Литераторы на Камчатке. 2022. Дневники путешествий. Издание второе, исправленное и дополненное

Елена Пестерева

Это творческий эксперимент, в котором два голоса, две интонации и два одновременных взгляда на одну реальность сплетены в целое. По сути, здесь две книжечки, перемешанные по главам, и не всегда через одну. Тексты Елены Пестеревой напечатаны курсивом, Татьяны Пучко – прямым шрифтом.В конце книги добавлены некоторые записи Татьяны Пучко из путешествий 2017—2018 годов и дневник четвертой поездки в декабре 2022 года. Книга содержит нецензурную брань.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Литераторы на Камчатке. 2022. Дневники путешествий. Издание второе, исправленное и дополненное предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Петропавловск-Камчатский

Эссо

На автобусе в Эссо

1 августа, понедельник. 10 км — Сокоч — Мильково — Атласово — Анавгай — Эссо

Билеты взяли заранее, электронные, с багажом. После оказалось, что по тысяче можно было сэкономить, если брать прямо в автобусе и без багажа, но кто б знал. Страшно было, что за восемь часов езды мы сильно устанем, но, на удивление, нет.

Первая остановка в Сокоче — минут двадцать. Можно быстрым шагом достопамятный платный туалет с розовыми унитазами на краю села посетить, но есть и поближе, в кафе, если там купить знаменитых сокочских пирогов. Мы берем один пирог с луком и яйцом — обед на двоих, второй с вишней — на десерт. Мне показалось, что пироги стали меньше, чем были четыре-пять лет назад, но, возможно, это в моих воспоминаниях они подросли.

Помню, так же было с чебуреками в селе Сростки на Алтае. В первый раз они казались огромными, во второй поменьше, а в третий — ну, просто большие чебуреки… Однако и медведей, поджидающих остатки пирогов, на обочине замечено не было. Возможно, им уже ничего не достается, а может, наелись уже с утра и спят. Думать, что всех попрошаек перестреляли, не хочется.

Вторая большая остановка — Мильково. Автобус распустил нас на час с лишним, а сам уехал на обед и дозаправку. Так же делали и вахтовки, которые нас возили на вулканы. Следующая бензоколонка в Эссо, или в Козыревске, населенных пунктов на трассе больше не будет.

На горячий обед мы еще не проголодались, взяли кофе, пирожных, прошлись по магазинам. Купила себе новые камуфляжные штаны на резинках сверху и снизу за 1600 рублей и по той же цене накомарник модный, с отстегивающейся сеткой, тоже камуфляжный. Так дальше и пошла в обновках. Лена смеялась, а я говорила — погоди, вот прилетят комары размером с собаку — еще позавидуешь мне.

В другом магазине — цивильной одежды — продавщица, похожая на Ленину маму, как-то сразу начала ее удочерять и показывать разные тряпочки. Заметив, что я фотографирую, испугалась, разгневалась, раскричалась, потом сама себя устыдилась и стала бормотать, что у всех свои тараканы, у нее вот такие, везде камеры, нельзя снимать, их штрафуют… Я подумала, наверное суеверия какие-то у местных малых народов, заверила, что не собиралась ее снимать, только подругу.

Если до Мильково ехали по асфальту, то скоро после поселка он кончается, начинается щебенка и уже не поспишь, зато вибромассаж, а за окном красоты.

Третья остановка на повороте в Атласово, но до поселка с таким названием довольно далеко, 11 километров. Так что просто оранжевая остановка, оранжевый туалет очкового типа, кругом тайга. Кто курит, кто руками-ногами машет, разминает засидевшееся тело.

Последняя остановка — Анавгай, за околицей поселка, в точке, где и домов еще не видно, и может показаться, что там нет никакого жилья, но это оптический обман. Если вперед немного пройти за остановку, Анавгай откроется, все его две улицы.

Еще полчаса тряски по ущелью Срединного хребта — и вот наконец цель нашего путешествия, село Эссо. На конечной автобуса нас встречает Марина Воронова, хозяйка мастерской резьбы по дереву, у которой мы останавливались в 2018 году и поселились теперь, заранее воспользовавшись электронной почтой, за 1200 рублей с человека в сутки.

Связь Теле2 плохонькая, но есть.

МТС ловит лучше, даже работать можно онлайн, и в зуме, и в скайпе.

