День Нептуна. Пророчество Великой Сказочницы – 2

Елена Фролова

За время второго визита в королевство Марине предстоит пережить сезон дождей, узнать историю основания Маринии, побывать на показе самого именитого подводного модельера, оказаться в центре религиозно-политического скандала, встретиться с ужасающими явлениями и отметить самый противоречивый праздник в подводном мире – День Нептуна.Девочка из Одессы не только разгадает новые загадки, спрятанные в морской пучине, но и узнает о тайнах, которые хранит ее родной город.

3

— Марина! Марина, ты дома не выспалась? Говорила я, чтобы ты здесь осталась. Там тебе поспать нормально не давали!

Марину тормошили, требуя проснуться. Даже толком не придя в себя и не открыв глаза, она узнала Эмильдины повадки.

— Эмильда? Эмильда, это ты? — заплетающимся языком произнесла она.

— Я! Кто, если не я, может привести тебя в чувство?

— Что ты здесь делаешь? — Марина пыталась открыть глаза.

— Бужу тебя!

— Я не сплю. Что ты делаешь у меня дома?

— У тебя… — Эмильда замолкла. — Наконец-то ты поняла, что здесь твой дом! — помощница обняла ее.

Королева открыла глаза. Картинка прояснилась, и она увидела, что сидит на собственном троне. Она насторожилась.

— Рада твоему возвращению, — Эмильда отлипла от нее.

— Я… я не возвращалась.

— Не возвращалась? Тогда как ты здесь оказалась?

— Не знаю, — Марина недоумевающе рассматривала стены Большого Зала. — Я не читала заклинание… по-моему, — она схватилась за лоб.

— А по-моему, читала. Ты и корону захватила.

Марина переместила руку со лба чуть выше и нащупала корону. Туда же потянулась рука Эмильды, которая спустя миг покрутила перед носом Марины белым перышком:

— Ты телепортировалась в Маринию из курятника?

Королева сначала нахмурила брови, рассматривая перо, а потом вскочила:

— Подушка! Я вспомнила!

Эмильда вопросительно посмотрела на нее.

— Меня душила подушка! И устроила у меня дома страшный кавардак! О, нет… — Марина осеклась. — Эмильда, мне срочно нужно домой! Я сегодня должна быть в гостях! Напомни, какое заклинание нужно прочитать для перемещения в надводный! — она взяла помощницу за плечи.

— Какая подушка? Как домой? Какие гости? — хлопала глазами Эмильда.

— Срочно, Эм!

— Может, объяснишь?

— Мне срочно нужно вернуться.

Умоляющее выражение лица и ужас во взгляде напугали Эмильду:

— Пока не объяснишь, я никуда тебя не отпущу.

— Нет времени, Эм, я должна быть там, — Марина показала пальцем вверх, а в голове стучало: «Невадов! Невадов! Невадов!»

— Сначала ты должна объяснить, что за подушка тебя душила и зачем.

— Я бы тоже хотела это знать.

— Ты не знаешь, откуда взялась подушка, которая собиралась тебя задушить, но тебе срочно нужно вернуться в надводный, чтобы подушка завершила начатое?

— Подушки больше не существует.

— Подушка не сама по себе вздумала тебя убить. Тому, кто замыслил это, ничего не стоит заколдовать еще одну подушку, или одеяло, или еще что-нибудь. На тебя совершено покушение, а ты рвешься домой, потому что должна быть в гостях?

— Эмильда, ты не понимаешь, — Марина отвела глаза и отпустила плечи помощницы.

— Да, я не понимаю. Объясни, будь добра.

«Невадов! Невадов! Невадов!»

— Если родители вернутся домой раньше меня и увидят, что там творится после схватки с подушкой, Мариния останется без королевы. Меня посадят под домашний арест. Пожизненный.

— Я не могу отпустить тебя туда, где тебе угрожает опасность.

— Послушай, Эм, сейчас еще есть шанс притвориться, будто я не знаю, кто устроил погром. Потом будет поздно, — сказала Марина и услышала, как что-то тренькнуло.

Лицо Эмильды напряглось. Марина достала из кармана телефон и увидела напоминание:

19:00 Побрызгать горло.

Внутри всё упало. Марина опустила телефон и тихо произнесла:

— Всё.

— Что «всё»? — Эмильда с подозрением глядела на штуковину в руках королевы.

— Семь часов, — дрожащим голосом вымолвила Марина.

— Объясни, в конце концов.

— Поздно.

— У тебя на лице такой трагизм, будто в семь часов случился конец света.

«В семь часов случился конец моих попыток наладить личную жизнь», — про себя сказала Марина и обессиленно плюхнулась на трон:

— Теперь мне домой лучше не возвращаться.

— Прекрасно! Лучшего варианта развития событий не придумать.

— Слушай, а не ты ли заколдовала подушку, чтобы она разнесла мой дом, и я сидела в Маринии из-за страха наказания?

— Хорошая идея, — с прищуром ответила Эмильда. — Но боюсь, королева, погибшая от удушения, принесет мало пользы Маринии своим присутствием.

— В прошлый раз ты соврала, что Нептуния заколдовала мой путь домой.

— Долго еще будешь упрекать меня этим?

— Каждый раз, когда мне будет казаться, что меня пытаются загнать в Маринию и не выпускать отсюда.

— В этот раз тебя пытались убить, а не загнать в Маринию.

— Как посмотреть.

— Сейчас нет смысла заманивать тебя в Маринию. Ты же не собиралась отмечать день рождения в своем скучном надводном? Ты бы по-любому скоро прибыла сюда.

— Ты не представляешь, как скучно убегать от подушки-убийцы.

— Подушку с большой вероятностью заколдовал кто-то из подводного мира. Единственная нескучная вещь, которая тебе повстречалась, связана с подводным миром.

— Почему ты считаешь, что подушку заколдовал кто-то из подводного?

— До того, как ты впервые оказалась в подводном, тебя часто душили подушки?

Марина задумчиво посмотрела в сторону:

— Пожалуй, ни разу.

— Вопрос лишь в том, у кого из рагонов возникла настолько сильная потребность задушить тебя, что он выбрался в креятский мир?

— Рагонов? — поморщилась Марина.

— Рагоны — жители подводного мира. Креяты — жители надводного.

— Не побыв королевой и года, я узнала, как называются обитатели мира, в котором я правлю, — с укором произнесла Марина.

— Разве я не говорила? — Эмильда попыталась спрятать взгляд и посмотрела на портрет Марины I, мысленно умоляя сотую королеву Маринии не закатывать сцену из-за недоработки.

— Ты говорила, что жители надводного называются креятами.

— Вот тогда же и о рагонах сказала, — невозмутимо ответила Эмильда.

— О рагонах ты не упоминала.

— Хорошо, хорошо. Не суть важно, кто как называется. По чьему велению на тебя охотилась подушка — вот это загадка.

Марина с отсутствующим видом глядела в телефон.

— Что там? Еще один конец света?

— Плохо, что здесь мобильный оператор не ловит. Я бы хоть предупредила, что планы изменились, и я не смогу приехать в гости.

