

Фархан Турон: подписьТальян Моннок: подписьКалис Гротан:_________

— Я не подписала этот бред. Это смешно, — сказала Калис.

— Не такой уж и бред. Королева должна уметь правильно надевать и носить корону, — возразила Эмильда.

— Но можно обойтись без составления протокола из-за сущей мелочи.

— Тальян поставил подпись, — сказала Марина.

— Тальян не только поставил подпись, он еще и расписал на три страницы все подробности, и рыбу не забыл упомянуть.

Марина булькнула, подавив приступ смеха. Калис, несмотря на плохую новость, тоже тянуло рассмеяться. Только Эмильда сохраняла строгость:

— Теперь видишь, чем грозит неудавшаяся встреча комиссии?

— Но ведь из-за одного протокола ничего не случится? — с надеждой спросила Марина.

— Турон умеет добиваться своего. Найти предлог для тринадцати протоколов — не проблема.

— Для девяти, — поправила Калис.

Эмильда непонимающе нахмурилась.

— Турон внес на рассмотрение два законопроекта. Вчера были обнародованы результаты голосования по первому, сегодня на заседании Совета Всех Морей решится судьба второго. Первый был о сокращении количества протоколов, необходимого для лишения полномочий монарха. Совет утвердил, что количество протоколов отныне сокращается до девяти.

— Потрясающая новость. По странному совпадению, закон принят в канун приезда комиссии в Маринию, — прокомментировала Эмильда.

— О чем второй законопроект? — поинтересовалась королева.

Колеблясь, Калис нерешительно произнесла:

— Не хочу заранее портить вам настроение. Возможно, его не примут. Возлагаю надежды на благоразумие Совета. А если примут… узнаете. Второй законопроект тоже писался под королеву Маринии.

Эмильда испустила вздох безнадежности, закрыла глаза и покачала головой:

— Это начало конца. Турон не остановится.

— Боюсь предположить, о чем второй законопроект, — Марина отдала Калис бумагу и обратила внимание, каким изящным движением Калис Гротан взяла документ.

«Не обязательно быть королевой, чтобы вести себя как королева», — про себя признала Марина.

— Второй закон — бессмысленный. Можно сказать, он отберет у креятов возможность править королевствами в подводном мире, но креяты и так не могут становиться королями. Есть лишь одно королевство, которым правит креятка, — сказала Калис.

— Мариния?

Вопрос не требовал ответа, и Калис добавила:

— Идемте обедать. Голодный Турон еще противнее.

— Идемте, стол в Банкетном Зале уже накрыт, — сказала Эмильда.

* * *

И кто додумался сделать в Банкетном Зале такие просторные окна! На улице лил дождь, и сыпавшаяся с неба рыба не позволяла Марине сосредоточиться на еде. Когда порывами ветра рыба ударялась о стекло, перед глазами стоял Турон, получающий тунцом по голове.

Видя, как она морщит щеку, чтобы не рассмеяться, Эмильда молила Посейдона, чтобы Марине хватило сил и мудрости держать себя в руках. Поначалу обед проходил в тишине, которую нельзя было назвать гробовой лишь благодаря шуму дождя. Возможно, молчанка продолжалась бы и дальше, если бы у Витана, возвратившегося из поездки, не зачесалась сыпь на шее и руках:

— Простите, невозможно не чесать. Аллергия на морские орехи, — сказал он. — Знаю, что неприлично чесаться в присутствии высокопоставленных гостей, но чешется ужасно, — он просунул пальцы под обшлаг пиджака и почесал запястье одной руки, потом таким же образом почесал запястье другой руки.

— Почему не обратишься к Мольту? — спросила Марина.

— Уже обратился. Он предупредил, что мазь действует медленно. Придется потерпеть. Знаю, что орехи мне нельзя и каждый раз думаю, что от одного орешка ничего не будет.

— Не исключено, что это не аллергия на орехи, а наказание свыше за дурные слова и поступки, — сказала Калис.

