До кончиков пальцев… Четвёртая часть. Дождь

Елена Сергеева, 2020

Заключительная часть истории о любви Ксюши и Артёма. Наши поступки, безусловно, влияют на нашу жизнь, поворачивая нас в ту или иную сторону, разбивая её или давая надежду. Иногда мы очень безответственно относимся к ним, считая, что всё сойдёт с рук, но это не так. Мы отвечаем за них не только перед самими собой, но и перед другими людьми. И неважно, совершены они под действием неуправляемых эмоций или в здравом уме, они остаются теми действиями, за которые надо отвечать. Наши чувства, проходя очередное испытание, либо разбиваются вдребезги и исчезают бесследно, либо, подстраиваясь под обстоятельства, тихо ждут оттепели. Но если они пережили этот ужас, если сумели выстоять и не испарились из наших сердец, то в жизни им больше ничего не страшно.

12 августа

Ксюша проснулась от тихого плача сына и, подняв глаза на часы, поспешно встала, и подошла к нему. Он был весь мокрый от пота, и она, вытащив его из кроватки, понесла на пеленальный столик, чтобы переодеть.

Девушка посмотрела в его голубые глазки и улыбнулась.

— Тёмочка…

Мальчик слабо улыбнулся ей в ответ, и внутри всё защемило.

— Я так люблю в тебе твоего отца! — прошептала она, любуясь его милым личиком и подмечая в нём такие дорогие её сердцу черты Артёма.

В глазах Ксюши заблестели слёзы, но она сдержала себя. Как бы ни было грустно на душе, как бы ни скребли на сердце чёрные кошки, девушка никогда не плакала при сыне, она всегда улыбалась ему и передавала свой позитивный настрой, считая, что малыш всё чувствует и для него это очень важно.

Закончив с переодеванием и поменяв ему постельное бельё, Ксюша уложила мальчика и пошла готовить кашу.

Капнув на руку капельку и убедившись, что та оптимальной температуры, она поднесла бутылочку к его губам. Тёма вяло принялся сосать соску, а выпив половину, вообще отказался есть. Девушка вытащила мальчика из кровати и, подняв столбиком, прижала к себе, чтобы из него вышел воздух, но его стало рвать, и она даже не успела поднести сына к раковине.

Последнюю химиотерапию Тёма переносил особенно плохо — он был слаб, вял, мальчика часто рвало, и Ксюша чувствовала, что сама начинает сдавать и поддаваться панике.

Она набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не расплакаться, и прижалась к его гладкой голове губами, целуя сквозь маску и пытаясь найти в себе оставшиеся силы.

Тяжело вздохнув, девушка снова переодела сына, положила в кроватку на бочок и переоделась сама.

Последнее время, чтобы лишние терзающие мысли не лезли в голову, она старалась занимать себя делами и тысячу раз в день наводила порядки в палате, стирала, гладила вещи, ведь от этих, казалось бы, незначительных деталей очень много зависело, поскольку из-за инфекций химиотерапия могла пройти неудачно, а неудачная химиотерапия означала снижение шансов на выживание, но об этом даже думать было страшно.

Вся её жизнь с болезнью Тёмы превратилась в изнуряющую своим напряжением ответственную ежедневную работу. Помимо соблюдения чистоты и контроля за тем, чтобы все, кто приходил к ним, надевали маски и протирали руки антибактериальными салфетками, Ксюша контролировала процедуры, отслеживала капельницу, правильно давала препараты, а ещё постоянно была готова ко всему. В любой момент мог произойти отёк или какая-то другая опасная ситуация, в которой второго шанса могло не быть.

Когда девушка закончила с уборкой, в бокс влетела Катя. Ксюша сглотнула комок, мгновенно собравшийся в горле, и, ощущая сильнейшее сердцебиение от волнения, охватившего всё её существо, впилась в сестру глазами, пытаясь без слов понять, какие новости та принесла.

Катя улыбнулась ей, и прозвучала заветная фраза:

— Костя — не отец Тёмы.

Она потрясла перед ней листком с заключением, которое только что получила, и Ксюша, чтобы до конца осознать обрушившуюся новость, тотчас подскочила и, забрав его из рук сестры, пробежалась глазами по написанному тексту.

Не в силах совладать с бурей эмоций, нахлынувших на неё, девушка села на кровать и, закрыв лицо руками, расплакалась. Катя устроилась рядом, обняла за плечи и удивлённо спросила:

— Ты чего плачешь?! Надо радоваться! Есть шанс, что Артём подойдёт малышу по фено…

— Фенотипу… — всхлипывая, пробормотала Ксюша.

— По фенотипу. Тёмыч на него так похож.

Девушка вытерла мокрые щёки руками и, тяжело вздохнув, объяснила:

— Внешнее сходство ничего не значит… Но надежда есть.

Катя пригладила растрёпанные волосы сестры и, смотря на неё с нежностью, заключила:

— Езжай к нему. А я с мелким останусь.

— Да… — кивнула та и, вскочив, стала лихорадочно собираться, чувствуя такое сильное волнение, что даже руки дрожали и не слушались её.

Катя встала с кровати, остановила Ксюшу, обняла.

— Успокойся, выдохни и соберись, — медленно, с расстановкой сказала она, гладя её по спине. — Артём — отец Тёмы. Это самое главное! Я знаю, что он не откажется ему помочь! Надо только, чтобы фенотипы совпали. А всё остальное неважно!