1 августа

Переехали из Петропавловска в деревню Эссо. Вроде, это не село, церкви никакой не вижу. Дорога на автобусе заняла восемь часов, Карл, и стоила 4000 рублей с багажом.

По пути видели чудеса населенных пунктов: Сокоч (бренд — пироги размером с батон по 150 рублей штука), Мильково (бренд — самое теплое место полуострова, и реально стояла утомительная жара).

В Мильково автобус останавливается на целый час, всем предлагается выйти и пообедать. Там делают бургеры на площади перед автовокзалом, а больше их не делают нигде. Кроме того, в Мильково есть хлебозавод с большим кондитерским цехом — пекут вкусно. Мы пробовали эклеры и заварные с масляным и творожным кремом — эклеры лучше.

Бренд Эссо — камчатская Швейцария, где Швейцария представлена лесистыми сопками и магазинами до 15:00, но смысл этого места в горячем бесплатном минеральном бассейне.

Еще не освоилась.

Воды, боги и пилоты

1 августа, понедельник

Вечером с М. и Леной из Лазо («здесь все — Лены», — говорит М.) купались в горячем целебном источнике «Макеевском» на окраине поселка. Ездили на машине, полтора километра не ходить же с дороги.

Лазо — поселок на другом берегу реки Камчатки напротив поселка Атласово, туда можно попасть только на пароме.

Лена из Лазо временно пасет в Эссо коней.

Хозяйка коней временно уехала в город. У нее умер муж и она будет продавать участок с конями. Одной тяжело.

Город на Камчатке один, Петропавловск-Камчатский, город ПК.⁷

На «Макеевском» две купальни — одна крытая, типа беседки, с загородочкой для переодевания, другая — просто лужа по колено возле реки Уксичан⁸.

Вода в реке ледяная, но зимой не замерзает, градусов десять, видимо, в ней все же есть, в луже горячая, можно принимать контрастные ванны. Там же рядом крытая беседка для пикника человек на шесть-восемь, стол и две скамьи, дощатый туалет, между ними дощатые дорожки по болотцу с квакшами, стерегущими комарье. Комарья хватает, но когда сидишь в горячей воде, они не докучают. Главное потом быстренько одеться.

— Вода очень сильная, — рассказывает М. — Один мужчина приехал сюда в инвалидной коляске и месяц жил в палатке, лечил свои ноги. Ушел на костылях.

— Чем же он питался целый месяц?

— Сын его в магазин ходил за продуктами.

За ужином мы радостно поделились с М. новыми знаниями, полученными в сувенирной лавке на Советской улице в городе ПК, и тут же оказалось, что все не так. И то, что мы знали о Пеликене, вовсе даже не о нем, а о Хантае.

Хантай — остроголовый идол, тотемный столб у жилища ительменов. Почему-то сувенирщики смешивают его образ с корякским Пеликеном и вручают ему стрелы Хантая. Возможно, вам даже расскажут трогательную историю о том, как древние ительмены или коряки вырезали пеликена, когда в племени рождался новый младенец и выставляли на пороге жилища со стрелами, направленными вверх, если младенец здоров, и вниз, если не очень.

Поиски сведений о хантаях в интернете принесли немного. Некто Михаил Дмитриевич Чулков в книге «Абевега русских суеверий» в 1786 году сообщил нам, что Хантай — ительменское божество, изображаемое навроде сирены — до пояса человеком, а ниже — рыбою. Ставили его в юрте у огнища, по другим сведениям — возле жилища лицом к реке, чтобы рыбы для питания побольше пришло. Каждый год семья делала нового Хантая, так что по количеству идолов можно было определить возраст жилища.

Теперешний веселый и довольный Пеликен — Билли Кен — изобретение американской художницы Флоренс Претц, растиражированный для туристов почти шарообразный человечек с улыбкой до ушей, сувенирчик, «исполняющий» желания того, кто потрет ему пузико по часовой стрелке вокруг пупочка. Она увидела Хотея в Японии, запомнила, восстановила фигурку по памяти в Америке и запатентовала образ.

