Месть

Елена Сергеева, 2020

Месть – это слишком сильное, обжигающее и всепоглощающее чувство, особенно когда тебе восемнадцать лет, а ты наивна, но самоуверенна… Но разве я знала тогда об этом?! Разве я знала, что оно может опалить мою душу?! Я летела на скоростном поезде в Санкт-Петербург, даже не подозревая, что события, которые скоро произойдут со мной, перевернут всю мою жизнь, подарят чувство, что кто-то когда-то назвал любовью, и я вернусь обратно совершенно другим человеком…

3 глава

Вчерашняя идея с покупкой приглашения не выгорела, и после своего спартанского завтрака я вышла пройтись. Не знаю, как другие, но у меня всегда мозги работают лучше, когда я нахожусь в движении. Сегодня я решила не идти в Летний сад, а двинуться в другую сторону. Я бесцельно бродила по городу, смотря и не видя его красоту, и отчаянно пыталась придумать, как получить заветное приглашение.

Сдаваться после первого поражения было не в моем духе, но я хоть убей не знала, что делать дальше. Блуждая по городу, сама того не ведая, я забрела на улицу, где находился ночной клуб Вадима (этот адрес я знала наизусть и могла назвать его в любое время дня и ночи), и решила подойти поближе. Я стала разглядывать вывеску, и взгляд мой нечаянно упал на входную дверь, где мне попала на глаза вывеска, которая гласила: «Срочно требуются официантки». Мгновенно я вытащила телефон и сфотографировала объявление. Это был шанс легально попасть в клуб, не платя денег и не впутываясь ни в какие истории. Я улыбнулась мысли, тут же пришедшей мне, что не все еще потеряно и я по-прежнему в игре, и уже в кардинально другом настроении пошла по улице!

Я шла по ТЦ «Галерея», улыбаясь всем прохожим. Завтра у меня было назначено собеседование в клубе, и девушку, с которой я только что договаривалась об этом, не смутило, что у меня нет опыта работы (наверно, им действительно срочно нужны были официантки).

Я вошла в первый понравившийся магазин и стала смотреть платья. Возможно, надо было все-таки дождаться официального приглашения на работу, но я почему-то была уверена на сто процентов, что с моим обаянием мне не откажет никто. А поскольку сама работа была для меня только заменой пригласительного и работать там я и не собиралась, то мне нужно было выбрать сногсшибательное платье, такое, чтоб убило этого мерзавца наповал с первого взгляда, поскольку я понимала, что второго шанса попасть туда у меня, скорее всего, не будет. У меня, конечно, были с собой неплохие варианты, но поскольку покупать приглашение мне не понадобилось, то я решила, что могу себе позволить потратить эти деньги, купив себе что-то невероятное.

Девушка-консультант любезно предложила свои услуги, но я так же любезно отшила ее и продолжила свои поиски. Возле меня и так терлась какая-то странная девица в ужасной кепке на пол-лица, а я хотела, чтобы мне просто никто не мешал. Я в который раз отошла от нее и, выбрав два подходящих платья, пошла в примерочную.

Первое платье облегало мое тело, как вторая кожа, и едва доходило до середины бедра, и я подумала, что это слишком даже для охоты на живца. Надев второе платье, я задумалась. Оно тоже было короче, чем я бы хотела, и декольте было убийственным, но оно красиво легло по фигуре, а цвет подчеркивал мои зеленые глаза. Я стояла в раздумьях, трогая приятную на ощупь ткань, и смотрела на свое отражение со всех сторон, пока не услышала, как забулькал мобильный, принимая сообщения. Я бросила взгляд на сумку, которую поставила на табурет, и нехорошее предчувствие заставило меня похолодеть — молния на ней была расстегнута. Я схватила ее и заглянула внутрь. Опасение подтвердилось — кошелька в ней не было. Я сразу вспомнила ту девушку, что терлась возле меня, пока я выбирала платья, и, отдернув ткань примерочной, я рванула к выходу.

Рамка запиликала, как только я ее пересекла, продавщицы закричали мне вслед, но я, не обращая ни на кого внимания, побежала сломя голову, ища глазами девушку в кепке, которую видела в магазине.

Однако далеко убежать мне не удалось, и первый встречный охранник вцепился в меня и вернул обратно в магазин, несмотря на все мои объяснения и сопротивления.

