Отель «Розовый сад»

Елена Паленова, 2022

Лиза Синицына и до встречи с любовницей своего мужа Ксенией была не слишком счастлива, но этот короткий разговор окончательно перевернул её унылую жизнь с ног на голову. Влад – карьерист и изменник. Мать – мошенница и заказчица убийства первой жены своего покойного супруга и его малолетней дочери. Да, Лиза богата, но не она должна была стать единственной наследницей своего отчима, а та самая Ксения – родная дочь Павла Синицына, которая выжила, выросла и решила вернуть то, что принадлежит ей по праву. Что делать? Бежать. В первую очередь – от матери, которая вполне была способна на всё, о чём Лиза узнала слишком поздно.

Глава 5

Кабинет Олега Ивановича располагался в противоположной от гостевых комнат части дома, поэтому Лизе пришлось возвращаться, чтобы забрать из спальни документы и конверт с фотографиями, которые объясняли причину её бегства из дома. Она решила, что будет правильно рассказать всё человеку, вызвавшемуся ей помогать. Ну или не совсем всё, а только суть. Не обязательно же вываливать на голову постороннему человеку семейные тайны.

В отличие от других помещений дома, кабинет хозяина оказался удивительно уютным. Ни одного неестественного чёрного или белого пятна — только коричневый разных оттенков и тёмно-зелёный. Никакой кожи. Минимум стекла и пластика, максимум — дерева. Современная офисная мебель, удобные мягкие кресла, низенький журнальный столик, стеллажи и книжные шкафы — вроде бы и ничего лишнего, и в то же время атмосфера здесь была совершенно другой. Тёплой, располагающей к беседе. Домашней. И всё же Лиза нервничала, поскольку не привыкла откровенничать с посторонними людьми о своей личной жизни.

Олег Иванович сидел с задумчивым видом за письменным столом и делал какие-то заметки в ежедневнике. Когда Лиза вошла в кабинет, он сразу же переключил своё внимание на неё.

— Лиза, я хочу извиниться перед вами за неловкую ситуацию, в которую поставил вас за ужином.

— Вы о чём? — напряглась гостья.

— О том, что вы могли неправильно истолковать ваше размещение за столом. У нас в семье принято завтракать, обедать и ужинать вместе. В спальни еда не подаётся, за исключением тех случаев, когда кто-то из членов семьи настолько болен, что не может встать с постели. Это семейная традиция, которая вас не касается, но мне было нужно оценить, насколько хорошо Алексей и Маргарита поняли то, что я говорил им до вашего появления в столовой. Я специально распорядился посадить вас подальше от них, чтобы обеспечить вам хотя бы минимальное личное пространство. Это была моя ошибка, а теперь я вынужден снова извиняться перед вами за недостойное поведение моей дочери. Простите, этого больше не повторится.

Лизе вдруг стало так неловко, что она почувствовала, как покраснели уши.

— Олег Иванович, вы столько всего для меня сделали, а извиняетесь из-за такой ерунды?

— Это не ерунда, а нормы поведения в присутствии гостей, — нахмурился Шипун. — Да вы присаживайтесь куда-нибудь, а то у вас такой испуганный вид, будто прямо сейчас сорвётесь с места и снова убежите. Я не кусаюсь, если меня не злить.

— Тогда постараюсь вас не злить, — пообещала Лиза и присела на край одного из мягких кресел, положив документы себе на колени.

— И, кстати, я ещё не сделал для вас ровным счётом ничего, — сообщил хозяин дома. — Ваши родственники в полицию пока не обращались. Разыскивают вас два неприятных субъекта, которые приехали сюда только потому, что я дал вашей матери адрес отеля.

— Армейский друг моего мужа занимает какую-то высокую должность в полиции, — нахмурилась Лиза. — Если Влад не воспользовался этим… Хм…

— Я тоже пока мало что понимаю, но уверен, что вас ищет не супруг, а мать, — в дверь кабинета постучали, и Олег Иванович взглядом дал Лизе понять, что нужно немного помолчать. — Входите, Тамара Витальевна!

Домработница внесла в кабинет поднос с кофе и пирожными, поставила это всё на журнальный столик, как-то странно посмотрела на гостью, подошла к хозяину и что-то прошептала ему на ухо.