— Нет, вы это слышали?! Ее чуть не убили, а она переживает, что не попала в гости, — Эмильда уперла руки в боки.

— Я должна быть в гостях, понимаешь, я обещала!

— Теряюсь в догадках, к какой важной персоне ты приглашена на званый ужин, что так убиваешься?

«Невадов, Эмильда, Не-ва-дов!»

— Уже не имеет значения.

— И все-таки?

Марина оторвала взгляд от надписи «Нет сети» и сказала:

— К папиному коллеге. Его семья купила дом, который раньше принадлежал бабушке. Сегодня новоселье.

— Бабушке? Твоей бабушке?

— Именно ей, бывшей королеве Маринии.

Эмильда замолкла, обдумывая полученную информацию, и после паузы произнесла:

— Ты сокрушаешься, что не попала в гости, потому что соскучилась по тому дому?

— Нет, просто…

«Просто там будет мальчик, который мне нравится».

–…Просто я обещала.

— И всё? — в голосе Эмильды слышалось недоверие.

— Держать слово — это ненормально?

— Держать слово — это прекрасно, только складывается впечатление, что ты чего-то недоговариваешь.

— Знаешь, я соскучилась по твоей настырности.

— Я настырная? — озадаченно произнесла помощница.

В ответ на лице Марины проскользнула тень улыбки.

— Ты упрямая. Чтобы пересилить твое упрямство, мне приходится быть настырной, — сказала Эмильда.

— Значит, ты все-таки настырная?

— Ну хорошо, может быть, чуть-чуть. И вообще, если бы не моя настырность, ты бы не надела корону. Это я в прошлый раз уговорила тебя остаться в Маринии.

— Если бы можно было вернуть время назад, не уверена, что я опять согласилась бы стать королевой, — Марина пощупала рельефные подлокотники трона.

— Начинается, — Эмильда закатила глаза. — Если бы тебя уговаривала я, ты бы опять согласилась.

— И ты будешь говорить, что ты не настырная?

— Ты тоже не подарок, Марина.

— Мы с тобой даже не поздоровались нормально, а уже ссоримся.

Эмильда скрестила руки на груди и усмехнулась:

— Ну здравствуй.

Марина откинулась на спинку трона:

— Надеюсь, мое второе маринийское пришествие будет более удачным, чем первое.

— Первое пришествие более чем удачное — ты победила самую страшную королеву в мире!

— Я немного неправильно выразилась — более спокойным.

— Проси чего угодно, только не спокойной жизни на посту главы королевства.

Марина лишь перекатила голову с одного плеча на другое.

— Зато с королевой каждый день какие-то чудеса случаются. Родилась бы ты обычной креяткой — еще выпрашивала бы приглашение, чтобы жить в мире, полном волшебства.

— Приглашение? — нахмурила брови Марина.

— Чтобы попасть в подводный мир, нужно получить приглашение от кого-нибудь из рагонов.

— Креяты могут попасть сюда, просто получив приглашение?

— Кроме этого, они должны подписать документ, согласно которому они признают Посейдона Богом всех морей.

Марина насмешливо хрюкнула, на секунду задумалась и приобрела ошарашенный вид.

— Так вот почему родители талдычат о Рождестве!

— Похоже, им известна процедура попадания в подводный мир.

— А я не могла понять, почему мои родители, которые не отличаются особой религиозностью, сразу переводят разговор в это русло, когда я пытаюсь сказать что-то о подводном мире.

— Бабушка что-то рассказывала им?

— Обсудить эту тему я не смогла, потому что они уходят от разговора. Но если они не объявляли меня в розыск и не посадили под замок после возвращения, значит, бабушка объяснила важность моего пребывания в Маринии.

— Подтверждение многие подписывают, не читая. Это формальность. Нужно просто поставить подпись.

— А приглашение как получить? Нужно делать запрос какой-то?

— Чтобы получить приглашение, нужно иметь знакомого рагона. И желательно чтобы этот рагон не числился в посольстве как мошенник, раздающий приглашения направо и налево.

— В каком посольстве?

— Посольстве подводного мира в надводном.

— Такое существует? Где оно находится?

— В этом плане тебе повезло. Если бы ты родилась обычной креяткой, а не будущей правительницей подводного королевства, далеко добираться не пришлось бы. Посольство в Одессе.

* * *

— И что, любой человек из надводного может попасть в подводный? — спросила Марина, лежа на больничной кушетке Мольта, колдовавшего над ее больным горлом.

— Любой, кто предъявит приглашение, подпишет подтверждение насчет Посейдона и явится в посольство. Бывают случаи, когда посольство отказывает, но это редкость. В основном это происходит, если креят имел проблемы с законом, — сказала Эмильда, растирая в ступе оранжевую крупу.

— Посейдон так боится инакомыслящих, что без подтверждения не пускает никого в свой мир?

— У него много противников. Его пытаются свергнуть с момента назначения. Некоторые считают, что он стал Богом всех морей какими-то незаконными путями.

— Ты говорила, его выбрал Совет Всех Морей. Какие незаконные пути? — сказала Марина, пока Мольт накладывал компресс на ее горло.

— По прогнозам, Богом должен был стать Нептун. В последний момент Аид переметнулся на сторону Посейдона, и тот победил. Возник серьезный конфликт, а вместе с ним — множество сплетен и слухов о незаконности назначения Посейдона. Зародилось целое религиозно-политическое течение неверующих в Посейдона. Прошло четыре тысячи лет, а они до сих пор не успокоятся. По сей день они считают Богом покойного Нептуна и добиваются свержения Посейдона.

— Нептуна уже нет в живых. Зачем добиваться свержения Посейдона?

— Для восстановления справедливости, — Эмильда бросила в ступу ароматную синюю горошину и сказала: — Мольт, ты говорил добавить одну горошину или две?

— Две горошины душистого мизалика, Эми, — ответил врач.

Эмильда положила в чашу еще одну горошину. Как только она раздавила ее пестом, кабинет наполнился хвойным ароматом.

— Ёлкой пахнет, — сказала Марина.

— Мизалик — хвойное растение, Ваше Величество.

— Надводная ёлка не растет в Маринии, — сказала Эмильда.

— Запах как у обычной ёлки, — скептически произнесла королева.

— У нас здесь свои хвойные.

— На Новый год вы наряжаете… э-э-э… мизалик?

Эмильда усмехнулась:

— Мы не наряжаем хвойные на Новый год. Это ваши креятские странности.

— Странность — это не наряжать ёлку на Новый год. Что у вас вместо ёлки?

— Вижу, ты не утруждалась чтением «Истории подводного мира», которую я тебе дала перед отбытием в надводный.

— Я готовилась к экзамену по геометрии.

— О, геометрия — важная вещь в жизни королевы.

— Если бы я плохо сдала экзамен, родители не дали бы разрешения на индивидуальное обучение. А если меня не переведут на домашнее обучение, я не смогу в любой день взять и слинять в Маринию. Я должна ходить в школу. Если бы я знала, что подушка разнесет дом, не напрягалась бы с геометрией. После случившегося родители не пойдут на уступки.