— Вот вам ваша воровка!

— Я ничего не воровала! Это меня обокрали!

Я посмотрела на окружающих меня людей и поняла по их взглядам, что все они не верят моим словам и думают, как он.

— Вы чего это, серьезно?! — я усмехнулась. — У вас же есть камера. Посмотрите! Девчонка, что терлась возле меня, вытащила мой кошелек! Я увидела это только в примерочной и побежала, чтобы попытаться ее догнать…

— Мы можем посмотреть, но это ничего не поменяет, — заявила одна из продавщиц.

Я удивленно уставилась на нее, и она продолжила:

— Вы попытались украсть платье. Оно стоит 15000 рублей.

— Я собиралась его купить! — возмутилась я.

— Вы попытались скрыться в нем! — возразила другая.

Было ощущение, что я говорю со стенами, и я в отчаянии, смотря то на одну, то на другую, завопила:

— Вы что тут все — тупые?! Я же все объяснила!

— Выбирайте выражения! — одернул меня охранник. Но мне было не до церемоний. Я вся кипела от возмущения, что меня обвиняют в том, к чему я вообще не была причастна! На глаза наворачивались слезы от обиды, но я сдерживала себя и защищалась, нападая на них:

— Как выбирать выражения, если вы все туго соображаете?!

— Соображаем мы хорошо. Может, та девушка ваша сообщница и вы просто решили украсть платье. А вся ваша история — просто миф… — прозвучало обвинение, и я, вздохнув, поняла, что дальнейшие препирательства бессмысленны.

— Хорошо, я сейчас верну ваше платье.

Я повернулась, чтобы пойти в примерочную, но охранник поспешно схватил меня за руку, скорее всего, решив, что я опять собралась сбежать, и я почувствовала, как рвется ткань на моем плече.

— Пипец! — воскликнула я, смотря, как лопнули нитки на рукаве. — Вы порвали его!

Он непроницаемо посмотрел на меня и отвернулся, будто мои слова были адресованы не ему. Девушка-консультант взглянула на мое плечо, оценив ущерб, и бесстрастно заявила:

— Вы должны заплатить за платье в любом случае.

— Почему?! Я просто верну его вам! — не сдавалась я.

— Вы не можете вернуть — оно порвано! — ответила она непоколебимо.

— Пусть он за него и платит, — указывая на охранника, возмутилась я.

— Девушка, либо вы платите за него, либо мы вызываем полицию, и пусть они разбираются с вами. Но учтите, что в любом случае, чтобы уладить этот инцидент, вам придется возместить стоимость этого платья, просто позже и с большими проблемами.

Я подумала о том, что если одна из бабушек узнает об этом, то я автоматически вынуждена буду уехать обратно, не осуществив свои планы, так что я ни в коем случае не должна попасть в полицию.

— У меня украли кошелек! — в отчаянии закричала я, чтобы наконец до них дошло это. — Посмотрите!

Продавщица, вздохнув, пошла к компьютеру, я последовала за ней. Она включила видео с камеры наблюдения и перемотала до нужного места. Я увидела, как девушка в кепке аккуратно лезет ко мне в сумку и вытаскивает кошелек, как я отхожу от нее, а потом иду в примерочную, и я завопила:

— Вот, вы видели!? Она украла мой кошелек!

— Видели, но где доказательства, что это не разыгранный вами спектакль?! — невозмутимо ответила она. Я готова была лопнуть от возмущения, но доказательств, что я говорю правду, у меня не было.

— Девушка, если вы говорите правду, то вы хотели купить это платье?

Я устало выдохнула:

— Да.

— Так покупайте и не морочьте никому голову! Лица этой, в кепке, нигде не видно, в полиции вам не помогут.

— Но у меня больше нет денег, — удрученно призналась я.

— Попросите у родителей или друзей одолжить вам.

Я одарила девушку, предложившую это, сердитым взглядом и чуть не взвыла от мысли, что опять, кроме Макса, мне не к кому обращаться. Но поможет ли он мне после моей вчерашней выходки, я не знала. Я видела ожидающие моих действий взгляды и скрепя сердце достала телефон и набрала его номер.

Услышав знакомое сухое «да», я заставила себя сказать:

— Выручи меня. Пожалуйста! Мне срочно нужно пятнадцать тысяч. Я верну.