Марина зыркнула на нее. Видимо, ей не почудилось, что словосочетание «высокопоставленные гости» Витан произнес со снисходительной ужимкой. А когда Витан, прежде чем ответить, презрительно улыбнулся, Марина убедилась в правильности своих догадок:

— Госпожа Гротан, пока вы корчите из себя святошу, ваши конкуренты уже разворачивают избирательную кампанию. Смотрите, как бы победа не ускользнула из-под носа.

Сохранив хладнокровие, Калис отбросила локон со лба и ответила Витану его же тоном:

— Начинать избирательную кампанию раньше семнадцатого июля запрещено. Вы должны быть в курсе, господин Ландо. Или вы в подобные вещи тоже не верите?

— Ну почему же. Я верю в то, что подчиняется здравому смыслу. Просто переживаю, чтобы победа не досталась кому-нибудь другому, ведь именно вы, госпожа Гротан, способны защитить нас от всех напастей, — произнес Витан с такой театральностью и сарказмом, что даже непробиваемый Фархан Турон самодовольно улыбнулся.

Сделав вид, что тянется за поджаренным хлебом, Марина пододвинулась к Эмильде и шепнула:

— Что у Витана с Калис?

Едва заметно повернувшись и придвинувшись к королеве, Эмильда прошептала:

— У политической силы, которую представляет Калис, разногласия с политической силой Витана.

Марина шепотом спросила:

— Витан — политик?

Сгребая вилкой к краю тарелки рубленые водоросли и средиземноморские помидоры, Эмильда ответила:

— Его брат правит в Черном море. Скоро в Тархаласе выборы. Витан баллотируется как лидер партии, а Калис будет баллотироваться в королевы.

Глаза Марины округлились, и она не заметила, как заговорила громче:

— Баллотироваться?! Разве корона не передается по наследству?

Марина не отрывала удивленного взгляда от Эмильды, а Эмильда со смущением обнаружила, что возглас королевы не остался неуслышанным:

— Это тебе корона досталась по наследству. Не во всех королевствах так.

— Глубина ваших познаний в устройстве политической системы подводного мира изумляет, Ваше Величество, — голос Турона выдернул Марину из небытия.

Она встрепенулась и растерянным взглядом забегала по присутствующим:

— Э-э-э, я здесь недавно и еще не со всеми тонкостями знакома.

— При этом вы считаете, что вам самое место на троне, — Турон сверлил ее надменным взглядом.

Марине хотелось ответить резко. Она ненавидела, когда ее обвиняли, что она залезла на трон, не будучи его достойна, к нему готова и вообще, что она помешана на своей короне, как большинство правителей. Понимая, что Эмильда прибьет ее, если она нагрубит Турону, Марина плотно сжала губы, про себя выругалась и сказала:

— К вашему сведению, я не хотела становиться королевой. Я сначала даже не могла поверить, что моя бабушка здесь правила и что всё это по-настоящему, что существует какой-то подводный мир. Но моему королевству угрожала опасность, я была вынуждена остаться и защитить его.

— Я наслышан о вашем героизме, — Турон положил вилку и откинулся на спинку стула. Неприязнь сочилась из каждого телодвижения.

— Ваше Величество, антипосейдонцам бесполезно объяснять, что ваш поступок и вправду героический, — сказала Калис.

— Никто не сомневается, госпожа Гротан, — пренебрежительно бросил Турон.

«Забыла я, что с Туроном о гибели Нептунии лучше не разговаривать, тем более оправдывать свою коронацию необходимостью уничтожить Нептунию», — про себя сказала Марина.

«Что имела в виду Калис, когда сказала, что Витан не верит в какие-то вещи? Витан — антипосейдонец? Он не верит в Посейдона?» — пронеслась вторая мысль.

— Если вы не хотели становиться королевой, Ваше Величество, значит, вы сильно не огорчитесь, если насобирается девять протоколов? — насмешливо повел бровью Турон.

Марина со злостью сжала вилку и наколола кусочек рыбного филе.