Девушка выдохнула:

— Да.

Ксюша взяла сумку и, подойдя к дверям и обернувшись, спросила сестру:

— Ты всё помнишь?

— Да. Маска на мне, руки сейчас продезинфицирую. Мерить температуру, кормить по графику. Одного не оставлю. Я самая ответственная тётя на свете! Не беспокойся!

Девушка кивнула и ушла.

Идя по коридору, она вызвала такси через мобильное приложение, и когда выскочила на улицу, уже пришло сообщение, что машина её ждёт.

Сев в автомобиль, Ксюша закрыла глаза и попыталась успокоиться. Хотя как это сделать, она не представляла.

Девушка ехала на встречу с Артёмом, безумно боясь и желая этого одновременно. Увидеть его после длительной разлуки было невероятным счастьем, но Ксюша понимала, что сегодня их встреча не будет такой же радужной, как тогда, когда она врезалась в его машину. Девушка знала: сейчас он обрушит на неё весь свой гнев за то, что она сбежала от него без объяснений. А когда узнает про сына…

Ксюша даже не хотела думать о том, как Артём будет сотрясать воздух и метать искры, бросая на неё яростные взгляды; она понимала, что заслуживает его гнев.

Девушка тяжело вздохнула. Это было не главным. Это можно было перетерпеть. Главное — чтобы он согласился пройти типирование, и чтобы оно дало положительный результат.

— Девушка, мы на месте… — вернул в действительность голос таксиста, и Ксюша, распахнув глаза и встретившись с ним взглядом, поймала себя на мысли о том, как же быстро они приехали.

— Спасибо, — пробормотала она и, открыв дверь машины, вышла на улицу.

Тёплый августовский ветер потрепал её по щекам, а девушка содрогнулась от нервного озноба. Застегнув молнию толстовки до конца, она пошла к знакомому зданию, всё ещё не в силах совладать с волнением и чувствуя, что с каждым шагом сердце ставит новые рекорды скорости…

Ксюша вошла в приёмную и постаралась натянуть на лицо приветливую улыбку.

— Добрый день. Я могу увидеть Артёма Александровича?

Секретарша оторвала глаза от пасьянса на экране компьютера и, просканировав её взглядом, сухо ответила:

— Нет.

Ксюша уставилась на девушку:

— Почему?

— У него давно офис в другом месте!

— Я могу узнать, где? — стараясь говорить любезно с нелюбезной сотрудницей, уточнила она.

— Я напишу его вам, но без предварительного согласования о встрече и пропуска вы туда не попадёте.

— Напишите, пожалуйста.

Та взяла листок, нацарапала адрес и протянула. Девушка взяла его, хотела уйти, но остановилась и снова спросила:

— А по этому адресу я сейчас Артёма… Александровича застану?

Секретарша подняла глаза, а та жалобно добавила:

— Эта встреча — вопрос жизни и смерти!

Сотрудница молча, всем своим видом показывая, что она делает огромное одолжение, взяла телефонную трубку и, набрав номер, стала ждать соединения.

— Полина, привет. Босс на месте? Не знаешь, он не планирует уезжать?! А когда?

Ксюша тихо вмешалась в разговор:

— Вы можете попросить передать ему, что его хочет увидеть Ксюша Сафронова… нет, скажите — Ксюша Кузнецова. Он знает меня.

Секретарша подняла на неё глаза и, закрыв ладонью трубку, спросила:

— По личному вопросу?

— Да.

Она кивнула и, убрав руку, добавила:

— Спроси, примет ли он Ксюшу Кузнецову по личному вопросу?

Девушка положила трубку и, посмотрев на посетительницу, объяснила:

— Она уточнит и перезвонит.

Ксюша села на диван и стала мучительно ждать звонка.

Секунды, издеваясь, лениво передвигались по циферблату, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем тишину нарушил подавший голос телефон. Девушка едва не подпрыгнула от неожиданности, хотя очень ждала его.

Секретарша взяла трубку.

— Да. Так и сказал?! Подожди, — она подняла глаза и обратилась к девушке: — Он ответил, что не знает вас и на работе личные вопросы не обсуждает.

Ксюша смотрела на секретаршу, не веря своим ушам.

— Не знает… — повторила она эхом, чувствуя, что вот-вот разревётся от неожиданной пощечины, что получила от любимого человека.

— Ладно, извини за беспокойство, — ответила та в трубку, а Ксюша вылетела из приёмной в слезах и в отчаянии.

Она не знала, куда шла, и даже не ощущала останавливающиеся на ней дольше обычного взгляды прохожих. Всю дорогу её преследовали слова девушки из офиса: «Он не знает вас…». Ксюша пыталась убежать от них, но это было невозможно!

«Он забыл меня? — спрашивала она себя и самой себе отвечала: — Нет, конечно! Он просто вычеркнул из своей жизни и не хочет, чтобы я туда возвращалась».

Девушка почувствовала, как её измученному сердцу добавилась новая порция переживаний, но, пройдя пару километров, она отчётливо осознала, что, как бы ей ни было больно от его слов, от нежелания встречаться с ней, сейчас это было неважно. Сейчас важно только одно — увидеть Артёма любой ценой и попросить о помощи.

Она подумала поехать сразу в другой офис, но, вспомнив слова секретарши о том, что туда не попасть без пропуска, решила, что лучше завтра отправится в Комарово и поговорит с ним там.