— Поговори с Кристианом. Мне ничего не сообщали, но картина, которую ты обрисовала, выглядит странно. Ты получила букет белых лилий неизвестно от кого, побегала от заколдованной подушки, села на качели и улетела в Маринию?

Королева рассмеялась:

— Звучит не просто странно, а смешно. Кажется, будто качели перенесли меня сюда. Такое возможно?

— Если кто-то заколдовал качели как портал, то вполне возможно. Ты подошла к качелям просто так или что-то привлекло твое внимание?

Марина задумалась. Восстановив в памяти события, она сказала:

— Я гуляла по двору и решила присесть на качели.

— Что-то привело тебя к ним или ты просто мимо проходила?

Марина снова напрягла память.

— Ничего подозрительного и привлекающего внимание не было. Я проходила рядом.

— Тогда качели вряд ли выступили порталом. Если кто-то переправил тебя сюда с помощью портала, он должен был знать наверняка, что ты коснешься качелей. Глупо ожидать, что ты будешь проходить мимо и сядешь на качели.

— Я сто лет не качалась на них.

— Тем более.

В кабинет вошла дочь Мольта и поставила на стол пиалу с бесцветной тягучей массой:

— Вот желе для горла. Это последнее, надо заказать еще.

— Спасибо, Кэриш. Отправь заявку поставщику, — Мольт взял пиалу и перемешал желе.

— Как самочувствие, Ваше Величество? — спросила девушка со множеством косичек на голове.

Марина вздохнула:

— У меня дежавю. Я снова попала в Маринию и снова первым делом оказываюсь у Мольта.

— Желе и мизалик вылечат горло в момент, вот увидите.

— Надеюсь. Буду жевать мизалик каждый день, чтобы больше не подцепить эту заразу.

— Жевать мизалик не нужно. В больших дозах он может привести к отравлению.

— Тогда больше не буду есть мороженое.

— Мороженое не вызывает ангину, Ваше Величество, это инфекционное заболевание, — сказал Мольт.

— А я думала, что заболела после того мороженого.

— После какого мороженого? — спросила Эмильда.

Марина ответила, заранее понимая, что сейчас Эмильда рассмеется:

— Апельсинового.

— Можно было не спрашивать, — гримаса помощницы говорила о том, что она пытается скрыть рвущийся наружу хохот.

— Если быть очень точными, то шоколадно-апельсинового, — в голосе королевы слышался упрек в адрес того, кто потешался над ее слабостью.

— Твои гастрономические пристрастия существенно эволюционировали, — с наигранно удивленным видом закивала Эмильда.

— Надеть бы тебе на голову эту ступу, — Марина следила за ловко управляющей пестом рукой помощницы.

— Мольт, Ее Величество уже вылечилась?

— Эми, ты растирай мизалик как следует, — врач еле заметно улыбнулся, вернулся к королеве и снял компресс.

— Мольт, я стараюсь как могу, я прямо чувствую, что у меня прирожденный талант к толчению мизалика.

— Мороженое не могло стать причиной ангины, Ваше Величество, а переохлаждение действительно повышает риск заболеть этой хворью, — сказал врач.

— Всё дело в моей сенсибилизации, Мольт.

Присутствующие смерили королеву недоуменными взглядами.

— Это такое слово из медицинского справочника, — пояснила Марина.

Мольт, Эмильда и Кэриш молчали.

— В Одессе жара, какое переохлаждение! Сто процентов сенсибилизация виновата.

Девушка с косичками нарушила тишину:

— Сколько желе заказать?

— Три упаковки, — ответил Мольт.

* * *

Марина прошла коридор, поднялась по лестнице и как только она перешла из Общей башни в Королевскую, послышался рычаще-фыркающий звук. Она замедлила шаг и прислушалась. Чем дальше она продвигалась в направлении королевских покоев, тем громче становилось хриплое рычание. Она развернулась и хотела убежать, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но звук затих. Настороженно оглядевшись, она сделала шаг в сторону своей комнаты, и рычание возобновилось. Марина снова оглянулась и, поколебавшись, задула свечи на подсвечнике у стены, сняла их и взялась за длинную ножку. Она собиралась огреть подсвечником чудовище, поджидающее ее в комнате. Из зарослей орхидей выскочила зеленая ветка, схватила ножку и потянула в свою сторону. Марина дернула подсвечник к себе. Орхидея потащила его обратно.

— Пошла вон! — королева взялась за ножку двумя руками и с силой вырвала подсвечник.

Цветок пошевелил лепестками, скривив рожицу, и с клокотанием показал язык.

— Я вас выселю, — сквозь зубы произнесла Марина и продолжила путь, вооружившись подсвечником. Цветы зашелестели, перешептываясь.

Она осторожно поднималась по ступенькам, держа подсвечник наготове. Сама при этом немного пригнулась, чтобы чудовище не увидело ее раньше, чем она его. Беззвучно ступая на носках, она приближалась к лестничной площадке. Рычание раздавалось так близко, будто монстр поджидал ее не в комнате, а снаружи под дверью. Взявшись крепче за подсвечник, Марина затаила дыхание, пригнулась сильнее и сделала шаг, после которого ее взору открылась площадка у двери.

Она выдохнула, закатила глаза, бросила подсвечник и быстрым шагом прошла мимо храпящего во всё горло Чакстона. Звон упавшего подсвечника почти не потревожил телохранителя. Храп прекратился, веки дернулись, но через миг Чакстон захрапел с прежней силой.

Марина вошла, закрыла за собой дверь и только хотела подумать, как она соскучилась по кровати с балдахином, как вдруг остолбенела. Сначала ее глаза расширились, а потом на лице появилось смущение.

— Ничего себе. До дня рождения еще неделя.

Недалеко от входа в гардеробную возвышалась гора. Марина взяла первую попавшуюся коробку с красным бантом и увидела королевскую почтовую печать Рутиса. Она взяла другую коробку в подарочной обертке, на ней стояла такая же печать. Она окинула взглядом гору:

— Здесь всё от Петфальда?

Марина представила, как будет подтрунивать Эмильда, и раздраженно поставила коробку на место. Следующие четыре подарка тоже были с печатью королевства, которым правит Петфальд Рикост. Когда на пятой коробке Марина увидела герб в виде большой и маленькой морских звезд, а также королевскую печать Хлида, появилась надежда, что к образованию горы в ее комнате приложил руку не только Петфальд. А значит, она сможет возразить Эмильде, что не один Петфальд задарил ее.

Она разорвала обертку, достала из коробки небольшой бархатный футляр и открыла его. Внутри были серьги-люстры с ярко-синими сапфирами. Ажурные золотые переплетения и десятки ограненных синих камешков соединились в сверкающее великолепие, заставившее Марину перестать дышать. Вернулось чувство, которое часто посещало ее с того момента, как она впервые пересекла границу подводного мира. Это точно мне? Я всерьез этого достойна? Здесь никакой ошибки? Ей по-прежнему было сложно привыкнуть, что она на одной ступени с настоящими королями и королевами, что она не играется в королевскую жизнь, а по-настоящему правит королевством и она, как настоящая королева, достойна драгоценных подарков.