— Мое незнание о возможности баллотироваться в некоторых королевствах — основание для следующего протокола? — с нарочито фальшивой улыбкой спросила она.

Турон с такой же улыбкой ответил:

— Протокол о незнании политического устройства подводного мира мы выпишем после соответствующей проверки. А пока что мы имеем отличную возможность оценить ваше знание столового этикета. За что вы так с тунцом?

Марина начала догадываться, что как-то неправильно ест рыбу, но в чем именно ошибка — не знала. Эмильда готова была подсказать, но если бы она сделала это, когда все на них смотрят, это выглядело бы еще унизительнее для королевы. Она просто тихо крякнула и уставилась в свою тарелку.

Марине хотелось бросить трапезу и выбежать из зала. Ей было стыдно не столько из-за неосведомленности в вопросах этикета, сколько из-за того, что все смотрят на нее и ожидают, что она исправит ошибку. А она ума не приложит, в чем ошибка.

— По-вашему, тунец не достоин того, чтобы его ели вилкой для рыбы? — Турон не отводил высокомерного взгляда от королевы.

«Не та вилка! Не та вилка!» — с опозданием сработала сигнализация у Марины в голове.

«Если рыбу едят не этой вилкой, то какой?» — она бросила взгляд на лежащие рядом приборы.

«Вилка с четырьмя короткими зубцами, вилка с тремя плоскими зубцами или… какая-то раздвоенная недовилка? Что можно кушать вилкой с двумя зубцами? Какой бредовый этот столовый этикет».

«Три зубца для рыбы или четыре? А вдруг в подводном мире рыбу накалывают на раздвоенную вилку? Я не знаю, какие приборы используют для рыбы в надводном, а в подводном — тем более».

«Если моя рука сейчас потянется не за той вилкой, Турон высмеет меня в открытую. Лучше как-нибудь отшутиться».

— Я решила отомстить тунцу за сегодняшнее нападение, — сказала Марина.

Эмильда зажмурилась и стала покрываться пятнами. Затем она открыла глаза, схватила кувшин, налила себе фруктового кваса, мигом осушила стакан и умоляюще посмотрела на главу комиссии.

С холодным безразличием Турон произнес:

— Ваша помощница тоже кому-то мстит или стесняется попросить слугу наполнить стакан?

Двое слуг-мужчин, стоявших рядом с сервировочными тележками, едва заметно улыбнулись.

— Простите, бывают ситуации, когда нет сил звать слугу и ждать, пока он выполнит необходимое. Нужно срочно чего-нибудь выпить, пока я еще в сознании, — сказала Эмильда.

— Что же вас чуть не привело в бессознательное состояние, госпожа Бронт? — с напускной заботой поинтересовался Турон.

Эмильда посмотрела на Турона почти таким же пронизывающим взглядом, каким он смотрел на нее:

— Плохие предчувствия.

Глава комиссии понимающе кивнул. Кому как не ему знать, что Эмильда опасалась появления второго протокола.

— А конспектировать за столом — это не нарушает норм приличия? — спросила Марина, заметив, что Тальян Моннок достал из портфеля документ и сделал пометки.

— Задача секретаря-протоколиста — протоколировать, — бесстрастно ответил Турон.

— Прямо во время обеда?

— Если ситуация требует, можно и во время обеда. Вдруг к концу застолья забудутся какие-то детали. А мы должны предоставить Совету Всех Морей полнейший отчет.

— Ой! Я же говорю, что протоколировать за обеденным столом — не лучшая идея! — воскликнула Марина после того, как стакан с холодным чаем каркаде опрокинулся рядом с Тальяном, залив документ. Она отправила в рот кусочек рыбного филе и с наслаждением его пережевала. Эмильда, заметившая почти неуловимое движение левой руки королевы перед падением стакана, была уверена, что без телекинеза здесь не обошлось. Она с опасением взглянула на Марину, затем на Турона. Марина ответила ей безэмоциональным взглядом искоса.

Конец ознакомительного фрагмента.