Защитник

Елена Сергеева, 2023

Он – простой парень, играющий защитника в питерском «Локомотиве» и готовый вступиться и защитить не только на поле.Она – талантливый фотограф, а еще темная лошадка с множеством скелетов в шкафу…Случай столкнул их.Парень влюбился в южную красотку с первого взгляда, а девушка всего лишь решила использовать его из-за прижавших обстоятельств.Вроде бы бесперспективное начало, но у судьбы другие планы на них…

13 глава. Отъезд

Ваня уходит утром такой воодушевленный и счастливый, а меня обдает волной вины. Он реально волшебный мальчик, но я совсем не сказочная принцесса, как думает парень, в лучшем случае заколдованная. Успокаиваю свою совесть, что буду минимально доставлять проблем и огорчений и максимально — удовольствия и улыбок, чтобы он не пожалел о своем благородном поступке.

Вздыхаю. Когда-то я тоже была такой же окрыленной и порхала, как бабочка, но лето оказалось невечным… Наверно, так у всех. Но пусть он «порхает» как можно дольше.

Ваня заслужил это!

Плюхаюсь на кровать и оглядываю комнату. Так странно ощущать, что ты находишься последние минуты в месте, в которое, скорее всего, никогда больше не приедешь. Отбрасываю неважные сейчас мысли и прогоняю в голове, все ли я положила.

Я взяла минимум: одежду, фотоаппараты и сопутствующие принадлежности к ним, осталось так, по мелочи собрать то, что сложила на стол.

Внезапный стук в окно вырывает меня из размышлений.

— Ваня?

Открываю створку, что я уже заперла, и парень впрыгивает в комнату.

— Ты почему не уехал с командой? — спрашиваю, ошарашенно таращась на него.

— Я решил: тебе нужна помощь.

Хмурюсь. Я не просила помогать, и эта его самодеятельность раздражает, а все потому, что может обойтись мне боком.

«Но он же не знает ничего о твоих заморочках!» — спохватывается внутренний голос, бросаясь на защиту Ванечки, словно на амбразуру.

— Не стоило.

Видимо, я произношу эту фразу слишком резко, потому как парень начинает вглядываться в мое лицо, не понимая, в чем подвох.

— Я не хочу, чтобы мать знала, куда я еду и с кем, — объясняю ему.

— Почему?

Вот что за любопытный!

Хотя, наверно, его задевает, что я хочу скрыть то, о чем ему хочется кричать.

— Потому что!

— Хорошо. Я вылезу так же по крыше, и она меня не увидит.

Сбавляю обороты.

— Спасибо.

Ваня, не понимая, что со мной происходит, но чувствуя: что-то не так, беспомощно притягивает к себе.

Тепло его тела, запах, который с каждый разом становится все родней… И я уже совсем не сержусь на парня за несанкционированное появление.

— Ты все собрала?

— На столе оставшуюся мелочь надо сложить, — уже вполне спокойно отвечаю ему.

— Давай я.

Протягиваю Ване рюкзак, а сама подхожу к шкафу еще раз проверить, все ли из того, что собиралась, я взяла.

Закрываю чемодан и еще раз оглядываю комнату. Теперь вроде все.

— Жди меня в конце улицы, — произношу я и слышу снизу:

— Софийка!

Парень вглядывается в меня и расплывается в улыбке.

— Софийка… — растягивая мое имя, словно пробуя его на вкус, повторяет он, но я одергиваю:

— Никогда не называй меня так!

Хмурится и опять задает свое несносное:

— Почему?

— Ты можешь просто сказать, «да» и ни о чем не спрашивать? — выплевываю с раздражением.

— Хорошо.

Ваня мрачнеет, а во мне просыпается совесть.

Кто-то обещал доставлять ему минимум проблем и огорчений?!

Вздыхаю и поясняю свои предыдущие слова:

— Это имя связано с прошлым, о котором мне больно вспоминать. Моя мать — единственная, от которой я терплю подобное обращение.

— Хорошо, — повторяет он мягче и скрывается в окне.

Надеваю на спину рюкзак и решительно выхожу из комнаты, таща за собой чемодан.

За свою непростую жизнь я почти научилась ни о чем не сожалеть. Это единственно возможный вариант идти вперед после всех перипетий, что устраивает судьба. И сейчас, закрывая прочитанную страницу своей жизни, как книжный лист, наивно надеюсь, что дальше меня ждет Хеппи-энд.

Спускаюсь на первый этаж и слышу признаки жизни на кухне.

Вхожу в помещение, надеясь, что мать там одна и я смогу перекинуться с ней парой слов.

Она встречает меня большими глазами и удивлением, написанном на не старом, но уже исполосованном морщинками лице.

— Ты куда это намылилась?

Смотрю на нее в упор и выдаю:

— Уезжаю.

— Куда? — летит скорее так, ради интереса.

— Это не имеет значения.

— Как это! Я твоя мать и должна знать, — возмущается женщина, родившая меня просто из духа противоречия.

— Мам, не верю. Не заморачивайся со спектаклем «как я без тебя». Я уже давно не имею значения в твоей жизни.

— Как тебе не стыдно!

Усмехаюсь. Реально смешно, когда чужие косяки перекладывают на тебя вместе с пафосными фразами.

— Нисколько. Я говорю правду.

— И насколько ты уезжаешь? — перескакивает она от ответа к вопросу.

Пожимаю плечами, не желая произносить пугающее слово «навсегда».

Да и зачем?! Сейчас это роли не сыграет.

— Звони хоть иногда.

— Постараюсь.

Выхожу из дома и, чувствуя вслед тяжелый взгляд, иду со двора, убеждая себя, что поступаю правильно.

Ваня ловит меня в конце улицы и заглядывает в глаза, пытаясь понять странную особу, с которой связался. Ничего не разгадав, он молча забирает вещи, и мы вызываем такси.

На вокзале суматоха, и я начинаю нервничать.

А если билетов уже нет, и я не смогу сегодня ехать?

Не может быть. Еще совсем не сезон.

А если кто-то видел мня с вещами, и я не успею свалить?

Все! Стоп! Без паники.

Поворачиваюсь к Ване.

— Я пойду в кассу.

Он удерживает меня за руку и мотает головой.

— Не надо. Я вчера купил тебе билет.

В шоке смотрю на парня и таю. Я не привыкла к такой заботе. Только папа так безоговорочно меня любил, и я чувствовала, что на свете существует вселенская любовь. Даже Артем всегда был сдержан в своих чувствах и баловал вниманием исключительно в особые даты.

Конец ознакомительного фрагмента.