Марина заглянула в коробку и достала открытку с изображением орхидей. Она развернула открытку, коснулась кулоном и прочла:

«Почти такие же синие, как море, и станут идеальными компаньонами к диадеме».

Марина сразу поняла, о какой диадеме написала Лорида. Она подошла к изваянию в виде пирамиды, располагавшемуся на подставке в углу комнаты, и коснулась вершины. Пирамида засветилась, одна из граней исчезла, и внутри стали видны разноцветные огоньки. Марина один раз нажала белый огонек, два раза красный, один раз желтый и три раза синий.

Огоньки исчезли, вместо них появились три ракушки — рапана, сердцевидка и гребешок. Королева провела пальцем по стене. Рельефная отделка в этом месте зашевелилась, и наружу выдвинулся сейф, передняя стенка которого имела три выемки. Марина прислонила рапану к первой выемке, и ракушка приклеилась будто намагниченная. Гребешком она коснулась второй выемки, и он тоже прилип. После того, как сердцевидка приклеилась к третьей выемке, сейф озарило бирюзовое сияние, щелкнул замок, и Марина открыла дверцу.

Диадема хранилась на верхней полке отдельно от остальных драгоценностей. Марина вынула ее, подошла к зеркалу, сняла корону и надела диадему. Сапфиры величественно засверкали, королева рассматривала свое отражение в зеркале так же завороженно, как и в тот день, когда Лорида презентовала диадему. Она надела серьги, и снова возникло ощущение, что она рядится в павлиньи перья. Внутренний голос насмехался: «Куда тебе!» В то же время она догадывалась, что если ее накрасить и сделать прическу, драгоценности будут смотреться на ней более гармонично. Тогда ощущение, что она стащила их у кого-то и надела на себя, исчезнет.

Марина поймала себя на мысли, что никого из королев, с которыми она успела познакомиться, она ни разу не видела без полной экипировки. Все представали ее взору в платьях, коронах, обвешанные драгоценностями, с идеальным макияжем, укладкой и на каблуках. Лориду, когда она оставалась с ночевкой в Мартике, сопровождали визажист и парикмахер. Практически никто из гостивших во дворце монарших особ не отправлялся в поездку без стилистов и визажистов.

Глядя на собственное отражение, Марина попробовала представить, как будут выглядеть знакомые королевы, если смыть с них грим, снять украшения, завязать волосы в хвост и нарядить их в джинсы и майку. Воображение отозвалось смехом в адрес нарисованной картины. Чувство неполноценности притупилось, Марина сняла диадему и надела корону. Она поднесла лицо ближе к зеркалу и покрутила головой, рассматривая серьги. Синие камни поблескивали. Марина вспомнила, что в передаче о моде, которую недавно показывали по телевизору, ведущая рассказывала о сочетании в одежде синего с другими цветами. Из передачи она узнала, что один из оттенков синего называется «королевский синий». Несложно понять, почему это легко отложилось в ее памяти, а теперь, когда Лорида преподнесла второй подарок с синими камнями, она подумала о возможном скрытом смысле. Может, Лорида специально остановила выбор на сапфирах, чтобы подчеркнуть «королевскость» подарка?

Марина отправила диадему в сейф и вернулась к перебиранию коробок. Одна за другой попадались коробки с печатью Рутиса, а желания открыть их не было. Она понимала, что в каждой наверняка какой-нибудь романтический сюрприз и любовное послание, а этого ей хотелось меньше всего, когда где-то далеко Саша Невадов развлекает детишек на вечеринке и считает, что Марина пудрит ему мозги туманными обещаниями.

Она подошла к холсту с белой лилией и крикнула:

— Кристиан!

Никто не ответил.

— Кристиан, ты там?

Взглянув на часы, Марина подумала, что рабочий день закончился, и сотрудники комитета разошлись по домам. Она решила еще немного порыться в подарках — авось попадется не от Петфальда. И тут ее окликнул знакомый голос:

— Ваше Величество, как хорошо, что вы вернулись!

Марина обернулась и увидела бумагу в руках эльфа.

— Привет, Кристиан, ты еще на работе?

— Да, Ваше Величество, последние дни выдались напряженными.

«Букет лилий все-таки был знаком от комитета?» — подумала она.

— Что-то случилось? — спросила Марина, в глубине души надеясь, что ее предположения ошибочны.

— Совет Всех Морей на вашей стороне, поэтому ничего не случилось.

Слова Кристиана усилили предчувствие чего-то нехорошего.

— А что-то могло случиться?

— Ох, Ваше Величество, от антипосейдонцев всего можно ожидать, — эльф устало помотал головой.

— От кого?

— Ну… антипосейдонцы. Это неверующие в Посейдона. Разве вы не знали, Ваше Величество?

— Не знала, что они так называются. И что они замыслили?

Борто немного помялся, будто боялся или стеснялся того, что собирался озвучить. Наконец он сказал:

— Хотят судить вас.

Марина изменилась в лице. Теперь на нем читался ступор. Она начала вспоминать, какие правонарушения совершала в последнее время. Не вычислили случайно антипосейдонцы, что Светка завалила геометрию по ее вине? Можно ли ей пользоваться сверхъестественными силами в надводном мире?

— Судить? Меня?

Борто с сожалением кивнул:

— Да, Ваше Величество.

— За что? — смущенно спросила королева.

Кристиан также смущенно глядел на королеву и теребил в руках лист бумаги. Потом он отвел глаза и произнес:

— За убийство Нептунии.

Прошло несколько секунд, прежде чем Марина поняла, что не дышит. Она вдохнула, но слова для ответа нашлись не сразу. Она корила себя не зря. Она совершила убийство. Сколько бы Эмильда ни убеждала, что она поступила правильно, освободив от гнета население подводного мира, это было преступлением. И теперь одному богу известно, чем это обернется.

«Богу подводному или надводному?» — невольно промелькнуло в голове.

— Значит, говоришь, Совет Всех Морей на моей стороне?

— Конечно, Ваше Величество, — эльф приободрился. — Об этом не волнуйтесь. Совет Всех Морей давно ликвидировал бы Нептунию, если бы знал как. Она много лихого натворила. Вы даже не представляете, насколько много. Наказать ее Совет Всех Морей не мог — она всех держала в страхе. Никто не знал способа побороть ее. Лишь вы смогли, Ваше Величество! — Кристиан не скрывал восхищения.

— Ты уверен, что меня не будут судить? — голос королевы дрожал.

— Чтобы судить короля или королеву, суд должен получить разрешение Совета Всех Морей. А Совет Всех Морей уже два раза заблокировал петицию.

— Два раза?

— Антипосейдонцы два раза подавали на вас в суд, но Совет Всех Морей отклонил обе петиции.

Марина почувствовала себя еще хуже:

— Они могут обжаловать решение Совета?