— Опять ты?! — раздалось в трубке.

Я промолчала, ожидая, что он скажет дальше, но если честно, то уже не рассчитывала на его помощь, особенно после того, как он сказал:

— С какой радости я опять должен тебя выручать?!

Я собралась духом и выпалила, понимая, что он моя единственная соломинка.

— Я знаю, что ни с какой. И я бы не просила тебя, если бы это было не срочно и у меня были другие варианты, но…

— Где ты?

— В «Галерее», в ***

Он повесил трубку, но теперь я знала, что он скоро приедет. Не знаю, почему, но в этот раз я была по-настоящему ему благодарна, хотя трудно сказать, какая из ситуаций была более щекотливой.

Я посмотрела на уставившихся на меня людей и раздраженно воскликнула:

— Деньги сейчас будут, можно мне наконец переодеться?!

— Идите.

Я вернулась в кабинку и подумала, что если бы я была фаталистка, то задумалась бы о том, что события, происходящие со мной одно за другим, не случайны и мне стоит поменять планы. Однако я не верила во всю эту чушь и, с вызовом посмотрев в свои глаза, произнесла:

«Я уеду из этого проклятого города только тогда, когда отомщу за сестру!»

Почему сегодня я возненавидела Санкт-Петербург, когда еще вчера чувствовала к нему симпатию, я не знала, наверно, из-за людей и обстоятельств сегодняшнего дня.

Вернувшись в зал, я положила на прилавок платье, и девушка вдруг с заново нарисовавшейся дежурной улыбкой упаковала его мне. Оставалось только вытащить из сумки кошелек с деньгами, оплатить и уйти с покупкой… Так все и было бы, если бы я не проворонила, как меня ограбили посреди дня, как какую-то лохушку.

Когда в магазин вошел Макс, то собрал восхищенные взгляды всех особ женского пола. Я не могла не заметить этого, но не могла понять, чем же так их восхищает человек, который вызывает во мне исключительно отрицательные эмоции, которые часто как раз и заставляют меня вести себя как последняя дура.

Я встретилась глазами с взглядом его надменных серых глаз и мужественно выдержала его. Он подошел, достал бумажник и протянул мне три пятитысячных купюры.

Я пробормотала «спасибо» и передала деньги продавщице. На ее губах сияла очаровательная улыбка, конечно же, предназначенная не мне. Она кокетливо смотрела на стоящего рядом со мной Макса и безумно раздражала меня этим. Наконец она произнесла свою стандартную заученную фразу «Спасибо за покупку! Удачного дня!» и передала пакет с платьем.

Но я так зыркнула на нее, что ее улыбка тут же слетела с губ, а я, ничего не сказав ей в ответ, вышла из магазина следом за Максом.

— Что с тобой произошло на этот раз? — усмехнувшись, спросил он, оборачиваясь ко мне.

— Слушай, я знаю, что тебе жутко нравится надо мной издеваться, но давай не в этот раз, — стараясь скрыть раздражение, ответила я.

— А что так?!

Я посмотрела в его серые глаза, которые откровенно смеялись надо мной. Его просто забавляло, что я попадаю в историю за историей и все время обращаюсь к нему за помощью, и я, несмотря на то, что хотела в этот раз быть благодарной, не выдержала и воскликнула, привлекая всеобщее внимание:

— Дурацкий город, дурацкий магазин, дурацкие люди!

Он, казалось, не замечал, что на нас глазеют. Ему было весело, что я опять веду себя неадекватно. А я, несмотря на злость, клокотавшую внутри, почувствовала, как начинаю расклеиваться. Ни одного близкого и родного человека, ни одного искреннего, доброго слова с того момента, как я покинула Москву (не считая общения в скайпе с Мишей и бабушкой).

Он странно посмотрел на меня, и я очень надеялась, что он не заметил, что в моих глазах стоят слезы.

— Это не город дурацкий, не магазин, не люди, это ты как магнит для приключений на свою задницу.

Я ничего не ответила ему и, стараясь успокоиться, стала повторять слова самовнушения, которые, по мнению нашего школьного психолога, должны были непременно в этом помочь.

— Я добрая, я спокойная, я уравновешенная… — начала тихо перечислять я.

