Универсальный саквояж мадам Ренар

Елена Соковенина (2020)

Авантюрный роман-квест о рекламе, дружбе и любимом деле, без которого нет в жизни счастья. Фёдор Летний (20) и Лев Берёзкин (19) встретились совершенно случайно. Они были теми самыми парнями, что лежат на диване с планшетом и ничего не хотят. Чего они должны были хотеть в этом мире, где шагу не ступить, чтобы вам не попытались что-нибудь продать? Где нужно продавать самих себя — да ещё на чужих условиях? Что интересного в мире, где покупки заменили мечты, желания и надежды? Запомните: случайностей не существует. Точно так же, как в саквояже мадам Ренар, который заполучил Фёдор Летний, нет ни одного ненужного предмета! «Универсальный саквояж мадам Ренар» — современная версия ретро-цикла «Пять баксов для доктора Брауна».

Глава 4. Происходит непоправимое

На вокзале Стокгольма компаньоны подошли к туалету.

— Багаж можно смело оставлять снаружи, — махнул рукой Лев. — Не тащи с собой. Эй, ты глухой? Расслабься, говорю. Мы в Европе.

Фёдор посмотрел на него, как на больного, но рюкзак швырнул у стены.

Зашли в кабинки. Вышли. Багаж был на месте.

— Цивилизация! — Лев небрежно махнул рукой. — Низкий уровень преступности. Пошли, кофе выпьем.

И он уверенно направился к автомату. Запах кофе солнечным весенним утром. Отличное начало.

Отпивая из стаканчика, Лев повернулся — и столкнулся спиной с Фёдором.

— Теодор, не позорьте мои седины, прекратите пялиться на багаж!

Фёдор все-таки заметил значок камеры видеонаблюдения и перестал.

У кассы на автобус толпилась очередь. Оба тут же решили ехать поездом и Лев вспомнил, что сунул свой бумажник в рюкзак вместе с курткой.

— Что вы суетитесь, Лео? — Фёдор вынул купюры из заднего кармана джинсов. — Не будьте моей матерью!

Лев успокоился, достал телефон. Фёдор последовал его примеру. Очередь двигалась не медленно, но и не быстро — средне.

То, что багаж забыли, заметили, уже подъезжая к Ставангеру.

Больше не было ни вещёй, ни наличных, ни билетов на поезд, ни банковских карт.

Спасибо, хоть паспорта из карманов не вынули с тех пор, как приготовили для таможенного контроля.

— Как же Осло? — от ужаса Лев еле мог говорить. Они шли по вагону.

— Мы с тобой сами осло, — Фёдор сел к окну. — Не ссы, ехать-то надо. До Осло на поезде, там автостопом.

— Может, — Лев устроился рядом, — контролёра ещё и не будет.

Но контролёры уже были здесь. Белобрысый дядька в форме и с ним молодая женщина быстро пикали машинкой для проверки билетов. Пришлось пересесть.

— Вставай, — прошептал Фёдор. — Быстро в другой вагон.

Лев вскочил с удобного сиденья в третий раз, чтобы, изображая полное спокойствие, перейти в соседний вагон. До остановки полтора часа. Вагонов всего восемь.

— Слушай, а ты где был? — как бы между прочим спросил он Фёдора, когда они уселись, проскочив пару вагонов. — В смысле, вообще? В каких странах?

— Нигде. Ну, как нигде — в Эстонии. Экскурсия была. В восьмом классе.

«Троллит, — подумал Лев Берёзкин».

— Интересно, — Фёдор поскрёб светлые лохмы, — я, оказывается, первый раз в поезде. Вот это номер!

— К-как, первый раз? — Лев даже стал заикаться. — А как же море?

— Так я там на машине был, — Фёдор даже удивился. — Два раза дед возил и два — Дима. Дима — материн грейпфрут. Бывший.

— Погоди, это что, за всю жизнь?!

— Что за всю жизнь?

— Ты хочешь сказать, у человека море в получасе езды, а человек за двадцать лет жизни…

— Да ну, тоже мне, море, — фыркнул Фёдор. — Пока окунёшься, до Швеции пешком дойдешь, — он изобразил двумя пальцами, как ходят пешком через море.

Лев собрался засмеяться, но увидел контролёров. Хуже того, с другой стороны шли другие двое!

Ещё несколько секунд надежды — вдруг пронесёт. Не пронесло.

Контролёры заговорили между собой по-шведски. Уже по-английски объяснили им, что за багажом можно вернуться. Правда, багаж передадут в бюро находок, но всего за тридцать восемь евро можно получить его назад.

— Как — вернуться? — Фёдор спал с лица. — Мы же опоздаем!

Контролёры ушли. Им ещё нужно было проверить билеты у остальных пассажиров. Надежда снова оказалась напрасной: вернулись и сели рядом, вплотную. Лев заметил, что у Фёдора подрагивает нога — сдерживается, чтобы ею не дёргать.

Скорее бы остановка! Скорее бы остановка!