— Как раз этим они сейчас занимаются. Но вы не переживайте, Ваше Величество. Верховный Суд всегда был придатком Совета Всех Морей, а Совет, хоть и позиционирует себя как независимый орган, испытывает огромное влияние Посейдона. Судить вас хотят антипосейдонцы, поэтому Совет и дальше будет блокировать затею противников Посейдона.

Сарказм просился наружу, но Марина пересилила себя и улыбнулась уголком губ:

— Наверно, ты сказал то, чего нельзя говорить.

Эльф прокашлялся, поправил галстук, отвел взгляд и произнес:

— В общем-то, да.

— Совет блокирует петиции, потому что инициаторы судебного процесса — антипосейдонцы. А если в суд подадут сторонники Посейдона, петицию могут одобрить?

— Сторонники Посейдона точно не подадут на вас в суд из-за убийства Нептунии, Ваше Величество.

— Почему?

— Элементарно, Ваше Величество. Кто за Посейдона — тот против Нептуна и его дочери. Приверженцы Посейдона, как и все нормальные люди, понимают, что вы совершили подвиг, а не преступление.

— Ах, да, я не сообразила, что неверующие в Посейдона веруют в Нептуна, а Нептун был заклятым врагом Посейдона. И сторонники Посейдона не заинтересованы в том, чтобы покарали убийцу дочери Нептуна.

— Ваше Величество, слово «убийца» имеет яркий негативный оттенок. Не называйте себя так. Нептуния на протяжении многих веков терроризировала подводный мир. На ее счету сотни тяжких преступлений. Убийств, Ваше Величество, настоящих убийств ни в чем невиновных людей! Единственная причина, по которой ее не судили и не отправили в тюрьму — ее все боялись. Она была очень сильной ведьмой. Колдовская сила досталась ей от отца, а ее отец был без пяти минут Богом всех морей. Никто не мог найти на нее управу. Поверьте, Ваше Величество, вы совершили поступок, который войдет в историю подводного мира как великая победа, а не коварное убийство.

— Если когда-нибудь Богом всех морей станет кто-то из числа антипосейдонцев, историю перепишут, Кристиан. Радует, что я — креятка, я не проживу тысячи лет, как рагоны, и могу надеяться, что Посейдон продержится на должности ближайшие несколько десятилетий.

— Ваше Величество, не беспокойтесь. Посейдон занимает должность Бога всех морей четыре тысячи лет и покидать ее не собирается.

— Эмильда говорила, что антипосейдонцы пытаются свергнуть его с момента назначения.

— Это еще больше должно вас успокоить. Если за четыре тысячи лет скинуть Посейдона не удалось, можете не волноваться.

— Как знать, Кристиан. Нептунию тоже долго не могли устранить.

— Ваше Величество, вы будто ищете причины понервничать и специально думаете о самом плохом. Власть Посейдона если не безгранична, то близка к этому. Доколе вам покровительствует Бог всех морей, никто не приговорит вас к наказанию за убийство Нептунии. А чтобы лишили полномочий Посейдона, он должен совершить что-то совсем из ряда вон выходящее.

— Если власть Посейдона безгранична, разве он не мог ликвидировать Нептунию?

— Ее побаивался даже Посейдон. Она плевала на все попытки отдать ее под суд и просто уничтожала тех, кто осмеливался предъявить ей что-то. Это лишний раз доказывает, что вы положили конец тираническому режиму, ведь Нептуния планировала завоевать весь подводный мир. К тому же подумайте, как сложилась бы судьба принцессы Криланы, если бы Нептунии удалось осуществить задуманное. Вы избавили наш мир от серьезной угрозы, Ваше Величество, — эльф восхищенно хлопал длинными ресницами.

Марина была согласна с Кристианом, но его усталые глаза и немного впавшие щеки указывали на то, что он также волновался о судьбе королевы Маринии. По всей видимости, петиции заставили потревожиться Комитет по охране королевы, несмотря на заверения эльфа в том, что Марине ничего не грозит.

— Кто возглавляет антипосейдонское движение? — спросила она.

— Есть несколько лидеров, — Борто взглянул на листок, который держал в руках. — Больше всего стоит опасаться его, — он протянул бумагу королеве, ткнув пальцем в нужную строку.

Марина коснулась листа кулоном и увидела список фамилий. Напротив всех стояли минусы, лишь рядом с одной фамилией был плюс.

— Фархан Турон? Что это за список? — сказала Марина, после чего подняла глаза чуть выше и прочитала:

Результаты голосования относительно петиции о судебном процессе по делу Ее Величества королевы Маринии Марины 100, обвиняемой в убийстве Ее Величества королевы Нептида Нептунии

— Все голосовали против, Ваше Величество, только господин Турон поддержал петицию.

Хоть Кристиан и назвал человека по фамилии Турон господином, скрыть презрение ему не удалось.

— Фархан Турон — антипосейдонец? В Совете Всех Морей членствуют противники Посейдона? Как Посейдон допустил такое?

Эльф нерешительно поджал губы, издал короткий мычащий звук и сказал:

— Это на самом деле странно. Тем не менее господин Турон много лет занимает в Совете высокую должность. Он возглавляет отдел, контролирующий выполнение профессиональных обязанностей королевскими особами.

— Вероятно, ему не нравится, как я выполняю профессиональные обязанности.

— Он просто антипосейдонец, Ваше Величество. И он… он… — Кристиан обернулся, убедился, что сзади никого нет и наклонился поближе к Марине, высунув голову из картины: — …он — страшный человек, полная противоположность брату. Господин Пристольц оставил работу в Совете и полностью посвятил себя искусству, а Турон никак не успокоится.

— Генрих Пристольц? Художник?

— Да, раньше он был начальником Департамента Культуры в Совете Всех Морей. Когда Посейдон стал Богом всех морей, они оказались по разные стороны баррикад и разорвали отношения.

— Генрих за Посейдона, а Фархан — против? Они родные братья? У них разные фамилии.

— Когда господин Пристольц поддержал Посейдона, его брат сменил фамилию.

— Ого. Что произошло между братьями, если один из них решил взять другую фамилию?

— Фархан не пожелал иметь фамилию, которую носит сторонник Посейдона.

— Ничего себе, — произнесла обескураженная королева Маринии.

Кристиан снова обернулся, чтобы удостовериться, что его никто не слышит, потом повернулся к Марине и сказал:

— Есть еще кое-что.

Марина обернулась с той же целью, а потом скопировала многозначительный тон эльфа:

— Что?

Кристиан слегка понизил голос:

— Турон завидует господину Пристольцу.

Марина с непонимающим видом спросила:

— Завидует тому, что Генрих на стороне Посейдона?

— Нет, Ваше Величество. Господин Пристольц стал богатым и знаменитым художником, его талант признан во всем мире. А его брат не добился успеха на этом поприще, хотя делал шаги в этом направлении.

— Турон — художник?

— Пытался им стать.

— Он бросил рисовать, потому что его талант не признавали?