М. лично считает, что настоящий, чукотский, найденный на раскопках костяной прообраз пеликена — это древний в скафандре пилот, равно как и Кутх. И не клюв у него, а шлем такой, типа как у Дарта Вейдера, только длиннее. И ительменские ритуальные фигурки людей с ножками — тоже космонавты. Так что пеликены, которых делает М., отличаются от тех, что в массе продают во всех сувенирных лавках: они неулыбчивы и в шлемах, и кутхи тоже, потому что они — пилоты! Пятнадцать тысяч лет назад они прилетали и дали ительменам обсидиановые орудия, выточили на своих лазерных станках. Обратите внимание в музеях — самые старые наконечники с Ушковской стоянки подозрительно ровные и симметричные.

2 августа

А вот и нет, церковь здесь есть, это и правда село. И продуктовые магазины до 22:00, это лучше, чем в провинциальной Швейцарии.

Надо рассказать что-нибудь про Эссо, но невероятно лень. Ничего не хочется, только пить вкусное горькое светлое пиво «Гейзер» по 150 рублей пол-литра, есть мороженое по 150 рублей стаканчик, купаться в очень горячем минеральном бассейне и спать. Бассейн в селе один, в паре километров есть еще один, а в 15 километрах — еще один, а там, «на 47 км» — еще один. Водичка в них разного минерального состава и лечит разные болезни, и некоторую неплохо бы пить вовнутрь, может, после кипячения. Люди утверждают, что на 47 км вода радоновая, и это единственный радоновый источник в крае, а впрочем, и в Анавгае тоже есть, и тоже единственный.⁹

Анавгай с непривычки я называю Авангаем, надо мной все смеются.

Прочитать о водах негде — всем лень это исследовать.¹⁰

И мне лень. Я выхожу в купальнике, купаюсь и лежу на мостках, на мытых досках, валяюсь на досках нагретого причала. Можно бы подстелить хоть полотенце, но очень лень. Лавочки тоже есть — но надо дойти до них три метра, а чего для. Пою песню, подходящую случаю, «на темных берегах разбить свои шатры».

Минут через десять в воде начинается одышка. Тут многие померли от остановки сердца, особенно те, что пьяные. Дежурит спасатель. Водичка не для слабых духом. Я слазила три раза по 15 минут и уже несколько часов не могу отдышаться.

Если бы не лень, то можно кататься на собаках, на лошадках, на нартах, на оленях, сходить на стойбища коряков, мы же между хребтами по коряцкому тракту перегона стад. Можно съездить на Толбачик и на Шивелуч. На лошадках можно на озеро Икар. На внедорожниках можно вообще куда угодно.

Если бы не лень, то можно разговаривать с Мариной. Она училась быть художницей в Кунгуре, потом работала в интернате в Палане, в таком месте, куда собирали детей из стойбищ, чтобы они погрелись, помылись, поучились грамоте, пока родители в табуне.

У нее был ученик, мальчик-коряк лет двенадцати, он вообще не разговаривал ни с кем, мог и умел, но не считал нужным или сердился, что чужие люди и забрали, или хотел в табун. А рисовал волшебно, палитру смешивал профессионально, рисовал то, что помнил из жизни в стойбище, например, как садится вертолет. Свет, перспектива — все видел. Его звали Роберт.

Имена у коряков неожиданные.

М. велит называть медведя «мужиком в шубе». Говорит, айны — арийцы. На картинках они и правда высокие и кудрявые блондины. Я говорю, вот поэтому японцы такие невероятно красивые. Она говорит, о, нет, это их уже после второй мировой пленными сильно разбавили и покрасивили. Говорит, нет, Кутха — это доисторические звездные летчики. Это не клюв у них вороний никакой, и не улыбка ворона, это шлем скафандра они опускали — и такими их видели аборигены.

Все тут колоритно, самобытно и живое как есть.

Но мне лень.

Господи, как же я устала, оказывается.

Как же я умудрилась только так устать.

Состояние совсем походное: «да какая разница, да и так сойдет».

За сегодня мы сходили за мороженым и в туристический инфоцентр, это максимум метров шестьсот.

Лежа в бассейне на спине и глядя в небо, Таня внезапно громко и отчетливо сказала: «Лена, я не хочу ничего приумножать!»

Мне нечего ей возразить.

Я ответила «слава богу», но она меня не слышала, потому что лежала в воде.

Вода жесткая. После ванн надо чем-нибудь намазаться.

Бассейн. Было-стало. Скульптура. Визит-центр

2 августа, вторник

Утром отмокали с Леной в центральном бассейне, прямоугольном резервуаре посреди поселка. Бассейн разделен на две неравные части: почти квадратный прохладный лягушатник и продолговатый горячий (градусов 40°С, не меньше), полутораметровой глубины. Посредине более глубокий желоб, по нему идет сброс воды в ручей.

