Меченая. Скала

Елена Филон, 2016

Я сбежала из города разврата и жестокости в город, где подчиняются бредовому своду правил и за метку на запястье готовы прилюдно высечь. У этого города прочные стены и хорошая система защиты, но безумные лидеры и совершенно неверное представление о будущем человечества. Потому что человечество обречено. Я не собиралась здесь задерживаться надолго, но судьба не оставила мне выбора: либо становлюсь пешкой в игре одного безумца, либо меня ждёт смерть.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Бесконечные коридоры. Стены с облупившейся краской, мутные оконные стёкла, сквозь которые с трудом пробивается свет с улицы. Грязно-синего цвета пол с потрескавшейся плиткой и какие-то потолки. Не знаю какие, я не нашла в себе сил посмотреть наверх.

Эти коридоры никогда не кончатся. Главный медицинский корпус научно-исследовательского сектора Креста оказался самым огромным зданием в городе.

Я шагала вслед за Дакиром твёрдой уверенной походкой, которая была настолько фальшивой, насколько фальшивыми были бескорыстные мотивы Дакира. Если бы я намеренно не хотела причинить ушибленному колену как можно больше боли, то распласталась бы по полу и волокла своё тело за одним из лидеров Креста, как полудохлый слизняк.

Я цеплялась за боль. Она была моим якорем. Якорем, ещё способным отрезвлять разум от бесконечного самобичевания.

Минут тридцать назад Дакир привёл меня в штаб и вручил плотный лист бумаги с указом о признании Советом нового жителя Креста. В пустую графу было внесено моё имя, а внизу проставлены три круглые печати и три разных подписи. Пустовало лишь две графы. Та, в которой должна находиться печать лидера социально-управленческого сектора, то есть Блейка, и ещё одна — для моей подписи.

Дакир заверил, что с Блейком проблем не будет: он просто ещё не в курсе, что должен признать нового горожанина. А если трудности и возникнут, то под гнётом троих лидеров, он всё равно даст согласие.

Дело о парне, которого я убила, а Чейз взял на себя вину, закрыли потрясающе быстро. Того бойца звали Мартин. Я только сейчас узнала его имя. Так вот, Дакир вписал в характеристику Мартина существенные отклонения в психике, непредвиденные панические атаки, неадекватные реакции, маниакальные и депрессивные синдромы последних степей тяжести… В общем, из паренька сделали законченного психа для того, чтобы оправдать Чейза и того, кто пустил ему пулю в грудь. Кира вписала те же диагнозы в медицинскую карту и отправила бумаги на суд Блейка. Со слов Дакира, Блейк даже разбираться не стал, просто закрыл дело. Я-то понимаю — ему просто стало неинтересно: какой смысл судить тех, кто только что совершил побег? Меня-то он явно больше увидеть не рассчитывал, да ещё так быстро.

Дакир хорошо знает своё дело. Знает когда и в какой момент сделать правильный ход конём.

Ручка, что он вручил мне для подписи, настолько сильно дрожала во вспотевшей ладони, что просто для того, чтобы самой поскорее избавиться от этого позорного нервного тика, я быстро поставила закорючку в пустой графе под своим именем и, в ответ на улыбку Дакира, с силой запустила ручку в него.

Затем он, с самым добродушным видом на свете и неподдельно тёплым лучистым взглядом, вручил стопку одежды и попросил переодеться — мои шмотки насквозь пропитались кровью и жутко воняли. И мне было настолько всё равно, что я даже не взглянула на тряпьё, которое сумбурно на себя напяливала. Знаю лишь, что оно серое и колется.

Зато Дакир был счастлив. Более того — он гордился собой. Тем, что достиг своей цели: уговорил меня остаться без применения угроз и насилия. В отличие от способов банд из других городов.

Он даже не заметил, что это был шантаж.

Дакир был человечным.

Обязательно поставлю ему памятник!

А потом он воодушевлённо хлопнул меня по здоровому плечу, заверил, что теперь я нахожусь под его абсолютной защитой, и сообщил, что Кира меня ждёт.