— Творчество — это длинный и сложный путь, Ваше Величество, — со знанием дела произнес Кристиан. — Не каждому под силу пройти его в одиночку. Еще сложнее не свернуть с пути, когда ваш родной брат достиг огромного успеха в этой сфере, его имя всем известно, его картины стоят целое состояние, его художественные школы открыты в каждом подводном королевстве, его выставки всегда вызывают необычайный ажиотаж, а вы находитесь в тени.

— Понятно. Не вынес пребывания в тени славы брата. И стал страшным человеком.

— Все антипосейдонцы — немного того, — эльф покрутил пальцем у виска.

— Вера в Посейдона — признак нормальности?

— Нет, Ваше Величество. Однако неверующие — все поголовно повернуты на мести Посейдону и убеждении, что настоящий Бог всех морей — Нептун. Самую большую опасность для вас представляет Фархан Турон. Он в составе Совета Всех Морей и он — лютый антипосейдонец. После смерти Нептунии у всех неверующих зуб на вас, но другие хотя бы не имеют влияния в Совете.

— Я думала, художники не бывают страшными людьми, — сказала Марина и тут же спохватилась: — Забыла! Гитлер тоже был художником.

— Не знаю, о ком вы, Ваше Величество, но Турон поистине совсем не такой, как его брат.

Марина взглянула на фамилию рядом с плюсом, сложила документ вдвое и собиралась прощаться с эльфом, когда он сказал:

— Ваше Величество…

— Что, Кристиан?

— У вас красивые серьги.

Королева усмехнулась и опять спохватилась:

— Кристиан, я забыла, зачем звала тебя! Я хотела спросить о букете. Это ваш комитет передал букет?

Эльф с недоумением глядел на королеву:

— Какой букет, Ваше Величество?

Поняв, что цветы не от комитета, Марина потухшим голосом произнесла:

— Букет белых лилий. От кого же тогда?

Кристиан приподнял шляпу и почесал за ухом:

— Белых лилий?

— Я нашла букет белых лилий в своей комнате. Там, в надводном, — Марина показала вверх.

— В надводный комитет точно ничего не передавал.

— Записки не было, но я думала, может, комитет «Белая лилия» таким образом подал знак, что мне нужно вернуться в Маринию или предупредил об опасности.

— Ваше Величество, уверяю, в случае опасности мы известим вас прямым текстом.

— Крис, ты точно знаешь, что никто из комитета не отправлял букет? Первое, что пришло в голову, когда я обнаружила букет белых лилий — это комитет «Белая лилия».

— Ваше Величество, отправить что-то в надводный мир не так просто. Вряд ли кто-то из комитета станет этим заниматься без явной надобности.

— Тогда кто? — задумавшись, Марина крутанула головой и краем глаза выхватила гору подарков от короля Рутиса. И тут она смекнула.

— Не имею понятия, Ваше Величество.

— О’кей, Крис. Я поняла, от кого букет.

«Почему так всегда: хочется, чтобы цветы были от Невадова, а они от Петфальда, который мне безразличен?» — подумала Марина.

Эльф не умел читать мысли и не понимал, к какому логическому выводу пришла королева, но заметил появившуюся во взгляде смесь из досады и разочарования.

Стук в дверь вывел ее из раздумий.

— Войдите.

Тьер держал в руках свернутый лист пергамента и две коробочки, завернутые в подарочную бумагу.

— Ваше Величество, Эмильда просила передать, — он протянул свернутое послание с разорванной печатью. — Это тоже вам, — он отдал коробки.

— Уже некуда складывать, — на одной коробке Марина увидела почтовую печать Рутиса и повертела второй подарок, чтобы найти данные об отправителе.

— Скорее всего, листок с адресом отправителя отклеился. Такое иногда случается, — сказал Тьер.

— А послание от кого? — королева отложила подарки и развернула пергамент.

Тьер улыбнулся плотно сжатыми губами, поморщив подбородок:

— Оно из Совета Всех Морей.

* * *

— К нам едет ревизор?

— К нам едет комиссия из Совета Всех Морей. И лучше отнестись к этому серьезно, Марина. Комиссия просто так не приезжает. Они явно хотят турнуть тебя отсюда, — Эмильда ковыряла вилкой рыбный рулет.

— Кристиан сказал, что мне покровительствует Посейдон, а Совет Всех Морей выносит такие решения, какие нужны Посейдону, — королева отправила в рот кусочек рулета и подобрала вилкой гарнир из красного риса с водорослями.

— Вот поэтому сюда и едет комиссия. Совет блокирует петиции, не позволяя отдать тебя под суд, и антипосейдонцы ищут другие способы добиться твоего устранения.

— Какие, например?

— Обрати внимание, кто глава комиссии.

— Страшный человек Фархан Турон.

— Борто не преувеличивает. Фархан Турон — крайне мерзкий тип и он руководит Департаментом контроля за выполнением профессиональных обязанностей королями и королевами. А еще Турон умеет добиваться поставленных целей. Парочка королей, которые слишком усердно прославляли Посейдона, лишились полномочий стараниями Турона.

— Как Бог всех морей позволил лишить полномочий того, кто его рьяно прославлял?

— Если Турон докажет, что персона не соответствует занимаемой должности, Совет Всех Морей примет постановление о лишении полномочий. А Турон всегда найдет, к чему придраться.

— Думаешь, антипосейдонцы не могут посадить меня, и Турон собирается доказать мою профнепригодность, чтобы выжить меня отсюда?

— Хуже всего, что в случае лишения короны антипосейдонцам не нужно будет разрешение Совета Всех Морей для суда над тобой.

Марина перестала жевать. Потом с усилием глотнула не до конца пережеванный рулет и сказала:

— И тогда меня отправят в тюрьму за убийство Нептунии.

— Я много раз говорила и повторю еще раз: ты освободила мир от большой опасности, и тебя все знают как человека, совершившего подвиг, — сказала Эмильда, заметив, как помрачнела королева.

— Все, кроме неверующих в Посейдона. Вы с Лоридой не говорили, что если я расправлюсь с Нептунией, меня будут судить за это. Помогали мне подготовиться к встрече с ней, помогали забрать амфору из сказки, нашли переводчика, чтобы я смогла прочитать заклятие, но никто не предупредил, что применение амфоры чревато последствиями для того, кто отправит Нептунию на тот свет. Лорида даже позволила мне попользоваться своей колдовской силой, лишь бы переложить ответственность на меня. Почему бы ей самой не привести в действие амфору? Не хотелось иметь дело с антипосейдонцами и отправиться в тюрьму? — взыскательно произнесла королева Маринии.

— Марина, ты прекрасно знаешь, почему Лорида доверила это задание тебе. Она не владеет сверхъестественными силами и ее колдовская мощь не так сильна, как твоя. Она отдала тебе свою, чтобы укрепить твою защиту, потому что главной целью Нептунии была Мариния. Лорида не перекладывала ответственность. Она знала, что Нептуния охотится на тебя, а значит, сразиться с ней придется тебе.

Выдержав паузу, Марина сказала:

— С юридической точки зрения, мы спланировали убийство. Лориду могут судить как сообщницу?