— Опять она за своё, — шумно вздохнул Олег Иванович. — Лиза, в ваших вещах есть что-нибудь, что указывало бы, кто вы такая?

— Только паспорт, но он у меня здесь, — Лиза непонимающе моргнула и показала папку с документами. — Банковская карта неименная, а что?

— Марго решила поиграть в сыщика, — поморщился Шипун и удивлённо приподнял брови, заметив на лице гостьи улыбку. — Почему вы улыбаетесь?

— Представила лицо вашей дочери, когда она найдёт в ванной мои грязные носки, — Лиза покраснела и опустила взгляд, но улыбаться не перестала. — Извините, я просто не нашла, куда их выбросить.

— Что у вас за пунктик на носках? — Олег Иванович тоже улыбнулся, поблагодарил домработницу за информацию и сообщил, что на сегодня её рабочий день окончен.

Лиза дождалась, когда Тамара Витальевна выйдет из кабинета, и пояснила:

— Это не у меня пунктик, а у моего мужа. Менять носки, мыть ноги и принимать душ нужно по десять раз на день, потому что женщина должна пахнуть и выглядеть идеально в любых обстоятельствах.

— Интересная теория, — Шипун насмешливо приподнял бровь. — А мужчина?

— А мужчина должен пахнуть естественно.

— Хм. То есть в случае, скажем, аномальной жары он имеет право пахнуть как угодно, а вы должны заботиться о том, чтобы не дай Бог не вспотеть?

— Именно так, — подтвердила Лиза, и её улыбка угасла. — Причём это касалось только меня. Потеют другие женщины или нет, его мало волновало.

— Домашний тиран, — кивнул Олег Иванович. — Я понял. А волосы вы испортили потому, что прямые ему не нравятся, да?

Лицо Лизы стало мрачным. Она раскрыла лежащий на коленях конверт, достала из него пачку фотографий, пересела с кресла на стул возле стола, положила один из снимков на столешницу и подвинула его Шипуну.

— Вот. Потому что ему нравятся такие.

Олег Иванович бросил на фото всего один короткий взгляд, да большего и не надо было — на снимке было отчётливо видно, как муж Лизы целуется с девушкой, мелко вьющиеся, тёмные волосы которой густой гривой опускаются ниже талии. Чего-то подобного Шипун и ожидал.

— Вы следили за ним? — поинтересовался он у гостьи, возвращая снимок.

— Даже в мыслях не было, — помотала головой Лиза. — Это она вчера принесла мне фотографии. И документы. Это Ксения. Моя двоюродная сестра.

— Вот как? — удивился Олег Иванович. Он жестом предложил Лизе пересесть обратно в кресло к журнальному столику и тоже встал из-за рабочего стола. — Давайте пить кофе, пока не остыл. Вы начнёте рассказывать, а я буду слушать и задавать уточняющие вопросы, хорошо?

— Да, конечно.

Лиза вернулась обратно в мягкое кресло, положила документы и фотографии рядом с собой, добавила в кофе сахар, сделала один глоток и глубоко вдохнула, размышляя, с какого момента начать своё невесёлое повествование.

— Вы упоминали, что не знаете, почему я ношу фамилию отчима, а отчество у меня другое, — собралась она наконец-то с мыслями. — Дело в том, что Павел Анатольевич Синицын был мне не только отчимом, но и родным дядей. Я дочь его младшего брата. Не знаю, нужны ли вам подробности…

— Нужны, — уверенно кивнул Шипун. — Но не все, а только те, которые так или иначе привели к вашему бегству из дома. Без эмоций и мелодрамы, если можно.

— Без мелодрамы вряд ли получится, но я попробую, — вздохнула Лиза. — Мама в молодости была влюблена в Павла Синицына, но он тогда уже был женат. Она начала встречаться с его младшим братом, чтобы почаще видеться с Павлом. Забеременела мной. Они с отцом собирались пожениться, но за две недели до свадьбы маме как-то удалось соблазнить старшего Синицына. Отец узнал об этом, отменил свадьбу и уехал за границу.

— Он знает о вашем существовании?

— Да. Он регулярно присылал маме деньги на моё содержание, но я его не видела ни разу в жизни. На фотографиях только.