— Что?! — в его голосе было столько сарказма, он разве что не засмеялся мне открыто в лицо, и я разозлилась еще больше, но, глубоко вдохнув, постаралась не обращать на него внимание и продолжила бубнить:

— Спокойная…

Он разразился смехом, и я, не выдержав, кинула в него первым, что попало под руку в моей сумке, и прорычала:

— Но не сегодня! И не с тобой!

Резко развернувшись, я пошла в другую сторону, но буквально сразу услышала его шаги и слова:

— Ладно, давай устроим небольшое перемирие.

Он протянул мне расческу, которой я запустила в него.

— Держи, девушка-недоразумение.

Я сверкнула глазами, а он сказал:

— Я уже второй раз спешу тебе на помощь и даже не знаю твоего имени.

Я посмотрела на него и подумала, что, действительно, мы пересекаемся уже в четвертый раз, а я не назвала своего имени, да и его имя знаю только благодаря той визитке, что он мне дал при первой встрече. Но разве я виновата, что он так сильно бесит меня все это время, что мне было не до любезностей?!

— Ну так как тебя зовут?! Скажи мне!

Я внимательно посмотрела на него и, убедившись, что он не прикалывается надо мной, представилась:

— Ника.

— Вероника, значит…

— Ты что, плохо слышишь?! — взорвалась я. — Я же сказала тебе — Ника!

— А мне Вероника нравится больше!

— Меня зовут Ника! — чеканя каждое слово, сказала я и, не желая больше продолжать это перемирие, быстро пошла к эскалатору, везущему вниз, возмущаясь про себя:

«Никто и никогда больше не имеет права называть меня так! Нет, с ним невозможно нормально общаться даже минуту».

Даже добравшись домой, я все еще сердилась на Макса, и желание не быть ему должной просто кипело во мне, но, посчитав деньги, оставшиеся у меня, я расстроилась окончательно. У меня оказалось всего двенадцать тысяч, а отдать Максу надо было пятнадцать тысяч, и еще хотелось бы хотя бы немного денег на карманные расходы.

Я села на кровать, терзая себя размышлениями, где и как достать деньги, и стала теребить браслет, висевший на запястье. Идея пришла неожиданно — я посмотрела на золотое украшение и подумала про ломбард. Загоревшись этой идеей, я не стала ждать завтрашнего утра и, взяв пару своих золотых вещей, что не были мне особенно дороги, поспешила из дома.

Уже по дороге, загуглив, я нашла адрес ломбарда и поехала туда. Однако там меня постигло разочарование — сумма, которую предлагали мне, была на треть меньше, чем я надеялась получить. Взяв тайм-аут, я отошла в сторону и буквально наткнулась глазами на объявление — «скупаем золото».

Достав телефон, я тут же позвонила и, услышав, что за грамм золота они предлагают гораздо больше, окрыленная этой новостью, тут же устремилась туда.

Место, которое мне назвали по телефону, было в двух кварталах от ломбарда, и я, не зная маршрутов транспорта, направилась туда пешком, ориентируясь на карту Google в телефоне, которая всегда меня выручала в таких случаях. На улице было душно, я запыхалась от быстрой ходьбы и когда явилась по указанному адресу, то жутко хотела пить и думала только об одном — как бы быстрее провернуть продажу и, отыскав магазин, купить вожделенную бутылку воды.

Девушка, открывшая дверь, была немногословна, но приятна внешне и располагала к себе, и я беспечно последовала за ней. Она при мне взвесила золото и на калькуляторе посчитала сумму, которая мне полагалась. Я согласилась на нее, и она вышла из комнаты за деньгами.

— У вас будет две тысячи сдачи с пяти? — спросила она, махая в воздухе двумя пятитысячными банкнотами.

Я отрицательно покачала головой.

— Ладно, давайте тогда подождем, через полчаса придет мама, у нее будет размен.

— Хорошо, — расстроенно согласилась я, понимая, что других вариантов у меня нет, а та, улыбнувшись, предложила мне чаю.

— Нет, спасибо. Можно мне просто воды? — попросила я, чувствуя, что еще полчаса умирать от жажды я просто не вынесу.