— Хватит, Марина! — помощница вознесла руки. — Сколько еще повторить, что Совет Всех Морей благодарен тебе за избавление от чокнутой ведьмы, которая тысячи лет терроризировала обитателей подводного мира и замышляла поработить все королевства? Подумай, одобрил бы Совет для Чакстона Орден Посейдона, если бы, с юридической точки зрения, ты совершила преступление? Чакстон получил награду за спасение твоей жизни в схватке с Нептунией. Просто задумайся: стал бы Совет награждать того, кто спас убийцу? А если бы ты не помешала ей провести обряд с Криланой? В какое чудовище она бы превратила младенца? Как пережили бы это Солика, Малах, Лорида? И как мы бы защищались от этого чудовища? Совет Всех Морей блокирует петицию, потому что ты не позволила случиться настоящей катастрофе, а не потому что Посейдон замолвил за тебя словечко в благодарность за убийство дочери Нептуна.

Марина молчала. Умом она понимала, что Эмильда права, но перед глазами возникла корчащаяся в смертных муках экс-королева Нептида с угрозами мести.

— Ваше Величество, о вас действительно везде говорят и пишут как о героине, — сказал Тьер, отложив приборы. — Негативно высказываются о вас лишь больные на всю голову антипосейдонцы.

— Что-то мне подсказывает, что антипосейдонцы называют больными на всю голову тех, кто поддерживает Посейдона.

— Нет, они называют нас жалкими терпилами, ведь мы не боремся за смещение Посейдона и не агитируем за умершего четыре тысячи лет тому назад Нептуна, — сказала Эмильда.

Тьер, подобно королеве Маринии, сегодня отдал предпочтение апельсиновому соку. Он налил из кувшина в стакан ароматный напиток и сказал:

— Интересно, получится ли у Аида закрепиться в Нептиде? Дождался-таки своего. Но как нептидцы примут его? Из-за него Нептун когда-то проиграл Посейдону и не стал Богом всех морей.

Марина вопросительно посмотрела на Тьера. Потом вопросительность сменилась настороженностью, а затем она поняла, что за время ее отлучки произошло то, о чем она еще не успела узнать. Теперь королева источала безмолвный гнев, потому что ее догадки оправдались. Нарушил безмолвие Тьер:

— Вы не знали, Ваше Величество?

Эмильда сказала:

— Ты не заявляла о правах на завоеванное королевство, и первой в очереди на престол стала Солика как дочь Нептунии. Солика передала права на престол Аиду.

Вновь повисло молчание. Теперь его нарушила Марина:

— Я не ошибалась. Аид подбросил сборник морских сказок, чтобы моими руками убрать Нептунию и сесть на нептидский трон.

— Если бы богиня морской лазури отдала ему амфору, он бы сам убрал Нептунию.

— А его бы точно не судили за убийство Нептунии. Как бы антипосейдонцы ни пыжились, — Тьер сделал глоток сока.

— Почему? — Марина еще не полностью вышла из транса.

— Шутите? — усмехнулся Тьер. — Лучший друг Посейдона, который помог ему стать Богом всех морей. С таким покровителем Аиду никакой суд не страшен.

— Лучше бы богиня отдала ему амфору. Он хотел занять место Нептунии — пусть бы сам и расправился с ней. И меня бы не обвиняли в убийстве.

— Кстати, Марина, сильно не обольщайся поддержкой Посейдона. Они с Аидом из одного теста. Что из себя представляет Аид — ты уже знаешь. Посейдон покровительствует тебе, но будь готова ко всему, — сказала Эмильда.

— Мне кажется или от тебя веет антипосейдонщиной?

Приложив палец к губам, Эмильда иронизировала:

— Только никому не рассказывай.

Тьер окончил трапезу и открыл газету. Эмильда сказала:

— Благо, в комиссии будет Калис. Она в случае чего вступится за тебя.

Марина взглянула на состав комиссии, оглашенный в послании из Совета Всех Морей, и спросила:

— Кто такая эта Калис Гротан?

— Это человек, который будет мешать Турону выкинуть тебя отсюда. Хорошо, что ее взяли в комиссию. Я давно с ней знакома, еще со времен Марины I. Собственно, Марина и познакомила нас. Она дружила с Калис.

— Мне одно непонятно, — королева Маринии гоняла вилкой по тарелке кусочек рулета.

— Что?

— После победы над Нептунией меня завалили поздравлениями. Все поздравляли меня с завоеванием Нептида. А теперь оказывается, что за такое могут судить. Разве люди, которые слали мне поздравления, не знали, что я совершила преступление, за которое меня следует упечь за решетку?

— Ну вот, ты сама нашла еще одно доказательство того, что народ подводного мира благодарен тебе за спасение от зеленого монстра, а твой поступок — это не злодеяние! — воскликнула Эмильда.

— Я так и не поняла: завоевывать королевства разрешено или нет?

— Если действовать по отработанной схеме, то разрешено, — Тьер перевернул страницу газеты.

— По какой схеме? — Марина с такой настойчивостью задала вопрос, что Тьер закрыл газету и принялся объяснять:

— Убиваете или выгоняете правителя и объявляете о расширении границ своего королевства. Берете под контроль средства массовой информации в завоеванном королевстве, которые с утра до ночи рассказывают населению, каким плохим был предыдущий правитель и как замечательно, что его больше нет. Нанимаете лучших магов, которые создают и распыляют над королевством порошок внушения. Пройдет совсем немного времени, и народ этого королевства будет боготворить вас как спасителя и радоваться, что теперь вы правите их королевством. А если народ за вас и готов подтвердить, что предыдущий правитель их гнобил и ущемлял, Совет Всех Морей узаконивает присоединение завоеванного королевства к вашему и блокирует петиции, которыми вас пытаются затащить в суд.

Задумавшись, Марина подперла подбородок рукой:

— Где раздобыть порошок внушения?

— Тебе мало проблем? — строго произнесла Эмильда.

Королева только хотела возразить, но помощница опередила:

— Применение этого порошка запрещено. Его используют нелегально на свой страх и риск. В твоем нынешнем положении лучше не рисковать. Не давай повода Турону составить лишний протокол. Впрочем, если тебя уличат в использовании порошка внушения, протокол станет не лишним, а последним. Это серьезное правонарушение. Понимаю, ты думаешь использовать порошок внушения, чтобы антипосейдонцы перестали считать тебя убийцей, но твоя позиция сейчас слишком шаткая для применения противозаконных методов.

— Хорошо, убедила. Тогда что мне делать? — Марина опять взялась катать по тарелке рыбный рулет.

— Для начала доешь рулет. Я не успела обрадоваться, что ты наконец-то полюбила подводную еду, как ты вновь перестала кушать.

— Я наелась до отвала, потому что последнюю неделю у меня болело горло, и я не могла нормально поесть. При ангине больно глотать. Когда ёлочные конфеты подействовали, и горло перестало болеть, я набросилась на еду.

— Прекрати называть драже с мизаликом ёлочными конфетами, — поморщилась Эмильда.