— А ваша мама продолжала встречаться с Павлом, так?

— Нет, у них позже всё закрутилось, уже после того, как у Павла дочь родилась. Она на три года младше меня. Павлу тогда деньги нужны были на открытие бизнеса. Мама как-то узнала об этом и продала нашу московскую квартиру. Мы к бабушке переехали в Озёры. Точнее, мама в Москве осталась, она в фирме Павла работала, а меня в Подмосковье отправили. Пока Павел был женат, мама к нам с бабушкой часто приезжала и оставалась надолго, а после его развода приезжать перестала. Только деньги присылала. На свадьбу нас не пригласили даже.

— Вы начинаете скатываться в мелодраму, — заметил Олег Иванович с улыбкой. — Насколько я понял, вам было десять лет, когда они поженились?

— Одиннадцать, — уточнила Лиза. — Через год после развода Павла.

— А причина развода вам известна?

— Мама говорила, что его жена забрала дочь и уехала к любовнику, а Павлу оставила записку, что он Ксении не отец. Павел пытался их искать, а потом подал на развод.

— У Ксении другая информация по этому поводу, да? — догадался Шипун.

Лиза открыла папку с документами, вынула оттуда несколько копий и разложила их на журнальном столике.

— Не знаю, как ей удалось это всё раздобыть, но вот материалы по делу об убийстве её матери. Виновного не нашли. Павла тоже допрашивали, там протокол есть. И копия той самой записки. Он как раз на развод подал, когда это случилось.

— А девочка? — уточнил Олег Иванович, внимательно изучая документы.

— Она попала в детский дом. Павел ждал результаты теста ДНК, чтобы решить, забирать её оттуда или нет, но получил вот это…

На стол легла ещё одна копия — свидетельства о смерти.

— Интересно… — Шипун недоверчиво сощурился. — Лиза, вы представляете, какие деньги и связи нужно иметь, чтобы заполучить такие документы? Их ведь не выдают кому попало по первому требованию.

— Я в курсе, — кивнула Лиза. — У неё есть деньги. И связи тоже. Она мою мать во всём винит. Якобы не было у Регины Синицыной никакого любовника. Её заставили написать мужу записку, а потом увезли вместе с дочерью. Регину убили, а Ксению просто высадили из машины в какой-то деревне у чёрта на куличках. Когда Павел задумался о возвращении дочки в лоно семьи, его обманули. Ксению перевели в другой детский дом, а оттуда отдали в приёмную семью.

— И оплатила всю эту схему ваша мать, так? — догадался Шипун.

— Да, именно так, — подтвердила его догадку Лиза. — А потом девочка выросла и решила отомстить нашей семье весьма оригинальным способом.

Из конверта на столик посыпались фотографии откровенного содержания. Большая часть снимков была сделана в одном и том же помещении. Кое-где имелись даты, по которым можно было судить о продолжительности связи Ксении и супруга Лизы.

— Она вам угрожала?

— Нет, — покачала головой Лиза. — Просто предупредила. Я в бизнесе не слишком много понимаю, мне это неинтересно. После смерти отчима мама всем занималась, я на неё доверенность написала. Иногда только встречалась с партнёрами лично, но исключительно для переговоров и согласования каких-то нюансов по сделкам. Вчера как раз была такая встреча с крупным заказчиком, а потом ко мне подошла Ксения и сказала, что заказчик подставной, из ОБЭПа.

— Так, подождите, — прервал собеседницу Шипун, собирая фотографии обратно в конверт, который Лиза положила на край столика. — Вы сейчас генеральный директор компании вашего отчима, так?

— Да. У мамы полномочия исполнительного директора по уставу и генеральная доверенность от меня на всё остальное, что в уставе не прописано. Влад ещё до свадьбы вложился в наш семейный бизнес, но он партнёр только по нескольким долгосрочным контрактам. Сейчас занимает должность руководителя отдела продаж.

— Но с заказчиками всё равно встречаетесь вы?

— Изредка, — кивнула Лиза. — Бывает, что партнёры настаивают на личной встрече с гендиректором, поэтому приходится. Ну или когда Влад в командировке, а у мамы другие важные встречи.