Она кивнула и вышла из комнаты, а когда вернулась, протянула мне большой стакан с водой. Я залпом осушила его, и мы принялись ждать, когда придет ее мама, пытаясь поддержать никому неинтересный разговор…

Я открыла глаза и испугалась. Я лежала на асфальте возле помойки, от которой жутко пахло. Я резко села, брезгливо оглядываясь по сторонам, и почувствовала, какой тяжелой и затуманенной была голова. С горем пополам я встала на ноги и посмотрела на свою грязную одежду и тут вспомнила, что у меня должна быть сумка, в которой лежало золото или деньги… Я не помнила ничего с того момента, как выпила воды в той квартире и стала разговаривать с хозяйкой… Ну что-то из этого у меня ведь должно было быть… Или нет?!

Не найдя ее, я расплакалась от обиды. Ну как так! Ну почему все, что я ни делаю в этом городе, заканчивается неприятностями?! Сегодня я уже лишилась кошелька, но кто-то сверху решил, что мне недостаточно этих бед, и я ко всему прочему лишилась еще сумки, золота и… Обшарив карманы, я тяжело вздохнула и добавила: «и мобильного».

Я посмотрела по сторонам и осознала, что и на этом мои неприятности не закончились, ведь я понятия не имела, где нахожусь, у меня не было телефона, чтобы позвонить, и не было ни копейки денег, чтобы доехать домой.

Я бездумно побрела вперед по ночному городу, не зная, куда я иду и зачем. Из подворотни кто-то выскочил и устремился вперед, и я сначала испугалась, но потом бесстрашно бросилась за ним, совсем не думая о том, что ночью на улице меня могут подстерегать куда более серьезные опасности, чем те неприятности, которые со мной уже произошли.

— Стойте! Пожалуйста! Стойте! — кричала я вдогонку этому человеку.

Он, услышав меня, остановился. Я добежала до него.

— Скажите, улица Пестеля далеко?

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и произнес:

— Очень.

Пытаясь понять, насколько она далеко, я уточнила:

— Я не дойду пешком?!

Он усмехнулся.

— К обеду, возможно.

Я в замешательстве посмотрела на него, соображая, как же мне быть, и вспомнила о Максе. Ну а кто другой мог прийти мне в голову в этом чужом негостеприимном городе, если он был единственным, кого я тут знала?! Я вспомнила про визитку, которая, теоретически, должна была быть в куртке, и обрадовалась, когда нащупала ее в кармане.

Парень уже хотел уйти, — я явно не производила впечатление благоразумной и адекватной девушки, — но я тут же завопила:

— Стойте! Пожалуйста. Можно мне позвонить один раз? Пожалуйста!

Он скептически посмотрел на мое лицо, испачканное черными разводами туши, на мою грязную одежду, но я так умоляюще смотрела на него, что он все-таки протянул мне его.

Я набрала номер Макса дрожащими пальцами и стала ждать соединения. Длинные гудки действовали мне на нервы все больше и больше, поскольку обрывали мою последнюю надежду на выход из этой тупиковой ситуации. Наконец они прекратились, и я услышала его «да». На этот раз его голос звучал сонно.

— Макс! — пробормотала я и чуть не разревелась от сумбурных чувств, бушующих в моей душе. Я была безумно рада его слышать, поскольку только он мог помочь мне, а я до ужаса боялась остаться одной на улице ночью, да и утро не много бы поменяло в моей ситуации. Я была не уверена, что кто-то из прохожих дал бы мне денег безвозмездно или поверил, что я их потом отдам.

— Что случилось? — спросил он, пытаясь проснуться.

— Отвези меня домой! — проныла я в трубку таким умоляющим тоном, на который только была способна.

Я понимала, что опять выставляю себя перед ним не в лучшем свете, но в моем случае мне нужно было уже привыкнуть к этому. Однако сейчас больше всего меня волновало и больше всего я боялась услышать от него отказ, ведь мне больше не к кому было обращаться.

— Где ты на этот раз? — сердито спросил он, но я обрадовалась тому, что он не бросает меня на произвол моих проблем, и жалобно пробормотала в трубку:

— Я не знаю…

— Ты опять у кого-то в квартире? — пытался разобраться он.

— Я на улице, одна, — пропищала я в ответ.

— Тогда посмотри на табличку на доме и скажи, где ты! — он начинал раздражаться, что я туплю, и я подумала, что, действительно, сама могла бы догадаться об этом, но голова болела и не хотела функционировать.

