Дочь мента

Елена Рахманина, 2020

Ульяна – девочка из образцово-показательной семьи, и всем окружающим кажется, что её холят, лелеют и любят. Богдан – переступил закон, испачкав руки кровью, чтобы заплатить по чужим долгам. Но мало кто знает, что она заложница в собственной семье без права голоса, где слово её отца – закон, а он – защищал близких ему людей. Их жизнь разделена на черное и белое, где он – преступник, а она – всего лишь… дочь мента. Содержит нецензурную брань.

7.Ульяна

Он меня использовал точно таким же образом, как тот презерватив, что выбросил в мусорное ведро. Удовлетворил свои потребности, будто я резиновая кукла и моё тело тут же перестало его волновать. По наивности, но скорее из-за глупости, мне казалось, что с ним должно быть иначе.

Если признаться себе честно, я хотела его с того самого дня, как впервые увидела в университете. И потом, даже когда он выпустился, я вспоминала о нём. Представляла Скуратова, когда меня целовал Игорь, и пилюля переставала быть горькой до тошноты. А когда оставалась одна, удовлетворяя себя, моё воображение рисовало руки Богдана на моём теле, его ласки и губы, пока эта картинка в моей голове не доводила меня до экстаза.

Если бы он не встретился мне тем заснеженным вечером, я никогда бы не решилась совершить поступок, который перевернул мою жизнь с ног на голову. Поцеловав его, я распрощалась с привычным существованием, когда, вставая с утра, я знала, чем закончится вечер. Теперь же я не знала ничего.

Но Богдан так изменился со времен учёбы, даже черты его лица стали резче, грубее, а глаза, как чёрная дыра во Вселенной, затягивали в себя и превращали в ничто. После него я и стала никем. Меня так тянуло в эту неизвестность, в его пропасть, мне хотелось в него окунуться с головой, задыхаться в нём, пока воздуха совсем не останется. И вынырнуть обратно, как после крещения, другим человеком.

Неискушённая девочка пожелала украсть у него частичку источаемой им уверенности, присвоить её себе, чтобы не бояться бороться и отстаивать свою свободу перед отцом. Но он не и не подумал со мной делиться, он просто забрал себе то, что я предложила ему, не отдав ничего взамен.

В определённый момент я поняла, что его жестокость и грубость не часть какой-то непонятной мне игры. Его прикосновения были переполнены жгучей яростью, которую я не заслужила. Слишком поздно я осознала, что мой выбор привёл совсем не на ту дорожку, и, когда я попыталась с неё свернуть, никто меня не услышал. Остановить Скуратова все равно что остановить надвигающееся стихийное бедствие — совершенно бесполезно.

Он даже ничего не понял, когда вошёл в моё тело, раздирая членом, прорываясь в меня так, будто атаковал неприступную крепость любой ценой. Мне казалось, ко мне применяют дикую средневековую пытку, намереваясь разорвать, натягивая на кол, причиняя острую боль продолжающимися фрикциями по раненому нутру. Снова и снова. Я задыхалась от ужаса, пытаясь отстраниться, царапая и ломая об него ногти, но он будто ничего и не замечал, наслаждаясь моими муками.

Конец ознакомительного фрагмента.