— А вчерашний заказчик именно о личной встрече просил? — Олег Иванович перехватил непонимающий взгляд девушки и пояснил: — Это важно, Лиза. Я пытаюсь оценить ситуацию со всех сторон. Если эта Ксения действительно та, за кого себя выдаёт, в её поступках присутствует определённая логика. Измена за измену. Пощада за пощаду. Грубо, но логично. В том, что ей пришлось пережить, вашей вины нет, поэтому она сочла правду достаточным для вас наказанием. Полагаю, Любовь Григорьевну ждёт куда более суровая кара, и Ксения решила предупредить вас об этом, чтобы вы не утонули вместе с матерью. Это навскидку, догадка. Всё нужно проверять.

— Я не хочу ничего проверять, — помотала головой Лиза.

— А чего вы хотите?

— Вчера я хотела поехать к Владу в офис, выцарапать ему глаза и сообщить, что подаю на развод, а потом заявиться в кабинет матери и прямо спросить у неё, причастна ли она к убийству Регины Синицыной. Я даже поехала туда, но по дороге вспомнила, что сегодня должна подписать какие-то внутренние документы. Остановила машину на обочине, подумала и пришла к выводу, что мне это не нравится. У мамы есть полномочия, она сама всё может подписать. И на эту встречу она тоже могла сама поехать, но отправила меня. Можете считать это приступом паранойи, но мне стало страшно, и я захотела просто исчезнуть. Муж изменяет, мама подставляет, двоюродная сестра воскресла из мёртвых и с улыбкой сообщает мне, что красивой жизни больше ни у кого не будет… Я испугалась, Олег Иванович. Просто испугалась.

— Вы испугались мужа, но не матери, — заметил Шипун.

— Потому что она мама, — вздохнула Лиза. — Я и сейчас не хочу верить, что она как-то во всём этом замешана. А умом понимаю, что не знаю её совсем. Всю жизнь в рот ей заглядывала и за малейшее внимание благодарна была. Даже замуж за Влада вышла, потому что мама сочла его хорошей для меня партией. Не жаловалась никогда, была хорошей женой, чтобы её не огорчать. Подстраивалась, приспосабливалась, улыбалась, изображала беззаботное счастье… А теперь не знаю, как жить дальше. Видеть никого не хочу. Надо разводиться и с компанией что-то решать, потому что возвращаться к такой жизни у меня ни малейшего желания нет. Такое чувство сейчас, что вокруг одни только враги, и всё беспросветно.

— Вам просто нужно время, чтобы всё обдумать, и достоверные источники информации, — подытожил Шипун.

— Да, — вздохнула Лиза и подняла на гостеприимного хозяина виноватый взгляд. — Олег Иванович, а ведь я неправильно ответила на ваш вопрос, почему вернулась.

— Вот как? — правая бровь мужчины удивлённо взметнулась вверх. — И каков же правильный ответ?

— Внимание. Участие, забота…

— Так, предлагаю на этом остановиться, пока вы не начали создавать себе новой идеал и повод для разочарований, — Олег Иванович заглянул в чашку с остывшим кофе, отставил её в сторону и пересел обратно за письменный стол. — Я не психолог, чтобы бороться с вашим комплексом неполноценности и его последствиями, простите за прямолинейность. Вы взрослый человек, Лиза. Вам двадцать девять лет, и половину из своих проблем вы создали себе сами, причём осознанно. В чём-то вы некомпетентны, и я помогу разобраться, раз уж ввязался в это, но жалости, сочувствия или ещё чего-то в этом роде от меня не ждите.

— Я и не ждала, — непонимающе заморгала гостья, удивлённая его резким тоном.

— Нет, ждали, — возразил Шипун. — У вас на лбу сейчас большими буквами написано: «Пожалейте меня хоть кто-нибудь». Это не ко мне, я проблемы с заниженной самооценкой не решаю. Оставляйте документы, я их в сейф уберу, чтобы никому на глаза не попались, и идите отдыхать. Завтра решим, что я могу для вас сделать.

Лиза покраснела до кончиков ушей, но так и не поняла что стало этому причиной — обида, гнев или чувство стыда, продиктованное осознанием того, что Шипун прав. Она сама себе создала проблемы, когда начала чужие интересы и мнение ставить выше своих собственных. Очень давно. Так давно, что даже забыла, каково это — любить себя.