Я назвала ему свое местоположение и, услышав от него, чтобы я стояла там как приклеенная, отсоединилась. Отдав парню его телефон, я осталась одна, и страх прилип ко мне и пугал, выглядывая из каждого закоулка. Было жутко находиться одной ночью в пугающем неизвестностью мегаполисе, частично погруженном в сон. Почему-то вспомнилась дурацкая игра в мафию, в которую мы играли в школе, и противный голос одноклассника явственно прозвучал у меня в ушах: «Горожане спят, а мафия просыпается». От этих воспоминаний меня передернуло, но ничего поменять было невозможно, и, дрожа как осиновый лист, я ждала своего спасителя.

Макс приехал, когда я уже вся извелась от страха. Я бросилась к его машине, открыла дверь и собиралась плюхнуться внутрь, но он закричал:

— Стой!

Ошарашенная его воплем, я удивленно уставилась на него.

— Что?!

— Ты видела, какая ты грязная?! — возмутился он.

Я посмотрела на свою перепачканную одежду и, сняв куртку, хотела снова сесть, но он опять заставил меня вздрогнуть, закричав:

— Стой!

Сверкая глазами от негодования и теряя терпение, уже забыв о том, что он приехал мне на помощь, я воскликнула:

— Теперь что?!

Он смотрел на меня не менее рассерженно, чем я на него.

— Джинсы измазаны не меньше, чем куртка! — завопил он. — Ты собираешься запачкать мне светлую кожу?!

Я опешила.

— Ты хочешь, чтобы я…

Он не дал мне договорить:

— Я уже говорил, ты не в моем вкусе! Да и что я там не видел!

Я запыхтела от злости! Какой девушке будет приятно услышать это от парня?! Даже если этот парень не нравится ей! Эти слова втоптали в грязь всю мою самооценку!

— Слушай, ты либо снимаешь брюки и садишься в машину, либо я уезжаю и ты остаешься ночевать на улице! — поставил он ультиматум, пока я, надув губы, размышляла над его словами.

Я взглянула на него. Сегодня он был не просто высокомерен, сегодня он был вдобавок сердит и груб, и я поняла, что мне придется раздеться, если я не хочу остаться ночевать одна на улице.

— Отвернись, — попросила я, скинув обороты.

Он усмехнулся и посмотрел вперед, а я с горем пополам стянула узкие джинсы. Оставшись в одной короткой футболке и выглядывающих из-под нее трусах, я уселась в машину, положив свои вещи себе на ноги, чтобы прикрыться ими.

Не успела я пристегнуться, как он рванул с места так, что меня вдавило в спинку сиденья.

— Сообщи мне заранее, когда тебя надо будет вытаскивать из очередного дерьма в следующий раз! — рявкнул он так, что я даже вздрогнула. Но мне хватило благоразумия на этот раз промолчать в тряпочку, а не вступать с ним в дискуссию. Возможно, я просто устала и у меня болела голова, возможно, я боялась, что он высадит меня из машины, если я буду возражать ему, а возможно, я просто набралась ума и поняла, что с ним иногда лучше быть послушной девочкой.

Мы молча ехали по ночному городу, и я была благодарна ему за это. Общаться не было никакого желания, да и о чем нам говорить?! О том, как я в очередной раз вляпалась в дурацкую историю?! И снова ругаться…

Когда он остановил машину, я была удивлена. Я, не зная город, не понимала, куда он меня везет, но сейчас, посмотрев на дом, у которого мы припарковались, я точно была уверена, что это не дом моей бабушки.

— Куда ты меня привез?! — растерянно спросила я, теряясь в догадках.

— К себе.

Я захлопала ресницами, не зная, что думать и что ответить ему.

— Ты хотела явиться домой ночью полуголая или грязная?!

Я понимала, что ни тот, ни другой вариант не был хорошим, и вздохнула. Он вышел из машины, и мне пришлось выйти за ним.

— Когда утром я приду домой, она меня вообще выставит вон.

— Не выставит. Скажешь, ночевала у знакомой, — заявил он и, открыв входную дверь, остановился.

— Ты остаешься на улице или идешь со мной?!

Я смутилась оттого, что он смотрит на меня, а на мне так мало одежды, оттого, что зовет в свою квартиру, но в голову пришли его слова «ты не в моем вкусе», и сейчас они приобрели другой, безопасный смысл, и я направилась к нему, уверенная, что мне нечего бояться. В любом случае сейчас это был единственный вариант.

Конец ознакомительного фрагмента.