Универсальный саквояж мадам Ренар

Елена Соковенина, 2020

Авантюрный роман-квест о рекламе, дружбе и любимом деле, без которого нет в жизни счастья. Фёдор Летний (20) и Лев Берёзкин (19) встретились совершенно случайно. Они были теми самыми парнями, что лежат на диване с планшетом и ничего не хотят. Чего они должны были хотеть в этом мире, где шагу не ступить, чтобы вам не попытались что-нибудь продать? Где нужно продавать самих себя – да ещё на чужих условиях? Что интересного в мире, где покупки заменили мечты, желания и надежды? Запомните: случайностей не существует. Точно так же, как в саквояже мадам Ренар, который заполучил Фёдор Летний, нет ни одного ненужного предмета! «Универсальный саквояж мадам Ренар» – современная версия ретро-цикла «Пять баксов для доктора Брауна».

Глава 2. Идея изобретателя

Мимо дома протрещал по брусчатке мотоцикл. Дом был старый, деревянный, в два этажа. Зелёная краска облупилась, ставни облезли. Каменные ступеньки крыльца начинали разваливаться, в щелях проклюнулись кусты папоротника.

Лев достал ключи. Тяжёлая дверь гулко стукнула, закрываясь за ними.

На дощатом полу лежали солнечные квадраты и над ними танцевал хоровод пылинок. Квартир на этаже было три. На двух дверях висели почтовые ящики, забитые так, что из них торчали смятые голубые конверты — счета за квартиру.

У средней двери стоял на коврике старый стул. Под винтовой лестницей кренился буфет без дверец. Фёдор со своим ростом кланялся, рассматривая на полках трубы, термостаты, горелки, листы стали, пластиковую руку с торчащими проводами…

— Сопрут ведь, — усомнился он. — Цветной металл.

— Не сопрут, — отмахнулся Лев. — Ты только сам ничего не трогай. У отца там… Потом расскажу, идём.

Лев отпер дверь, вылез из кедов, прошёл через кухню. Заглянул в гостиную — пусто. Тогда он вернулся, обулся опять, и оба поднялись по крутой лестнице через второй этаж на чердак.

— Ясно, — сказал Лев, обнаружив на железной двери висячий замок. — Отца нет. Чего вылупился, там у него мастерская. Арендует. Пошли обратно. Он, наверное, в магазин пошёл.

Гостиная была маленькой. Весь угол занимала кафельная печь. У стены перед дверью пианино. У окна теснились диван и столик с лампой. На столике поверх стопки книг ютился маленький ноутбук. Стол в центре комнаты весь был завален чертежами, а среди них тоже ноутбук — огромный “Pear”.

Лев уже был в кухне, совал что-то в микроволновку. Фёдор вдруг понял, что это никакая не микроволновка. Внутри прозрачного контейнера двигалась электронная рука, выдвигая по очереди то один, то второй «палец».

— Пятикоординатный манипулятор? — небрежно спросил он.

Прозрачные трубки тянулись из корпуса устройства под холодильник. Лев ткнул пальцем в переднюю панель корпуса, там стукнуло, зажужжало, взвыло — и по трубкам задвигалась кашица.

— Боже, что это, — бормотал Фёдор. — Надеюсь, не майонез. Может, сыр? Нет, непохоже… Тесто? Слишком лёгкая субстанция… Яйца? О, это яйца!

Раздался писк и на панели контейнера засветилась синяя кнопка.

— Ты практически прав, — Лев открыл дверцу. — Омлет с сыром.

— Копать-колотить! — вырвалось у Фёдора.

Жёлтая кучка на блюде несомненно была омлетом. У неё не оставалось выбора.

— Скрамбл знаешь? — Лев протянул ему стеклянную тарелку. — Это скрамбл.

— Его едят?

— Ещё как.

Фёдор съел свою порцию, вилкой собрал, что осталось на тарелке, и сунул в рот, стараясь ни крошки не уронить.

— Подожди, но это же… это же некислые бабки!

— Ты же сам видишь, — Лев орудовал вилкой. — У отца проблемы с интерфейсом. Дешёво, вкусно, питательные свойства продукта не нарушены, а если работать над формой, придётся либо удорожать аппарат, либо чем-то жертвовать в качестве продукта. А он не хочет.

— А как оно работает?

— Разбирает продукт на молекулы: белки, жиры, углеводы, и пересобирает согласно поставленной задаче. Ну, не совсем на молекулы. На мелкие составные. Суй в загрузочный блок хоть творог, хоть морковку, хоть слипшиеся пельмени. Хоть растения. Смотри, сейчас он нам сделает печеньки.

Не вставая с табуретки, Лев дотянулся до аппарата и ткнул пару кнопок.

Пластиковый контейнер засветился. Из «пальцев» на стеклянный поднос стала выдавливаться жидкость. Жёлтые лужицы тут же превращались в печенье, которое Лев высыпал в миску и поставил на стол.

— Я запросил, чтобы добавки — шпинат, креветочное масло и сыр. Нормально, будешь жрать?

— А… из чего всё это?

— Что в холодильнике оставалось. Масла сливочного немножко, сметана, чеснок, морковок пара, картофелина вчерашняя варёная была, зелень какая-то умершая, палочки крабовые — так-то я их почти не ем, а так — ну, я всего не помню. Набросал, чего было.

Чай Лев наливал из самого обычного чайника.

Холодильник в кухне был старый. На полу стоял бумажный пакет с картошкой и луком. В корзинке на подоконнике лежали помидоры, а на буфете выстроилась батарея стеклянных банок. В голове не помещалось, как такой человек — изобретатель! — не может нормально жить.

— Но…

В железной двери четырежды повернулся ключ.

Вошедший был невысок, худощав, тревожная складка залегла между чёрными, как у Льва, бровями, но аккуратно постриженная борода и седеющие волосы были тёмно-русыми. Обнаружив парней, человек быстро поднял палец, чтобы его не беспокоили, бросился к столу и что-то долго писал. В блокноте. Ручкой.

Закончив писать, он вышел в кухню, присел на край стола и с интересом взглянул на Фёдора.

***

На ужин были глазунья с салатом из зелёного лука и помидоров, блины с яблоками, сыр. Жена изобретателя готовила на обычной сковороде и резала обычным ножом.

Мачеха Льва пришла на самом интересном месте их разговора, удовлетворила свое любопытство насчёт того, сколько Фёдору лет, и кто его родители, и неужели в здешних школах действительно учатся целых двенадцать классов и он закончил школу в девятнадцать лет, выяснила, где живут родственники его семьи и чем занимаются, после чего выгнала всех с кухни.

— Господа, к делу, — Берёзкин промокнул рот салфеткой. — Чем вы намерены заниматься?

— Э-э-э… — протянул Фёдор.

— Так я и думал, — усмехнулся изобретатель.

Берёзкина мешала ложечкой в чашке с чаем.

— Фёдор, раз уж у вас общие планы, может быть, вы позовёте к нам свою маму? Ведь её это тоже касается.

Фёдор Летний хотел было сказать «нет», но не успел открыть рот, как уже звонил матери.