— Они реально как ёлка, — королева достала из круглой упаковки оранжевое драже с синими прожилками и отправила в рот. — По вкусу больше напоминают малину, но запах точно как у свежесрубленной ёлки, — она смаковала лекарство, пытаясь уловить малейшие оттенки вкуса. — В надводном ангину лечат такими гадостными средствами, а тут жуешь вкусняшку и выздоравливаешь.

— Знаешь, в Маринии есть одна вкусняшка, которая признана панацеей от всех болезней.

— Даже не думай. Шоколадными ёжиками ты меня не накормишь.

Эмильда с улыбкой зааплодировала:

— Менее двух секунд на размышления, и ты безошибочно угадала название вкусняшки.

— Это было несложно. Случайно не существует каких-нибудь ёжиков внушения, которыми можно угостить антипосейдонцев, чтобы они отстали от меня?

— Подобные приемы исключены. Сейчас ни в коем случае нельзя провоцировать комиссию. Благодаря грязи, которая долго лилась на тебя из нептидских СМИ, антипосейдонцы во всем подводном мире считают тебя воплощением зла. Думаешь, ни у кого не вызовет подозрения, что они вдруг резко изменили мнение? Всякие волшебные методы с внушением — это оружие, которое может выстрелить против тебя.

На кухне раздался выстрел, похожий на пистолетный. Все трое пригнулись и вжали головы в плечи. Прозвучало еще несколько выстрелов, Марина собиралась нырнуть под стол, но увидела, что Эмильда с Тьером выпрямились и выдохнули, справившись с шоком. Казалось, будто они знают, что выстрелы не страшны. Королева испуганно посмотрела на Тьера, затем на Эмильду и, все еще прижимаясь к столу, спросила:

— Что это?

— Орехи, — на выдохе произнес Тьер.

— Какие орехи? — Марина стала выпрямляться, но тут громыхнул еще один выстрел, и она пригнулась. Остальные лишь вздрогнули.

— Я попросила Сами запечь морских орехов на ужин, — сказала Эмильда.

— Запечь или расстрелять?

— При нагревании скорлупа лопается с громким звуком, — объяснила помощница. — Вот примерно так же выстрелят против тебя обманные способы склонить на свою сторону антипосейдонцев, — она предостерегающе подняла указательный палец.

— Обязательно их запекать? — королева разогнулась.

— В сыром виде они не очень вкусные, — Тьер погрузился в чтение газетной заметки.

— И скорлупу сложно снять с сырых орехов, — сказала Эмильда.

— Орехи не бегают по тарелке, как ёжики? — спросила Марина.

Эмильда рассмеялась:

— Самое страшное происходит в духовке. На тарелке они ведут себя спокойно.

— Только из печи! Угощайтесь, ребята, — Сами подоспел с блюдом горячего лакомства. — Ваше Величество, вам точно понравится, — он поставил орехи в центр стола.

Эмильда взяла орех и, осторожно держась за край треснутой скорлупы, сняла ее и бросила на пол. Ядро не было горячим, как оболочка, и она сразу захрустела, закатывая глаза от удовольствия, тем самым приглашая королеву отведать деликатес. В кухне витал аромат, подобный тому, который появляется при запекании грецких орехов. Марина решилась. Пока ее рука тянулась за первым орехом, Эмильда чистила второй.

— Зачем ты бросаешь скорлупу на пол? — с недоуменным возмущением произнесла королева.

Сами вертелся рядом, ожидая оценки вкусовых качеств, которую изволит высказать Ее Величество:

— По давней примете, скорлупу морского ореха нужно бросать на пол — тогда хозяевам дома будут сопутствовать богатство и удача.

Марина с еще большим недоумением посмотрела на повара и сказала:

— Не перестаю удивляться странности здешних обычаев.

— Это говорит человек, который на Новый год наряжает хвойные, — хмыкнула Эмильда.

Перекатывая орех в руках, как горячую картошку, Марина искала место, в котором скорлупа треснула сильнее всего. Чистка морских орехов походила на чистку вареных яиц, и размером они ближе к куриным яйцам, чем к грецким орехам.

— Нет-нет, только на пол! — повар смахнул со стола скорлупу, оставленную королевой.

Марина подняла руки в капитулирующем жесте.

После пробы на вкус морской орех оказался почти идентичен обыкновенным надводным орехам лишь с легким травяным привкусом.

— Неплохо.

— Ваше Величество, если вам нравится, могу запекать их каждый день, пока сезон дождей не закончится, — сказал Сами.

Марину вновь настигло недоумение. Она бросила взгляд на зашторенное окно, за которым уже стемнело, и спросила:

— У нас сезон дождей?

— Начнется со дня на день. Морские орехи поспевают к началу сезона дождей. Когда влажный период завершается, орехи тоже заканчиваются. Сорванные они долго не хранятся, — ответила Эмильда.

— Сезон дождей начинается во всем подводном мире?

— Сейчас он начинается в Средиземном море. В разных морях — в разное время, — сказал Тьер.

Понимая, что Сами не отходит от нее в ожидании ответа насчет ежедневного подкрепления орехами, Марина сказала:

— Если они будут запекаться в мое отсутствие, можешь потчевать нас орехами каждый день.

— Отлично! — просиял повар и вернулся к кухонным хлопотам.

— Ваше Величество, вы не рассказывали о пожаре, — Тьер продолжал чтение газеты.

— О каком пожаре? — Марина чистила следующий орех.

— «Пугающая глубина» пишет, что в посольстве сегодня был пожар.

— Ой, брось эту желтую газетенку, вечно всякую чушь пишут! — фыркнула Эмильда.

Марина замерла с орехом в руках. Встревоженным взглядом она уставилась на льняную скатерть. Перед глазами пронеслись две пожарные машины и тётенька со строгим лицом, сообщающая с телеэкрана о чрезвычайном происшествии. Эмильда с Тьером дискутировали о том, насколько можно доверять «Пугающей глубине», но Марина их не слышала. Выйдя из оцепенения, она крикнула:

— Посольство в катакомбах?!

Эмильда и Тьер замолчали и обратили взгляды на королеву.

— Они уже запечены, больше не надо, — сказала Эмильда.

Марина сначала не поняла, а потом учуяла запах горелых орехов и отложила дымящийся плод, который непроизвольно нагрела термо-силой.

— Обычно подобное происходит, когда ты нервничаешь. Месторасположение посольства заставило тебя разволноваться? — спросила помощница.

Марина поежилась:

— Катакомбы — это жуткое место.

— Настолько жуткое, что пожар чуть не случился у нас на кухне?

— В катакомбах сегодня вправду был пожар, «Пугающая глубина» не врет. По телевизору говорили, что причиной послужил поджог.

Эмильда обратилась к Тьеру:

— В каком отделе был пожар?

Тьер пробежал статью глазами и вымолвил:

— Пишут, что сгорели архивы с данными о креятах, живущих в подводном мире.

Троица молча переглядывалась. Эмильда перегнулась через стол, забрала у Тьера газету, пробежала взглядом статью и, задумчиво смотря в пустоту, произнесла:

— Кто-то заметает следы?