За четыре года пластиковые полукруглые крыши над двумя из трех лавочек исчезли, скворечник спасателя и раздевалка пляжного типа сохранились.

— Вода разная во всех источниках, — говорит М. — лучше не купаться в них подряд. Ну разве что утром в одном, вечером в другом.

Я так и решила поступать, и пока все идет по плану.

У М. мы снимаем комнату на втором этаже, ту же, что и четыре года назад. В комнате все по-прежнему, даже календарь на 2013 год тот же и на том же месте. Как будто не уезжала никуда.

Гуляли по поселку, я вспоминала, Лена знакомилась.

Появилось много нового: два кафе, асфальт на улице перед визит-центром, скульптуры из металлолома.

Одну из новых скульптур М. еще вчера показала мне по дороге к источнику. Это собачья упряжка с каюром, по ее проекту. Семья скульпторов приехала с Урала, до ковида еще сделали упряжку, теперь доделывают постамент.

Марина Воронова возле своего детища.

Зашли в визит-центр, полный детей, волонтеров и какой-то активной деятельности, хотя познавательные стенды на улице с 2018 года не обновлялись и выцвели. Зато появились новые, со схемами предлагаемых маршрутов от 16 до 160 км. Чтобы в них отправиться, надо купить разрешение за 200 рублей с каждого лица, природный парк потому что, ООПТ!

Лет десять назад в Эссо приезжали волонтеры — немцы, австрийцы, швейцарцы, — жизнь кипела, дома строились, прокладывались туристические маршруты. Потом они вдруг оказались шпионами, всех повыгнали. Писали об этом в газетах. Новое начальство Камчатки, сказали нам, не очень поддерживает турбизнес, тропы зарастают потихоньку.

Приятная девушка Наташа показала нам фильмы о будущих маршрутах, рассказала об условиях волонтерства, дала буклет о самом коротком маршруте — на озеро Икар.

Музей. Кафе «Кулинария». Изучаем матчасть по книгам

3 августа, среда

Пытались сходить в музей, но внутрь нас не пустили без налички. Почему-то в единственном этнографическом музее Камчатки пока не принимают оплаты с банковских карт, пришлось осмотреть его снаружи, а после горячего бассейна уже не хотелось никуда.

Поели пельменей с олениной в кафе «Кулинария» прямо напротив музея, здесь картой расплатиться без проблем. Можно на месте поесть, можно на вынос, мы взяли с собой пару вкуснейших котлет из красной рыбы.

Читали книгу о коренных народах из богатой библиотеки М.

Коряки — ближайшие родственники чукчей, но все время с ними воевали. Воевали жестоко и насмерть, в конце концов чукчи остались на Чукотке, коряки — на Камчатке, и разделились на кочевых оленных чавчувенов и оседлых нымыланов — рыбаков и охотников.

Ительмены — дальние родственники алеутов, в чистом виде их уже не осталось, они все перемешались с русскими пришлыми казаками и стали камчадалами. Вернее, так: русскоговорящие христиане стали называться камчадалами, а метисы, продолжающие шаманить и говорить на родном языке, остались ительменами.

Ительменки, выгребая мышиные запасы сараны, никогда не брали все, всерьез полагая, что мыши (внимание!) повесятся.

Сами ительмены, по свидетельствам исследователей, так и делали: когда им надоедало жить, вешались сами или просили соплеменников их придушить. Мясо мертвецов они отдавали собакам, дети природы.

Эвены (не путать с эвенками), потомки тунгусов, пришли сюда позже, из Якутии, на оленях верхом. В Эссо в основном живут именно эвены, но коряки и камчадалы тоже есть. Эвенки, кстати сказать, — сибирская народность с ударением на первом слоге.

3 августа

Женщины айну делали татуировки улыбок. Все, начинали в семь лет, заканчивали на свадьбе. Японцы это всеми силами запрещали, но этим поди что-нибудь запрети! Запрещали, потому что это мешало ассимиляции (женщины с татуировкой огромной черной улыбки в пол-лица отличаются от всех), но и варварство, и смертность, и дикость, конечно. Теперь я думаю, эти микрогубки японок — не антиайнская ли эстетика?

Конец ознакомительного фрагмента.

← Петропавловск-Камчатский