В коридорах главного медицинского корпуса было слишком шумно. Хотелось с силой зажать уши руками и завопить, чтобы все заткнулись. Это было невыносимо. Мозг в очередной раз играл со мной в игры. Происходящая вокруг суматоха была похожа на ускоренную видеосъёмку, в то время когда мои передвижения были максимально замедленны. Люди сновали туда-сюда на сверхзвуковой скорости, оставляя призрачные разводы за спинами, а я находилась в центре этого муравейника и хотела кричать, кричать, кричать, чтобы все исчезли!

Кира была не одна — вокруг кружили лаборанты. Они и проводили меня к высокому железному столу, на который я сама улеглась без приглашения.

Чейз лежал на таком же столе. Только в изоляторе. Который отгораживала толстая прозрачная стена от кабинета, в котором находилась я.

Он выглядел мёртвым. Он не двигался. Не дышал — его грудная клетка не вздымалась.

Выпустив из лёгких странный свист, села, глядя сквозь стекло огромными глазами:

— Вы убили его…

— Он жив, — голос Киры, — наши процедуры замедляют не только всасывание вируса в кровь, но и работу организма в целом. Он дышит.

Её голос звучал спокойно, деловито, но я не могла не уловить в нём звенящих ноток обиды. За что? За то, что угрожала ей пистолетом? Серьёзно?.. А она, на пару со своим мужиком, за моей спиной приводила в действие план по вербовке меня в сектор Дакира.

Из слов Дакира получасом ранее: «Не злись на Киру. Она почти ничего не знала. Она получила от меня инструктаж, ещё до того, как вы сблизились. Поверь, я хорошо знаю эту женщину. Она не склонна заводить сомнительную дружбу. Но к тебе она привязалась. Она беспокоится о тебе».

— Это просто немыслимо. Поверить не могу, что делаю это, — Кира пыталась говорить сдержанно. — И ты! Как ты на это решилась?! Этот мужик тебя вообще ни во что не ставил!

— Делай свою работу, — я улеглась обратно.

— У тебя вторая группа крови, — Кира протирала внутреннюю сторону моего локтя ватным тампоном.

— Знаю, — я не отрывала глаз от Чейза. Его даже переодели в некое подобие пижамы.

— Знаешь? — гаденько переспросила Кира. Ей осталось только зашипеть, как змее. — А у него какая, знаешь?

— Если собралась взять у меня кровь, разве не подходящая?

— Чёрт! — с тяжёлым вздохом Кира отстранилась, видимо, опять собираясь возмущаться. — Ты, — она ткнула в меня пальцем в синей резиновой перчатке, — ты… как же ты бесишь!

Я прикрыла глаза. Во мне больше не осталось сил для подобного.

— У него четвёртая! — прокаркала Кира.

Четвертая?

— Она ведь подходит?

Кира раздражённо фыркнула:

— О, Господи! Чем я занимаюсь?.. Это безумство! Да, Джей, она подходит! Чейз — универсальный реципиент! Даже ваши резусы совпадают! Но это ещё не говорит о том, что он выживет! И тем более, не говорит о том, что твоя кровь способна ликвидировать вирус! Ты хоть знаешь, какими могут быть последствия?

— Какое это имеет значение в его положении?

— Какое?! Помимо вируса он ещё инфекцию подхватил! В какой помойке он валялся?! Думаешь, твоя кровь и с ней справится? Ему нужны антибиотики, полноценное квалифицированное лечение! И ты можешь убить меня, но в первую очередь я — врач! И я не стану понапрасну переводить лекарство на человека, чья судьба решена!

Мне хотелось накричать на неё. Сказать, что она не имеет право на такие выводы! Ещё ничего не решено!

— Бери кровь, — всё, что я смогла из себя выдавить.

Кира издала судорожный вздох, но больше спорить не стала, и в моей вене очень скоро оказался катетер.

Кира говорила и говорила. Все её слова превращалась в сплошную бессмыслицу; безвкусную кашу, тягучую, как расплавленная резина. Я различала только монотонные звуки и громкие всплески иногда.

— Ты дура, Джей. Ты не должна была возвращаться. — Это было последнее, что чётко долетело сознания.

А потом я отключилась.