Сочи

Елена Пани-Панкова, 2023

Рассказы о современных россиянах с "перчинкой" и саспенсом. Глубокий психологизм и философичность. Отточенный стиль.

Фотография Гагарина

Фотография Гагарина

Елена Пани-Панкова

Девушка и парень самозабвенно целовались на автобусной остановке. Когда подкатила маршрутка, молодые люди, влекомые одним желанием — поскорее сплестись телами, рванули в салон. Потерявшая бдительность, парочка не заметила, что на лавке остался пакет.

Едва микроавтобус завернул за угол, к кульку в два прыжка подскочил незаметно наблюдавший за юнцами бомж Михеич.

Его ждало жестокое разочарование: внутри лежала старая чёрно-белая фотография. И всё.

— Тьфу, пропасть! — ругнулся бич. В сердцах изодрал снимок, не подозревая, что только что, подобно древнему варвару, внёс вклад в уничтожение памяти. Да не о ком-то, а о первом покорителе космоса. Да-да, о Юрии Гагарине, ибо именно он, пусть и совсем юный, плохо узнаваемый, был запечатлён на карточке.

Молодые люди — начинающая журналистка Ксюша и чуть более опытный в своём ремесле фотограф Даня — должны были вернуть раритет тёзке Гагарина, учившемуся вместе с ним в техникуме Юрию Ивановичу, который поделился своими воспоминаниями о великом человеке.

Снимок отсканировали, сохранили в памяти редакционного компьютера и вернули Ксюше. Влюблённая девушка машинально сунула карточку в пакет и тут же о ней забыла.

Вскоре в городской газете вышла статья об однокашнике Гагарина, и Ксюша засобиралась в гости, чтобы вернуть фотографию и вручить экземпляр свежего номера.

Снимка нигде не было. Ксюша разрыдалась, побежала в съёмную квартиру, располагавшуюся неподалёку, и перевернула там всё вверх дном. Тщетно. Позвонила Дане, который, как назло, отбыл в командировку.

"Забей. — Утешил сожитель. — Он тебе ещё руки целовать будет".

Как ни странно, Данила оказался прав. Старик, узнав о потере ценного снимка, расстроился, но как-то вяло. Зато долго благодарил за публикацию.

После того как корреспондентка покинула дом, Иваныч налил себе водочки, а потом начал названивать по проводному телефону своим немногочисленным знакомым. Хвастался. Это была его минута славы.

…Юрке Гагарину он отчаянно завидовал, ибо тёзка, несомненно, был везунчиком. Большим везунчиком. Наивной журналисточке, конечно, наплёл, что якобы уже тогда, в техникуме, понял: однокурсник многого добьётся. Мол, всегда тот был лидером. Однако ничего подобного на самом деле не думал. Такими, как Гагарин, романтиками и энтузиастами тогда были почти все они.

Когда тёзка погиб, зависть к нему не прошла. И только в последние годы Иваныч, жизнь которого сложилась не так уж и плохо, понял, каким он раньше был глупым. Жена, двое благополучных сыновей, внук, внучка, правнук, интересная работа, путешествия… А теперь вот и слава, пусть даже скромная.

В последние годы Гагарина вдруг стали чернить. Мол, его полёт в космос был инсценировкой или, как сейчас говорят, фейком. Всякое могло быть…

Америкосы ведь тоже вроде бы набрехали про высадку на Луну. И ничего, все скушали. Людям всегда нужна вера в чудо, и за эту веру его тёзка заплатил жизнью.

"За тебя, Юра!" — поднял стакан пенсионер и заплакал.

…Слёзы капали в недопитую водку и растворялись в ней. Горькое к горькому.