За стеклом мелькали деревянные навесы станций. Коричневые, зелёные, бежевые с деревянными кружевами, с часами, висящими прямо под ажурными балкончиками, стальные углы велосипедных стоянок — почти Юрмала! Кажется, две-три станции — и дома. Но бесконечные скаты крыш, торчащие, как грибы, друг над другом, лезли вёе выше, за ними виднелись покрытые ёлками горы, и вот уже проносятся мимо светящиеся глаза табло — и лес, лес на горизонте.

Скорее бы остановка! Скорее бы остановка!

Поезд повернул под стальной скелет моста — и оба увидели станцию.

Пассажиры забирали свои вещи, выходили, направлялись по своим делам. Компаньонам пришлось выйти вместе с контролерами.

— Мы опоздаем! — умолял Лев. — Нам в шесть нужно быть в Ставангере! Пожалуйста!

Но глаза у контролеров были стеклянные, Льву вежливо напомнили, что свои вещи можно получить в…(не разобрал) на Stockholm Central Station — и они остались одни.

— А что, штрафа не будет? — приободрился Фёдор.

— А что, вам очень надо? — съязвил Лев.

— Ты смотри, повезло. В Риге бы с тебя не слезли.

— Так если денег нет!

— А не волнует. Я в автобусе налетел один раз — причем, даже проездной дома не забыл. Забыл к валидатору подойти. Так мне минут двадцать мозг выносили. Потом выписали квитанцию на штраф и плати в течение месяца. Не заплатишь — включат счётчик. Не оплатишь с процентами — будет суд.

Фёдор увидел, как Лев вздрогнул при слове «суд», и продолжал:

— Обдерут, как будто не без билета проехал, а алименты двадцать лет не платил. Ты смотри, тут и правда Европа.

Они прошли мимо светящейся надписи на табло, мимо электронной стойки для продажи билетов, зашли под навес.

Два дебила стояли среди киосков, магазинов, автоматов для продажи того и сего, филиалов банков — и не знали, как быть.

Лев вынул телефон и уже собрался написать отцу, чтобы кинул на карту денег, но карты больше не было.

— Не вздумай! — яростно шипел Фёдор.

Бесплатный вайфай логично должен был ловиться в зале ожидания. Лев вернулся в зал, хотел связаться с родителями, но компаньон, шагавший за ним, как статуя Командора, мрачно покачал головой.

Лев всё-таки написал родителям потихоньку:

«В Стокгольме. Всё в порядке».

Час спустя они бессмысленно топтались на тротуаре, время от времени нелепо взмахивая рукой. Никто не хотел остановиться, чтобы подвезти их в Осло.

— Гарантированно опоздаем, — страдал Лев. — Всё, приехали. Надо писать отцу.

— И?

— Кинет деньгу наличным переводом, поедем домой. Хорошо, что хоть паспорта есть.

— А потом? — Фёдор сунул руки в карманы. — Денег на вторую поездку у них нет. Да если бы и были — кто нас, таких отморозков, второй раз отправит? Опять начнётся — бесполезный овощ, ничего не делаешь, на диване с телефоном лежишь, уже корни пустил. Хватит, наслушался. Ты как хочешь, я не вернусь.

Лев хотел сказать: «а я вернусь», но тут вспомнил, как мачеха жаловалась на безденежье, а Летняя возьми да и скажи, что в управляющей компании есть вакансия дворника. Работать, типа, могут и двое — каждый на полставки. Улицы подметать, лестницы мыть, сдавать листки жильцов с показаниями счётчиков воды, ещё что-то и ещё что-то… Но если бы только это.

Нужно ещё свидетельство о знании государственного языка. Летняя уверяла, что без «аусвайса» никуда не возьмут. И что получить вторую категорию не так сложно. Так вот, свидетельство второй категории дают только уборщикам, дворникам да продавцам. Чтобы получить что-то лучше, нужна третья. Сдать на третью очень трудно.

Лев тогда смолчал — и правильно сделал. Фёдор, не удержавшись, фыркнул: «Ради чего?» — и на него обрушился вылился монолог матери. В котором не было ответа на вопрос, зато было с десяток языковых курсов.

Выходило, что офис, который так презирал Лев Берёзкин — большая, недостижимая удача!

— Допёр? — усмехнулся Фёдор. — Ну что, едем домой?

— Ты руку-то подними, — сказал Лев. — Давайте, Теодор, активнее, активнее.

***

Поймать машину в Швеции было куда труднее, чем казалось. Фёдор сказал, что даже труднее, чем в Риге. Когда Лев спросил, как часто господину Летнему приходилось ездить автостопом, выяснилось: один раз. Он тогда отправился ловить раков. Ночью. На Болдерайский карьер. Это, конечно, один из самых криминальных районов города, но в последнее время сильно улучшился. Так, по крайней мере, считал Фёдор Летний, переночевавший на берегу карьера в гордом одиночестве после того, как ни одна машина не остановилась, чтобы его подобрать.

Конец ознакомительного фрагмента.